моя азбука

МОЯ АЗБУКА
галерея букв

содержание:

мой Беккет
мой Гайдн
мой Гоголь
мой Гребенщиков
мой Гришковец
мой Декарт
мой Достоевский
мой Ерофеев
мой Жванецкий
мой Ильф и Петров
мой Ионеско
мой Кейдж
мой Кошут
мой Кривин
мой Кротов
мой Малевич
мой Мамонов
мой Моцарт
мой Никулин
мой Ницше
мой Носов
мой Ньютон
мой Островский
мой Пелевин
мой Полунин
мой Пригов
мой Пушкин
мой Рубинштейн
мой Сальери
мой Сорокин
мой Станиславский
мой Толстой
мой Хармс
мой Чехов
мой Юрский
мой Шекспир
мой Щепкин
мой Я




мой Беккет

Он и Она лежали рядом. Она, длинноногая и стройная, грациозно изогнувшись. Он, лысый и толстый, неуклюже сгорбившись. Она была неотразима в изящном платье черном, как уголь. Его одежда была усеяна множеством пятен, и от Него ужасно пахло табаком. Он и Она были неподвижны. Они оба были мертвы. Сквозняк уносил их души. Он прожил длинную и скучную жизнь, Она – короткую и яркую.
Окурок и обгоревшая спичка в мавзолее серого блюдца.

мой Гайдн

всем-всем-всем флейтам на Земле...

Небо. Настоящее. Не синее. Не голубое. Нет такого цвета. Вернее он есть. Он там наверху. Настоящее небо. По нему бегут светлые, очень нежные облака. Облака бегут. А солнце светит. Они то закроют его, то откроют. Так, играючи, шутя.
Солнце мягким, теплым потоком льется на зеленеющую поляну. Трава то грустно-зеленая, то весело-зеленая - облака играют.
На лужайке, попой на траве сидит малыш. Рыженький мальчик. Пальчики на руке растопырены. Ладонь к солнцу. Играет с ним. Облака, не спеша, плывут. А ему очень нравится. Солнышко забавное: тепло ладошке, а потом тень большого облака и только ветерок.
Играет малыш и озорно хохочет. Звонкий смех. Рыжая голова мальчика то грустно-рыжая, то весело-рыжая - облака шутят.
Нахохотался. Наигрался. Встал, побежал неуклюже босыми пятками по щекочущей траве к горизонту. Бежит и чего-то поет. Убежал. Маленькая точка вдалеке. И той не стало.
А солнце тоже, не торопясь, покатило за горизонт.
Встретятся эти рыжики там или не встретятся? Не знаю даже.

мой Гоголь

1. Женьке и Денису на день рождения
записка сумасшедшего
(по)весть

67 апреля 2008 года
 
Рано утром вышел из дому в департамент. По Невскому семенил мелкий дождь. И я рядом с ним. На пересечении с Садовой мне дорогу перебежала черная кошка. Эх, ты… мерзопакость какая! Опять будет неудачный день. Перешел Фонтанку. Лед давеча тронулся и теперь медленно полз. Тут мне дорогу перебежала белая кошка. Вся чрезвычайно белая. Призадумался. Сначала черная. А теперь белая. Гм…Судя по всем вероятиям, вечером будет партия в шахматы с поручиком Шиняевым. Приободрившись, двинулся дальше. У самого порога департамента передо мной прошмыгнула рыжая кошка. Огненно-рыжая, как мандарин китайский. Да. Ребус, да и только. Думал про этих кошек, так и не решаясь войти. И так думал. И эдак. Через четверть часа сошел с ума. Тихо и нежно.

Когда меня карета везла в соответствующие учреждение соответствующего ведомства, слышал, как в Мариинке играют чудесную музыку. Плакал. Уже потом узнал, композитор из ремесленников-корабелов. Ехали мы по Крюкову Каналу. Ямщик угостил табачком душистым. Дорога – удивительная штука. Едем, а я размышляю все, что такое мартовские коты с этими блохастыми тварями делают, что они хорошему человеку под ноги лезут, как пажи к испанскому королю. Черная. Белая. Потом рыжая. Тьфу-тройка, куда ж ты прешь!?

2. кадр для чтения
На столе в беспорядке лежат разные привычные предметы. Среди них книга. По обложке медленно прогуливается муха. Насекомое шагает прямо по золоченым буквам «Н.В.ГОГОЛЬ МЕРТВ… она остановилась, почесала лапкой об лапку …ЫЕ ДУШИ». Из правого нижнего угла в кадре появилась рука, которая открыла, спугнув муху, книгу. Оказалось, что между четырнадцатой и пятнадцатой страницей лежит календарик давно минувшего года, вероятно закладка. Финальный статичный кадр: На пожелтевшем чистом листе бумаги телами мертвых мух выложено два слова: "ГОГОЛЬ ЖИВ".

мой Гребенщиков
I.
Очень не люблю, когда мне задают подряд два вопроса:
- Что больше – Земля или Солнце?
- Какой спектральный индекс соответствует четвертому квантовому переходу?
Потому что первый вопрос обращен к идиоту, а второй к эрудиту.
…я где-то посередине.
Вы видели закат вчера?..

II.
- Должен Вам заметить, у основания пирамидоподобного анатомического тела находится объект органического происхождения, чьи пространственные координаты не соответствуют сфере оптимума. Анализируя ситуацию, вынужден констатировать, что Ваша персональная система близка к квантитативному скачку энтропии.
- Не понял?!
- Сопля висит. Вытри.

III. колыбельная
это я придумал солнце, чтобы мне увидеть Тебя
это я придумал реку, чтобы мне плыть к Тебе
это я придумал правду, чтобы Ты верила мне
но Тебя мог придумать только Бог
Ты чудеснее моих грез и фантазий
Ты совершеннее света, водной стихии и истины

это я придумал эхо, чтобы мне услышать Тебя
это я придумал ветер, чтобы мне лететь к Тебе
это я придумал весну, чтобы вы цвели вместе
но Тебя мог придумать только Бог
Ты чудеснее моих грез и фантазий
Ты совершеннее звука, воздуха и майских цветов

это я придумал себя, чтобы мне быть с Тобой
это я придумал песню, чтобы спеть Тебе
спеть Тебе, когда Ты засыпаешь
но Тебя мог придумать только Бог
Ты чудеснее моих грез и фантазий
Ты во сто крат совершеннее всех моих песен

мой Гришковец

глина
трагифарс

Я шабашу на кухне в дырявом трико.
Под тяжестью строк волоса облетают.
Как хочется верить в своё ремесло.
Юрий Шевчук

Действующие лица:
Г л и н я н ы й с о с у д,
В е с н у ш ч а т ы й М а л ь ч и к 4-х л е т,
Д я д е н ь к а в о ч к а х,
Т ё т к а с т р я п к о й,
М у ж и к с о с т р е м я н к о й,
Ж е н щ и н а в ф а р т у к е,
Р ы ж а я Д е в о ч к а 5-т и л е т.

