графо-1

Он очнулся на каком-то пустыре темной глубокой ночью. Среди обломков плит, битых бутылок и другого мусора. Рядом сверкал красный огонек симофора, говорящий про проходящее неподалеку железнодорожное полотно. Открыв глаза, кроме этого единственного ориентира, он увидел небо, луну и множество звезд. Все в красном цвете. Зловещая, пугающая пелена застилала его зрение, не ухудшая его, а делая пронзительно четким. Оглядевшись, он решил подняться, но тело ослушалось. Ноги стали ватными и подгибались в коленях. Опираясь о землю рукой, он не ощущал ни травы, ни камней, что были под ним. Это состояние походило на онемение всего тела, длящееся чересчур долго.
Потеряв счет предпринятым попыткам, он, наконец, встал и, хотя не ощущал ступнями твердыни, попытался сделать шаг. Боли не было, не было вообще никаких чувств, не тревожили ни холод, ни жара. Даже страх, которому свойственно появляться в такие минуты не посетил его. Он ущипнул себя, но результат оказался прежним – пустота. Словно это чужие руки, ноги, вся кожа и глаза.
Послышался скрежет металла, он обернулся и ничего не увидел, кроме тянущегося вдаль поля, усеянного отходами бытия цивилизации, освещенного серебристым светом луны. Когда перестал озираться, неведомо откуда донеслось невнятное эхо голосов – и вся эта масса разномастных звуков постепенно усиливалась. Обернувшись навстречу шуму, он замер и ждал, не страшась. Пока, на расстоянии четверти мили показался железнодорожный состав. Громкость звуков стала невыносимой, и ему пришлось заткнуть уши руками, закрыть глаза и переждать проход поезда, прижавшись к земле.
Звук утихал и исчез также внезапно, как и появился, отдаваясь клокочущим эхом в его голове. На пустырь возвратилась мертвая тишина, в которой обнаружились тысячи других мелких звуков, ставшие теперь различимы, будто пропущенные сквозь усилитель. Собственные шаги казались ему громом, и всему этому не было конца.
С трудом, перейдя рельсы, сохраняющие вибрирующие отголоски поезда, он устремился к очертаниям города, что были далеко впереди. Неожиданно попал на асфальтовую полосу шоссе, на котором не оказалось машин, что было к лучшему. Звук их моторов сейчас поразил бы его как рев реактивного двигателя. Передвигаясь вперед, он постепенно привыкал к своеобразному «звуковому испытанию» и глубокий красный кисель, окутывающий видимые им предметы, уже не раздражал, помогал видеть в темноте. Он несколько раз тер глаза, опасаясь, что они залиты кровью. Но, проверяя тело, убеждался, что никаких видимых повреждений нет.
Время летело бешено – он определял это без часов, встроенных внутри счетчик отмерял секунду за секундой.
И уже не удивляясь ничему, узнавал, что идет быстрее, чем в начале и примерно за десять минут войдет в город.
Первые дома, магазины с потухшими витринами и … бензозаправочная станция, ярко освещенная электрическим светом, поначалу ослепившим его. Снаружи было запустение: ни клиентских машин, ни обслуживающего персонала, но внутри здания кто-то находился. Два человека, болтавших про наступившее лето, жару и все подобное.
Его красный цвет растворился в свете ярких прожекторов ламп дневного освещения, он приблизился к стеклянной стене здания и увидел то, чего действительно испугался – свое отражение.
Мертвенно-бледное лицо с темными кляксами глаз, взъерошенные черные волосы, грязная спортивная куртка на молнии, потертые синие джинсы, футболка и кроссовки. Он не узнавал себя, не ведал, на кого похож или должен быть похожим, кого он напоминает и вообще кто такой. Но его вид не сулил ничего хорошего.
- Парень, ты заблудился? – раздался строгий грубоватый голос. Из здания вышел человек в черном комбинезоне и клетчатой рубашке с подвернутыми до локтей рукавами. На голове красовалась кепка с эмблемой станции.
- Ты немой!? – возмутился работник заправки.
Он не мог, ответит, ибо еще не пробовал и не знал, получится ли у него это.
Служащий подошел ближе и повнимательнее пригляделся к чужаку на территории своей станции. Лицо человека было покрыто морщинами, а волосы, выбившие из-под кепки, отливали сединой. Сморщившись еще больше, он вглядывался в незнакомца.
- Ты вообще меня понимаешь? - спросил служащий озадаченно, удивляясь поведению парня.
- Да, - ответил он и вздрогнув, услыхав самого себя. Говорить было очень легко.
- Так чего молчишь? Я же задал конкретные вопросы! – с негодование вскрикнул служащий.
- Где я? – спросил он, не задумываясь о нелепости вопроса.
- Где? – переспросил человек с гонором. – На моей заправке!
- Город…
- Что?!
- Какой город… это? – с построением фраз были некоторые неувязки.
- А! – протянул человек, словно догадался в чем дело. – Отшибло память. Вы все сейчас напиваетесь до чертиков или обкуриваетесь. В ваши то годы…
- Сколько мне лет? – не удержался уточнить он.
- Я откуда знаю! – прикрикнул служащий, глядя на него презрением.
- Много или мало? – он сам удивлялся, что не знает даже этого.
Человек махнул рукой, мол, дело, конченное, и сплюнул в его направлении:
- Ты что псих? Постой, а ты мне кого-то напоминаешь…
- Я не знаю, кто я, - признался он, стараясь придать голосу убедительную интонацию, но ничего не получалось. Слова вылетали как из автомата, безликие и лишенные эмоций.