Русская красавица Главы 4, 5, 6

Глава 4

С тех пор Софья и Алексей стали видеться почти каждый день, перенеся место встреч в заброшенную беседку, расположенную в дальнем углу сада усадьбы князя Орлова.
Любовь их росла с каждым новым днем, с каждой новой встречей, и вскоре они не могли помыслить жизни друг без друга. Алексей строил радужные планы их будущей счастливой жизни, а голубые глаза Софьи все чаще становились грустными. Князю она ничего не говорила, но в душе очень боялась, что мачеха не позволит ей выйти замуж за него, а на помощь отца можно было не рассчитывать. Не так давно ей стало известно, что почти каждый день в имени приезжали соискатели ее руки, но мачеха всем давала категорический отказ. Надежды же на то, что она даст согласие на свадьбу Алексею, было очень мало.
Однажды Софья прибежала в беседку, где ее уже ждал возлюбленный в расстроенных чувствах. Едва завидев Алексея, она расплакалась, и долго не могла прийти в себя. На все попытки князя узнать, в чем же дело она лишь качала головой, а по ее щекам вновь начинали катиться горькие слезы.
- Софьюшка, душа моя, что случилось? А у меня хорошая новость, уверен, она успокоит и развеселит тебя.
Девушка, всхлипывая, посмотрела на Алексея.
- Я открылся отцу, рассказал о нашей любви, - торжественно произнес он. – И он, ты знаешь, очень порадовался за нас. Обещался непременно приехать в Орлово и поговорить с твоим батюшкой. А там и сваты… ты не рада?
Но она лишь закрыла руками лицо и снова заплакала.
- Беда, Алешенька, беда, - наконец сказала Софья, стирая слезы тонким кружевным платком. – Что же делать? Как мы жить будем? – и, уронив голову на руки, она снова разразилась рыданиями. – Как я буду жить? Я пропала!
- Да в чем дело-то? Объясни толком! – воскликнул Астанин, обнимая девушку.
Она подняла на него раскрасневшиеся от слез глаза.
- Мачеха решила замуж меня выдать за своего давнего приятеля. На неделе он должен прибыть к нам в имение на венчание.
- Так скоро? – в ужасе проговорил Алексей. – Но почему? А что же батюшка он согласен?
- Что батюшка, Алешенька, он так болен, что с постели не поднимается уже вторую неделю. Лежит, что мертвый не слышит, не видит. Я хотела лекаря из Петербурга выписать, да она не позволила. А с женихом мачеха уже давно видно сговорилась, я случайно разговор услышала, - Софья снова заплакала. – Погибла я, любимый мой, погибла.
- Успокойся, Сонечка, душа моя, успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Мой отец на нашей стороне. Я не отдам тебя никому.
- Да ему не столько я нужна, сколько мои деньги. Ведь я богата, Алексей, очень богата. Моя покойная матушка в завещании указание оставила, что после того как я замуж выйду, получу наследство большое три деревни и имения к ним, дома в Москве и Петербурге, леса и поля и много денег золотом. Понимаешь? Мачеха очень злилась, когда про это условие узнала, потому и замуж решила выдать за своего дружка, - запричитала девушка, падая на лавку.
- Меня твои богатства не интересуют, пускай забирают, но тебя не отдам! – воскликнул в сердцах Астанин. – Сегодня же к отцу пойду, в ноги упаду, умолять стану, чтобы помог нам. Душа моя, не плачь, я ни куда тебя не отпущу, клянусь тебе. У моего отца связи хорошие, он обязательно поможет. Положись на меня. А пока… может бежать надо?
- Бежать? – переспросила девушка. – Куда? Где же это видано, из родного дома бежать? А батюшка? Как я его оставлю? Ведь загонит его в могилу ведьма проклятая! – она снова разразилась рыданиями.
- А так разлучит она нас! – воскликнул в гневе молодой человек. – Тут слезами не поможешь, действовать надо. Или ты передумала за меня выходить?
- Да что ты, Алешенька? – возмутилась Софья. – Как только подумать мог такое? Только ради тебя и живу, а ты… передумала… Страшно мне, ой как страшно! – она поднялась и взглянула на темнеющее небо. – Чувствую, будто туча на меня находит и закрывает черным покрывалом от всего света, от людей…
- Ну что ты говоришь, Сонечка? Все образуется, надо только подумать хорошенько, и выход сам собой найдется. Все равно мы будем вместе, назло твоей мачехе. Я погибну в тот самый час, если ты меня разлюбишь, слышишь? Мое сердце бьется и живет только нашей любовью.