Полная темнота. Полная тишина.
Тихонько зажурчал ручей. Тихонько появляется свет.
В квадрате N стоит босой Веснушчатый Мальчик.
Всплеск воды – Мальчик открыл глаза.
Щурится от яркого света. Смотрит по сторонам.
В глазах удивление и радость.
Взгляд останавливается на глиняном сосуде.
Смотрит на него. На лице появляется улыбка.
Наивная детская улыбка. Улыбается. Улыбается.
Свет притухает. Мрак. Только слышен ручей.

Появляется свет.
В квадрате N стоит Дяденька в очках.
Всплеск воды, скрипка тянет ноту – Дяденька открыл глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах радость и любопытство.
Увидел сосуд. Некоторое время смотрит на него.
Осторожно подошёл поближе. Ещё посмотрел.
Подошёл вплотную к сосуду. Посмотрел.
Достал из внутреннего кармана пиджака штангенциркуль.
Сделал несколько замеров сосуда. Записал в блокнот.
Свет притухает. Мрак. Только слышен ручей.

Появляется свет.
В квадрате N стоит Тётка с тряпкой.
Всплеск воды, бой часов – Тётка открыла глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах любопытство и укор.
Увидела сосуд. Ухмыльнулась. Подошла к нему.
Посмотрела внимательно на сосуд.
Тряпкой бережно стёрла с него пыль.
Свет притухает. Мрак. Только слышен ручей.

Появляется свет.
В квадрате N стоит Мужик со стремянкой.
Всплеск воды, визг тормозов – Мужик открыл глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах укор и решимость.
Увидел сосуд. Стремянку на плечо и идёт к нему.
Ставит стремянку рядом с сосудом. Залезает на неё.
Смотрит на сосуд через квадрат из кистей рук, как бы ища кадр.
Доволен собой. Спускается.
Достаёт из кармана пластмассовую ручку и аккуратно прикрепляет к сосуду.
Получается кувшин. Удовлетворён работой. Кладёт стремянку на плечо.
Свет притухает. Мрак. Только слышен ручей.

Появляется свет.
В квадрате N стоит Женщина в фартуке.
Она держит в руках стеклянные ёмкости со специями.
Всплеск воды, звук бьющегося стекла – Женщина открыла глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах решимость и уверенность.
Увидела сосуд. Делово подходит.
Пауза сухого размышления.
Сыпет внутрь сосуда сахар, соль, перец и пр. по вкусу.
Свет притухает. Мрак. Только слышен ручей.

Появляется свет.
В квадрате N стоит Рыжая Девочка.
Всплеск воды – Девочка открыла глаза.
Смотрит по сторонам. В глазах спокойствие и недоумение сразу.
В движениях головы детский нетерпёж и взрослая патетика сразу.
Увидела сосуд. Улыбается. Озорно улыбается.
Тихонько улыбается. Улыбается.
Ручей затихает и умолкает.
Рыжая Девочка, улыбаясь, умирает.
Руки задрожали. Сгибается пополам. Улыбка не уходит.
Больно. Непонятно. Ложится на спину.
Улыбается. Умирает.

Тишина.
Сосуд рассыпается на кусочки. Жидкость из него растекается.
Тишина.
Медленно появляются Веснушчатый Мальчик, Дяденька в очках,
Тётка с тряпкой, Мужик со стремянкой, Женщина в фартуке.
Видят труп. Идут к нему. В ногах тяжесть. Глаза опущены.
Дяденька, Тётка, Мужик, Женщина стоят над мёртвой Девочкой.
Смотрят почти печально.
Мальчик садится у головы Девочки. Долго смотрит на неё.
В глазах слёзы. Детские чистые слёзы. Плачет без звука.
Дяденька приглашает на танец Тётку.
Мужик приглашает Женщину.
Две пары медленно вальсируют без музыки, занимая всю сцену.
Мальчик сидит возле девочки. Смотрит на неё. Слёзы не вытирает.
Нежно снимает с Девочки один сандалик.
Выходит с ним на авансцену.
Свет медленно притухает. Мальчик в луче.
Он неуклюже спускается со сцены. В руках сандалик.
Уходит в зрительный зал.
Свет гаснет.
Мрак. Тишина.
Начинает накрапывать дождь.
Мрак рассеивается.
Набирается свет.
Моросит дождь.
В квадрате N никого нет.
На месте глиняного сосуда лежит кусок сырой глины.
Льётся дождь.
Зрители не спеша расходятся.

мой Декарт

Мыслю, следовательно, счастлив.

мой Достоевский

1. Даже одна улыбка ребенка стоит больше, чем вся Земля, с тысячами желтых и серых домов, нарушенной канализационной системой малого и большого круга и прочими незначительностями...
2. Красота спасла мир.

мой Ерофеев
Венечка я. Никто другой. Я это... стук колес мне нашептал. Здравствуйте. Пью я грешный запойно... Ни от хорошей жизни, сами всё понимаете. Чай, не дураки. Читал запойно... Для себя прежде всего. Кажется опять, что не дурак Ты, Читатель... Люблю я Тебя, Читатель, запойно... да ты, авось, и почуял сам... страну свою огромную, по которой поезда в разные концы везут Митричей... кто чуть трезвей, кто чуть богаче... ладно, станция моя, здоровья Вам... забыл одну важность, Ангел мой, Читатель, страну эту засранку, где генсек безмолвствует на площади, люблю я трезво и горячо... моя станция... Береги себя, Читатель:)

мой Жванецкий

М 1 : 3 500 000 000

я люблю всех женщин, все три с половиной миллиарда, включая прорву китаянок, малочисленных зулусок и эстетствующих парижанок...горбатых старух и конопатых девчушек...скучных домохозяек и английских королев...
Женщины! вы все прекрасны!!!
просто, чем ближе Женщина ко мне, к моему субъективному объективу, тем отчетливей видны все её прелести и с бешеным сердцебиением пронзительно чувствуешь, что вот эта самая прекрасная... хотя, восстанавливая пульс, также пронзительно понимаешь, какой огромный ресурс предметов любви остался в тени, эта армия мимо фокуса остаётся лишь фоном, пёстрым, но невнятным...
будь просто ближе ко мне, приблизься так, чтобы атомы танцевали под линзой, со мной не расставайся до гроба, и умру я в заблуждении, что прожил жизнь с Самой-Самой...
прожил счастливо.

