Зажигалка

Холодный зимний ветер загнал их подворотню. Нет, не то чтобы им некуда больше было зайти – таких парней рады встретить в любой местной забегаловке, просто заявляться туда просто так не было смысла.
Просто так – это значит без денег. Нет, зайти, конечно, можно. Занять у кого-нибудь по тихому, на пару дней, взять пару пузырей водяры, баллон пивка для лакировки, ещё какой-нибудь дряни на закусь. Нормально, в общем, побухать. Но Шама так не хотел. В этом районе его не привыкли видеть без бабок. Он любил заходить в бар красиво – расслабленной, шаркающей походкой, заложив руки в карманы и не снимая грубой спортивной шапки, надвинутой на глаза. Заходил и неспешно шёл к стойке, снисходительно реагируя на заискивающее «Здорово, Шама!» от местных синяков, хитро подмигивая малолетним и не очень потаскушкам, затем доставал из вечно мятой пачки сигарету, зажигалку, наваливался на стойку и не спеша закуривал.
Закуривать Шама умел красиво. Он много раз видел, как это делают крутые парни в американских боевиках и сам научился закуривать не хуже. Это просто – ловким движением надо достать из кармана пачку, щелчком выбить из неё сигарету, затем небрежно бросить её в уголок рта. Лениво достать зажигалку. Прикурить. Эффектно пустить дым. Главное – взгляд. Шама никогда никому этого не говорил, но он долго тренировался перед зеркалом, отрабатывая голливудский сурово-презрительный прищур, показывающий стоящему напротив человеку - кто есть кто в этом мире. Самый ништяк – это смотреть человеку в глаза, когда прикуриваешь, не отводя взгляда на огонёк зажигалки, пусть он видит насколько ты круче его.
Зажигалка была гордостью Шамы. Он добыл её ещё в школьном возрасте, в доме какого то старика, куда они с Гонщиком и Бляхой залезли в поисках чего-нибудь ценного, выследив, когда старик отправится на рынок. Это был их первый опыт в делах подобного рода, причём настолько удачный, что предопределил дальнейшую судьбу трёх друзей на многие годы, а может и на всю жизнь.
В холодильнике старика они нашли пять пузырей водяры, в буфете два блока дешёвых сигарет, а в комоде, в старом белье - пачку денег, отложенных, видимо, на похороны. Водку потом выпили, сигареты скурили, деньги тоже быстро кончились. А ещё Шаме досталась зажигалка.
Чёрт знает, как она попала к этому старику – старая бензиновая зажигалка с фашистской свастикой. Шама тогда ещё подумал – а может, старик был настоящим героем и забрал её с убитого немецкого солдата? Или привёз из разгромленной Германии, купив на чёрном рынке? А может, просто выменял у какого-нибудь настоящего героя-инвалида на кусок хлеба. Шама знал, что и такие люди, не гнушавшиеся подобными делами, в нашей стране были. Может быть именно эта мысль и не дала ему оставить зажигалку на месте.
- О, зырь, какая шняга! – Высунулся из-за спины Гонщик. – Слушай, Шама, дай мне, а? Козырная вещь!
Гонщик получил своё прозвище вовсе не за любовь к автомобилям или какой-либо другой технике, просто он вечно гнал какую то пургу, мало следя за своим языком, из-за чего постоянно попадал в неприятности. Но с Шамой они сдружились, что само по себе уже было удивительно – Шама был человек серьёзный.
- Не давай, - сказал бритый угрюмый Бляха, - ваще лучше не бери – заметная вещь, спалимся.
К словам Бляхи стоило прислушаться – тот был опытный ворюга. Бляха отмотал срок по малолетке за кражу, но вредное это занятие не бросил, лишь стал наиболее осторожен в подобных делах. Коренастый, бритый, с массивной челюстью Бляха выглядел настоящим бандитом – этаким «быком» из наших дешёвых сериалов. Однако, несмотря на свою туповатую внешность Бляха был сообразителен, всегда быстро ориентировался при смене обстоятельств и вообще слыл пацаном надёжным. Чего ему не хватало – так это врождённых лидерских качеств, зато вторым номером он был отменным.