- Ах, милый мой Алешенька, любимый мой, - она бросилась к нему в объятия, прижавшись головой к груди, - и мне без тебя не жить. Если не будет иного выхода я убегу, ей Богу, убегу, но не выйду замуж ни за кого кроме тебя.
Улыбнувшись, князь провел рукой по золотистым кудрям, и, обхватив ладонями ее лицо, припал к нежным губам страстным поцелуем.

***
Солнце высоко стояло на небе, отбрасывая в небольшую, но уютно обставленную комнату, веселые солнечные зайчики. Аглая, высокая, фигуристая девушка с открытым лицом, небольшими серыми глазами и толстыми губами, поморщилась и, задернув занавеску, снова принялась за работу. Она крутилась во все стороны вокруг стула, на котором сидела княжна, откидывая за спину темно-каштановую косу. Укладывать длинные слегка вьющиеся золотистые волосы хозяйки было дело хлопотным, и требовало от Аглаи некоторой сноровки и умения. Софья терпеливо ждала окончания этой процедуры.
Неожиданно раздался негромкий стук, дверь приоткрылась, и из-за нее появилось испуганное бледное лицо слуги.
- Барышня, княгиня велела вам прийти в библиотеку, незамедлительно, - произнес он и тут же скрылся.
Софья взглянула на застывшую Аглаю с гребнем в руках.
- Что ей еще понадобилось от вас, - низким грубоватым голосом проговорила она, вновь принимаясь за работу. – Пущай подождет. Не спуститесь же вы к ней простоволосая?
- Ну что ты говоришь Аглашенька, - ответила Софья, теребя фалды шелкового казакина. – Сердце замирает от страха при одной мысли о ней. Если бы ты только знала, как я ее боюсь! И почему папенька не послушал меня и женился на этой Ольге Никаноровне? Вся жизнь кувырком пошла.
- Не печальтесь, барышня, - ласковым голосом произнесла служанка, - дай Бог все сладится. Вот станете вы женой князя Астанина, и меня заберете с собой, а про мачеху и думать забудете.
Софья с благодарностью посмотрела на нее.
- Спасибо тебе, Аглашенька, за добрые слова. Мое самое заветное желание – стать женой Алексея. Но разве она позволит? – Софья тяжело вздохнула. – Не спокойно на сердце, тревожно. Зачем я нужна ей? Как ты думаешь, Аглая?
- Да кто же поймет ее, барышня? – ответила девушка, закручивая тяжелые золотые волосы в тугой пучок. – Может и по делу, а может так просто, из скуки. Вот и все, - отряхнув передник, она отошла в сторону. – Ну, барышня, голубка вы моя, идите, а то княгиня серчать будет. Ну же смелее, я буду рядом за дверью.
Софья невесело усмехнулась.
- Да, пора.
Расправив гладкую атласную юбку, она вышла в коридор и спустилась по широкой мраморной лестнице к библиотеке. На мгновение замерев перед массивными дверьми, Софья громко постучала.
Когда девушка вошла в комнату, то обнаружила мачеху в компании высокого стройного мужчины. Выпорхнув из объятий незнакомца, она возмущенно посмотрела на падчерицу.
- Ты плохо воспитана, Софья, - сквозь зубы произнесла она. – Разве ты не знаешь, что положено стучать…
- У меня прекрасное воспитание, - тихо ответила девушка, глядя прямо в глаза мачехе, - в отличие от вас. Наверняка вы были слишком заняты с… не услышали, как я постучала в двери. Но это не важно. Вы звали меня?
Ольга Никаноровна так резко развернулась на каблуках, что ее пышная юбка прочертила круг в воздухе. Опустившись в высокое кожаное кресло, она поправила светлые, обвитые жемчужными нитями волосы, и мельком взглянула на мужчину.
- Да, Софья, я хочу представить тебе господина Лавирова. Андрей Лавиров твой жених, дорогая, и в субботу назначено венчание…
Софья вздрогнула и невольно отступила назад, прижавшись спиной к книжным стеллажам.
- Этого не может быть… - пролепетала она. – Вы не можете…
- Вы потеряли дар речи, милая? – спросил господин Лавиров, подходя к девушке. - Смею думать вы так счастливы, что просто не находите слов, чтобы выразить переполняющие вас чувства.
Андрей Лавиров был средних лет, нездоровый цвет его одутловатого лица говорил о пристрастии к алкоголю. Темно-коричневые букли парика лишь подчеркивали желтизну щек, которую он пытался скрыть под слоем пудры.
- Я польщен, княжна, - Андрей галантно склонился перед Софьей, пытаясь поймать ее руку для поцелуя. – Полагаю, нас ждет долгая и счастливая супружеская жизнь, - до боли сжав ее ладонь, он приложился к ней губами.
