Зелье для вампира по мотивам игры Morrowind

1.
На торговой площади Балморы сидел маленький мальчик-редгард и играл на лютне. Проходившие мимо люди бросали ему мелкие монетки. Кто-то из торговцев подошел к нему, закричал, затопал ногами, отвесил мальчику подзатыльник и указал на городские ворота. Не произнеся ни слова, мальчик встал, собрал свои монетки, поднял с земли маленький мешочек, в котором, видимо, были его вещи, и медленно побрел прочь с городской площади, даже не попытавшись позвать стражу. Мне так захотелось чем-нибудь ему помочь, что я, не раздумывая, бросилась за ним.
- Эй! – крикнула я. Он не отозвался. Я позвала еще громче – он оглянулся и, словно испугавшись, побежал к городским воротам, быстро перебирая худыми босыми ногами. Я нагнала его только за чертой города, возле университета Балморы.
- Да постой же! Я не причиню тебе зла. – Как можно убедительней и миролюбивей сказала я. Он остановился, повернулся ко мне, пронзительно впившись в меня взглядом. Сейчас я могла рассмотреть его получше: чумазое лицо, худое тело, одежда оборвана, рубаха – заплатка на заплатке, штаны из замызганной серой ткани были ему явно маловаты.
- Ты чего, испугался что ли?
Он удивленно приподнял правую бровь и пробубнил:
- Ты себя-то видела?
Я опустила глаза в придорожную лужу и, увидев свое отражение, рассмеялась. В самом деле, приехав в Балмору после путешествий по канализациям Когоруна, я еще не успела ни снять доспехи, ни привести себя в порядок и своим видом напоминала потрепанного жизнью палача-инквизитора. Неудивительно, что мальчик решил смыться. Хорошо, что хоть шлем я сняла.
Мы присели на ступеньки университета, разговорились.
- У меня мама больна. – Начал он. – Поэтому и играю на площади – деньги собираю ей на лечение. Отца давно уже нет. Он в Имперском Легионе служил, их отделение на Черный Остров отправили… Никто не вернулся. Нам прислали уведомление о его смерти, а через день извещение о том, что у нас забирают нашу землю на нужды Легиона. Мы остались на улице без гроша в кармане. Чтобы не умереть с голоду, мама пошла разворовывать гробницы и пещеры-склады контрабандистов. Где-то там и заболела. Мы нашли свободную пещеру неподалеку и теперь обитаем там.
- А чем больна мама? – поинтересовалась я. Мальчик заметно замялся и тихо сказал:
- Гемофилия венценосных.
Даа… все оказалось намного хуже, чем я думала. Гемофилия венценосных, а проще говоря, вампиризм, - это не мор какой-нибудь.
- Ну попробуем помочь вам. Ничего не обещаю, но постараюсь, – сказала я.
- Просто так? – недоверчиво спросил он и предупредил: – Ты учти, у меня ничего нет, а в рабство я не пойду, даже ради матери.
- Просто так, - убедила его я. – Веди, показывай, где там твоя мама.
По дороге мальчик сказал, что его зовут Руфиусом, что ему уже 16 лет, но из-за своей худобы он выглядит намного младше, и он очень бы хотел поступить в университет, но денег на обучение ему не достать.
Скоро мы подошли к пещере. Я не осмеливалась спросить, безопасно ли для меня общение с его матерью. Вампиры все-таки чувствуют родного человека и не нападают на него, но я-то чужая… Мысленно пожелав себе удачи, я толкнула дверь, закрывавшую вход в пещеру. Руфиус, отлично ориентируясь, повел меня по темным ходам пещеры и вскоре вывел к круглому залу, в центре которого догорал костер, лежал спальник, стояла миска и ложка.
- Мама сейчас придет, - смущаясь, произнес Руфиус и, еще больше краснея, добавил: - она охотиться пошла. Ты только не волнуйся, она крысами питается, на людей не нападает.
Из коридора пещеры послышались шаги, и вскоре к нам подошла едва различимая во мраке фигура.
- Сынок, это ты? – прошелестел хрипловатый голос.
- Мама! Не бойся, это я. Я привел тебе помощь. Это Сата, она обещала помочь.
Вампирша посмотрела на меня белыми глазами и спросила:
- Я Мелин. Ты правда сможешь достать то, что вылечит меня? Разумеется, кроме меча в сердце?
Я в тот момент немножко засомневалась в правильности моего поступка. Ну почему я вечно влезаю в истории? Но дороги назад уже не было – я дала надежду этой женщине и ее сыну и не имела права ее забрать.
- Я помогу вам, даже если мне придется сходить за лекарством на тот свет.
2.
- Нет, ну почему ты вечно влезаешь в истории?! – кричала на меня Ария. – Ну почему нельзя хоть недельку передохнуть? Сколько можно, а?!
Мне казалось, что еще немного и эта смешная босмерша надуется и лопнет. Хотя, когда Ария кричит, лучше молча кивать головой и не перебивать. Я шепнула сжавшемуся в страхе (все-таки Ария в гневе производила сильное впечатление) Руфиусу:
- Спокойно, сейчас она стихнет. Она вообще-то хорошая, только вот очень эмоциональная и вспыльчивая.