мой Ильф и Петров

1. серебряный телец
Гению Андрея Миронова

Задумчивый Бендер сидит на чемодане с деньгами и ворчит: "Вот тебе, батюшка, небо в алмазах, вот тебе, Федор Михайлович, мечта идиота, а мне... мне то... что с того? Куда эту бумагу девать?! Куда эти знаки засунуть?! А-а!". Бендер распоясался и начал орать во всю глотку: "Я спрашиваю, тебя, сукин ты сын... что ты орешь и не черта не слышишь?!" Бендер переходит на истеричный фальцет... Никого рядом нет... Однако я, читатель мой, верю каждому его слову... "Куда эти денежные знаки засунуть?!!! А-а-а?!! Куда эти водяные знаки вставить?!!!". Закрывает глаза и ревет навзрыд... Федор, Федор, Федо...
:(

2. шесть табуретов
Гению Сергея Юрского

- Антоша, Антон Павлович, дорогой, позвольте полюбопытствовать, зачем Вам, милый вы мой, сразу два табурета? Простите меня, конечно, но пятая точка, так сказать, у вас одна...
- Сергей Юрьевич, душа моя, любите ли вы табуреты так как люблю их я?...
- Палыч, давай вмажем шампанского, горбатого, как говорится, могила исправит...
- Рано, рано, милый Сереженька... Вы поживите с мое... Так Вам шампанского один раз в жизни захочется...
- Антон Павлович, сегодня деньги, завтра "Стулья" у Рахельгауза...
- Вот и договорились, мой хороший...
- Супруге привет...
- Хорошо. Спасибо. И Вашей не хворать...
Остап Ибрагимович остался один... закурил папиросу... побрел восвояси, размышля о том, как эдакие растяпы бритвой обычной пользоваться не умеют... на мгновенье остановился, вспомнив про чудную бородку Чехова, и зашагал бодрее...
:)
3. Многоэтажная Америка
Когда я еду в лифте нью-йорского небоскреба, я удивляюсь изобретательности американцев, доверяю им свою жизнь всецело. Когда я еду в российском лифте, совсем другой коленкор. Удивляюсь лени русского человека. Вот просто. Отчего бы не написать в лифте вместо слова "Х..", телефон аварийной службы, чтобы в случае нередких аварий пассажир по мобильной связи поговорил с дежурным лифтером... И надеяться, и верить приходится лишь на собственную находчивость, и на бога. Другими словами, на русский авось. В лифте приходится часто ездить. И надеяться просто устаешь.
:I

мой Ионеско

Фарс в 2-х явлениях
Действующие лица:
А л ь б е р т
И с а а к
 
На сцене английская поляна с английской травой и одинокой английской яблоней.

Слева появляется Альберт. На велосипеде. С бомбой под мышкой. Невнятно напевает татарскую песню. Останавливается у яблони. Засовывает в крону бомбу. Уезжает. Справа появляется Исаак. Пешком. С тамтамом под мышкой. Садится под яблоней. Исполняет на тамтаме девятую симфонию Шостаковича. Пауза. Неизвестно откуда стреляет ружьё. Над яблоней лихорадочно проносится косяк гусей-лебедей. Бомба начинает пиликать, повторяя интонации татарской песни Альберта.
Сильный взрыв.
Исаака вместе с тамтамом насмерть заваливает яблоками.
Занавес.

мой Кейдж

чистый лист























мой Кошут

адрес иллюстрации http://www.proza.ru/2009/03/10/921
 

мой Кривин

1. люблю
коряво написал карандашиком на листочке "я люблю Тебя". подкрался Микеланджело с долотом и лихо так срубил "я". Лишнее говорит. потом время напрочь стерло "Тебя". Не дай Бог какому-нибудь постмодернисту еще что-нибудь отпилить. Не дам! Оно моё! Оно мне дорого! берегу Его! это единственное, что у меня осталось.

мой Кротов

1. Жалеть себя – последнее дело. Первое и последнее.
2. Графоманство, как простатит - мочи нет, как писать хочется.
3. УМ – Универсальность Мозга.
4. Мозг - это роскошь или почва для корней обесцвеченных волос?
5. Легкомыслю – следовательно легко существую.
6. Дождь любую серость отмоет добела, а солнце разложит ее на радужный спектр, нужно только чтобы крыша не мешала.
7. Объявление: куплю недорого инструкцию к эксплуатации моего организма.
8. Из ленты для кардиограмм неплохо было бы делать самокрутки.
9. Сигарета предательски кончается. Мысль, не успев вызреть, сгнивает и предается церемониальному захоронению в пепельнице.
10. Долго смотрел, как щенок гоняется за своим хвостом. Черт возьми, как усложняет эту схему человек.
11. У меня всегда остается право  - тихо закрыть глаза и медленно выдохнуть.
12. Всё понимаешь, но сказать, как собака, ничего не можешь. Однако собака, когда воры лезут в дом, может больно укусить.
13. Есть много явлений природы, которые находятся ВОВНЕ. Однако почувствовать их можно только ВНУТНРИ. Например, Женщина или вино.
14. Человеку свойствено ошибатся. Ошибкам свойствено повторятся.
15. Говорить правду = созидать, врать = разрушать, молчать = созерцать. Говорить банальную правду = повторно созидать.
16. Беспринципность как принцип.
17. Он категорично заявил, что всегда сомневается.
18. Я взял топор и овдовел.
19. Она спросила: "Милый, почему ты в трусах?". Он ответил нечленораздельно: "Мневнихуютнее".
20. Люблю стоять перед зеркалом с закрытыми глазами.
21. Я анализировал среду. Спотыкался. Спотыкался. Устал. И растворился в ней.
22. Он всю жизнь воевал со стереотипами. Однако в могилу его положили головой на восток. Они победили.
23. Жалеть себя – последнее дело. Первое и последнее.


мой Малевич

избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает
избыточнойинформациинебываетизбыточнойинформациинебывает


мой Мамонов

адрес иллюстрации http://www.proza.ru/2009/03/10/908
 

мой Моцарт

Мой Моцарт - Веселый детский стоматолог!
Обхохочешся:)))


мой Никулин

слезе клоуна посвящается
капелька

Маленькая дождевая капелька тихонько ползла по телебашне. Путаясь в лабиринте металлоконструкций, она терпеливо стремилась к земле. Капля скользила по холодному железу, постанывала и думала о хорошем...
Прожектора, освещавшие башню, сожгли её. Капелька погибла. Её нутро воспарило к небесам. И попало в лёгонькое, белое облачко. Свежий ветерок унёс облачко в прозрачно-чистую даль, где легко дышится...
Капелька прожила на свете полминуты, а через полвека Океан, где была её частица, смыл к едрене фене фигову телебашню вместе с прожекторами и прочей мелочью.

