Из стенограммы допроса

-Нет, садитесь!
-Ну…
- Садитесь! Это вам не по площадям с ленточками бегать. Садитесь и рассказывайте. Вы же понимаете, где вы…
- А что я…?
-Тут мы задаём вопросы. Рассказывайте.
-Что?
-Не придуривайтесь! Всё. Всё рассказывайте. Вам же лучше.
- Гады. Ненавижу.
-Так вы говорить будете или вам напомнить? Вчера я …Ну?
- А что вчера! Что? А сегодня, что? Что-то изменилось?
Он опустил голову в уставшие руки и прошипел сквозь зубы:
- Ну, что… Ну, сидел вчера дома. Сидел на кухне. Уставший. Грустно было как-то. Одиноко, что ли. Рассыпал вот сахар. На столе. Не то, чтоб синичка в небе или журавлик в клетке… Просто устал. Собираю себе рассыпанный сахар, высыпаю в умывальник, добавляю ложечку чая и включаю воду. Ффф, горячий.
- Что? Какой чай?
- Да, ладно, вам…Знаете, в усталости некоторые старые вещи ощущаются по-новому. Вот писал ей, писал. Находил силы. А теперь не пишу. Теперь смотрю в засыпанные сахаром глаза и пытаюсь найти силы уже у других.
-У кого? Фамилии, явки…
- Ну, я образно. Что вы, в самом деле...
В общем, сижу, смотрю в окно на ворон. А сам думаю, плевать хочется. На многое. Закрыть глаза. Открыть рот. И плевать. Иногда. А потом собирать сахар на столе, по крупинке. И вспоминать каждую песню, каждое слово тобой, им, ею сказанное. И переворачивать, и вставлять между, и надавить на сердце, и выдавить слезу, и крикнуть внутрь. И отвернутся от родного, врезать в мякоть, вжаться в прошлое, чиркнуть в тамбуре и: «…послушай…» Я ведь чувствую, что должен… Мне кажется, что всё это не моё… Их. Это всё для них. И они обязательно придут. Когда я буду готов. А я буду. Соберу сахар, пополощу горло, покормлю журавля и буду. Обязательно…
- А кто должен прийти? Фамилии, адреса…
- Ну, что вы блин! Сеню из Пятигорска знаете? Нет? Ну, что с вами разговаривать…
Ой… Раньше, ведь, письмо в месяц и я радуюсь. Письмо в месяц и я скучаю. Письмо в месяц и я не понимаю. Сейчас письма каждый день: стриптиз недорого по Москве, VIP сопровождение в аэропортах, театральная афиша Москвы, Привет, Сергей, Пособие по дистрибьюции, куплю недвижимость на Красной Пресне. Вероятно на mail.ru отслеживают, кому долго не пишут, и рассылают всякую брехню. Даже чужие письма. Иногда даже с хорошим хэпи-эндом.
- О чём письма?
-Ну, что вы в самом деле… Это ж чужие письма. Как я могу их… пересказывать…
Ну, блин…Вот говорят. Ну, там, мама, брат фугас подбросит. Надо, мол, заняться делом… Ну, семьёй, карьерой. Вот обязательно надо. Время то идёт… А то, мол, непонятно для кого пишу, пою, люблю, злюсь, завожу на 7:10 на работу, разочаровываюсь, верю, люблю, устаю надеяться, не устаю надеяться, 17:30 с работы, воспитываю в себе, в них, помню мелочи, не звонил давно бабушке и уже не позвоню, не хватает времени, голоса, денег, любви. Счастья.
Вот есть два телефона. Один у подушки, другой на полу. Вот я жду и не жду одновременно. Съел всё сладкое в доме, а выйти на улицу не хочется. Доедаю залежавшийся изюм и вспоминаю, что надо пойти к зубному. Жду, когда заболит зуб, чтоб всё-таки запомнить какой из них: 5-й или 6-й. А то какой раз прихожу: а мне:
- На что жалуетесь?
- Зуб болит, - говорю.
- Какой?
- Даже не знаю… Вчера ещё болел, ну, слева, этот или этот…
- Так этот или этот?
Ну, что ему ответить, думаю. У него, что, зубы никогда не болели.
- Ну, не знаю...
- Ладно, идите на рентген.
Иду, делаю рентген и возвращаюсь.
- Ну?,- спрашиваю…
- Даже не знаю. У вас справа дырочка.
- Но болит слева.
- Это бывает.
- Да?
- Да.
Цейтнот, думаю. Без драки не обойтись.
- Сейчас полечим справа, а потом придёте, когда будет болеть слева, - говорит он мне. Ну, что с него взять, думаю. Дантист-Дантес. Даже часы электронные, он, что потерялся в 90-ых…?
Вот я и сижу. Доедаю залежавшийся изюм, и жду, когда заболит зуб. Слева.
- Ближе к делу! Не размазывайте кашу по тарелке…
- Ладно, ладно… Паташовы, тоже мне. Искатели правды.
Вот я, например, не маленький. В смысле роста. Где-то выше среднего. Почти высокий. А не ощущаю этого. Говорят стройный, когда не сутулюсь. Говорят, а не ощущаю. Вот гляжу на человека, на казалось бы высокого и стройного человека и спрашиваю: «А роста, ты какого? Серьёзно?!». Тю, говорю…Я тоже. Выходит и я… Вот на секунду, а приятно.
- Ещё ближе!
- Ну, что…Смотрел недавно на часы разные. Рекорд, Полёт, Casio, Tissot. Смотрел, смотрел, а время то идёт…Часы вроде люблю…На витрине. А носить нет. Раньше следил за временем, теперь за пропущенными звонками или принятыми сообщениями на телефоне. Затягивает. Я бы и телефон не носил. Просто и время, и связь. Удобно. Две дури. Одна лучше другой штырит… Слабый. Не могу отказаться.
