Гнездо сокола-1. Начало

ВНИМАНИЕ! НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ К ПРОЧТЕНИЮ ЛИЦАМ ДО 16 ЛЕТ!

Больше всего на свете мне хотелось сейчас побыть одной. Совсем одной. Чтобы ни одного знакомого человека вокруг…

Я долго выбирала эту базу. Она стояла в лесу на берегу широкой реки и была настолько заброшенной, что хозяин-охранник несказанно удивился, увидав меня.
Домики здесь сдавались задешево, и я без проблем оплатила трое суток проживания.

Войдя в домик, я немного успокоилась – это было ровно то, что сейчас мне нужно. Никаких удобств. Треснутое зеркало на стене. Три сеточные койки по периметру крохотной комнатушки. Затянутый паутиной потолок. Покрытое серым пылевым налетом окно. В общем, полное соответствие моему нынешнему настроению…

Близость реки не спасала от жары. Июль властно заключил землю в свои объятия. В воздухе стояло душное марево, сонно зудели ленивые мошки, листья на деревьях изрядно подсохли от отсутствия дождей и выглядели теперь пародией на самих себя – зеленые, но сморщенные.

Я разделась до купальника и пошла к воде. Пляжа как такового не было. Прямо в крутой берег было вкопано большое бревно, с которого и предполагалось прыгать в реку. Я нырнула, распугав отвыкшую от вторжений человека прибрежную рыбешку и лягушек. Поплескалась немного.

Желудок запросил пищи. Пришлось выбираться из воды.
Вернувшись в домик, я осмотрела свои скромные запасы и пришла к выводу, что вскоре придется воспользоваться доверчивостью местной рыбы и наловить ее себе к столу.

Я сидела на крыльце и вгрызалась в алую мякоть помидора. На базу спускался тихий знойный вечер. Мысли роились в голове, подобно мошкаре у фонаря. Слезы непроизвольно катились по щекам.

Я решила прогуляться по базе. Где-то в дальнем ее конце, как сказал сторож, жила какая-то семейная пара, но они якобы никогда не гуляли, не купались и поэтому вряд ли могли заметить меня.

База оказалась куда больше, чем я предполагала. Вековые деревья шуршали листьями, в траве копошились ежи, свистели певчие птицы… В другое время я обязательно залюбовалась бы красотой природы. Но не сейчас…

Продираясь сквозь заросли, я и сама не заметила, как вышла на освещенную полянку, посреди которой был установлен мангал и жарились восхитительно пахнущие шашлыки. Рядом, за деревянным столом, сидели двое – мужчина и женщина. Они были похожи, как брат и сестра – оба высокие, темноволосые, кареглазые, со слегка надменным выражением лица. И самое страшное, что я их ЗНАЛА… Пока еще не могла вспомнить, откуда, но знала точно. Тем временем мужчина заметил меня, кивнул, махнул рукой:
- Эй, привет! Иди к нам!
- Привет! – подхватила его супруга.

Деваться было некуда. Я подошла к ним и присела за стол.
- Здравствуйте.
Мужчина внимательно посмотрел мне в лицо, затем вдруг засмеялся, хлопнул жену по плечу и прокричал:
- Кать, а ну глянь, кто к нам пришел! Сашка, ты?!
Женщина с интересом прищурилась. И тут я их узнала…

- Санюха, ну надо же! – радовался Юра, а я готова была сквозь землю провалиться. – Сколько же лет мы не виделись?
- Четыре, - пробормотала я.
- Ты ребенком совсем была! – не унимался он. – Сколько тебе сейчас?
- Двадцать один…
- Кать, положи ей шашлыка! Водку будешь?
Я с грустью посмотрела ему в глаза и неожиданно сама для себя сказала:
- Буду, конечно. Наливай.

Я жевала шашлык, глотала одну за другой рюмки ледяной водки и вспоминала.
Юра и Катя Сокольские были людьми из моей прошлой жизни. Из юности. Даже в той жизни назвать нас приятелями, не то, что друзьями, было трудно. Они дружили с моим старшим братом, разница в возрасте между нами составляла больше десяти лет, поэтому меня вполне правомерно считали ребенком.
Когда мы собирались за общим столом и я пыталась принять участие в беседе, меня попросту затыкали. В конце концов мне это надоело, и я перестала с ними общаться. А там и брат сел в тюрьму, попался-таки на своих наркоторговских делишках… Долго не просидел – помер от гангрены после поножовщины.