Руфиус молча кивнул. Ария тем временем осыпала меня всеми известными проклятьями и насылала все несчастья, которые она знала. Говори она все это всерьез, я бы была уже гнилым трупом, особенно если учесть ее способности к магии.
- И почему нельзя заняться этим попозже, а? – уже немного успокоившись, спросила она.
- Ты сама прекрасно понимаешь, что вампиризм прогрессирует с каждым днем. Еще немного – и будет поздно. Надо торопиться, если хотим помочь. Ну мы же не можем бросить этих милых людей…
- Кто бы о нас подумал… - буркнула Ария. – И в какое пекло мы отправляемся на этот раз?
Все, она успокоилась. Каждый раз, когда она спрашивала о том, куда надо идти, я знала, что Ария успокоилась и ей самой снова хочется приключений.
- Дело в том, что я не в курсе, - начала я.
- Значит, опять Ария иди, ройся в библиотеке, спрашивай у знахарей, только потому, что кто-то даже не удосужился узнать, чем снимается этот проклятый вампиризм. Ты вообще уверена, что он лечится?- снова завелась Ария. Помолчав немного, она примирительно улыбнулась, подмигнула и пошла собирать вещи в поход.
Руфиус обрадовано кинулся сначала ей на шею, потом мне, а потом, просто не зная как выразить свою радость, чуть не расколошматил мой трофей с нашего предыдущего путешествия – чашу Дома Дагот. Ария метнула в него уничтожающий взгляд, и мальчик притих.
Всю ночь мы готовили доспехи и оружие. Неизвестно, что нас ждало впереди, поэтому мы решили быть во всеоружии. Ария полночи ковырялась в старинных книгах о вампирах, но никак не находила чего-то подходящего. По знахарским книгам вообще выходило, что вампиризм не лечится и лучше облегчить страдания вампира, убив его. Такой вариант нам явно не подходил. Руфиус расстраивался все больше и больше, по мере того, как Ария раздраженно откладывала в сторону книгу за книгой. И только к утру раздался обрадованный вопль:
- Нашла!!!
Мы бегом кинулись к ней.
- Статья «Как излечить вампира»! «По старинной легенде, от вампиризма может излечить зелье исцеления …. » Черт! Дальше не хватает нескольких страниц.
Руфиус молча сполз по стене и, схватив голову руками, сказал, что ему уже все равно. Но мы с Арией не из тех, кто сдается так быстро. Ария дочитывала: «… только даэдра Молаг Бал. Но, скорее всего, это просто красивая легенда».
Ну уж нет, я пообещала помочь – я помогу. Ария, по-моему, была того же мнения.
- Руфиус, ты только не огорчайся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Руфиус поднял голову и устало посмотрел на нас. Ария, подхватив походный мешок, уменьшила его заклинанием и положила в карман. Я встала, похлопала Руфиуса по плечу и направилась к двери. Нам предстояло навестить самого Молаг Бала, Третьего Столпа Дома Забот, даэдрического бога интриг и насилия.

3.
Святилище Молаг Бала находилось за городом Сураном, в руинах Бал Ур. Добрались мы туда только к вечеру. Рядом со мной шел заметно повеселевший, бодрый Руфиус. Кстати, еще дома Ария заставила его помыться, привела в порядок то безобразие, что было у него на голове, сходила на рынок и купила ему нормальную одежду. Теперь Руфиус выглядел вполне прилично, можно даже было сказать, что он из какой-нибудь богатой дворянской семьи. Но я видела в нем все того же мальчика, потерявшего отца, дом, и надежду на лучшее. Нет, все-таки надежда была при нем. Пока еще.
Пробираясь по развалинам Бал Ура, мы наткнулись на парочку даэдротов, которые было кинулись на нас, но Ария прочла какое-то заклинание и они быстренько убежали. Она довольно усмехнулась и подмигнула Руфиусу: учись, мол. Через несколько залов мы наконец-то вышли к статуе Молаг Бала. Руфиус спрятался за Арию, которая вопрошающе смотрела на меня. Я и сама знала, что надо теперь как-то вызвать даэдра, но была без понятия, как это сделать.
Тут из-за полуразрушенной колонны вышла старая женщина, держащая в руках сердце даэдры. Видимо, жрица этого святилища. Она окинула взглядом всю нашу компанию и недовольно спросила: «Зачем пожаловали?» Мы объяснили ситуацию и попросили помочь. Ни один мускул не дрогнул на лице у жрицы, когда мы рассказывали душещипательную историю Руфиуса, что очень возмутило Арию. Я же знала, что настоящие служители даэдрических культов давно потеряли все чувства, принеся свои сердца и мысли в жертву даэдра.
Женщина, выслушав наши просьбы о помощи, лишь покачала головой и сказала, что Бал Ур даст зелье исцеления лишь в руки самому вампиру, а не кому попало. Как мы ни пытались, нам не удалось втолковать упрямой жрице особенности нашего положения. Из Бал Ура мы выходили ни с чем.