Девушка с отвращением отвернулась, успев заметить блестящие золотые пряжки на туфлях этого франта.
- Это шутка? – спросила она, глядя на мачеху. – Я ни за что на свете не дам согласие на брак.
- Софья, разве ты еще не поняла, что я никогда не шучу, - строго ответила Ольга Никаноровна. – Никогда.
- Отец не позволит вам отдать меня за первого встречного! – воскликнула княжна.
Но ответом ей послужил лишь звонкий смех княгини.
- Твой отец…ха-ха… Я хозяйка здесь. Я, и только я распоряжаюсь всем в этом доме. И ты, Софья, такая же вещь, как и эти старые книги. Хочу – выброшу, хочу – сожгу. Ты должна быть мне благодарна за то, что я подобрала тебе в мужья достойного человека. Господин Лавиров мой давний приятель, и ты для него хорошая партия.
Горячие слезы потекли по щекам девушки.
- Нет, - воскликнула она, качая головой, - нет. Нет! Нет! Нет! Я не выйду замуж за него! Вы не сможете заставить меня! – закричала Софья в отчаянии. – Я ненавижу вас, вы разрушаете мою жизнь! Я не выйду за этого господина!
Но княгиня смеялась все громче, глядя на падчерицу.
- Андрюша, ну посмотри на свою невесту, - весело проговорила Ольга Никаноровна, - она еще противится вашему союзу.
- Ничего, - ответил он, прищурив зеленые глаза. – Мне стоит только познакомиться поближе с моей суженной, уверен, она переменит свое отношение ко мне. Ведь так, княжна? – Андрей, как коршун, навис над Софьей.
Девушка, высоко подняв голову, бесстрашно смотрела на него, хотя ее сердце готово было вырваться из груди от волнения.
- Нет. Вы зря на это надеетесь, господин Лавиров.
- Ну, полно вам, Андрюшенька, - сказала княгиня, беря под руку Лавирова. – Вам совершенно не зачем переживать, в назначенный день венчание состоится.
- Вы не заставите меня! – воскликнула Софья.
Ольга Никаноровна остановилась и взглянула на падчерицу. В ее взгляде было столько ненависти и злобы, что Софья отшатнулась.
- Я мне не зачем тебя заставлять, доченька, - процедила она. – Ты пойдешь замуж по своему желанию. Потому как если ты этого не сделаешь, твой отец никогда больше не встанет с постели. Поняла?
- Вы… вы…
- Да, я сделаю так, что в скором времени он отправиться на небеса, - княгиня широко улыбнулась.
Софья зажала обеими руками рот, чтобы не закричать от бессилия. Слезы хлынули из глаз. Все ее тело била мелкая дрожь, и, не выдержав, она опустилась на колени.
- Вот видишь, Андрей Александрович, никаких возражений. Ну, Софья, ты одумалась? Боле не станешь мне перечить? Теперь ты согласна выйти за господина Лавирова?
Девушка закрыла глаза и кивнула головой в знак согласия. Но вспомнив об Алексее, она уронила голову на грудь. Ее жизнь кончена! Как она сможет рассказать обо всем Алеше? «Нет, лучше уж бежать»
Софья медленно поднялась и подошла к мачехе.
- Вы мерзкая женщина, - быстро проговорила она, - но я в вашей власти. Я выйду замуж, но при одном условии…
- Что я слышу? – возмутилась княгиня. – Ты еще смеешь мне условия ставить? – она хмыкнула. – Ну, выкладывай, чего ты хочешь.
- Я прошу лишь о небольшой отсрочке. Позвольте до венчания съездить в Свято-Троицкий монастырь.
- Зачем? Помолиться ты можешь в местной церкви. Для чего ехать за сто верст?
Софья опустила голову.
- Я прошу вас отпустить меня туда. В этом монастырь ездила моя матушка… я хочу…
- Матушка, - снова хмыкнула княгиня, отворачиваясь.
Но вновь взглянув на падчерицу, она замерла. У нее родился коварный план. Несколько мгновений мысли лихорадочно носились в голове, обдумывая детали.
- Хорошо. Я отпущу тебя в монастырь, - наконец сказала она, пристально глядя на Софью. – Но ты поедешь одна, без служанки, и сопровождать тебя будут мои люди.
Софья так обрадовалась, что не придала значения словам мачехи. Девушка вышла из библиотеки, аккуратно прикрыв за собой дверь. И тут же она оказалась в объятиях верной Аглаи.
- Идемте, барышня, - прошептала она, - идемте в комнату. Я Прасковье велела подать ваш завтрак туда. Идемте же скорее.
