Небесная вестница

1
Нэ1 проснулась среди ночи от громкого кашля. Торопливо встав с кровати, она подбежала к младшей дочке, лежавшей под пологом, чуть поодаль. Девочка была вся мокрая и в жару. Голова металась по подушке, на лбу выступили капельки пота…
 — Боже, да у нее жар! — вскрикнула женщина, положив руку ей на лоб.
На крик поднялась со шкур ее мать, женщина, многое повидавшая на своем веку.
Всю ночь мать и дочь плечо в плечо сидели у изголовья девочки, сторожа ее неспокойный сон. Всю ночь женщина следила за каждым ее движением, каждая ее мышца, даже каждая частичка мозга были в сильном напряжении.
Прошло мучительно много времени, прежде чем в окно забился первый луч света. Солнце, проснувшись после глубокого сна, стало величественно, словно сверкающая царица на золотой колеснице, подниматься на еще темное небо. Нетронутый, девственный лес, окружавший единственную избушку, стал постепенно оживать.
Забывшись тяжелым, неспокойным сном, женщина лежала рядом с девочкой. Вдруг, почувствовав легкий шорох, она открыла глаза. Ее маленькая Ай Эви2 лежала на постели из оленьих шкур и глядела в потолок потемневшими глазами.
— Доченька, хочешь горячего чаю?
— Нет, мамочка, не хочу… У меня головка болит и животик… — пролепетав эти слова, она свернулась в клубочек и закрыла глаза.
Анканки3, мать женщины, встала и разожгла в маленькой печке огонь. По избушке стало расходиться тепло. Настал новый день, и нужно было заниматься домашними обязанностями, что бы ни случилось…
Женщина вышла на улицу. Пройдя по тоненькой тропинке, она вышла к самому концу обрыва над рекой. Ее беспокоило то, что мужчины, уехав еще два дня назад в близлежащий поселок, до сих пор не вернулись…
Она думала о дочери, которую не могла отправить в поселковую больницу, потому что рядом не было ни мужчин, ни транспорта… Нэ долго стояла, глядя вдаль на линию горизонта. Так никого и не увидев, она повернулась и пошла назад, в избушку.
Весь день девочка лежала в лихорадке, ничего не слыша и не видя. Ее старшая сестренка Опи4 все прыгала вокруг нее, предлагая Ай Эвие то свои игрушки, то конфеты, которые она потихоньку от матери спрятала у себя под подушкой.
— Ну пойдем поиграем, Ай Эвие! Хватит лежать, давай я тебе конфетку дам!
Так и не услышав ничего в ответ, она побежала на улицу, надеясь поиграть с собакой, которая охраняла их дом. Затем, так и не найдя себе товарища по играм, она возвратилась в избушку, надула свои пухлые детские губки и сердито стала глядеть в окно.
— Анки5, а почему Ай Эвие не хочет со мной играть? Почему она такая противная?
— Она просто болеет… Скоро она выздоровеет, и вы пойдете вместе с ней на улицу играть с собачками!
— А почему она не может выздороветь прямо сейчас? Мне очень скучно одной!
— Потерпи, доченька, скоро ей станет лучше! — ответив девочке, она подошла к больной.
— Тебе лучше, дочка? Хочешь горячей вкусной ухи? А если ты ее выпьешь, я тебя угощу большущей конфетой!
Приподняв голову девочки, она дала ей рыбный бульон. Отпив несколько глотков, девочка отвернусь, не в силах больше пить. Устало вздохнув, женщина вышла на улицу.
Настал день. Солнце стало разогревать все вокруг. Воздух наполнялся солнечным теплом. Солнечные лучи, словно золотые зайчики, прыгали и скакали по всему лесу. Добравшись наконец до хантыйского домика, ворвались сквозь небольшое окошко и стали вытанцовывать какие-то свои, ведомые только им танцы.
Чтобы в полной мере почувствовать это живительное тепло и вздохнуть свежего и чистого, словно горный ручей, воздуха, в доме предусмотрительно открыли все двери и окна. Казалось, ничто не нарушало гармонии природы и человека. Только лежавшая в углу девочка тихонько постанывала, да часы, висевшие на стене, мерно постукивали в такт музыке жизни.
Вдруг сквозь дверной проем в дом залетела Щищьки — маленькая птичка. Беспокойно щебеча, она попыталась вырваться обратно на волю — туда, откуда только что прилетела. Она металась по всему дому, натыкаясь на стены. В дом вбежала с громкими криками Анканки.
— Дочка, закрывай быстрее окна и двери! Сора, сора6, пока она не вылетела! Она смерть несет! Нельзя ее выпускать назад!
В доме поднялась суматоха. Двери и окна тотчас же были плотно закрыты. Анканки носилась с тряпкой по всему дому, Нэ, схватив палку, пыталась оглушить птицу. Ее старшая дочка вскочила и отчаянно закричала:
— Анканки, Анки, не убивайте птичку. Она хорошая!
Размазывая детские слезы по личику своими маленькими кулачками, она схватила маму за подол платья и еще сильнее заревела.
Ай Эвие тихо лежала. Широко распахнув глаза, она смотрела на птичку. Та порхала, с жалобным криком металась из угла в угол. Перед глазами девочки мелькало маленькое жалкое существо, в ушах стоял отчаянный крик старшей сестры. Но она ничего уже не понимала. Закрыв глаза, она забылась в бреду. Рядом с ней лежала мертвая птичка. В последний раз она дернулась, и ее маленькая душа наконец-то оказалась на свободе, в далеких бездонно-голубых небесах. Серые перышки мягким ореолом разлетелись вокруг нее, некоторые, еще кружась в воздухе, тихо опускались на пол рядом с ней.
— Мама, бабушка, зачем вы убили птичку?! — плакала старшая дочка. Она крепко прижала ее к груди маленькими ручонками, детские слезинки беспрестанно катились по щекам.

       
2

Утреннее солнце нещадно било в окна. Женщина проснулась от неясного предчувствия. Поднявшись, она огляделась. Посреди избушки стояла Ай Эвие.
— Мамочка, у нас есть что-нибудь покушать? Я есть хочу! У меня животик болит!
Увидев более-менее окрепшую дочь, женщина кинулась к ней с объятиями.
— Конечно, конечно, сейчас я тебя накормлю. Дам тебе все, что захочешь. Только спроси. Не стесняйся! — радостная, она подбросила дров в печку, развела огонь и стала готовить завтрак.
Вечером приехали мужчины. Дом наполнился счастьем и спокойствием. Наконец-то женщина спокойно вздохнула. Умиротворенная, она села в женской половине дома и принялась за рукоделие. Жизнь продолжалась!



 1. Женщина.
 2. Младшая дочка.
 3. Бабушка.
 4. Старшая сестра.
 5. Мама.
 6. Быстрее, быстрее!