Под вид А

Вы проникали в каждую мою канаву – товарищем в ином теле; наблюдателем без тела; или меня самого, изнутри. Ваши речи я повторял прочим ценителям, иногда выдавая их за свои, шутя и наслаждаясь нашим общим талантливым сочением. Поступки Ваши и некоторые взгляды влетали в носимое так рвуще, как встригаются в ровные глади хозяева клюва. Как назвать странное это родство? Заблуждение ли; подарок неба; или принадлежность к смежному подвиду вида? Я склонен возвышать все оттенки, хоть рот мой и кривится от этого, будто я жую кислятину. Появитесь, – и я Вам сдержанно кивну. Подавитесь, – но не я , ибо закалён и внутренне организован. О да, я не найду Вам замены, только Вас представить могу не человеком, а брусничной площадкой. Только Вас и невозможно вынести близко, ибо Вы раскидали свои слои по квадрату, а я ходил-собирал, не смея приблизиться к сердцевине. Теперь лежу на земле, и слушаю: не колотится ли она. Но скоро вечер, выползут гадюки, а это тоже Вы. Появятся, – я сдержанно кивну. Подавятся, – и спасён от любви навсегда, а от лжи я спасён априори.