Радовало то, что Сокольские не выспрашивали у меня, как я оказалась на этой базе. Гораздо большее удивление у них обоих вызвало то, что я изменилась, как сказал Юрка – «выросла». Катя протянула мне сигарету. Я с наслаждением затянулась, даже не закашлявшись.

Так прошло довольно много времени.
То ли водка была для меня слишком крепким напитком, то ли сказалась усталость, но я стала отключаться.
Сокольские заботливо подхватили меня под руки и отнесли в постель. Краем сознания я понимала, что это не мой домик, а их, но сопротивляться уже не могла.

А дальше… дальше все было как в тумане… нет, не в тумане. В смоге.

Знакомый с детства запах дымящейся конопли…
Шепот Юры: «Она же тоже женщина, ей хочется…» - это Кате, и уже мне: «Масенькая, подвинься, чуть-чуть… потерпи»…
Шепот Кати: «Презервативы у меня в сумочке»…
Прикосновения четырех рук к моему телу…

Позже сознание вернулось, но не вернулась способность двигаться. Я беспомощно лежала, чувствуя, как Катя целует мою грудь, а Юра гладит промежность. Самым страшным было то, что тело отзывалось на их прикосновения волнами желания, и я радовалась, что не могу сопротивляться.
В полной темноте внезапно зажглась свеча. Я увидела, как Юра натягивает презерватив, раздвигает мои ноги…
Он вошел в меня сперва нежно, затем задвигался все резче и резче. Даже сквозь пелену опьянения я не смогла сдержать стон.
Пламя свечи колебалось, освещало сидящую рядом Катю. Она ласкала то меня, то Юру, то поглаживала между ног себя.

Юра входил все глубже, Катя все неистовее извивалась на постели рядом с нами, и наконец комнату заполнил протяжный Юрин стон…
Он вышел из меня, и в этот момент низ моего живота пронзил кинжал острой боли.

Я вскочила, забыв об оцепенении. Закричала.
Сокольские испуганно моргали.

А я, не сдерживая слез, смотрела, как по ногам моим до конца, до последней капли вместе с ярко-алой кровью вытекает без остатка моя прошлая жизнь, моя любовь, мой уже не-будущий ребенок…

***
Я лежала на больничной койке. Она была до боли похожа на те койки, что стояли на базе.
Врачи сказали мне, что половой акт спровоцировал срыв и без того непрочно закрепившейся беременности.

Я потеряла очень много крови. Пролежала без сознания несколько дней. Еле откачали… зачем только?

Теперь я осталась АБСОЛЮТНО одна. Не только на отдыхе – во всей жизни.
Мать-алкашка в расчет не шла. Ей я не нужна была никогда.
Когда уехал за границу с любовницей мой единственный, я еще не знала, что беременна. Если бы не узнала почти сразу, наверно, покончила бы с собой. А так – появилась надежда. Что рожу сына, как две капли воды похожего…

 Что заставило меня пить водку с Сокольскими, курить? Я и сама не знала ответ. Но гадать теперь было уже поздно.

- Дочка, выписывают тебя завтра, - проворковала внезапно вошедшая нянечка.
- Выписывают? – с ужасом переспросила я. Было страшно оттого, что надо возвращаться в пустую квартиру, где все напоминало о…

Сокольские не шли у меня из головы. Необъяснимо, но я хотела повторения той ночи. Причем обязательно – и с Юрой, и с Катей. Никогда раньше не замечала за собой бисексуальных наклонностей.

***
Наутро нянечка вновь вошла ко мне в палату. Я не спала всю ночь, поэтому давно успела собрать вещи. Слезы были уже все выплаканы, и опухшие глаза красными фонарями светились на моем осунувшемся лице.

- Сашенька, спускайся, пришли за тобой!
- Пришли? – удивилась я и быстро сбежала вниз по лестнице.

В больничном дворике стояли, улыбаясь, Сокольские.
Катя приняла у подоспевшей нянечки пакет с моими вещами, а Юра, протянув ко мне руки, ласково сказал:
- Ну что стоишь, масенькая? Поехали домой.

17.07.2008