Жизнь прекрасна!

Замечательное летнее утро прогнало все наплывшие за ночь облака.

На горизонте виднелась разлившаяся река. Весной она наполняла все пазухи водой и держала её там все лето, до сентября, и только тогда возвращалась в свои исконные берега.

Отсюда, с восьмого этажа, было видно даже какое-то копошение над водной гладью. Однако это природное зеркало в одном месте перекрывалось сияющим куполом вокзала, который хоть и был построен недавно, но напоминал всем своим видом полуразрушенный завод с амбразурами из фильмов о постапокалиптическом будущем. И этот индустриальный пейзаж на горизонте сильно контрастировал с тем, что было прямо у нас под ногами.

В зеленом, ухоженном дворе резвились дети, стройным хором пели птицы и старушки сидели на лавочках перед подъездами. Иногда было слышно, как на вокзал приходят поезда, и как они с него уходят. Этот легкий гул и перестук колес долетал до многих окрестных домов, но совершенно никому не мешал, наоборот, днем он был вместо музыки по радио, а ночью – убаюкивал.

Ясное небо и солнце в зените делали воздух настолько прозрачным, что с высоты двадцати пяти метров над землей было видно, как блестят капли, падающие с кондиционера в доме напротив.

И было очень жаль, что именно сегодня, в такой прекрасный день Виталик из 36-й квартиры решил покончить с собой. Он выбросился из окна, но не подумал, что внизу полно деревьев и веток, за которые можно зацепиться. Поэтому он висел на уровне четвертого этажа и болтался, подвешенный за рукава пижамы. Он не брыкался, боясь, что упадет вниз и переломает себе ноги, зато орал благим матом, звал на помощь, и показывал кулак глуховатым бабушкам, как всегда сидящим около подъезда…

… Виталик провисел там три дня и три ночи, а после этого ветка не выдержала и дала слабину. Упал Виталик мягко – ничего не сломал, только растянул связки. Он сумел доползти до подъезда, с трудом вызвал лифт и был очень рад тому, что через десять минут окажется в мягкой постели перед телевизором…