мой Ницше

федерация по борьбе с федерациями

Хочется сказать, что молчание ценно.
Долго жуешь мысль о том, что все мысли бессмысленны, нелепы, ничтожны и даже угрожающе вредны. Однако жуешь эту, собственно, мысль, смакуешь, наслаждаешься, высасываешь из нее весь сок и даже, чавкаешь.
Хочется поднять транспарант «Долой транспаранты!».
На пейзаже выдающегося живописца солнце заходит за горизонт. И люди на выставке толпятся возле шедевра, упиваются, комментируют. И никто из них не замечает, как в другом конце зала в маленьком окошке в закате настоящее солнце. Живое. Первый и последний раз. В центре внимания публики в резной раме консервированное солнце. Не хватает только «нетто», «брутто» и «срок годности».
Хочется показать жестом, что махать руками – грех.
Действительность надрывно кричит: «Трахни меня!» Нет! – отвечаю я ей – Надоела! Запираюсь в своей келье с томиком седобородого классика. И силиконовые формы чужого вымысла заставляют трепетать весь организм. Идеи гуманизма, гениальные образы переполняют тесную комнату – Псевдодействительность хохочет, кокетничает и обнажается, так что подскакивает артериальное давление. В то время родная неуклюжая действительность истекает соком за дверью. Текут, как реки, автомобили по узким улочкам, течет электрический ток в неоновых рекламах города, утекает рассудок у вдохновенных бродяг-пьяниц. Все течет. Вовлекая в течение граждан и гражданок и, особенно, их детей, которые лупоглазо таращатся по сторонам.
Действительность томно шепчет через дверь: «Поцелуй меня».
Я лишь бросаю дежурный взгляд в окно: на привычный покореженный тополь, на старика, что курит в окне напротив, на копошащихся в песке ребятишек, на мерное течение облаков над вздернутыми к ним антеннами; понимаю, что у Нее изо рта плохо пахнет, и опять меня увлекает словоблудие маститого писателя – консервных дел мастера. Действительность умоляет, скребется, ломает ногти о дверь, скулит: «Ты, посмотри какая капуста у меня на огороде». Маэстро громогласно заявляет между строк: «Любую капусту засолю, заквашу, законсервирую! В банку, в ведро, в вечность!»
Буквами бороться с буквами – неблагодарное занятие.
В конце обязательно напишу: «и ушел». Ушел навсегда. Ушел в никуда. Просто нарисовалось большое тело, и, двигаясь к горизонту, превратилось в маленькое. Потом в точку. Вот, как раз в конце «и ушел» поставлю точку. Просто «.», которая устала. Устала и от бумагомарак, и от гениев.
И никаких многоточий...
Хочется создать федерацию по борьбе с федерациями.
Хочется сказать, что молчание ценно.
Хочется орать «Нужна тишина!»
И ушел.

мой Носов

В суровом восемьдесят девятом году я учился в пятом классе.
Помню, на уроках я был чрезвычайно усерден и, не переставая, тянул руку. И вот почему. Я очень хотел выйти к доске и писать на ней мелом то, что скажет учительница. Когда мне предоставлялась такая возможность, все мое внутреннее существо ликовало в предвкушении грядущей радости.
Я всегда брал мелок побольше. Он удобно ложился в руку и, не медля, отправлялся в полное приключений плавание по бескрайним простора доски-океана. Мой мелок ловил попутный голос учительницы и стрелою летел, рассекая стихию.
А иногда в пути меня настигала буря. – Апельсинов!!! – орала училка – Как мы пишем слово «известняк»?!… Океан неистовал. Ветер рвал паруса. Тут уж руби мачту, ложись на дно и надейся на чудо.
Но всякий шторм рано или поздно кончается. Так что плавание завершалось благополучно. Челнок со мной прибивало к берегу. Я вытаскивал его на песок и шел в тропическую чащу на поиски пресной воды. Садился за свою парту, крепко зажав в кулачке – чтобы никто не увидел – кусочек мела.
Пускай «два» за урок – думал я, разрубая кокос пополам, - да, я забыл о непроизносимой согласной в корне «известняка», - признался сам себе, наслаждаясь кокосовым соком, - я даже не знаю, что это вообще такое – известняк…
А на долгожданной перемене, руководствуясь скорее интуицией и своим небольшим жизненным опытом, я – маленький пятиклассник Гоша Апельсинов – медленно и тщательно прожевывая, кушал украденный кусочек мела, и жизнь казалась мне прекрасной и непостижимой.

мой Ньютон

казус гравитационный I

Маленький английский городишко Вулсторп. Раннее утро. Аккуратный зеленый парк. Безлюдный и тихий – еще очень рано. На центральной аллее одиноко сидит бронзовый человек и увлеченно разглядывает бронзовый глобус. Это Исаак Ньютон. Когда-то давно он родился в этом городе.
В тишину парка, едва впустившую лучи солнца, впорхнуло что-то серое живое.
Птица. Ворона.
Озабоченно скачет с ветки на ветку. Где-то здесь у нее припрятано лакомство.
Яблоко. Давнишнее.
Нашла его. Поклевала с удовольствием. Завтрак удался.
Посидела. Помолчала.
И взлетела с ветки. Взлетела и …
…что-то теплое светлое шлепнулось на холодную бронзовую голову отца теории тяготения. В этой голове родились мировые постулаты гравитации. А тут вот тебе какой казус.
Вот они птицы, твари, как!?.
А ворона летит, купаясь в воздушном потоке. Она держит путь в Вену. Охота полетать-повальсировать над каким-нибудь замком. Она знает, что для тура воздушного вальса у нее есть превосходный партнер – в е т е р.

казус гравитационный II

Кабинет физики был на четвертом этаже. Одно из окон было открыто – класс проветривался. Уроки первой смены уже закончились, и в кабинете никого не было. Вернее, почти никого. За последней партой одиноко сидел худощавый светловолосый мальчик. Девятиклассник Гоша. Перед ним лежал задачник по физике и открытая тетрадь.
В кабинете было тихо. Гоше было хорошо слышно, как в лаборантской Гертруда Евгеньевна звенит чайной ложечкой, размешивая сахар, а потом, по-старчески кряхтя, отхлебывает чай. Через открытое окно доносились крики ребят, кажется из 8Б, которые играли в футбол.
Гоша еще раз посмотрел на задачник, потом в тетрадь и перевел взгляд в окно. По карнизу соседнего дома прыгала ворона. Откуда-то снизу появилась другая и та первая улетела. Гоша долго следил за ней, пока та не превратилась в точку и не исчезла совсем.
Мальчик опять посмотрел на задачник, лежавший перед ним. Тот никуда не делся, лежал смирно на том же месте, будто чего-то ждал. Гоша накрыл его портфелем и стал что-то рисовать в тетради.
Потом вырвал лист, задумался, что с ним делать, посмотрел по сторонам и принял решение. Он стал складывать из листа самолетик. Получилось ровно и аккуратно. Мальчик подошел к открытому окну, взял в правую руку свой самолетик, дунул ему в хвост, помедлил немного, вздохнул и пустил его.
Бумажный самолетик направился круто вниз, но поток ветра подхватил его и поднял высоко. Он планировал над соседним домом, чуть не касаясь антенн, потом резко повернул вправо и улетел из поля зрения Гоши.
Он летел над замученным копошащимся городом и едва различимыми сверху суетящимися горожанами. Пролетел над парком и широкой улицей. Над шоферами и директорами, милиционерами и домохозяйками, кулинарами и безработными, над тарифами и диссертациями, протоколами и рекламами, манифестами и резолюциями…
Потом кто-то нашел этого бумажного путешественника и прочел на клетчатом тетрадном листочке:
«22.11.02. Закон всемирного тяготения.
И. Ньютон. 1667г.
Сила всемирного тяготения действует между всеми телами, она прямопропорциональна произведению масс и обратно пропорциональна квадрату радиуса.
Упражнение № 12.»
А вместо упражнения талантливо нарисованная ворона.

