Тельняшка

Моё детство проходило в основном среди мальчишек. Старшая сестра, умница и красавица, вышла замуж, средняя училась в областном городе в фармучилище и приезжала только на выходные и праздники. Мама пропадала в школе, работая иногда в две смены, братья делали всю работу во дворе, а я занималась домашними делами: приготовлением пищи, стиркой, уборкой.

Жили мы, впрочем, дружно, хотя стычки и несходство характеров иногда приводили к конфронтации мужской и женской половины семьи. Но мама четко регулировала воспитательный процесс, практически не применяя физическое воздействие на наши растущие организмы. Воспитаны мы были в строгости, так как она была уважаемым человеком, неся с нагрузкой заведующей начальной школы ещё и общественную. По тем временам избираться депутатом или председателем общественного суда было почётно и значимо. Это доходов не приносило, но вес в обществе прибавлялся. И мама, разрываясь между большой семьёй, депутатством и прочим, доверяла нам и представить не могла, что мы можем по дурости вляпаться в какую-то историю. Но однажды это случилось с нашим младшим братом Женей…

 В четвёртом классе он сдружился с Санькой Яшкиным (подворная кличка). Отец его, хулиган и вор, отсидел много лет за изнасилование. Вернулся, взял в жёны пострадавшую от него девушку, и они «благополучно» нарожали пятерых сыновей и одну дочку. Вот один из отпрысков этой неблагополучной семьи и стал лучшим другом нашего брата. Дело в том, что и Санек и Женя учились в одном классе. Ходить до школы было далеко, так как в нашей деревне была только начальная школа. По дороге Санёк и занимался воспитанием нашего слабохарактерного братца.

 Мама стала замечать, что изредка стали пропадать из кошелька деньги. Сначала рубль, затем трояк, а потом и десятка. По тем временам на неё можно было прожить неделю. Мы все знали, где у мамы лежит заначка, где кошелёк, но никогда не баловали. Что-что, а честность была нашей отличительной чертой. Ни врать, ни воровать, не смел никто. На вопрос, кто взял деньги, Женя, конечно, не сознался. Он ёрзал на табуретке, потел, краснел, чесался, не смотрел маме в глаза, но промолчал. Мама, будучи человеком доверчивым, «следствие» до конца не довела, решив, что скорее всего сама запамятовала, куда их дела.

Но дальше-больше. Аппетиты братца росли в геометрической прогрессии. И вот в один пригожий осенний день, Женька еле дополз до дома, рухнул на диван, закатил глаза, и у него началась рвота чёрно-коричневой массой. Мы еле отходили мальчишку своими силами. На допросе «с пристрастием», в котором участвовали все члены семьи, Женя признался, что Санёк подбивает его на воровство денег, шантажирует и бьёт. При этом угрожает, что если он пожалуется маме или старшему брату, ему не сдобровать.

 Чёрная рвота оказалась результатом несварения желудком огромной порции шоколада, а бессознательное состояние – отравлением пачкой выкуренного «Беломора. Ходить и жаловаться в бандитскую семью было бесполезно, и мама, сделав внушение и Жене, и Саньке, кстати, бывшему своему ученику, сыну поверила. Затаившись на какое-то время, Санёк от брата отстал. Мы начали жить спокойно.

Но как-то, придя с зонального педсовета, мама пришла расстроенная. Оказалось, что Женя с Санькой целую неделю не ходят в школу, хотя из дома уходят регулярно. Для неё это был удар ниже пояса. Она всегда гордилась нами и вдруг такой позор. Мама, не помня себя от гнева, нашлепала ему, но, видя, что он начал дерзить и отговариваться, позвала нас на помощь.

-Коля, неси верёвку!- прокричала мама, не найдя ремень, который Женька успел спрятать. Старший брат быстро сбегал во двор и принёс мокрую от дождя верёвку. По приказу мамы мы держали извивающего и орущего на кровати Женьку, а мама охаживала его, куда попало. На белой рубашке чётко отпечатывались следы грязной верёвки, превратив её в своеобразную тельняшку. Брат, размазывая по щекам слёзы, кричал и грозился убежать из дома, чтобы не видеть нас - извергов никогда в жизни, но затем утихомирился и уснул, всхлипывая во сне.

 Мы сидели возле, в общем-то, добрейшего мальчишки, ругая себя за жестокость и сочувствовали ему. Мама, укоряя себя за несдержанность, поцеловала спящего Женю и тихо попросила у него прощения.

 Постепенно Санёк отстал от нашего брата. Женя, завидев его, обходил десятой дорогой. С тех пор проблем с братом не было никаких. Он успешно окончил школу, отслужил в армии, женился. Добровольцем воевал в Афганистане. Вырос порядочным и душевным человеком, отзывчивым на чужую беду.

После похорон мамы, на поминках, где собрались родные, он сам вспомнил этот случай и убеждённо сказал, о том, как важно в воспитании детей не упустить момент падения в бездну. Со слезами на глазах он вспоминал ту злополучную тельняшку, добавив, какое сильное воздействие оказало наказание в детстве на весь его жизненный путь и, как именно случай с тельняшкой стал отправным пунктом в достойную жизнь.

А я смотрела на брата и мне пришла на ум педагогическая система американского доктора Бенджамина Спока, который тоже выступает за редкое воздействие ремнём в целях воспитания. Но доктор Спок вряд ли знает о таком методе воспитания, как русская тельняшка.