- Ой, Аглашенька, - тихо застонала Софья, уткнувшись носом в плечо Аглаи, - боюсь не до еды мне сейчас.
Служанка крепко обняла княжну, словно стараясь защитить ее от всех бед, и они быстрым шагом направились к мраморной лестнице.

Глава 5

Андрей Александрович Лавиров сидел в кресле, с недовольством глядя, как веселиться княгиня. Она кружилась посредине комнаты, напевая незамысловатую песенку и прищелкивая в такт пальцами.
- Не могу понять, зачем ты это сделала, Оленька? – не выдержал и вскричал он. – Зачем ты дала согласие на эту глупую просьбу? Ведь это только отдалит нас от исполнения желаемого!
- Ну что ты, душенька моя, Андрей Александрович, - Ольга Никаноровна опустилась перед ним на колени, - наоборот, мы получим ее наследство намного раньше. И к тому же мне не придется делить тебя с этой пигалицей.
Лавиров нахмурил подкрашенные брови.
- Все равно не могу понять, - ворчливо произнес он, - мне казалось, что женитьба это самый быстрый способ заполучить наследство княжны. Что ты придумала?
Княгиня поднялась и подошла к окну, скрестив на пышной груди руки.
- Я раз и навсегда избавлюсь от девчонки, - со жгучей ненавистью в голосе проговорила она. – У меня есть на примете подходящие люди, они и повезут Софью в монастырь, а там… Она исчезнет навсегда… Ее не найдут… - она мечтательно закрыла глаза. – Все деньги, драгоценности, дома, деревни будут принадлежать только мне. Представляешь, Андрюшенька? Мы станем богатыми и поедем путешествовать. Я хочу в Испанию, говорят там так красиво…
- Зря, Оля, затеваешь такое, - прошептал он, откинувшись на мягкую спинку кресла, - не дай Господь найдут, и будет нам с тобой одна дорога – в Сибирь. По-моему жениться надо на княжне. Все по закону и никто не сможет придраться. Я муж – и все честь по чести!
Княгиня резко обернулась и посмотрела на Андрея.
- А ты, часом не любился в эту девчонку, а? – строго спросила она. – Уж больно тебе жениться на ней охота! А не то смотри, Андрюшенька, мигом очутишься в то же дыре, из которой я тебя вытащила!
Краска сошла с напудренного лица Лавирова, и он мигом очутился у ног Ольги Никаноровны.
- Да, что ты, голубушка моя, что ты! Как же я мог польститься на нее, когда у меня есть ты! – сыпал он словами, покрывая поцелуями ее руки. – Ты моя благодетельница. Ведь когда сама поднялась из низов, не забыла свою прежнюю любовь, приблизила к себе, приютила, обогрела. Ну что ты! Олюшка, только тебя люблю, и до гроба любить буду. Верь мне. Но ведь об общем деле радею. Не шутка человека убить.
- Так в том-то и дело, - воскликнула она, обхватывая ладонями его лицо, - мы будем не причем. Поедет Софья в свой монастырь, дорога дальняя один Бог ведает, что может случиться. Люди, которые сопровождать ее будут, за деньги мать родную продадут, а уж с девчонкой расправиться им - раз плюнуть!
- Все равно страшно мне, - повторил Андрей, - надо все продумать.
- Вот и займись этим, друг мой, - радостно подхватила Ольга, целуя его в губы. – У меня в доме работы много, да и о князе пора позаботиться. А ты похлопочи о нашем деле, Андрюшенька, похлопочи. Надо юную княжну с дороги убрать. Уж мне она порядком надоела, всюду лезет с расспросами: что, да как, почему это, а почему то… Ух! Моя бы воля… вмиг на заднем дворе бы оказалась… я бы ей задала… Ну, что об этом. Уж будь голубчик готов к среде, я уж Софью предупрежу, - она закрыла глаза. – Как будет без нее спокойно и легко, - мечтательно произнесла княгиня.
Андрей Александрович поднялся и нервно прошелся по комнате.
- А что если полиция придет? Ведь будут же расследовать ее исчезновение: ведь княжна все-таки? Что мы скажем?
Ольга Никаноровна с некоторым пренебрежением посмотрела на своего давнего фаворита.
- А у нас один ответ - ничего не знаем, ничего не ведаем. Уехала мол, княжна в монастырь только ее и видали. К чему эти догадки, душа моя? Ты становишься больно нервным, словно барышня.
Лавиров замер на месте, чувствуя ее недовольство.
- Я просто… чтобы все понятно было… чтобы честь по чести.
- Ладно. Иди, Андрюшенька, иди.