- Что ж, придется кому-то из нас стать вампиром, - задумчиво сказала я.
- Ни за что! Никогда я не позволю тебе становиться вампиршей! Моя подруга – вампир. Ужас, в страшном сне не приснится, - тут же возмутилась Ария.
- Так надо, - твердо сказала я. Понимаешь, надо. Я стану вампиром, мы пойдем к Молаг Балу, и он даст мне зелье. Мы разделим его с Мелин на двоих.
Ария молчала. Она чувствовала, когда можно покричать, а когда лучше и не начинать. Я была настроена крайне решительно.
До Мелин мы добрались довольно быстро. Она выслушала нас и предложила мне отказаться от задуманного. В чем-то она была права – слишком рискованная затея. А вдруг Молаг Бал даст зелья только на одного человека? Вести Мелин в Бал Ур невозможно – далеко. На воздушном шаре тоже нельзя – первый же пилот, увидев ее клыки, позовет стражу и у нас будут большие проблемы. Я сняла кирасу, обнажила шею.
- Кусай!
- Я не могу!
- Кусай! Другого выхода нет.
Мелин отпиралась и кричала, что она не может так со мной поступить. Но болезнь сделала свое дело. Вид вен на моей шее манил Мелин и, в конце концов, она впилась своими клыками в мою кожу…
Вас когда-нибудь кусал вампир? Тогда вы не знаете, что чувствует жертва. Могильный холод сковывает тело, невозможно пошевелить ни одной частью тела. Невозможно даже закричать. Ощущение такое, словно вместе с кровью из тебя высасывают все воспоминания, мысли, всю твою сущность. Честно говоря, в какой-то момент мне даже показалось это приятным, и я совершенно забыла о том, что могу умереть. Сквозь туман каких-то непонятных, абсолютно чужих мыслей я услышала голос Арии:
- Ну же, возвращайся! Да что ж это такое? а? - ее голос срывался на плач.
Я, сделав усилие, открыла глаза. Все вокруг было каким-то серым, неживым. Вокруг меня стояли Ария, Руфиус и Мелин. И тут я поняла, что значит быть вампиром. Я перестала видеть людей! Я видела только сеть вен, артерий и сосудов. Я видела только кровь. Или мне только так казалось? Я перевела взгляд на Мелин и увидела ее такой, какая она есть на самом деле.
- Что ж, господа, эксперимент удался, - мрачно буркнула я. – Теперь срочно пошли избавляться от этой напасти.
Внезапно, обычно сильная духом Ария заплакала. Я не стала ничего ни спрашивать, ни утешать ее. Я сама прекрасно чувствовала, как изменилось мое лицо, Знала, что глаза стали пустыми белыми пятнами, что кожа стала серой, что клыки неестественно вытянулись и теперь торчат из-под верхней губы, знала, что у меня изменился голос. Я просто встала и молча пошла к выходу из пещеры. Остальные двинулись следом.
На улице стояла ясная ночь. Луна ярким серпом светила в небе, звезды светлячками рассыпались по необъятному небесному полю. Все вокруг в этом лунном свете казалось серебряным и холодным. Когда мы уходили, Мелин задержала меня у выхода и шепнула: «Теперь ты понимаешь, каково мне. Как я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не напасть на собственного сына. Пока что я его еще отличаю от врагов и не рассматриваю как пищу. Но я держусь из последних сил. Вампиризм прогрессирует с каждым днем. Я не могу спать – мне снятся жуткие сны. Я жива только потому, что ночью выхожу поохотиться на крыс и кагути, но скоро мне понадобится настоящая кровь. Я уже чувствую страшный голод. Если излечить меня не получится, ты обязана будешь меня убить. Пообещай мне сейчас же! Я не хочу подвергать опасности своего сына. И если так случится, позаботься о нем, прошу тебя». У меня не выходили из головы ее слова. Вот ведь как несправедливо устроена жизнь – кому-то все, а кому-то ничего. А если Руфиус останется сиротой, то ему нужно будет грабить и даже убивать, чтобы выжить. На службу в Легион он ни за что не пойдет и будет абсолютно прав. В Гильдии его не возьмут – нет образования. Храм? Вариант, но оттуда его вышвырнут сразу же, как только прознают, что его мать была вампиршей. Нет, я этого не допущу. Он хотел поступить в Университет Балморы. Что ж, я об этом позабочусь, чего бы мне это не стоило.
Уже перед воротами в Балмору Ария вдруг остановилась, жестом остановила нас.
- Мда, плохой план.
- Это почему еще?
- Нас теперь ни один извозчик не довезет до Сурана. Ты же вампир!
Черт, об этом я как-то не подумала. Ария права, нужно было идти пешком. И мы двинулись в путь. Благо, до Бал Ура было не так уж далеко.
Уже возле поворота на Суран случился неприятный инцидент: я потеряла над собой контроль и бросилась на движущийся передо мной багровый огонек крови. Слава Богам, это оказалась крыса. Но мои спутники заметно напряглись и пристально следили за мной всю оставшуюся дорогу.
