Окурок

Катит тёплый июньский ветер по серому асфальту чей-то белый окурок – опишет тот небольшую дугу, замрёт, уткнувшись в неровность асфальта и, повинуясь новому порыву ветра, дрогнет и покатится по изломанной окружности дальше. И так странно стоять на нашем крыльце, курить между выходами в эфир и отрешённо наблюдать за его непредсказуемым маршрутом, что переводишь глаза на что-то другое – на припаркованные неподалёку машины, на облезшую ёлку у входа, на гордо и бесстыже сверкающий хромом модный чёрный мотоцикл. Но блуждающий взгляд снова и снова цепляется за белую точку на сером асфальте. Порыв ветра – и катится окурок дальше.

- Какой ветер… хулиганский! – зажав сигарету в красивых пальцах, придерживает Анька юбку.

Как это по-женски – надеть короткое шёлковое платье, выйти на крыльцо и ругать ветер за бесстыдство. А заодно и всех остальных, кто, позабыв приличие, на платье пялятся.

- Еле до работы сегодня доехала! – качает головой Анька, - Столько внимания, столько внимания!

Почему вот только у меня всё внимание сфокусировалось на этом окурке? И почему так заманчиво легко представлять себе, что это не просто случайный городской мусор – а кто-то маленький, отчаявшийся и обречённый. И, самое главное, живой. Пока живой. Пыльный, обуглившийся от проблем, страшно печальный – но живой. Будто бы он, не задумываясь о скоротечности своей странной жизни, отчаянно борется за… За что? Да хотя бы за то, чтобы, быстро прогорев до самого фильтра, вопреки всему ещё выглядеть для кого-то живым. Стало быть, для меня – не думаю, что ещё хотя бы один человек на свете следит за его судьбой. Только для меня. А, быть может, он борется за неуловимый смысл своего существования? И смысл этот в том, чтобы как можно дольше катиться вперёд. Замереть и снова двинуться. Чтобы потом уткнуться в бетонный тупик бордюра и медленно угаснуть окончательно, чтобы время и дожди превратили его в пыль серого асфальта. Или… Может быть есть другой конец?

Когда я через полчаса вышел на крыльцо вновь, я прошёлся по узкому тротуару до конца дома и обратно. Окурка нигде не было.