Мышонок

МЫШОНОК
       

       Было очень рано. Вот-вот должно было взойти солнце и согреть пока ещё прохладный день. На пустынной улице раздавался громкий кашель пожилого бродяги, гревшегося у костра, который он развёл. Ему было плохо, он тяжело дышал... Как-то давно, в такую же холодную погоду простудился и с того времени не даёт покоя своим «грохотанием» местным жителям. Чтобы хотя на какое-то мгновение забыть своё горе, бездомный отпивал из своей фляги спиртного. Ни о чём не думая, старик заметил на земле что-то малюсенькое и серенькое, оно неподвижно лежало. Своим слабым зрением старый человек не различал – что именно это было. С усилием поднявшись и приблизившись, он увидел мышку с раненной лапкой. Глазёнки-бусинки боязливо смотрели на человека – «не бойся, малютка, когда-то я был ветеринаром.» – Обнажив в улыбке свой беззубый рот, сказал бродяга. Он посадил зверька на ладонь, достал носовой платок, оторвал от него лоскуток, намочил спиртом из фляги и завязал им ножку. «Теперь уже ты не будешь хромать.» – Проговорил он. Бродяга с любовью наблюдал, как мышка удобно устраивается на ладони. Снова усевшись у огня, откашлялся. Вдруг по его небритой щеке покатилась слеза и упала прямо на мышку. «Знаешь, я что-то вспомнил, хочешь, расскажу про себя?» – Обратился он к мышке – раз ты молчишь, значит, согласен.» Изрядно глотнув из фляги, он начал рассказ: как уже сказал, я был ветеринаром. Были у меня жена и сын, которого я называл «Мышонком». Он был настоящий мышонок!... Рыскал туда и сюда, шустренький был такой и не любил кошек, вот, как ты, а кошек – то часто приводили ко мне и он всегда убегал от них подальше, вот было смешно! А ел он точь-в-точь как мышонок, хрумкал так громко, что иногда даже спать не давал. Были мы счастливой семьёй, любил я свою работу, жену, ребёнка, но как почти всегда бывает, невидимая рука дьявола вцепилась железной хваткой в моё счастье и вырвала вместе с ним клок моей души. Глыба свалилась с горы несчастья на моё сердце – эта была гибель нашего мышонка...
Люди уютно засевшиеся в своих квартирах, медленно и лениво, как черепахи, выползали из домашнего очага, когда бродяга вытирал новую слезу порванным платком. «Подзарядив» себя последним глотком опьянения, он опорожнил флягу. Бедняга продолжал: Наш сыночек играл с друзьями, когда, зайдя в лифт, не обратил внимания, что пол был снят... Будь проклят тот механик, который чинил его... «Мышонок» провалился в эту «яму смерти»... А ведь он был таким осторожным, как мышонок...
На секунду прервав рассказ, бродяга достал из-за пазухи высохший кусочек хлеба и дал всё так-же сидевшей на ладони мышке – « вот, съешь это, и быстрее вылечишься» – сказал он, и продолжил: Когда мы спустились к нему вниз, он был ещё жив, но весь поломан и в крови. «Мышонок» сказал мне: «Папочка, мы ещё увидимся» – и смерть уволокла его...
Забыв, что фляга опустошена, бродяга тщетно попытался выпить из неё, а через какое-то время начал: Умерла и жена, я спился и потерял работу, а потом и дом, в котором мы были так счастливы... Я потерял всё, чем дышал и жил... Но для кого-то, у кого не было всего того, что было у меня – я счастлив – пока судьба не затоптала меня... Вот и вся моя история! – закончил старик свой рассказ. Когда горячее и всем понятное солнце заменила холодная и загадочная луна, бродяга скончался, ну а мышка, сидевшая на нём, спрыгнула с одетого в лохмотья тела и вылеченная добрым покровителем животных, пропала. Костёр давно уже догорел, как и жизнь бродяги... Кто знает, может быть слова «Мышонка» сбылись?!