В Бал Уре нам явился сам Молаг Бал. Вселившись в собственную статую, он взглянул на меня, усмехнулся и, подмигнув, голосом, похожим на раскаты грома, спросил:
- Что, смертный, надоело пить кровь? Хочешь опять жить? Не желаешь быть ходячим трупом?
Интересно разговаривать с ожившей статуей. От громкого голоса дрожат своды святилища, как-то жутко шевелятся каменные губы.
- Великий Молаг Бал, бог Даэдра! Ты можешь помочь, так помоги мне, - как можно величавей и уважительней крикнула я. Даэдра поморщился и фыркнул.
- Ой, ну только вот не надо этого пафоса. Я, конечно, Бог, но не люблю такого обращения. Однако это не значит, что вы не должны меня уважать. Так чего ты хочешь?
- Хочу излечиться от вампиризма, хочу снова жить.
Молаг Бал хмыкнул и недовольно пробормотал себе под нос что-то вроде: «Все излечиться хотят. Никто еще не отважился стать верным слугой Молаг Бала, слугой-вампиром». А вслух сказал:
- И ты рассчитываешь, что добрый дядя Бал даст тебе зелье излечения вампиризма просто так?
- Даже и не надеюсь… - хмуро сказала я.
- Что ж, смертный, тогда слушай. У меня есть одно давнее незавершенное дело, которое давно пора закончить. У меня есть две дочери, Молаг Грунда и Молаг Дренда. Так вот, Грунда очень сильно обидела меня, когда спуталась с этим инеевым атронахом Номегом Гваем. Уже тогда я очень расстроился, но это был не финал. Я вышел из себя, когда она прислала мне письмо, в котором сообщила, что тайно вышла за него замуж, и теперь они вместе будут жить там, где я их не достану. Я сразу и не понял, где это, ведь я могу найти любого человека в любом месте. Но все оказалось не так просто. Да, я выследил их, но не могу им ничего сделать, ибо живут они в мире живых, в пещере Дабдилла, что на восточных склонах горы Ассарнибиби. Я правлю бал в мире мертвых, и их души неподвластны мне. Но ты, смертный, можешь мне помочь. Тебе нужно всего лишь найти эту пещеру и отправить души этой сладкой парочки прямиком ко мне. Убей непослушную Грунду и ее жениха, и тогда, скорее всего, я попрошу у даэдра Вермины зелье для тебя.
- А более точного их местоположения нет? Гора Ассарнибиби огромна, по восточным склонам мы будем бродить не один день.
- Есть. Ты найдешь пещеру к северо-западу от деревни Вос. Номег Гвай - инеевый атронах невероятной силы, поэтому с приближением к пещере вы почувствуете холод, лужи будут покрыты льдом. Ну и, само собой, бой легким не будет. Все-таки Грунда – дочь самого Молаг Бала.
Договорив, даэдра не счел нужным ни прощаться, ни проводить нас. Он просто исчез, вышел из оболочки статуи. Никакой вежливости, я поражаюсь.
4.
Мы вышли из святилища, присели на обломки колонн и развернули старинную карту Морроувинда. Собственно, вы представляли, что Вос находится далековато от Бал Ура, но чтобы настолько… Как бы там ни было, придется идти. Мелин сможет поддерживать более-менее человеческий облик еще несколько дней, но стоило бы поторопиться.
Мы быстрым шагом шли по безжизненным пустошам, дул постоянный пепельный ветер, пепел мешал смотреть, так что шли мы практически наугад. Чем ближе мы подходили к Восу, тем тяжелее становилось дышать. Приходилось часто останавливаться на привал. Руфиус еле выдерживал путь, постоянно просил пить. Ария попыталась создать защитный магический купол от этого пепла, но тщетно. Казалось, мы шли уже целую вечность. Над головами постоянно кружили скальные наездники. Эти надоедливые птицы, видимо, ждали, когда мы уснем, чтобы напасть. Мы вскарабкались на вершину холма, в надежде оглядеться вокруг, но ничегошеньки не было видно из-за пепла, съедавшего весь лунный свет. В конце концов, не выдержав, мы устроились на привал. Ария установила амулет, отпугивающий животных, и мы свалились спать.
…Мне снилась ежегодная ярмарка в Балморе, затем пасущиеся на лугах гуары, потом Руфиус, который поступил в университет. И вдруг все внезапно исчезло, и из темноты ко мне вышла молодая красивая женщина-данмер, держащая на руках хорошенького ребенка. Они весело улыбались, но когда я попыталась подойти поближе, то увидела, что мать вся в кровоточащих язвах, а ребенок красный, раздутый пепельной чумой. Я заплакала, но из глаз моих полились не слезы, а что-то липкое, противное, как будто жидкая паутина. Внезапно данмерша и ее чадо рассыпались на гнилые кусочки плоти…
Я вскочила со спальника, очень напугавшись своего сна. Меня всю трясло. Внезапно, я ясно почувствовала, как я слабею, как из меня уходят силы. Боясь потерять сознание, я тяжело опустилась на спальник и слабым голосом позвала Арию. Она не отозвалась – она всегда очень крепко спит. Руфиус сопел рядом, но мои губы меня уже не слушались. Я стала задыхаться, чувствовала, как что-то неизвестное и страшное вот-вот меня убьет. Самое страшно было то, что я не могла понять, от чего же мне стало так плохо? Может, я заболела еще какой-нибудь дрянью? Я чувствовала, как моя кожа нагревается все сильнее и сильнее, несмотря на то, что было прохладно. Я уже не различала предметов вокруг себя, уходила куда-то в неизвестность, когда, как сквозь вату, до меня долетел крик Арии:
- Быстрее! Хватай за ноги, несем! Черт, как же мы не подумали об этом, как я могла забыть? Только бы успеть, только бы успеть!
