Пустое пространство между рядами

- Уверуйте в меня и уверуйте в Бога, - сказал Иисус Христос, на некоторое время задержав свой взгляд на мне. "В тебя-то я верю, ведь ты стоишь передо мной, но вот в Бога..." - подумалось мне тогда.

Иисус продолжил свою речь, изредка жестикулируя. Его голос наполнял всю залу, но я не помнил, что именно он говорил, и не помнил ни одного его слова, лишь звуки, рождённые им, долго гудели в моей голове, сменяя друг друга и не обязывая меня сплетать из них какой бы то ни было смысл. Я сидел в первом ряду на самом крайнем стуле справа. Остальные слушатели, попадавшие в моё боковое зрение, были мутны, расплывчаты и недвижимы, потому они ассоциировались с голосом Христа.

Мне сильно захотелось покинуть первый ряд, потому что меня не покидало какое-то предчувствие того, что я могу оказаться в центре внимания всех находящихся в этой зале, что-то подсказывало, что речь Иисуса Христа должна плавно перетечь в некоторые действия, которые заведомо вызывали у меня смущение. Я осторожно встал со стула и очутился за моим недавним местом сидения, положив левую руку на его спинку. Никто не обратил на это никакого внимания. Я продолжал так стоять, не решаясь пройти к дальним рядам, и словно ждал чего-то, что могло бы предоставить всем оправдание моему переходу. Наконец, это что-то случилось: опоздавший мужчина в серо-коричневой одежде возник откуда-то слева, растерянно оглянул места, не находя свободного, и искренне обрадовался, когда заметил, что самый крайний справа стул в первом ряду свободен. Когда он поспешно уселся, я развернулся и пошёл к дальним местам. После первых трёх рядов было пространство, на котором могло бы поместиться около пяти рядов, однако, это пространство было пустым. После него начинался четвёртый ряд мест, в центре которого я и расположился. Когда я ещё шёл к этому ряду, Иисус Христос спросил меня:
- Вы уходите?
- Нет, - ответил я, - я чуть-чуть подальше расположусь, - после этого голос Христа продолжил наполнять залу. Казалось, он подобно воде имел уровень, который постепенно поднимался всё выше и выше.

Вскоре около Иисуса появилась какая-то женщина. Она держала в руках сосуд. Через некоторое время женщина начала подходить к слушателям, открывать сосуд перед каждым из них и подносить его к их лицам. Я стал нервничать, подозревая, что она подносит какое-то наркотическое вещество, ведь это часто практикуется на многих религиозных собраниях. Пока я это обдумывал, женщина подошла ко мне. Сосуд открылся, из него пошёл пар. Я задержал дыхание, намереваясь поднести лицо к сосуду, но не вдыхать этот пар. Но всё же чуть-чуть вдохнул зачем-то. Совсем немного.

Моя голова, чуть болевшая до этого, как будто бы начала проходить. Мысли стали более стройными и чёткими. Я получил возможность рассуждать упорядоченно, а не хаотически, как раньше. Узкая вертикальная полоска пространства передо мной освободилась от голоса Христа, потому казалось не такой мутной в сравнении с окружающим её.

Иисус продолжил свою речь, а я заметил, что в третьем ряду сидит моя мама. Странно, но справа от неё не было стульев. Я начал пододвигаться к ней на своём стуле, хотя явно удобнее было встать и подойти к третьему ряду. Мама недовольно посмотрела на моё лицо, обнаружив его справа от себя. Она держала что-то серебристое в своей руке. Я успел разобрать чёрные буквы и иероглифы на этом фоне перед тем, как передо мной обнажилась пустота.