Безмолвные собеседники

Она сидела на краю обрыва, неотрывно смотря куда-то вдаль. Мысли вертелись в голове, подхватывали чувства, поднимая их из глубин души. Но что-то мешало им выйти наружу, обрести тело, смысл.

Внизу разъяренно бушевало мрачное море; небо угрюмо уставилось на раскинувшуюся под ним поверхность. Его хмурые, иссиня-черные сожители инопланетными тварями нависали над погрузившейся во тьму землей. Неожиданно яркая вспышка разорвала воздух, где-то недалеко зловеще загрохотало – и небеса зарыдали. Длинные струйки влаги непрерывными нитями стекали по лицу девушки, впитывая в себя тоску, необъяснимую печаль, поглотившую ее. «Почему же так тяжело…? Что я сделала, чтобы заслужить это наказание?!» - вырвался из ее души немой стон. Она не понимала, что с ней происходит, почему все кажется таким ужасным; словно беспросветный мрак навис над землей, подчинил себе даже лучик солнца, безуспешно пытавшийся прорваться сквозь отчаяние. Что же говорить тогда о сердце человека – хрупком, поддающемся любым напастям! Как же легко ему навязать эмоции, ранить, смутить… И в то же время, оно способно на великие подвиги – воплощения человеческой любви, счастья, радости. Но не сейчас…

Природа бушевала, безжалостно измываясь над ее чувствами, мыслями. Дождь лил не переставая, но девушка этого словно не замечала. В голове медленно формировались слова, словно внутренний голос что-то стремился ей сказать, успокоить ее, утешить. «Не грусти… Она не хочет, чтобы ты грустила… Улыбнись! Ведь за всякой тьмой всегда скрывается свет!»

Только спустя время она поняла: собственные мысли стремительно текли в ее сознании, давили на разум, отрывали от реальности, погружая в собственный мир – мир ее грез, надежд. Словно бурная река, мчащаяся по ущелью, подхватывавшая осколки разбитых пород, с корнем выворачивавшая растения, сметающая на своем пути даже поселения людей, они преломляли в себе окружающее их пространство, обретая собственное, доступное ощущениям, тело. Голова буквально разрывалась от их тяжести, и уже не было никаких сил держать эти чувства в себе. Но рядом никого не было, лишь лес темнел за спиной, и мрачное море кидалось в ноги. Порывистый ветер нашептывал свою песню, обволакивая девушку своей тайной, навязывая свой образ жизни – свободной стихии, не считающейся ни с кем во всем мире! Разве это были те собеседники, которые могли бы понять ее душу – душу ЧЕЛОВЕКА!?

Электрический заряд вновь прорвал черноту небес, словно возмущенно возразив против неблагодарных размышлений девушки. Что, как не они, навели ее на эти мысли, помогли услышать себя!? И сколько еще всего откроется перед ней! Надо лишь уметь прислушиваться к собственному сердцу, понимать, о чем оно хочет тебе поведать. И она замерла, словно с головой нырнула в собственную душу, затерявшись в ее лабиринтах. И по мере того, как непонятные, расплывчатые звуки обретали очертания слов, наполняясь глубоким смыслом, в ее глазах медленно загоралась искорка надежды. Вскоре ветер утихнет, дождь замрет, небо, испугавшись собственной жестокости, расплывется в смущенной улыбке, засверкав миллиардами ярких звезд…

На землю опускалась тьма ночи. Покой и умиротворение нависло над местностью. Полная луна скромно выглянула из-за туч, залив небо своим нежным светом. Весело играли волны, задорно разгораясь, словно малые дети заходясь заливистым смехом, едва попав во владения светлой лунной дорожки. Невольная улыбка коснулась губ девушки: «Как красиво! – перехватило дыхание. – Но как, в то же время, недолговечно… – тут же промелькнула печальная мысль. – Ведь завтра все повторится снова, а затем, минуя очередной день, снова и снова… Да, вот такая она непостоянная…»
Неожиданно взгляд ее опустился вниз. На коленях одиноко покоилась небольшая тетрадка. Листы ее намокли, чернила расплылись, образовав зловещие черные тени. Открытая на удручающих словах, она словно кричала на весь мир о своей правоте: «Грусть, тоска, напряжение…и пустота, давящая угнетающая пустота кругом…» Бросив скептический взгляд, девушка весело улыбнулась: оказывается, не все так плохо! Автоматическое перо, угрожающе нависнув над бумагой, точно непримиримо уставившись на несколько строк, вывело новые символы. И словно выдвигая свое творение на всеобщую критику, смущенно отошло в сторону. Красивым ровным подчерком на слегка волнистом от пропитавшейся влаги листе были выведены слова: «Природа…как многоголосна ее песнь и как проникновенна мелодия!»