Низко склонившись, он вышел из библиотеки. Очутившись в коридоре, Андрей Александрович промокнул лоб тонким батистовым платком, и направился к дверям, ведущим во двор.
***
Софья отняла от подушки опухшее от слез лицо и посмотрела на Аглаю.
- Что же делать? - спросила она, глядя на служанку так, будто только она знала ответ на ее вопрос. – Бежать? А как же батюшка?
- А о себе вы подумали, барышня? – воскликнула Аглая, порядком уставшая от слез госпожи. – Все твердите «батюшка»! Он-то сделал свой выбор, когда женился на этой ведьме, он никого не слушал. Теперь настала пора подумать о себе, Софья Васильевна! Ведь отдаст она вас за этого проходимца замуж, и думать ни о чем не станет! Голубка моя, бежать вам надо. Бежать вместе с Алексеем Петровичем! Лучшего мужа вам не сыскать во всем белом свете, поверьте мне. Забудьте обо всем, не думайте… не бойтесь… только о себе и об Алексее Петровиче.
Софья села на кровать, подперев кулаками подбородок.
- Что же я за дочь-то, если оставлю отца при смерти и сбегу с любимым, - горестно вздохнув, произнесла она.
Аглая в отчаянии всплеснула руками.
- Да что же с вами, барышня? Вы никак слов человеческих не слышите! Много о вас думал князь, когда женился на этой…тьфу, и сказать срамно! Сегодня же поведайте обо всем князю Астанину, сегодня же! А я вещи соберу, все подготовлю. Вы же меня не оставите? Да ваша мачеха меня запорет на скотном дворе до смерти!
- Ну что ты, Аглашенька, я без тебя никуда! – спохватилась Софья. – Мы ведь с тобой вместе с самого детства. Ты будто сестра мне, старшая сестра! – она бросилась на грудь Аглаи, которая тут же крепко обняла ее. – Аглашенька, милая, солнце садится, пора идти. Наверняка Алексей уже ждет меня.
- Идите, барышня, - улыбнулась девушка, целуя в лоб Софью, - идите с Богом. Я буду вас ждать за амбаром, как всегда.
Софья кивнула головой, и, накинув платок, выскользнула за дверь.
***
Алексей смотрел на полный диск луны сквозь обвитую плющом решетку беседки. В соседней роще соловей запел песню, и князь глубоко вздохнув, прислонился лбом к деревянной перегородке. Он пришел в беседку, как только солнце стало клониться к заказу, а Софьи до сих пор не было. Страшные мысли стали закрадываться в его голову, но он, не раздумывая, отмахивался от них. Но время шло… становилось все тревожнее. Любовь, переполнявшая его существо, смешивалась с тревогой и страхом за Софью. Он боялся потерять ее. Боялся, что наступит миг, и она исчезнет… и в его жизни поселиться пустота, с которой он не сможет бороться, не сможет совладать с ней.
Неожиданно раздался шорох и Алексей вздрогнул.
- Алешенька, - будто выдохнула девушка, упав в объятия молодого человека, - милый мой!
Без слов он припал к ее устам долгим поцелуем.
Быстро и сбивчиво Софья поведала Алексею о своих злоключениях, и в первую очередь о своем намерении бежать.
Князь задумался.
- Я все сделаю, любимая, - сказал он, - я вызволю тебя. Будь спокойна и вскоре мы будем вместе. Только извести меня о дне отъезда.
Софья прижалась к груди Алексея.
- Страшно мне, Алешенька, очень страшно! Но все же я решилась бежать. Не будешь ли ты против моей служанки Аглаи? Она хорошая девушка, услужливая, верная и добрая.
- Это та, которая тебя спасала от мачехи? – спросил Астанин, глядя на Софью. – То мой ответ – конечно да. Куда же без нее? Верные люди на вес золота! А ты успокойся, душа моя, доверься мне.
Софья закрыла глаза и глубоко вздохнула. Но нехорошее предчувствие не покидало ее. Однако же Алексею она решила ничего не говорить.
- Будем думать о том, сколько времени нам осталось до счастья, - произнесла она, заглядывая в его глаза.
- Я уже счастлив, Сонечка, уже счастлив, - ответил Алексей. – Нас ждет лишь небольшое испытание, что бы быть счастливыми до конца жизни, понимаешь? Осталось ждать совсем чуть-чуть. Я спасу тебя. Ты будешь только моей женой и больше ничьей, слышишь? Ничьей!
- Клянусь тебе, Алешенька, - быстро проговорила девушка, - клянусь, что буду принадлежать только тебе и никому больше во всем белом свете. Мое сердце пылает от любви к тебе, и пусть я рассыплюсь в прах в тот момент, когда полюблю другого!