мой Островский

Малому театру, Щелыкову и щелыковцам
большому умению довольствоваться Малым

одноактовочка, Господа:)

Счастливцев сидит в саду тысячи груш и кушает грушу:). Груши очень реалистичные, чтобы публика, не дай Бог, не поверила, что Счастливцеву сейчас хорошо... С Волги потянуло сыростью, запах щекочет ноздри партера:)

Счастливцев: (тяжело вздыхая:) теперь я понимаю, где место артиста...

Голос Несчастливцева (из кулис, звякает стаканами:): В буфете, ёжкин кот, где ж еще?!

тяжелая груша падает Счастливцеву по голове:)

Счастливцев с открытым ртом, как ребенок:): Дурак, ты... милый... Место артиста в зрительном зале...

Счастливцев улыбается:(
Публика (недура) рукоплещет.

мой Пелевин

1. Бон аппети, мадам!

Всё равно тишина проглотит всё. Мои строчки лишь бессмысленная необходимость. Ну-ка буквы стройтесь в ряд! Самурайчиков отряд!
Тишина не то чтобы прожорлива, просто она огромна, временами утекая далеко за горизонт сознания. И буква еще до рождения обречена на гибель. Ягненок на алтаре жертвоприношения. И я тысячу раз не прав, обрюхатив среду несчастными словами и строчками, которые, как рядовые срочной службы, отправленные бороться с цунами, без вопросов будут проглочены стихией. Но гормон играет надрывно. И нет возможности не надругаться над сексапильной средой. Гуманизм отступает. И мы плодим с этой стервой знаки-самураи.
Самое правильное – спеть беззвучно гимн Тишине. И ничего не писать.
Но нет же, графоманская похоть сыграла, и бумага безнадежно испачкана.
Уважаемая Тишина! Кушайте на здоровье!
Надеюсь, не горчит и не приторно.
Бон аппети, мадам!

мой Полунин

       * * * * * * *
       * * * * * * * * *
       * * * * * * * *
       * * *
       * * *
       *

1-й Критик: Снег?.. что ли?..
2-й Критик: мне кажется, это одуванчики?..
3-й Критик: непонятно по жанру...
4-й Критик: Ребята, пятёрки до субботы не займёте?..

лицедей: ...

сlown: (с валидолом под языком) :(шепчет) Public not stupid!
...
...
...
Public: :)))))))))))
...

:(

лицедей: :))) Антон Палыч, а ружьишко-то стреляет еще как...

Антон Палыч: ...


мой Пригов

1. субботняя поэма

мне временами хорошо,
а временами нехорошо,
порой я рад, когда мне хорошо,
порой грущу, когда нехорошо.

вы спросите:
"А если б хорошо
было всегда
и никогда
нехорошо?"

Я вам отвечу - Было б
Х О Р О Ш О!

2.абвг

задумчивый старик
открытое окно
и папиросный дым
уносит прямо к звездам
давно уже привык
привык уже давно
смотреть на этот мир
сквозь умиленья слезы
      
и ночь подарит явь
и ночь подарит свет
горящих ярко дыр
что выше всех строений
наверное не зря
так любит старый дед
смотреть на этот мир
сквозь слезы умиленья

3. Милиционер - метаморфозы

Пьёт белую милиционер.
Гребет лопатаю милиционер.
Командует людьми милиционер.
И вот он и Миллионер!



мой Пушкин

адрес иллюстрации http://www.proza.ru/2008/04/17/144
 
Юбилейная монета России 1 рубль "А.С. Пушкин" 1999 год.

"я не червонец, чтобы всем нравиться!"
Так, выступая перед публикой, Маяковский отвечал на заявление: «Ваши стихи мне не нравятся».

И только Пушкин,
Кучерявый Пушкин,
Всем видом бронзовым дает понять,
Что нам цена - одна полушка.
Послушай, дядя, ведь недаром
Большие платят гонорары,
Уж лучше я продам штаны,
Куплю себе гитару.

(с)Тимур Шаов. Фрагмент песни "Султан Брунея".


мой Рубинштейн

адрес иллюстрации http://www.proza.ru/2008/07/09/209
 
«FIVE WORDS IN ORANGE NEON»
Joseph Kosuth, 1965 (http://iaaa.nl/cursusAA&AI/concept/tautology.html)

«Концептуализмов ровно столько,
сколько людей себя к ним причисляющих,
и каждый это по-своему интерпретирует».
Лев Рубинштейн (http://azbuka.gif.ru/alfabet/k/conceptualism/)

_______________

тавтологичная тавтология

_______________

слово

______________

два слова

______________

три черных слова

_____________

четыре черных русских слова

_____________

пять русских слов о словах

______________

этот текст состоит из шести слов

______________

сейчас Вы читаете этот текст

_______________

сейчас Вы смотрите в монитор

_______________

повторповторповторповтор

_______________

ошипка

______________

ашипки

_____________

- корень –

_____________

- слог –

_______________

дюжиназнаков

_______________

д е с я т ь б у к в

______________

десятьбайт

______________


7знаков

______________


анал-из


______________


сглсн

______________


03b

_____________

Некто, не будем называть фамилии, пола и социального положения, написал какую-то ерунду на листочке, аккуратно создал текстовый файл, не менее аккуратно разместил его в сети интернет.
И вот Вы, Уважаемый Читатель, сейчас смотрите в монитор на это самое, и, может быть, чувствуете себя как-то не по себе.
А самое грустное в этой истории, Дорогой Друг, это то, что этот текст ни о чем уже живёт, и не потому, что он уже напечатан, а потому, что он уже прочитан Вами, Несчастная Жертва литературного экстремизма, и Ваши глаза, видавшие строки Шекспира и Булгакова, съели все его буквы и прибежали вот к этой точке.

мой Сальери

Мой Сальери - Морщинистая старая бабка с волосатыми ногами в регистратуре... детской стоматологической поликлиники в крохотном переулке провинциального городка... курит ночами папиросы... внучек их приносит... студентик...