В общем, ушёл ни с чем. Так, чайку попил в кофейне на четвёртом этаже, проспектик поразглядывал и ушёл. Без часов. Времени не было. Не знаю, право. Каламбур какой-то…
-Что?
-Да ладно.
- Так, поконкретней, понимаешь тут!
- Ну, что поконкретней… Куда ещё! Ну, встретил его на улице. В глаза так пристально посмотрел и говорю. Вот ты сейчас пойдёшь домой, подойдёшь к двери, а за ключами то и не полезешь. Правильно… Подойдёшь так чинно и позвонишь в звонок. А она откроет и улыбнётся. Или не улыбнётся. Приятно, когда улыбаются, но не это самое главное. Вдруг у неё зуб болит? Просто это она откроет. Откроет, и ты улыбнёшься. Обязательно улыбнёшься. Потому что это ты. А она тебя любит... Вот.
Он поднял светлые глаза на серую стену и замолчал.
- Всё ведь дело в чувствах. В таких… Невидимых на первый взгляд. Когда ты ощущаешь, что всё это тебе как будто кажется. Что-то не так. И тебе это кажется.
Ты живёшь с открытыми глазами, но ничего не видишь. Такие новые ощущения( или настолько старые), что ты ничего не видишь вокруг. Что-то очень притягивающее, волнительное, растерянное, новое. В общем, что-то не так. Ты встаёшь с постели, ныряешь мимо тапочек и лишь в ванной на плитке, с бритвой в руках и пеной на лице, ощущаешь, что пяткам холодно. Идёшь на кухню, ставишь чайник на огонь и вдруг видишь в его стальной круглой поверхности своё лицо, которое раньше там не замечал. А теперь видишь. Не то чтобы ты себя узнал там или нет, ты просто видишь там себя. В первый раз за тысячи раз кипячения воды. Ты заходишь в метро, в вагон, не садишься, а становишься в торец вагона у дверей и ищешь среди всех этих лиц что-то своё. Ловишь случайные взгляды и не обжигаешься привычной безразличностью. Ловишь чьё-то взаимное внимание и даришь в ответ тепло. Потому что оно есть это тепло. Его очень много, его переизбыток. Ты поднимаешься по эскалатору и смотришь в плывущие в обратном направлении лица, они тебя не замечают, но ты их видишь. Всех. И пару бесстыдно целующуюся, и очкарика в голубом галстуке и с кейсом, школьницу, с видимо мамой или бабушкой, сейчас мам и бабушек бывает сложно отличить, ну, как и мам и дочерей. Ты уже поднимаешься наверх, смотришь под ноги в зубастую пасть эскалатора, где уже ждут своей участи рыдающие копейки, талоны. А потом делаешь шаг на гранит и резко поднимаешь глаза. Резко, также как в боевике меняются кадры. Как в теннисе. Когда вертишь головой успевая за жёлтым другом. Как в боксе, когда после десяти раундов, когда внимание уже притупилось, ты вдруг получаешь дурацкий апперкот, такой дурацкий, что на тренировках ты бы его никогда не получил, а тут правая в подбородок и ты в нокдауне. Ты бегаешь растерянно глазами и думаешь «мне это показалось или это я на самом деле стою сейчас на коленях?».
Я ступаю на гранит и резко поднимаю глаза.
Я поднимаю глаза. Я не готов. Я устал, не выспался, я болен. Я поднимаю глаза и вижу Её!
Правая в подбородок и я плыву. Я растерянно бегаю глазами и оборачиваюсь. Я смотрю на Её затылок. Не длинные чёрные волосы... «Мне показалось или это действительно была Она?» Мне показалось. Показалось? То есть это был хук справа. Когда тебе кажется, когда ты не уверен, и нельзя исправить, нельзя проверить, то это и есть хук справа. Я смотрю на плывущие навстречу лица и ничего не вижу. Меня обходят ворчащие люди, но я их не слышу. Они все спешат на работу и вынуждены обходить посреди дороги какого-то придурка, который просто стоит. Просто стоит. И не знает. Потому что что-то не так. Что-то, чёрт возьми, очень-сильно-вдруг не так.
Показалось? Это ведь не может быть она… Никак не может.
Я толкаю стеклянную дверь метро и выхожу на воздух, копаюсь в кармане пиджака и вынимаю телефон. Я прижимаюсь к стене какого-то дома и ищу в телефонной книжке её номер. Набираю и жду. Долго жду. Столько не ждут. Она поднимает трубку, а это значит, что мне показалось. Я кажется хочу вздохнуть, но не хочу этого делать, потому что мне не легче. Мне совсем не легче, что мне показалось, и она сейчас не здесь…
Она не здесь.

Он закрыл глаза и опустил лицо в ладони.

- Вот, вот. Другое дело. Раскололся, дружочек. И не таких видали. Петренко, уводите.
-Да что вы поняли то!?
- Не надо, не надо…Следующий!

Двери лязгнули.

-Нет, садитесь!
-Ну…
- Нет! Это вам не по площадям с ленточками бегать. Садитесь и рассказывайте. Вы же понимаете, где вы…