- Это только слова, Соня, - ответил Алексей, - мне достаточно того, что я уже имею. Твоя любовь самая большая награда в жизни, которую я мог только надеяться заслужить. Теперь настал момент мне доказать тебе свою любовь – вызволить тебя из рук злой мачехи. И я сделаю все возможное, поверь мне! Мой отец на нашей стороне, он поможет нам!
 - Я верю, верю, - ответила Софья, - но все, же боюсь. Ведь мачеха… она настоящая ведьма. Бедный отец! Как он мог не разгадать ее до того, как женился на ней? Воистину Бог делает нас слепыми и глухими, когда надо быть внимательным ко всему!
Молодой человек поцеловал руку Софьи и подошел к выходу из беседки, опершись рукой о перегородку.
- Я соберу людей, и буду ждать твою карету на западной дороге. Там есть поворот… самое удобное место… там все и свершится, - он обернулся к девушке. – Понимаешь? В один момент все будет кончено! Мы будем вместе!
Она, молча, кивнула головой, прижав к груди сложенные руки.

Глава 6

Рано утром, едва пропели петухи, подали карету. Софья, запахнув на груди плащ, спустилась по лестнице во двор. Ее голубые глаза были наполнены слезами, а губы сжаты в тонкую полоску. Тонкая девичья душа разрывалась на части, ведь стремясь к счастью, она покидала родной дом. И первое не могло сгладить горечь расставания.
 Перед отъездом Софья зашла к отцу, который как всегда лежал на кровати с отсутствующим взглядом. Осторожно девушка подошла к скамье, стоявшей около кровати, и присела на ее край. Какое-то время она молча смотрела на изможденное худое, ставшее незнакомым, лицо отца. На ее глаза набежали слезы, невольно вспоминая их счастливую жизнь, оставшуюся в прошлом с момента его женитьбы. Она взяла его руку в свои ладони и поднесла к губам.
- Папенька, - прошептала Софья, прижимаясь к его пальцам губами, - дорогой мой. Прости меня, прости, что оставляю тебя здесь, на съедение этой мегере. Извини, - поспешила исправиться она, - я знаю, что ты ее любишь, и никогда бы не позволил мне говорить о ней плохо, но… Ты совсем не знаешь свою жену, отец. Ведь если это было не так, ты бы не женился на ней никогда. Никому, кроме Бога, неведомо, что сейчас творится у меня в душе. Я жажду всем сердцем оказаться рядом с князем Астаниным, и в то же время я страшусь чего-то неведомого, что надвигается на меня… Я уверена, что ты бы полюбил Алексея, словно собственного сына, он прекрасный, добрый человек. А главное, я очень сильно его люблю. Что может быть на свете важнее, чем любовь, настоящая любовь, - она вздохнула. – Я знаю, что хоть ты и молчишь и не можешь мне ответить, но все же понимаешь меня. И я надеюсь, что простишь меня, за то, что вслед за счастьем бегу из дома.
Василий Николаевич оставался недвижимым, и лишь маленькая слезинка, блеснув, скатилась по впалой щеке.
Софья снова вздохнула.
- Мне пора. Мачеха волнуется, что меня долго нет. Моя душа торопиться туда, где ждет меня Алексей, а сердце… сердце сжимается от холода. Прощай, отец. Надеюсь, что придет время, и мы сможем встретиться вновь, и это будет счастливая встреча.
Поцеловав его на прощание, она спустилась по лестнице в холл. Окинув взглядом родные стены, Софья вышла на улицу. Утро выдалось на редкость хмурое и сырое. Небо было плотно затянуто облаками, и, запахнув на груди дорожный плащ, девушка направилась к экипажу.
Возле кареты стояли двое незнакомых мужчин, это и были ее сопровождающие. Выглядели они довольно странно, поэтому Софья позволила себе оглядеть их с ног до головы. Тот, который был постарше, плотный коренастый мужчина, зыркнул глазами из-под густых насупленных бровей, и склонил голову, приветствуя княжну. От виска до виска его лицо покрывала густая черная борода. Одетый в старый потрепанный кафтан и полинялую косоворотку, он не производил должного впечатления, а его спутник вообще походил на пастуха. Молодой, высокий, тонкий, как тростинка, с большими, как у девушки глазами. Софья с недоверием посмотрела на них, но тут же нахмурилась, увидев рядом мачеху, и быстро проскользнула к карете. Обняв Аглаю, девушка удобно устроилась на мягком сиденье, а служанка, перекрестив барышню, закрыла за собой дверцу кареты.