Может, именно поэтому они с Шамой так подходили друг другу – Шама был вожаком, а опытный Бляха помогал товарищу по ремеслу в некоторых моментах их совместной деятельности.
- Точно спалимся, - повторил Бляха, - старик кипеш поднимет.
Шама понимал, что друг прав, но зажигалка была уж очень хороша – она сама просилась в руки, манила своей тяжестью, суровым видом и какой то непонятной, старинной надёжностью. В общем, Шама очень сильно хотел её оставить.
- Может, не поднимет, - сказал он, пряча зажигалку в карман, - да и хрен с ним, я не запалюсь.
Бляха пожал плечами, мол, делай, как знаешь – я тебя предупредил.
Старик шуму не поднял. Он вообще в тот день не вернулся с рынка – сердечный приступ, прямо у овощных рядов…
Шама поёжился. Стоять на холодном ветру ему больше не улыбалось, пора бы уже и подбомбить кого-нибудь. Он достал из пачки последнюю сигарету, весёлый огонёк фашистской зажигалки опалил её белый кончик и Шама, поморщившись, вдохнул в себя едкий дым. Ну, хоть кто-нибудь…
- О, Шама, гляди, - вдруг толкнул его в бок Гонщик, кивая головой в сторону подворотни.
В тусклом свете уличного фонаря показалась высокая, угловатая фигура идущего прямо на них человека. Он шёл неуверенной, осторожной походкой, кутаясь в длинное пальто и пряча лицо от ветра за поднятым воротником. Типичный фраер, как сказал бы Бляха. Такого грех не обуть…
- Наш клиент, - сказал Шама, - Гонщик, давай.
Гонщик выдвинулся навстречу припозднившемуся гостю. Длинный и худой, он вызывал у встречных прохожих меньшее опасение, чем Шама с Бляхой. Те выглядели настоящими бандитами.
- Мужик, дай закурить, - выдал Гонщик классическую фразу российских гопников и, зябко поежившись, добавил, - пожалуйста.
Гонщик всегда говорил людям «пожалуйста», когда что-нибудь просил. Он вообще был очень вежливым молодым человеком.
Шама и Бляха встали тем временем рядом с прохожим. Тот выглядел именно так, как Шама и ожидал – типичный лох. Худое, немного вытянутое лицо, длинный нос, редкие рыжие усики, испуганные глаза. Много таких попадало под крепкий кулак Шамы.
- Да я не курю, - неуверенно произнёс мужчина.
- Ты чё, спортсмен? – Шама тоже знал классику жанра.
- Нет, - мужчина вжал плечи. Его взгляд стал ещё более испуганным.
- А чё тогда не куришь?
- Да я просто…
Бац! Кулак Бляхи врезался в ухо некурящего фраерка. Мужчину бросило в сторону, и тут его встретил удар Шамы – точный, прямо в «солнышко».
Прохожий захрипел, с шумом пытаясь втянуть в резко сморщившиеся лёгкие глоток воздуха, и медленно осел на землю.
- Вот так, - сказал Шама. – а ведь Минздрав тебя предупреждал.
Они деловито вытряхнули из карманов сидящего на снегу человека всё содержимое. В принципе, добыча была не такая, как хотелось бы, - дешёвый мобильный телефон, часы, да довольно худой бумажник. Впрочем, на сегодняшний вечер Шаме с друзьями этого бы хватило.
Шама сунул руку во внутренний карман пиджака мужчины и вытащил оттуда зажигалку.
- Ха, а говорил, что не куришь? – удивлённо посмотрел он на прохожего.
- Это подарок другу, - сдавленным голосом отозвался тот. – Отдайте, а, очень прошу, я даже заявлять не буду.
- Да куда ты заявишь, падла, - бросился на мужика Гонщик, пнул его в бок, - смерти захотел, а?
