Он, она и другие ёжики или небесные трупики

ОН, ОНА И ДРУГИЕ ЁЖИКИ ИЛИ НЕБЕСНЫЕ ТРУПИКИ

       Ночное небо наполнено мертвецами, да такими, что разложились и светятся, мерцают, но не фосфорным цветом, а тоскливым индиго.
       Он сидит на траве, думает о ней.
       Она у бабушки на свежем воздухе. Ведь бабушки там, где есть свежий воздух – всю жизнь они вдыхают токсичный кислород, а на старости лет решают проветриться, освежить озоном лёгкие.
       Он смотрит на фотографию, где она с белоснежными крыльями, как у ангела, но теперь, когда её нет рядом с ним, крылья стали чёрными, кожистыми, как у летучей лисицы, но ведь такими крыльями тоже можно прилететь к нему...
       Недавно он пил чай с булочкой – клейкое, размокшее тесто прилипло к нёбу, даже проворный язык не может «соскоблить» остатки булочки.
       Он беспокоится, что она вышла из зимней спячки и сны больше не будут для неё дурманом, благодаря которого он такой «хороший».
       Говорят, что у неё тяжёлый характер... Иногда она сердится и становится «колючей», как ёжик. Обидчива, да, она часто обижается на него, ну и поделом, он же совсем не осторожен с ней, не бережёт её хрупкие нервы.
       Неподалёку от луга, где сидит он, под холодной Луной распростёрт город, в котором коротают время, смотрят телевизоры, по которым выступают разные лысые типы с бумажками в руках, и активно доказывают что-то, чего вовсе не надо знать... Толстый повар учит готовить блюдо из печени трески, икры тропической красной лягушки, филе полосатого дикобраза, яиц пятнистого страуса, корешков «тритарбулии», и так далее... По «продырявленным» взглядами телевизорам передают передачу про великого, непобедимого, могучего, благородного, одним словом ВЕЛИКОГО царя в пятом веке, которого никто никогда глазом не видел. Надо же! На какие глупости они тратят столь драгоценное время, кажущееся восполнимым завтра или послезавтра, на самом деле утраченным навсегда... Как хорошо, что у неё оказались крылья, и что она улетела с крыши своего дома, тёплого, комфортного, к его «норе», неудобной, тёмной, холодной...
       Иногда он тоже летает на кое как сляпанном «аэроплане грёз», в котором нельзя чихать, а если уж не сдержит чихание, то «деревянная птица» потеряет равновесие и рухнет где попало. Он летает напряжённо, не так вольно и красиво, грациозно, как она, по которой он так тоскует...
       Без неё не заведётся его «аэроплан грёз», не сможет жужжать над городом с глупыми существами...
       
       Он устал «бороться языком» с тестом на нёбе, и заснул на травке... И приснился ему такой сон: Ниоткуда возник юноша в железной маске ежа, он сказал ему: «Посмотри в небо, посмотри на эти звёзды, видишь, сколько их? Она среди них, мигает тебе сверху, намекает – глупенький мой, я тут – она взлетела к остальным, к своим, к невидимкам. Ей больше нечего было делать среди них («ёж» указательным пальцем указал на спящий город), она прошла сквозь чёрную дыру, и очутилась в небесном доме, укрылась облаками, смотрит на тебя, улыбаясь... Ведь ты всегда мечтал увидеть улыбку на её лице, и это сбылось, она не грустна, как прежде... Но это не значит, что с тобой ей не было хорошо, просто теперь она стала небесным телом, это большой почёт для смертных... Если очень захочешь тоже попасть к ней, ты сможешь, но я советую ещё немного пробыть тут, на месте, где вы были так счастливы... Ну, это всё, что мне было велено сказать тебе. Прощай дружок!» – «Ёж» исчез, оставив его замолкшим...

       Скоро взойдёт солнце – тлеющий мертвец – и всё вокруг озарится, кроме его одинокой, чёрной душонки, рвущейся вверх, как хищная птица за воробушком...

       Жаль, что он не будут мерцать в небе, как она... У неё были крылья, она взлетела ввысь, а у него..... А у него нет ничего, кроме неё, но её тоже нет рядом с ним...