- Откуда эти люди? – испуганно прошептала Аглая, оглядывая возниц. – Ох, не внушают они мне доверия. На вид чистые бандиты, а этот вишь как смотрит, аж до костей пробирает! И почему мне не дозволили поехать с вами? Как же это вы одни, барышня? Где это видано, чтобы юные девицы одни разъезжали?
- Помолчи, Аглашенька, и без тебя тошно, - тихо проговорила Софья, выглядывая из окна. – Я ничего изменить не могу – это было ее условие. Одной надеждой живу, что скоро буду вместе с Алешенькой. А ты, как и договаривались, вечером собери вещи и приходи в беседку, там тебя встретят, и мы с тобой будем свободные. Слышишь, Аглашенька? Только батюшку мне жаль оставлять здесь…
- Не волнуйтесь, Софья Васильевна, голубушка, себя поберегите, - прошептала Аглая, целуя руку княжны. – Езжайте с Богом! Обо мне не печальтесь, только о себе, о своем счастье радейте. Я уж как-нибудь…
- Страшно мне, - неожиданно пролепетала Софья, цепляясь за руку служанки, - очень страшно… - она закрыла глаза, и глубоко вздохнула свежий, утренний воздух. – Пустое это, Аглая. Все будет хорошо.
- Вот, вот, барышня, - подхватила девушка, - все будет хорошо. Вы молитесь, и Господь услышит вас, и поможет. Он все может, вы только молитесь…
К карете подошла княгиня и Аглая быстрым шагом направилась в дом.
- Ну, Софья, помни о нашем уговоре, - сказала Ольга Никаноровна, уперев кулаки в бока, - я исполнила твою просьбу, и ты, душенька готовься к свадьбе.
- Я помню, - только и сказала девушка, - я всегда буду помнить, что вы погубили мою жизнь.
В воздухе засвистел кнут, карета дернулась, и, подняв клубы пыли, исчезла за поворотом.
Княгиня, прищурив глаза, широко улыбнулась, глядя вслед экипажу.

***
Дорога предстояла дальняя, и Софья, откинувшись на подушки, посмотрела в окно, за которым пробегали маленькие деревеньки, зеленые и желтые поля, холмы и перелески.
Карета подпрыгивала на ямах и кочках, которыми была покрыта дорога. Лошади мчали во весь опор, но возницы все подгоняли их кнутом, будто куда-то спешили.
Но Софья не обращала на это внимания, занятая своими мыслями она думала только об Алексее, о том счастливом будущем, которое ждало их. Она расстегнула плащ, и расправила кружевные оборки на лифе шелкового платья. Все было так романтично, как во французских романах, которые она читала с особым упоением. Ведь в них влюбленные всегда находят свое счастье, преодолевая все трудности, которые им уготовила судьба. И сейчас девушка ощущала себя главной героиней такого произведения, ведь ее верный возлюбленный уже ждет встречи с ней…
Но все же смутная тревога терзала ее душу. Отмахнувшись от подобных мыслей, Софья вновь взглянула в окно.
Преодолевая версту за верстой, она приближалась к своему счастью, к Алексею, хотя в мыслях она уже давно была рядом с ним. Завтра на рассвете они должны будут подъехать к тому самому месту, где и будет ее ждать князь Астанин. Он обещал, что они навсегда будут вместе… Софья мечтательно закрыла глаза, представляя себя в объятиях молодого человека. Когда она думала о нем, все печали и горести будто рассеивались.
Ближе к полудню небо прояснилось, и на светло-голубом полотне лишь изредка появлялись белые вихры облаков.
Среди зеленой бесконечности полей то и дело встречались фиолетовые, розовые и желтые островки полевых цветов. Серебристыми пятнами выделялись дикие оливы
Дорога резко пошла вверх, а внизу расстилались холмы поросшие лесом. Солнце, описав круг по небу, стало клониться к горизонту. Сопровождающие княжны Мефодий и Сафрон, наотрез отказались сделать остановку на почтовой станции, объяснив это тем, что получили приказ от княгини как можно быстрее доставить барышню к стенам монастыря. Софья была поражена, но зная нрав мачехи, отнюдь не удивилась. Поменяв на станции лошадей, они снова двинулись в путь. Она достала из дорожной сумки кузовок с едой, которой ее снабдила Аглая, и мысленно поблагодарила добрую девушку за ее заботу и внимательность. Слегка перекусив, Софья порядком измученная долгой и тяжелой дорогой уснула, прижавшись щекой к бархатной подушке.
Повеяло вечерней прохладой и последние солнечные лучи заплясали на верхушках деревьев. Закат отозвался на горизонте розовой дымкой, уступая место наступающей ночи.