Я пришла в себя, как только осознала последствия нашей оплошности. Трезвая мысль вернула мне ясность ума, но тело мне не повиновалось. Мое состояние объясняло одно очень простое явление – рассвет. Вампиры не могут находиться на солнце. Вообще. Оно жарит хуже лавы из глубин Красной Горы, оно убивает медленно, но безостановочно. Оно беспощадно. Теперь я могла надеяться только на то, что Ария и Руфиус успеют перенести меня в безопасное укрытие – гробницу, пещеру, даэдрическое святилище, развалины двемер – до того, как солнца встанут полностью. Возможно, вы не знаете, но солнц в Морроувинде два, и встают они очень быстро. Правда, не одновременно. Светило неумолимо поднималось, а ни одной пещеры по дороге не попадалось. Солнце взошло, и теперь я чувствовала, как моя кожа вот-вот начнет лопаться от ожогов. Нестерпимая боль пронзала тело, словно кто-то колол его копьем, я потеряла сознание.
На мое счастье, пещера все-таки нашлась. Правда, пока я была в отключке, Арии и Руфиусу пришлось немного подраться с контрабандистами, которым эта пещера и принадлежала. Теперь они лежали в куче не то без сознания, не то мертвые.
Прохлада и полумрак пещеры быстро привели меня в чувство. Ария сидела рядом и втирала мне в щеки какое-то снадобье, приятно освежавшее кожу, Руфиус перебинтовывал руку, видимо, раненую в перепалке с преступниками. Ко мне возвращались силы, но я страшно хотела есть. Взглянув на меня, Ария, без единого слова, указала мне на темное ответвление в пещере. Я поняла ее, отправилась туда и поймала пару крыс. Кровь их была совсем невкусной, но я чувствовала, как тело наполняется силой и бодростью, и продолжала пить. Весь день мы провели в пещерах. Руфиус, порывшись в ящиках контрабандистов, отыскал огромную партию лунного сахара, эбонита-сырца и целый мешочек с золотом. Мы, конечно, великодушно разрешили мальчику забрать все золото себе, а наркотик и эбонит выкинули в подземное озеро.
День тянулся ужасно медленно, я стала терять терпение. Ария ушла на охоту, прихватив Руфиуса. Мне было тоскливо и одиноко. Наконец, я услышала вдали шаги и голоса. Ария шла с гордым видом победительницы, Руфиус тащил двух никс-гончих и связку дров. Ария, усмехаясь, смотрела, как мальчик, словно маленький выносливый бычок, тянет такую тяжелую ношу и даже не кряхтит. Они пообедали, зажарив гончих, и мы снова стали собираться в дорогу. Ночь спустилась в Морроувинд, буря на время прекратилась, оба солнца зашли, и угроза моей безвременной кончины пока отошла. Стоило поторопиться: такая погода не надолго.
Ария уверенно вела нас, тщательно следуя указаниям карты. Вы не поверите, но вскоре мы почувствовали холод, деревья и травы были покрыты легкой изморозью, несмотря на теплую летнюю ночь. Мы дошли. Пещера нашлась очень быстро – вход в нее был отмечен большими ледяными кристаллами.
- Что ж, господа, мы на месте. Стоит приготовиться к тяжелому бою, - весело сказала Ария. Почему-то ее вся наша плачевная ситуация очень раззадорила и привела в боевое расположение духа. На Руфиуса мы надели доспехи из кожи нетча, снятые с контрабандистов. Они были совсем плохи, к тому же немного ему великоваты, но других у нас не имелось, а хоть какая-нибудь защита не помешает. Осторожно ступая, мы вошли в обитель дочери Молаг Бала.
5.
Пол пещеры был покрыт тонким скользким льдом. Это украшение интерьера пещеры могло очень помешать нам в схватке. Мы прошли один коридор, другой. Никого не было видно. Неужели влюбленные жили одни? Не может быть, чтобы они не наняли охрану или хотя бы прислугу для своего жилища. Было довольно холодно, и мы пожалели, что не взяли с собой никакой теплой одежды. Хорошо, что Ария захватила с собой зелья сопротивления холоду. Нет, не бренди и не суджамму, хотя они бы тоже согрели, но лишили нас всякой координации движений. Мы спускались все ниже и ниже под землю, становилось еще холодней. И наконец-то мы нашли ледяную дверь, за которой просвечивалась жилая зала. В ней кто-то был, но нас пока еще не заметил. Ария и я достали свои клинки, зачарованный огнем. Она специально зачаровывала наше оружие на огненный удар, чтобы поэффективней сражаться с инеевым атронахом, пытаться убить которого ударом холода было бы просто глупо. Руфиус, которому достался лишь десятизарядный амулет, стреляющий огненными шарами, спрятался за нас.