мой Сорокин

кусочек счастья

Собака, гавкая от радости, убежала далеко вперед. Я отпустил ее с поводка, потому что хорошо знаю, что в парке никого не бывает так рано. Солнце показалось над стеной тополей, будто голова любопытного мальчугана, заглянувшего через забор. Его теплый взгляд катился монетой по аллее. Свежий утренний воздух приятно щекотал ноздри. Что-то сладко шевелилось внутри, заставляя зажмуриваться от удовольствия.
Однако скоро все приятное было смыто, словно ведром холодной воды, внезапно всплывшим воспоминанием о предстоящей встрече. Что Она мне скажет? Согласится ли? Сбудутся ли, наконец, сокровенные мечты и грезы: поцелуи, нежные прикосновения и прочий ветер из рая.
Или как в последний раз - холодная улыбка, "Лучше будет, если мы останемся друзьями…", "Ты такой забавный, но…" О, Боже, хоть бы не так!!!
Ну почему всегда так - никогда не бываешь уверенным на все сто?!
Хоть бы, хоть бы, хоть бы!!! Трепет, напряжение, неопределенность.
Собака крутилась поблизости, явно собираясь приземлиться. Наконец, после пятого захода, скрюченная фигурка с развевающимися на ветру ушами, застыла на газоне. Раз колбаска, два колбаска… Давай побольше, чтобы вечером не гулять, не до тебя будет!
Собака дожимала остатки, делая последние сокращения сфинктером…
…В одно мгновение мелькнула мысль, ужасая своей несбыточностью – если сейчас из этой тощей задницы, из под этого купированного хвоста появится еще хотя бы грамм фекалий, моя встреча с Ней сложится удачно. Эдакая кофейная гуща…
Собака, убивая все надежды, явно собиралась убегать за проходящим мимо котом, начиная разбег в полуприсяде. Я закрыл глаза от отчаяния - моя личная жизнь сейчас «в руках» блохастого животного. В этот момент закрытыми глазами я увидел крах наших отношений и картину космической катастрофы единовременно…
… и вдруг. Секундная остановка в раздумье, легкое движение хвостом-обрубком и - о, Чудо! - маленький глянцевый кусочек весело плюхнулся в траву.
Да!
Да!!
Да!!!
Вот оно - счастье!!!


мой Станиславский

Стоит любить мир в себе, любить себя в мире не стоит.


мой Толстой

Гению Вячеслава Тихонова:)

Я хочу стать кирпичом. Звучит нелепо. Выглядит грубо. Но это так. Дослушайте до конца и все поймете. Если б я был кирпичом, я был бы очень полезен. Из меня и тысячи моих братьев построил бы себе дом какой-нибудь Хороший Человек. Он жил бы в этом доме с женой. Им было бы тепло и уютно в этом доме. Потом у них появились бы дети. Надо сказать, что жена и дети, также как и Хороший Человек, были бы очень хорошие люди. А иначе я не согласен становиться кирпичом. Так вот, я –кирпич и тысячи моих братьев укрывали бы от холода и дождя, бандитов и воров, да и других плохих людей семью хороших людей. Семья бы принимала гостей, вкусно бы их угощала, весело бы играла с ними в разные игры. Только гости должны быть тоже хорошими людьми, а то я не буду кирпичом. Шло бы время, Хороший Человек и его жена ухаживали бы за детьми, за домом, конечно, за друг другом (они бы друг друга очень любили). Они бы ходили на работу, а дети в школу, а вечером бы собирались в доме и смотрели бы хорошие фильмы по телевизору. А я бы и мои братья – другие кирпичи несмотря на время верно бы служили семье хороших людей…
Вы скажите, скучно. Вы скажите, скучно быть кирпичом. Дослушайте до конца и все поймете. Может быть, действительно, скучно. Чтобы сказать однозначно, надо попробовать. Однако надо иметь в виду ряд обстоятельств. Во-первых, сейчас я полезен условно. А если б я был кирпичом, и из меня и других кирпичей построил бы дом Хороший Человек, я был бы полезен безусловно. На все 100%. Во-вторых, я был бы безмолвный. И не засорял бы окружающую среду дурацкими словечками, которые через раз отражают дурацкие мыслишки. Я давно хотел научиться быть молчаливым. И если б я стал кирпичом, хочешь не хочешь, я бы научился этому. В-третьих, я убежден, что у всех кирпичей на свете есть глаза и уши. Другими словами, став кирпичом, я бы не испытывал затруднений видеть и слышать окружающий мир. А разве это не удовольствие наблюдать за хорошими людьми, которые живут в доме из нас – кирпичей? К примеру, смотреть, как они завтракают: кушают омлет, потом булочки с джемом запивают кофе, смотрят при этом влюблено друг на друга и улыбаются, чувствуя, как много интересного подарит новый день. В-четвертых, Вы заблуждаетесь, если думаете, что я потерял бы индивидуальность, будучи кирпичом. Дело в том, что, если б я был кирпичом в доме Хорошего Человека, то именно на мне стоял бы белый знак равенства. Это маленькая девочка с конопушками из соседнего дома написала мелом на кирпичной стене корявыми буквами: «Маша + Миша = Любовь»….
Если б я был кирпичом, мне было бы известно всё о себе: масса, размеры, форма, температура плавления, плотность и цвет. И я бы не тратил уйму времени на изучение себя, а занялся бы непосредственно созерцанием окружающего. Я бы совершенно искренне любил хорошую погоду, потому как осадки и влажность укорачивали бы мою жизнь. Ну вот здесь обнажается вопрос, так сказать, перспектив.
Жили бы в этом доме Хорошего Человека его дети, а потом внуки, потом еще много поколений Хороших Людей, а случись какое стихийное бедствие, или по каким другим причинам разрушился бы дом, что тогда?! Я знаю совершенно четко и никакой паники не испытываю. Если б мне пришлось расстаться с моими параллелепипедными братьями, знаю точно, я бы не за что не позволил бы воспользоваться мною как орудием убийства Плохому Человеку. Допустим, задумал Плохой Человек мной-кирпичом проломить кому-нибудь голову. Поднял меня с земли и уже замахнулся над макушкой несчастного… … я в тот же миг стал бы опять собой, взял бы Плохого Человека за руку и повел бы его в свою старенькую квартиру на Богдана Хмельницкого. Мы бы сели на кухне, поставили чайник и хорошую пластинку. И за пахучим горячим чаем с сдобными сухарями я (уже не кирпич, а я сам) рассказал бы Плохому Человеку кучу разноцветных историй из своего бесшабашного детства. И он перестал бы быть Плохим, и уже не захотел бы никому проламывать голову кирпичом.
И тогда вдруг я бы оказался на одну шестимиллиардную долю безусловно полезным человечеством.

мой Хармс

1. Представительный мужчина с портфелем одиноко стоит посреди степи. Вокруг него, как школьник на перемене, носится ветер. На западе, кровоточа, умирает солнце. До горизонта ни души. Мужчина смотрит по сторонам, заметно нервничает, шарит по карманам своего дорогого костюма. Потом роется в портфеле…
Что он ищет?..
...искренность. Однако, тщетно. Отчаявшись, прекращает поиски, садится на землю и долго смотрит на закат. Тихонечко плачет…

2. кадр для чтения
Лужайка залита солнечным светом, отчего трава особенно зеленая. На земле, в траве лежит компьютерная плата (сложная микросхема), по диагонали через которую проходит живая дорожка муравьев. Они спешат, торопятся, бегут. Хорошо бы, чтобы в кадре был кусочек неба с белоснежными облаками или немного реки без бакенов и без рыбаков. Слоган: к чему суетиться?