***

Девушка громко чихнула и открыла глаза. Все ее тело болело от неудобной позы, и, потянувшись, она выглянула в окно. На востоке багряным поясом разливалась заря. На предрассветном небе среди розовых разводов облаков беззащитно выглядывал узкий полупрозрачный рожок уходящего месяца. Близлежащий перелесок плотным облаком обступил пушистый туман, а с другой стороны дороги стройными рядами поднимались темные сосны. В некотором замешательстве Софья замерла на сиденье, но потом снова посмотрела в окно. Она хорошо знала дорогу, ведущую в Свято-Троицкий монастырь. В детстве они с матерью часто ездили туда, но эта дорога совершенно не походила на ту, которую помнила княжна. Карета резко свернула на узкую едва различимую дорогу, уходящую в глубину густого леса, и девушка скатилась на пол, больно ударившись локтем. Придя в себя, она поняла, что экипаж остановился. Софья кое-как поднялась, и, накинув на голову капюшон, открыла дверцу. Перед ней стоял Мефодий, все так же сверкая недобрыми жгучими глазами. Он подал руку, и помог спуститься княжне на землю.
- Где мы? – спросила Софья, оглядываясь. – Я ничего не пойму, но мне кажется, что эта дорога не ведет в монастырь. Мы заблудились?
- Нет, барышня, - ответил он, покачав головой, - но тут на дороге такое… не знаю как сказать, вам надо бы посмотреть.
- На что посмотреть? В чем дело? – удивилась девушка, глядя на него. – Я не понимаю.
- Извольте-с, барышня, посмотреть туда, - Мефодий указал рукой в сторону лошадей.
Сафрон обошел карету с другой стороны и закрыл глаза, прижав руки к груди, в котором бешено колотилось сердце.
- Сейчас, сейчас, - думал он, - еще одно мгновение и все будет кончено. Сейчас…
Через мгновение послышался сдавленный стон и глухой звук падающего тела. Молодой человек с облегчением выдохнул и открыл глаза.
- Все. Господи прости грешного раба своего, - прошептал он.
- Ну же, Сафрон, иди сюда, - вскрикнул Мефодий. – Окаянный ты мальчишка, и зачем я связался с тобой? Иди, помоги мне.
Сафрон осторожно выглянул из-за кареты.
- Чего стоишь, - прикрикнул Мефодий, - бери ее за ноги и потащили. Бросим вон там в зарослях, и никому в голову не придет искать ее здесь. Эта дорога давно заброшена, здесь разве что лешие бродят да нежить всякая. Бери смелее, не боись брыкаться не будет.
Молодой человек, обхватил руками тонкие девичьи щиколотки. Но не успели она сделать и шага, как он вскрикнул и выпустил их из рук.
- Чего кричишь?
- Дядька Мефодий, дядька Мефодий, - запричитал Сафрон, дрожа всем телом, - она кажись живая!
Прищурив глаз, Мефодий взглянул в лицо девушки и тут же отшатнулся. На него смотрели большие бездонные глаза, не моргая, их взгляд будто проходил сквозь него. Он сплюнул и крепче схватил девушку за плечи.
- Понесли скорее, Сафрон, - сказал мужчина, - живучая девка, а удар скажу тебе был – ого! Размахнулся-то я со всей силы. Башку ей прошиб, а она жива.
- Чего же ты ее не до конца-то, дядька? – взвизгнул Сафрон. – Не могу я нести, когда она так смотрит.
- Ну, вот сам ее и прикончи! – недовольно проговорил Мефодий, опуская девушку в густые заросли молодого папоротника. – На, закончи дело, - сказал он, протягивая Сафрону нож, - денежки, наверное, уже придумал, на что потратишь? Так вот, работай. Хватит на чужую помощь рассчитывать, да за мою спину прятаться.
Мефодий сплюнул еще раз, и, развернувшись, направился к карете. Сафрон сжал в руке костяную рукоять ножа и занес его над грудью княжны, метя в сердце. Его руки от волнения стали липкими, и он втянул с шумом воздух, пытаясь собраться с силами. Он опустил руку и вытер шапкой покрывшийся испариной лоб. Для удобства молодой человек поднялся над девушкой на колени и вновь занес руку. В этот момент она застонала, и ее глаза закатились. Сафрон выронил нож и вскочил на ноги.
- Ты закончил? – крикнул Мефодий, садясь на козлы. – Сколь ждать-то можно?
- Все, все, ей Богу! – дрожащим голосом ответил Сафрон, подбегая к экипажу. – Поехали, поехали от греха подальше.