Отрывок седьмой - Возвращение

Юрий перевалился на правый бок, при этом в предплечие ему больно вонзился высохший большой кусок хлеба и начал беззвучно крошиться. Юрий приподнялся на локте и отряхнул руку: крупные крошки посыпались на пол, а мелкие остались, застрявшие во вмятинах в коже как маленькие пшеничные бриллианты, приклеенные почти милиметровым слоем грязи и пота. Юрий принялся выковыривать хлебные песчинки из предплечья длинными ногтями среднего и большого пальцев и одну за другой отправлять их в рот. Когда, наконец, Юрий очистил плечо, он обратил внимание на крошки на полу, сгрёб их ладонью в горку, наклонился и слизал, потом облизнул ребро ладони.

Тут Юрий посмотрел на свою изувеченную руку. Распухшая и побагровевшая, залитая засохшей кровью и зелёнкой, она совсем не походила на то, какой Юрий привык её видеть. Это словно была чья-то чужая рука, даже непохожая на живую. Там, где раньше был мизинец, торчал коротенький, обгрызанный крысой пенёк со свисающими лохмотьями кожи и мяса, а из него как зубочистки - обломки кости. Юрий не смог бы придумать, для чего ему может понадобиться мизинец на левой руке, но без него она смотрелась совсем неправильно, так, как не должно быть. Он сел на полу и осторожно прикоснулся к торчащей косточке. Вроде бы не больно. Он попробовал чуть надавить , но от боли тут же скорчился на полу и заскулил. Через минуту резкая боль исчезла, но рука продолжала нестерпимо ныть. Юрий кое-как поднялся и зашагал к раковине, решил охладить руку под краном. Он подошёл, повернул вентиль, сунул руку под струю и тут же со страшным криком отдёрнул, упал на колени и согнулся, прижимая кисть к груди. Дали горячую воду.

Через несколько минут Юрий, даржась правой рукой за раковину, встал, открыл на этот раз вентиль холодной воды, подождал, пока стечёт, и сунул руку под воду. Облегчение. Он стоял, как ему показалось, целую вечность, с вытянутой рукой, прислонившись к мойке, и глядел на вентиляционной отверстие под потолком, незарешёченное, закопчёное, на криво отрезанных, выгнутых наружу краях обоев висит чёрная густая борода из паутины. Внезапно Юрий очнулся от того, что у него намокли трусы и майка.

Вода не успевала вытекать через забитое остатками пищи, заваленное грудой грязной посуды сливное отверстие и наполнила раковину до краёв, начала вытекать, попадала Юрию на живот и струилась по ногам на пол. Юрий машинально схватился левой рукой за вентиль и не успел закрыть, как тут же почувствовал ужасную боль, повалился на мокрый пол. Пока он лежал, вода продолжала стекать, и вместе с ней со дна раковины всплыл и упал на пол отрезанный палец Юрия, прямо перед его носом. Юрий вдруг забыл про свою боль, схватил мизинец, поднялся и стал его разглядывать. Странное дело, какой он стал большой, кожа вся сморщилась и ноготь побелел, как будто это был не настоящий палец, а резиновый, как в кино. Юрий провёл им по ладони и весь передёрнулся от неприятного ощущения. Совсем как резиновый, и такой холодный.

Юрий держал мизинец прямо перед носом так что слегка скосил глаза. Вдруг он не удержался, словно что-то подтолкнуло его внутри, и лизнул палец. Какое мерзкое ощущение! Если бы не пустой желудок, его вывернуло бы наизнанку. Он продолжал смотреть на палец, поднёс его близко-близко ко рту и осторожно, не касаясь губами, откусил кусочек со стороны отреза, не жуя, попытался проглотить. Не сразу, но ему это удалось. Ещё кусочек, потом другой, чуть побольше. Попробовал разжевать. Неплохо, но сырое мясо есть не вкусно. Юрий подошёл к плите и зажёг комфорку, газ выкрутил на полную. Начал жарить палец. Сильный огонь жёг руку - пришлось чуть убавить. Кожа на мизинце скоро превратилась в золотисто-коричневую корочку, местами слегка пригорела и стала чёрной; в воздухе пахло жареным мясом. Юрий потушил газ, пошёл к холодильнику и достал кетчуп "Грузинский"; зубами вырвал из мизинца ноготь, выплюнул на пол, густо полил палец кетчупом и начал есть...