мой Чехов

1.
На полу стоят две стопки книг. А.П.Чехов. Двенадцать томов. Шесть слева и шесть справа. На книгах лежит цветной телевизор, в котором горячолюбимая Идэн говорит многоуважаемому Мейсону “Мы отдохнём… Мы отдохнём..”.
Какова база !?
 
2.
Стакан калёных семечек аккуратно пересыпали в кулёчек из мятой странички третьего тома собрания сочинений Антона Чехова.
Рубль пятьдесят было у п л о ч е н о.


мой Юрский

чтопроисходитвокруг
I
Чтопроисходитвокруг.
Я штурмую эту крепость. Бегу по полю с лестницей для осады. Кровожадно улюлюкаю и кричу, что пощады не будет осажденным. Последние с жалостью смотрят со стен крепости на одинокого идиота, карабкающегося на неприступную цитадель, размахивая игрушечной сабелькой. Они ловко отталкивают от стены мою лестницу – я падаю и больно ударяюсь. Понимаю, что силы не равны, и штурм не удался. Беру свою лестницу под мышку и бреду по полю прочь от вражеского замка…
II
…Сажусь устало на землю в диком и безлюдном пространстве. Мысли, изрядно набегавшись за день, собираются в мозжечке на перекур. И я, и они ничего не делаем. Радость за наше солидарное бездействие окутывает теплым дымком. Вдруг, совершенно удивительным образом, кто-то, подкравшись со спины, нежно закрывает мне глаза. Незнакомка предлагает игру «угадай кто». Мысли, побросав окурки, живо разбегаются по своим местам и бодро начинают копать извилины. Им приходится туго: ниже одного штыка грунт каменный. Принимая игру, я называю женские имена, пытаясь узнать обладательницу шелковых ладошек. После каждой попытки она лирическим шепотом говорит «Нет». Исчерпав все известные мне имена, я признаю поражение: «Сдаюсь. Кто Вы?». Тем же шепотом игрунья произносит «Чтопроисходитвокруг» и убирает ладони с моего лица. Мне жутко хочется посмотреть, как выглядит эта особа. Я поворачиваю голову, но сзади никого нет…
XXIV
…Возвращаюсь к привычным делам и заботам. Лестница для осады навсегда забыта в каком-то овраге, шепот и касание игруньи-галлюцинации выветривается из памяти. Жажда знакомиться с женщинами и покорять города сменяется семейно-бытовым алкоголизмом. Вместо штурма крепости – созидание домашнего очага, вместо угадывания имен – одно единственное имя. Мысли уже не выходят на площадь гипофиза с транспарантами «Долой прямые углы!». Они мерно и верно кладут кирпичи, выстраивая безупречные квадратные метры для своих детей и внуков. Все они бросили курить и носят одинаковые серые костюмы, пошитые по всем стандартам и правилам нынешней моды. Этот карнавал серых костюмов определяет суетливые угловатые па моего городского танца.
XXV
Однажды, проглядывая газету, я увидел среди курсов, прогнозов и катастроф одно маленькое объявление. «Спектакль «Чтопроисходитвокруг» пройдет такого-то числа по такому-то адресу в постановке неизвестного режиссера». Сразу вспомнилась и неприступная цитадель и игра «угадай кто». Одежды зрелого циника затрещали по швам от пробуждения полного мечтами юноши. Где-то в правом полушарии одна бессознательная мысль выкурила за ночь пачку сигарет, чем серьезно подорвала здоровье своих сограждан. Завершив три квадрата городского вальса (сон, послесонье, работа, послеработье, сон, послесонье и т.д.), я отправился в театр. На спектакль был продан только один билет. Его купил я. К счастью труппа все равно хотела исполнить пьесу в качестве генерального прогона перед дальними гастролями. Я сидел в середине зрительного зала в полном одиночестве. Свет потух, и началось действие.
IV
В первом акте в центре сцены сидел голенький малыш и большими глазами таращился по сторонам, то, хохоча, то, заливаясь слезами. Вокруг него десятки взрослых людей строили параллелепипедные конструкции из книг, на которых, «росли» фигуры других людей. Сначала эти фигуры стояли на полу, но люди-строители приносили из кулис фолианты и укладывали стопкой под их ногами. Людям-фигурам приходилось поднимать то левую, то правую ногу, чтобы постамент под ними увеличивался от новых книжек, названий которых мне не было видно. В паузах люди-фигуры, отдаляясь все больше от пола, принимали величественные позы. Когда подиумы вырастали выше человеческого роста, они в силу неустойчивости рушились, и люди-фигуры с грохотом падали. И когда последний пьедестал с вышестоящей персоной рухнул, закрыли занавес.
LXIV
Во втором акте в центре сцены, где прежде сидел ребенок, стоял старик с закрытыми глазами. Вокруг него суетились те же люди. Теперь они уносили со сцены в кулисы упавших и книги, лежащие беспорядочными кучами. При этой работе они все чего-то говорили. Но я не разобрал ни слова. Когда на сцене не осталось ни одной книги и никого, кроме старика, второй акт завершился.
XXVI
Занавес открылся в третий раз, и я увидел в центре сцены зеркало, отражавшее единственного зрителя. Больше ничего не происходило. Я устал пялиться на себя и не придумал ничего лучше, как начать аплодировать. Артисты вышли на поклон. Актер, исполнявший роль старика, в правой руке держал малыша из первого акта, а в левой зеркало, при чем в таком ракурсе, что там опять маячила моя рожа. Овации длились не долго – мои руки устали, и занавес опустился последний раз. Спектакль-загадка, спектакль-ребус. Вот незадача, и обсудить не с кем…
III
…После каждой попытки она лирическим шепотом говорит «Нет». Исчерпав все известные мне имена, я признаю поражение: «Сдаюсь. Кто Вы?». Тем же шепотом игрунья произносит «Чтопроисходитвокруг» и убирает ладони с моего лица. Мне жутко хочется посмотреть, как выглядит эта особа. Я поворачиваю голову и вижу улыбающуюся рыжеволосую девушку. Она прелестна.
- Меня зовут Чтопроисходитвокруг. Неправда ли странное имя? А пойдем, я покажу тебе замок!
Она берет меня за руку, ведет через поле к крепости и отпирает ворота…
XXVI
Из театра я шел домой сам не свой. Я смотрел в лица прохожим – почему никто кроме меня не пошел на этот безумный спектакль. А на их лицах отчетливо написано: «Оставь меня в покое. У меня своя судьба и свои планы на вечер!». Мысли бросили кирпичную кладку и закурили какой-то сладкий табак на лавочке в мозжечке. Ветер гулял над крышами. Я шел по ночному городу. Улица по прямой уходила в даль. Справа тянулась нескончаемая вереница фонарей. Я бодро шагал, и новая глупая идея – разгадать смысл спектакля – грела меня, даже разжигала потому, что казалась очень близкой к воплощению. Мне было хорошо. И я подумал: Даже если ничего не получится, и загадка пьесы мне не по зубам, все равно я иду по этой ночной улице, перепрыгиваю лужи, улыбаюсь фонарям, чувствую кожей гуляющий ветер. Я счастлив... Даже если меня сейчас не будет – я умру, растворюсь, упаду в люк, черт возьми, все равно будет этот ночной город, эта бесконечная улица, эти фонари, эти лужи, этот гуляка-ветер... И даже если город растает, пропадет, исчезнет, то ведь все равно останется гуляка-ветер.
Z
Гуляка-ветер все равно останется...


