Рождение ненависти

Посвящается брату










рассказ
РОЖДЕНИЕ НЕНОВИСТИ






Денис Тихий







Великий Новгород
27.01.08 – 15.07.08

Предисловие

Я долго думал, о чем написать и как написать.
Порой наступает такое состояние, когда с непреодолимой силой тянет к письменному столу. Эта сила настолько сильна, что ты не можешь ей противостоять. Ты поддаешься ей - по сути, у тебя и выбора другого не остается – и ты с верным желанием дать миру, или хотя бы для самого себя, что-то «хотя бы неплохое» загружаешь Word .
И что же происходит? Кладешь руки на клавиатуру, и всё. Всё, конец, все действия кончены. Ты выжатый лимон, в котором не осталось самой крошечной капли сока. Мыслей нет, словно их в один миг выбило бейсбольной битой. Невидимый игрок сделал замах, высокая подача, бэйньк, и всё. Ты сидишь не способный родить и одного дельного предложения, и думаешь, «и какого черта меня дернуло компьютер включать?!». Этот вопрос повисает в немом пространстве комнаты, ты нажимаешь кнопку power , и ложишься в постель.
И такое повторялось множество раз. Успел привыкнуть.

Но сегодня особенный день. Сегодня я могу писать. «Ура, наконец-то», кричат все частички моего сознания.
Тема появилась еще вчера ночью. Я ложился спать и вдруг вспомнил идею, которую я хотел описать еще давно, но с успехом ее забыл. Но сегодня этого больше не случится, ведь «сегодня особенный день».


Как вы видите, по названию легко догадаться, о чем идет речь, и конечно можно подумать, что дальше будет говориться о том, как на нашей планете появилась чистая ненависть – человеческая ненависть. И если честно признаться, то я и собирался об этом написать. Но как-то в один миг я понял, что ненависть не рождается как какой-то объект, с давних первобытных времен тянущийся по наши дни. Ненависть рождается вновь и вновь, в каждом новом человеке. И в данном рассказе как раз и будет описана история такого «нового рождения».



***
Размеренно тек одиннадцатый декабрь моей жизни.
Я в желтом двухстороннем пуховике медленно брел вдоль дороги по тротуару, хруща спрессованным снегом.
Да, тогда были настоящие зимы. В декабре и январе температура держалась около пятнадцати, двадцати ниже нуля. Не было ни малейшего намека на глобальное потепление. Я и не слышал, чтобы об этом явлении трезвонили СМИ. А быть может меня это и не интересовало, ведь я еще рыл пещеры в огромных сугробах под толстым слоем наста. Я помню, что слово «наст» было в широком обороте, быть может в таком же широком, как слово «фишки» .
Машины проезжали мимо, обдавая меня парами бензина. Я каждый раз задерживал дыхание, а точнее легкие сами сопротивлялись проникновению в них грязи. Я был совсем еще ребенок в желтом двухстороннем пуховике, бредущим по своим таким же, как и я сам, детским делам. Во мне бушевали радостные эмоции от будущей покупки - несколько пачек фишек. Во внутреннем кармане любимого пуховика затаились по-детски свернутые деньги, копившиеся многие дни.
С самого утра я прочесывал все известные мне ларьки, где продавались те самые бесценные безделушки. Я прошел их всех и окончательно утвердившись в выборе, двинулся к намеченной цели.
Моя детская душа радовалась и рвалась наружу. Я сдерживался и предвкушал.

Я бодро шагал к поставленной цели по левому тротуару, по которому кроме меня никто не шел – видимо все еще на работе – и как оказалось, это было ошибкой.

То были «Смутные времена»: территория города делились по микрорайонам, вечно прибывавшим во враждующих отношениях. Никто не мог сказать, почему это было именно так, никого не волновала такая ерунда, как суть всей конфронтации. Время от времени происходили боевые стачки, в которых обязательно кого-то калечили. События о битвах переходили в рассказы, а потом и в легенды, через время приобретавшие чрезвычайно ужасающую окраску. Это всё довольно сильно пугало, все, в том числе и я, ходили, оглядываясь по сторонам, особенно если ты шел не по своему микрорайону. Я избегал гулять по «чужим землям», но в тот день мне пришлось перейти дорогу, и очутиться на враждебно настроенной территории – на что не пойдешь ради фишек.
Я увидел, как навстречу мне шли двое подростков, которые явно были несколько старше меня.
Сердце застучало сильнее, шаг замедлился, взгляд устремился под ноги – лишь бы не пересечься со встречным. Избежать столкновения не вышло. Я осознал, что сегодня я буду лишен счастья купить те, так желанные, безделушки.
- Эй, ты с какого микража, - резки голос оборвал мои опечаленные мысли.
- Ээээ, нуууу, - мой голос явно не выражал уверенности, - яя, ээ, с 311-го, - еле слышно отозвался я.
- А че те тут надо воще? – голос «врага» стал еще жестче.
- Ну я так, просто, гуляю… - пробубнил я.
- Есть деньги?
Тут мои сомнения улетучились полностью. Все стало кристально ясно – фишек не будет.
- Эй, ну хорош, оставь его в покое, - не совсем уверенно раздал другой голос рядом. Видимо это был друг этого враждебно настроенного члена общества.
В моей душе вновь разжегся крохотный огонек надежды, что все обойдется.
- Да щас, погодь ты, - отозвался тот.
Огромное ведро воды вылилось на крохотное пламя. «Ну вот и все», мгновенная мысль ворвалась в сознание.
- Нее, нету, - попытался наврать я, надеясь, что ему их не удастся найти в потайном кармане пуховика.
Карман оказался не потайным.
- Ну вот, а ты говорил нету, - ехидно произнес вражеский голос.
- Эээ, нуууу… я забыл про них…., лежат там уж давно…., ну и забыл совсем…, - бубнил я, пытаясь хоть как-то скрыть свою ложь.
На этом все и закончилось. Я не знал, куда мне идти дальше, либо продолжать свой путь уже бесцельно, либо повернуть домой.
Я решил еще немного пройтись, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы.

