Но разве кто-то об этом знал?

В то радостное, яркое утро в деревню пришла смерть.
Яркое, светлое утро слепящим солнцем ворвалось в будни деревушки. Дворовые псы лениво лежали на пыли дороги и щурились против солнца на прохожих, иногда погавкивали, что бы об их бдительности не забывали. Люди улыбались друг другу, но не всем это утро улучшало настроение. Где-то на заднем дворе домов переругивались две сварливые соседки, им вторил цепной пес и пара орущих котов. Ребятишки носились по улице, гоняли птиц и палили из рогаток в соседские окна. Дети. Чем, кроме вредонаносительства они могли заниматься в теплое, раннее утро?
Утро обещало хороший, спокойный день. Но уже тогда деревня была резким росчерком пера вычеркнута с карты мира кем-то, кто все знал.
В то радостное, яркое утро в деревню пришла смерть.
Смерть объявила о своем приходе далеким, утробным воем. Волки не редкость для таких лесов, но псы, поджав хвосты, забились в щели. Даже породистые, серые волкодавы, скуля, спрятались под крыльцо. Страх был сильнее любой преданности. Псы могли лишь, скуля, предупреждать хозяев о чем-то страшном. Но верят ли люди своим псам?...
Смерть не спешила. Ей не было смысла спешить – разве что-то может от нее уйти? Смерть пришла в деревню, когда солнце уже было высоко и глухо взвыла уже у самой околицы. И, не спеша переставляя тяжелые лапы, оставляющие в земле длинные росчерки когтей, вошла в деревню. Смерть остановилась, увидев перед собой жертву. Жертва стояла, шокированная и парализованная страхом, без возможности сдвинуться с места. Смерть облизнулась и, подавшись вперед, с хрустом раскусила голову. Обезглавленное тело с глухим ударом упало на дорогу. Кровь хлынула в пыль. Смерть захрустела черепом, глотнула и обмахнула длинным языком алую от крови пасть.
Над деревней разнесся вопль. Кто-то увидел смерть во очи. Смерть сфокусировала взгляд алых глаз с черной чертой зрачка. И черной тенью бросилась вперед. Под когтями хрустнули кости. Пасть, играя, клацнула в холостую и лишь потом сомкнулась на теле. Кровь хлынула алым фонтаном, заливая прищуренные от удовольствия глаза.
Смерть оскалилась, как будто ухмыляясь, одна за другой подбрасывая в воздух три головы. И завыла. На этот раз в полную силу, тремя, слившимися воедино голосами. Воем зверя, настигнувшего жертву.
Деревня была вычеркнута легким росчерком кровавого чернила…

В пещере было холодно. С потолка с равным расстоянием между ударами капала вода. Рядом с лужей, в которую падали капли, доживал свои последние часы маленький костер. Он отчаянно боролся с водой, фыркал и отплевывался от случайных капель, но неумолимо гас. А рядом с ним, повернувшись к костру спиной, спал кто-то.
Глухой рык заставил его вздрогнуть. В пещеру зашла смерть. Она оскалилась и глухо зарычала, ступая вперед и гася костер схлынувшей с шерсти алой волной крови. Кто-то перевернулся на спину и обвел пещеру слепым взглядом белесых глаз. На лице прорисовалась едва заметная улыбка. Улыбка радости.
- А… это ты… - ласково сказал кто-то. Смерть рыкнула. Клыки спрятались за багровыми от крови губами. – Иди сюда. Мне очень холодно – едва слышно сказал кто-то. Смерть опустила голову к нему и ласково ткнулась холодным носом в грудь. И легла рядом, осторожно опустив на холодный пол головы. Кто-то снова улыбнулся и покрепче прижался к теплому боку смерти. И, глубоко вдохнув, снова уснул с легкой улыбкой на губах. И уже сквозь сон сказал:
- Ты снова пахнешь кровью…
А за поворотом дороги, что вилась у пещеры, простиралась деревня, ныне окрашенная в багровый. Там еще разносились стоны и бились в судорогах некогда живые. Черными сгустками запеклась кровь, залившая все. Дорогу, стены домов, покрывшая коркой тела… Там было страшно. Там прошла смерть.
Но разве кто-то об этом знал?...