мой Шекспир

1. Хамлик

Через два года обещают завершить берегоукрепительные работы в Северо-Эльсинорском Округе. Генеральный подрядчик строительства - международный консорциум "FORTINBRASS&Co". Поселок городского типа Хамликбург окончательно подключен к оптико-волоконной коммуникации. Перебои со связью бывают не чаще, чем раз в полгода. Самобытный и уютный городишко Старой Дании опутан и пронизан современностью.
Седой и лысеющий Хамлик (так его называла мама в детстве (мама жива и здорова, лишь гастрит огорчает ее после жирных блюд)) стоит одиноко на берегу и удит рыбу. Улов не богатый, но ловля безумно увлекает его. Его сын (тоже почему-то Хамлик) вырос в крупного бизнесмена. Делает кетчуп для всей Европы. Чадо звонит раз в год на день рожденья отца. На юбилей подарил папе дорогую стереосистему. Хамлик-отец имеет слабость к ретро-джазу. Однако никогда не включает слишком громко. В целом счастье его тихое и скромное...

2. Рома и Юля

Девяностодвухлетняя жительница индустриальной Вероны говорит своему девяносточетырехлетнему супругу: "Принеси воды, милый". Милый приносит стакан воды к постели любимой и видит, что ненаглядная преставилась. Тихо так отошла. Он горстью сыпет в стакан крысиный яд и отходит в том же направлении, обняв ее ноги. Два бездыханных тела в веронском склепе. Они любили друг друга жутко и умерли в один час.

3. Дедулька Лирыч

Ходил Лирыч, ходил по лужам, под проливным дождем ходил, поскуливая, ходил-ходил - ноги на фиг промочил. Пневмония. Реанимация... и умер в неизвестном городе. Тока помер, как солнышко ясное...

мой Щепкин

маленькому дворику в центре мегаполиса на улице Неглинной
людям, которые там работают и учатся
Наталье Ивановне Жук (Демидовой)

Щепкин умер, школа осталась:) в центре школы стоит его металлический полый памятник, ребята молодые учатся крутить его в разные стороны... когда приходит фотограф... крутят и эдак матерком подпускают и смеются от души... думают всё только начинается... а потом дембель бабах по голове паралоновым мешком и на тебе Дипло-о-о-м, фигачь в свою провинцию публику радовать... получил новобранец дипломчик... - ружьишко чеховское, а стрелять из него так за четыре года и научили... ну, что поделаешь... значит не хотел никого обидеть, навредить не хотел... обычное дело... и смотрит этот рекрутер на Щепкина полого (полного дурака медного:) вертит Дипломчик (не дай бог еще красненький:), засунуть куда его не знает... смотрит на медного Михаила Семёновича и плачет... плачет, сукин сын... потому как Щепкин при жизни всё сделал, а теперь и делать то ему нечего... катятся слёзы у выпускника... потом долго водку он пьет... потом фото разглядывает, где рядом с медным всадником русского театра он улыбается с матом русским на губах и рыдает уже по-черному... и белая льется хлеще... потому как понимает солдат на службе музовой, что только там он счастлив и был... только там, за слезы ему алтын не сулили... только там он от аваций зрительских... комок в горле проглатывал....
....
а знаете ли Вы, зритель, что у Щепкина медного внутри?..



мой Я

адрес иллюстрации http://www.proza.ru/2008/04/27/135
 

Природа - редкая женщина. Всё разрешает и ничего не просит взамен. Только иногда, когда стоишь на краю крыши неизвестной постройки, погрозит пальчиком и ласково так прошепчет: «Притяжение - моё правило. Дурачок, разобьешься». И сам понимаешь, что не надо, потому как всей кожей чувствуешь всю любовь этого шепота. Любит и всё разрешает. Не скажу ничего нового. Мама она. Вроде всё у неё можно: хочешь влево, а хочешь вправо. А всё равно оберегает. И когда переполненный завистью к птицам стоишь на том самом краю и слышишь, как развиваются волосы на ветру, Она, мама, скажет: «Не надо. Не хорошо будет», веришь ей потому, что тоже любишь и не хочешь огорчать.
Память - редкая женщина. Художница. Не переставая художничает, дарит гравюры, картины и фрески. И ничего не просит взамен. А какие правдивые у неё краски и карандаши. Всё как было. Ничего лишнего. Проси, что хочешь, - всё тебе нарисует. Хочешь из 86-го, хочешь из 96-го. Кажется, тоже любит. Никогда не врет. А сам тоже проникнут любовью к этой нагой чертовке за мольбертом. Так сказать, злоупотребляешь любовью, - просишь всё новые и новые полотна. Даёт, не стесняясь. Только, если подумаешь оформлять супружеские отношения с этой подругой и заречься всегда быть с ней рядом, побоишься, что Она станет изменять и жгучая любовь растает, как майский снег под августовским солнцем. Побоишься. И решишь, что бы всё оставалось по старому. Иногда встречаться. Получать удовольствие друг от друга. Кому какое дело, что мы спим вместе, у нас общая бессонница - вот и всё. Честно сказать, что часть из тех самых карандашей и красок сам ей приношу. Таскаю из мастерской ещё одной талантливой бабы. Но о ней в другой раз. Ничего нового не скажу. Люблю до безумия эту художницу - память и хочу, чтобы мы всегда друг друга понимали.
Есть ещё одна редкая женщина - бумага. Всё-всё понимает - редчайшая женщина. И ничего не просит взамен. Рассказывай ей, что хочешь, всё выслушает, сохранит тайну, а главное поймёт, как никто другой. И если нагрубишь-накричишь, простит. Наверно, не будет ничего нового, если скажу, что девчонка эта - немая дочка. (Мама так хотела внука, сам быт бы рад сыну. Ну что теперь поделаешь.) Воспитываем немую дочурку вдвоём с той самой художницей. Растет всё понимающая Нёмушка, верит нам, выслушивает каждые сутки мой бред и любуется картинками-рисунками моей подруги. Люблю я Её очень и верю, что пробьётся у неё голосок и закричит-заворкует. А лучше, на самом деде, зашепчет - расплетёт шёпотом мои дурацкие тайны и сюжеты тех самых карандашей и красок.

Всё-таки много вокруг редких женщин. Гораздо больше и человечнее, чем те, о которых я рассказал. Редких. Полных любви, заботы, таланта и понимания.