Мужчина повалился на снег, закрывая голову руками.
- Оставь его, - сказал Шама. – Друг это святое.
Он ещё раз посмотрел на зажигалку. Странная какая-то, пятиугольная, видно, что раскладная, с узором из белых точек – таких Шама ещё не видел, хотя сейчас можно купить всё, что угодно. «Моя всё равно круче» - Шама сунул руку в карман, потрогал свою «германку». Вот это – реальная вещь, не то, что китайский ширпотреб.
- Мог бы для друга и получше подарок найти, - Шама бросил зажигалку на снег.
Мужчина не ответил, только схватил зажигалку и сжал её обеими руками, бросив на Шаму нехороший взгляд из-под реденьких бровей.
- Чё ты зыркаешь, - взвился глазастый Гонщик, - ещё в бубен захотел?
Он замахнулся, и мужчина пугливо втянул голову в плечи.
- Оставь его, - сказал Шама, - он и так убогий.
Гонщик заржал. Бляха за всё время «операции» не выразил ни единой эмоции, он так и стоял, спрятав руки в карманы и угрюмо наблюдая за происходящим.
- Пошли, пацаны.
Троица двинулась в сторону улицы. Шама сжимал в кармане свою зажигалку и почему-то вспоминал странный взгляд ограбленного мужика. Нехороший взгляд, не угрожающий, не испуганный, а какой то торжествующе зловредный, что ли.
- Она хорошая, - раздался вдруг голос из-за спины. Шама даже не сразу понял, что произошло, как вдруг Гонщик буквально взорвался изнутри. Верхняя часть его туловища подлетела вверх, заливая снег вокруг чёрной, в тусклом свете далёкого фонаря, кровью.
Бляха отреагировал быстрее Шамы. Даже не оборачиваясь, он бросился наутёк, пытаясь бежать зигзагами, но сугробы снега мешали ему маневрировать. Полуобернувшийся Шама краем глаза увидел едва заметную синюю вспышку, сверкнувшую сзади и тут же Бляхе оторвало обе ноги. Бляха со страшным криком рухнул в снег, а его окровавленные ноги разлетелись в разные стороны.
Трясясь от внезапно охватившего его ужаса, Шама обернулся. Избитый фраер стоял на одном колене. В глазах его не было ни капли страха, а вот в руках он держал свою странную раскладную зажигалку и направлена она была на Шаму.
- Это очень хорошая вещь, - повторил мужчина.
Последнее, что видел в своей жизни Шама – это синюю вспышку, сверкнувшую в руках недавней жертвы.
«Моя всё равно круче» - мелькнула в ещё живом мозге Шамы и умерла вместе с ним последняя, хвастливая мысль.

       * * *

 Прохожий поднялся с колен и заботливо сложив зажигалку, спрятал её во внутренний карман. Пошевелил головой, как будто проверяя её работоспособность.
 Мужчина подошёл к остывающим останкам нападавших, толкнул ногой тело мёртвого предводителя. Пустые глаза аборигена бессмысленно уставились в серый каменный потолок тоннеля. Правая рука мертвеца была крепко сжата.
 Прохожий наклонился и с трудом разжал уже закостеневшие пальцы. Между ними лежал маленький металлический прямоугольник, украшенный замысловатым закрученным узором. Мужчина покрутил прямоугольник в руках, взвесил на ладони.
- Возьму на память, что-ли...
  Он положил прямоугольник в карман пальто и, наклонившись, начал отряхивать сырой снег с одежды.
- Что за планета такая, - проворчал он, - холодно, сыро… от кислорода уже жабры ломит… аборигены эти… разума – ноль… Убью туроператора.
Он прикоснулся к горящему слуховому отверстию, поморщился, оторвал кусок протоплоти, изображавшей человеческое ухо и медленно пошёл к выходу из подворотни.
- Однако старею. Помнится, на Дельте Альшпергуса я таких одним щупальцем раскидывал… Да, славные были времена…