Ударом меча, Ария раскрошила ледяную дверь, и мы прошли в залу. В комнате был Номег Гвай. Он оглянулся и удивленно протянул:
- А вы-то что здесь забыли? Здесь сокровищ нет, воровать здесь нечего. Убирайтесь. Сейчас же.
- Знаешь, мне нужно зелье от вампиризма, - начала я издалека. – Единственный, кто может мне его дать – это Молаг Бал, отец Грунды.
- Даа, - протянул Номег, - этот отвратительный даэдра запретил мне приближаться к Грунде, но я слишком влюблен, чтобы послушать его. К тому же сама Грунда предложила сбежать сюда, где он нас никогда не достанет.
- Так вот, теперь папаша всерьез рассердился и требует ваши души к себе, в мир мертвых. Прости, но если у тебя случайно не завалялось где-нибудь зелья исцеления от вампиризма, то мне придется вас убить.
Я говорила убедительно и твердо. Кажется, он понял, что я настроена решительно.
- Значит, убить? – скорее подтвердил, чем переспросил Номег. – Ну что ж, это твое право на попытку. Но знай, что я буду бороться за свою любовь и свою жизнь.
Я достала свой огненный меч. Он открыл шкаф и вытащил ледяное копье. Я сотворила магический щит, он покрылся толстым слоем льда и выглядел как в доспехах. Минуты перед неизбежным боем были похожи скорее на подготовку к дружескому сражению гладиаторов на Арене, чем на битву не на жизнь, а на смерть. Я не торопилась, он не спешил. В какой-то момент мне стало действительно жаль и Грунду, и Гвая. В чем они виноваты? Они полюбили друг друга и просто хотели счастья. И тут прихожу я, обязанная все разрушить. Что же я делаю…
Пока я занималась самокопанием, атронах решил нанести первый удар. Далее действия сменяли одно другое с невероятной быстротой. Он взмахнул рукой, сотворив красиво переливающуюся восьмиконечную ледяную звезду, которая тут же понеслась ко мне. Я рубанула мечом, и замораживающая звезда упала, рассыпавшись на мелкие льдинки. Схватив меч, полыхавший огнем, и закрываясь от атак Гвая щитом, покрывшимся толстым тяжелым слоем льда, я попыталась пронзить его в сердце. Хотя, какое сердце у кучи снега и льда? Но меч лишь скользнул по его руке, слегка поцарапав. Похоже, Номег ничего не почувствовал, потому что тут же сделал выпад вперед, пока я ожидала его реакции на первую рану. Он не промахнулся. Хорошо, что у меня были отличные доспехи, а то бы неизвестно, что бы со мной стало. Однако копье вошло мне в живот достаточно глубоко, чтобы из него полилась вязкая серая масса, заменявшая мне кровь. Гвай был сосредоточен и спокоен, а же начинала нервничать. Ария и Руфиус наблюдали битву со стороны и не вмешивались, потому что это было бы не по правилам чести. Все-таки атронах чувствовал свое превосходство в силе и был уверен в победе. Мы ходили по кругу залы, атакуя и отражая атаки друг друга. У меня уже саднил лоб, было ранено плечо, глубокая царапина красовалась на бедре. Гвай лишился двух пальцев и получил отличный удар мечом по правой руке, которая от огня оплыла и перестала двигаться. Теперь он с трудом удерживал свой меч левой рукой, которая владела оружием явно хуже, чем правая.
Благодаря этому я начала выигрывать в технике. Но я не предусмотрела еще одной способности атронаха: Гвай, резко развернувшись, пригвоздил меня ледяными плевками к стене. Я была лишена всякой возможности двигаться, а Гвай уже заносил свой меч для последней атаки. Тут я поняла, что затея провалилась. Руфиус никогда не спасет свою мать, я погибну от руки влюбленного атронаха.
- Ты пришла ко мне с намерением убить, - тяжело дыша, произнес Номег. – Так теперь сама прими смерть. Тебе уже ничто не поможет. Ты сама выбрала такой путь, я не настаивал. Что ж, помолись теперь своим богам, чтобы они приняли твою…
Вдруг лицо атронаха исказила гримаса боли, тут же сменившаяся легкой улыбкой и спокойным выражением лица. За Номегом Гваем стоял бледный Руфиус и держал в руке свой огненный амулетик. Все десять зарядов парнишка с испуга всадил в атронаха, который, улыбаясь, повторял лишь одно: «Скажите ей, что я ее люблю». Атронах упал, и тут же с меня слетели ледяные оковы. Руфиус стоял, потрясенный своим поступком. Впервые в жизни он убил. Пусть не человека, но человекоподобное существо. Ария кинулась ко мне, на ходу доставая из сумки какие-то зелья и мазь. Она заставила меня выпить какую-то дрянь, влила чего-то в Руфиуса, после чего стала замазывать раны мазью. Все ранения, до малейших царапин, будто втягивались в кожу, не оставляя и следа. Руфиус медленно отходил от шока, Ария латала мое тело. В пещере стало заметно теплеть.