Я никогда не был конфликтным. Я никогда не стремился быть как все. С самого раннего, но уже сознательного, возраста, я осознавал свое желание не быть в толпе. Я до сих пор не понимаю, откуда у меня взялся такой взгляд на мир, но я до сих пор неизменно ему следую. Быть может, поэтому я хочу больше чем многие.

Это странно, но я не испытывал никаких злых чувств, видимо я еще не особо понимал что мне нужно испытывать в такой ситуации. Вот именно что «… еще не …». Тот день не был рождением ненависти. Им стал один из летних дней следующего года.

***

Я и мои друзья весело колесили по двору на своих велосипедах.

За домом, в котором я жил, стояло здание из красного кирпича, в котором по началу были магазины, а в дальнейшем их заменил ночной клуб. Мы любили кататься вокруг этого здания - там было достаточно места для всяческих наших велосипедных выдумок.
Я спокойно крутил педали, в сотый раз объезжая красное строение, совершенно не ожидая подвоха. А он оказался за его тыльной стороной. Двое взрослых подростков выскочили из-за угла, когда я повернул, и преградили дорогу.
- Здаровки, - довольно вежливо поздоровались они.
- Ну привет, - настороженно ответил я.
- Даш прокатиться?
Я задумался, прикидывая все возможные ситуации. Пока я рассуждал, оба подростка с интересом разглядывали особенности моего велосипеда – видимо пытаясь войти в доверие.
- Ну…, я не знаю…., мне пора уже домой…., - робко ответил я.
- Ну дай, я пару кругов проеду и все.
Я понял что не смогу отвязаться от этих людей, и скрежеща душой и сознанием вверил им свой транспорт.
Один из них весело сорвался с места. Тем временем я судорожно следил за каждым его движением, и прикидывал возможные исходы совершенной мною ошибки.
Подросток вставал на дыбы, вытворял всяческие финты на моем велосипеде прямо передо мной, и я начал успокаиваться. Как вышло зря.
- Ну ладно, давай, я пойду… - крикнул я ему.
- Ага, я вот последний круг проеду, - отозвался он и закрутил педали по знакомому мне маршруту.
Когда он завернул за угол, и пропал из моего поля зрения, я перекинул взгляд на противоположный угол, откуда он должен был вырулить.
Он не вырулил.
Дальнейшие попытки его догнать оказались напрасны.

Я стоял, как и в тот роковой зимний день, и не знал куда идти.
Я еще не совсем осознал случившееся. Чуть позже осознание пришло, и то, что со мной случилось, стало началом, началом ее рождения; ее, той невидимой мощной силы, которая может уничтожить все на своем пути; того пламени который пылает внутри сильнее чем в мартеновской печи; того неподконтрольного вулкана способного уничтожить город.
Я кричал, я рыдал, я ругался самыми последними словами, я НЕНАВИДЕЛ.
В тот момент я впервые проклял, я проклял от чистого сердца, я проклял так, что не могло не исполниться, и эта была чистейшая ненависть – ненависть Человека к человеку, это была агония.

Все что произошло в те детские годы положило начало ненависти во мне, и тогда, в тот момент, она только родилась, и росло и крепло ее тело под последующими неприятностями и унижениями, и нарастала корка вокруг меня.
А сейчас я полон ненавистью, как и каждый из нас. И именно она делает из нас людей. Но поймите, что не только она очеловечивает нас, есть еще одно столь же сильное чувство, столь же мощная сила. И о ней говорили и говорят многие, и я говорил и еще скажу, но это уже совсем другая история…



Спасибо что прочли мой рассказ. Мне было бы интересно и приятно узнать ваше мнение о нем, независимо от того положительные эмоции он вызвал или же наоборот... (оставте отзыв