Откуда-то из недр пещеры послышался резкий женский крик: Молаг Грунда почувствовала смерть любимого...
6.
Где-то что-то грохнуло, как будто кто-то невероятной силы крушил каменные своды пещеры. Приближался бой, еще более тяжелый, чем с Номегом Гваем. Почему? Да потому что женщина в гневе страшнее всех атронахов, вместе взятых.
Грохот, разносимый эхом по всей пещере, приближался. Я до боли в руке сжала свой меч, все тело напряглось, каждый нерв был на пределе. Ария что-то шепнула, и с ее рук сорвался и устремился ко мне легкий зеленоватый сгусток света. Я почувствовала, как моментально все мысли пришли в порядок, я смогла сконцентрироваться, унять свои эмоции. Еще один сгусток света, только фиолетовый, полетел к Руфиусу, окутал его достаточно сильным магическим щитом. Что ж, это весьма кстати. Спасибо, Ария! Что бы я делала без тебя.
Теперь грохотало уже у самого входа в залу. Но, пошумев, Грунда успокоилась, взяла себя в руки и перед нами появилась с абсолютно спокойным каменным лицом. На первый взгляд казалось, что её ничуть не интересует происходящее, она даже пыталась усмехнуться, но улыбка получалась какой-то кривой. К тому же все её внутренние чувства выдавали глаза: в них было столько боли, столько страдания и один немой вопрос «за что»?
- Зачем вы пришли? Что вам от меня нужно? Что я вам сделала? Вы не похожи на охотников за сокровищами, тем более что в этой пещере их нет и никогда не было. Кто вас послал?
- Я думаю, ты уже догадалась, кому была ненавистна мысль о твоем счастье.
- Отец?! – на ее глазах появились слезы. - Он все-таки выследил нас. Что ж, он добился своего. Но, знаешь что? Я пойду с вами. Ты вызовешь его и убьешь меня у него на глазах. Все равно без моего милого Номега мне жить не хочется. Ты же исполнишь последнюю волю осужденной на смерть даэдра?
Черт бы побрал это семейство! Столько драматизма я еще нигде не видела. Отец, видите ли, обиделся на дочку и убил ее жениха, а дочь в свою очередь обиделась на отца и хочет потрепать ему нервы. Только они забыли, что из-за их разборок руки в крови будут у меня.
- Ну пошли… - пробормотала я.
Ария удивленно вскинула правую бровь, Руфиус округлил глаза. Я виновато развела руками – я-то что сделаю? Ария, поняв, что будет так, как просит Грунда, злобно дунула сквозь зубы – щит Руфиуса рассеялся, а я почувствовала резкую зубную боль, вскоре отпустившую меня. Так Ария обычно выражает свое недовольство происходящим.
День мы решили благоразумно переждать в пещере, а с наступлением темноты двинуться в путь. Этого момента мы ждали как какого-то избавления, потому что дочь Молаг Бала без конца рассказывала и рассказывала историю своей несчастной любви, разбившуюся о непонимание со стороны отца. Грунда понимала, что я тут ни при чем и не винила меня в смерти Гвая, но слушать ее жалобы на жизнь весь день было невыносимо. Она же любого достанет. Как только атронах с ней уживался? Непонятно.
Руфиус отпросился караулить закат, таким образом красиво избавившись от необходимости вежливо слушать Грунду. И вот долгожданная ночь наступила. Мы вышли на залитую лунным светом тропу. Вы не поверите, но Грунда и не собиралась умолкать! Она умудрялась и на ходу пересказывать историю своего романа, которая неожиданно обрастала все новыми и новыми подробностями. Дорога и так была неблизкой, а тут и вовсе растянулась до бесконечности. Когда Ария была готова уже взвыть, я подкараулила момент и вклинилась в маленькую паузу между ее мыслями:
- Грунда, а ты случайно не знаешь более быстрого способа добраться до Бал Ура?
- Ну, наверное, знаю. Я же все-таки даэдра, божество в какой-то степени.
- И ты молчала?!
- Знаете, мне так приятно с вами гулять, вы такие замечательные собеседники, что я даже не подумала предложить маленькую хитрость, чтобы сократить путь.
Ария чуть не лопнула от возмущения. Грунда пожала плечами и быстро произнесла несколько слов на непонятном нам языке. Удивительно, но мы тут же телепортировались к Бал Уру. И даже никого не потеряли по дороге.
- Вообще-то это неправильно, - фыркнула Грунда. – Вы мои палачи и должны вести меня закованной в цепи, чтобы я вас не растерзала. А я вас еще и переносить должна к месту собственной казни. Обнаглели.
- Да без проблем! – обиженно крикнула Ария, метнув в Грунду сковывающее заклинание. Грунда состроила мученическое лицо и, для приличия начав причитать, вошла в храм даэдра.

7.
- Грунда! Дитя мое! – послышался хрипловатый голос. Казалось, говорили сами стены храма, а не каменная статуя Молаг Бала.
- Да, папа, я здесь. Я хочу, чтобы ты увидел смерть собственной дочери! Может тогда в тебе проснется хоть капля сострадания.
- Дочь моя, ты совсем как твоя мать. Она была отличной актрисой, но ты ее превзошла. Ну ты же не собираешься дать себя убить, тем более каким-то смертным. Извини конечно, но это как-то заметно роняет престиж нашего семейства.
- Кажется, ты сам когда-то отрекся от меня.
- Это было давно, дорогая, я уже все простил тебе.
- А я тебе никогда не прощу смерть Номега Гвая!
- Вообще-то он… эээ… ну не то чтобы умер. Я перехватил его на пути в небытие и пригласил к себе, чтобы обсудить некоторые вопросы.
- Какие еще вопросы, папа? Да ты из ума выжил! А если бы я покончила с жизнью? А если бы там, в пещере, я позволила себя убить?!
- Не перебивай отца. Возможно, ты удивишься, но я бы перехватил и тебя тоже. Или ты уже забыла кто твой отец? Так, о чем это я? А! Я хотел отойти от дел, отдохнуть тысячу-другую лет, но понял, что некому передать свое дело. Вы, мои дочери, конечно, очень сообразительные, но как-то несолидно оставлять после себя девчонок.
- Ты решил оставить Номега?
- Я похож на идиота? Передать дело атронаху – меня ж на смех поднимут! Нет, я прикинул, что у меня вполне могут подрасти внуки, пока я еще в силе.
- Какие еще внуки?
- Которые, я надеюсь, скоро появятся…
- Папа! – воскликнула покрасневшая от счастья Грунда. – Только я не пойму, зачем было убивать моего мужа?
- Во-первых, он тебе еще не муж. Смею напомнить, я не давал своего благословения. А во-вторых, как мне еще было до вас добраться? Вы закрылись в пещере в мире живых, куда мне хода нет. Вот и пришлось пойти на маленькую хитрость.
Тут у Арии окончательно сдали нервы. Красная от гнева, она подскочила к говорящей статуе и стала колотить по ней руками и ногами, осыпая камень проклятиями.
- Это нормально? – кричала она. – Вы считаете нормальным то, что мы чуть не угробили свои жизни по дороге, чуть не погибли в этой чертовой пещере из-за ваших дурацких разборок? Эгоисты паршивые, вам плевать на маленькие людские жизни! Вы забываете, что только благодаря нам, смертным людям, жив ваш культ. Вы не думаете о том, что жертвы вам приносим мы! Ненавижу вас всех!
Молаг Бал, оглушительно щелкнув каменными пальцами, поднял Арию в воздух и поднес ближе к глазам.
- Ты отважна, малышка. В тебе столько чести и чувства собственного достоинства, что сейчас встречается редко у кого. Я начинаю тебя уважать, малютка. Знаешь, пожалуй, я отблагодарю вас за ту мелочь, что вы сделали для меня. Когда ты выйдешь из моего святилища, ты найдешь у себя одну интересную способность. Я думаю, она пригодится тебе в дальнейших твоих путешествиях.
Даэдра подмигнул, опустил опешившую Арию на пол. После чего облегченно вздохнул, покинул оболочку статуи и стал потихоньку растворяться.
- Эй! Мы выполнили свою часть уговора, так что пора бы тебе дать нам то, ради чего мы пришли сюда впервые, - крикнула я.
Молаг Бал недовольно крякнул и материализовался обратно.
- Вот же назойливые люди. Никакой в вас романтики нет. На, лови свое зелье. Я знаю, для кого оно предназначается на самом деле, но дам вам одну бутылку. Решайте сами, кем пожертвовать.
- Папа! Не будь вредным в такой день, - послышался из пустоты голос Грунды.
- Ладно, уговорили, несчастные.
Две бутылочки заветного зелья упали в мои руки. Я тут же выпила одну. Тело как будто сжало неведомой силой, выжимая из меня всю вампирскую дрянь. Я заметила как посветлел мир, как стало легче дышать. Мои спутники уже не напоминали сосуды с кровью, а в отполированный щит наконец-то вернулось мое отражение. Клыки убрались, глаза снова стали прежними, лицо приобрело первоначальные черты. Я смогла улыбаться. Я была счастлива.
Мы вышли на улицу: на горизонте только начинало светать. Я дышала полной грудью и не могла надышаться. Я снова жива!

Так приятно греться в теплых лучах солнца и не бояться его! Мы сидели на траве, пили сделанный Арией отвар из лепестков каменевки и смотрели в небо. Руфиус обнимал ожившую мать, Ария что-то щебетала о новой способности видеть в темноте без заклинаний, а я просто радовалась солнцу и старалась не думать ни о чем.