Отец

Мои родители жили и работали на барже, и  в сезон  навигации, пока не замерзали реки,  нас с сестрой с самого рождения брали с собой в плавание. И, естественно,  самые первые вoспоминания связаны с пространством реки.

Каждая встреча на реке привносила новые впечатления, узнавал какие-то  бытовые детали жизни на реке . Помню, как при встрече двух барж к нам на палубу баржи перешли мужчина и женщина, помню, как мужчина  опустили в тазик с холодной водой аллюминиевую кружку с горячим чаем , как разрезал надвое, исполосов ножом  свежий, пахучий огурец, и, присыпав солью, потер две половинки,– самые первые ощущения.

Огромный деревянный шлюз, на краю которого меня, неправильно одевшую в спешке сандалии, учат отличать лево-право, сено-солома. Стою, опустив голову и думаю, где же наша баржа и какой высокий этот шлюз.

Помню красные огни бакенов, деревянных или металлических  на вечерней реке. Бакенщик подплывает на лодке к бакену, открывает окошечко и зажигает фитиль в металлическом бакене. Помню вехи, вешки над рекой, указывающие судну на несудоходный участок реки: на речную мель.

До сих пор помню палубу, где я играю,  кругом – вода и крутой берег реки, а в нем много-много гнезд, и ласточки то вылетают из своих песчаных домиков, то залетают. Берег желтый, а птицы темные.

Два раза отец спасал мне жизнь. Один раз плыли в лодке, у отца болело колено, и он опустил ногу в воду, а я, держа куклу в руках, опустила обе ноги за борт и – упала в воду. Папа нырнул за мной, оттолкнув ногами лодку, в ней осталась младшая сестра,  пережив нелегкую минуту: одна в лодке, одна в мире!
А в другой раз я шли по пляжу Днепра в Днепропетровске  и – исчезла, провалилась в яму. Папа, увидев, что меня нет, все понял и  бросился  в воду, искать и спасать.

Однажды я упала с верхнего этажа рубки на борт палубы и до крови разбила  лоб. Мама была очень напугана, и рану промывал раствором марганцовки отец. Все обошлось, но шрам на лбу, слева, остался на всю жизнь.


Мой отец родился на Украине, в Сумской области, в селе Мирополье. Закончив семь классов (учеба в школе прерывалась войной), нанялся матросом на судно в Херсоне. Служил на судах, приписанных к Херсонскому речному порту. Был старшим рулевым на теплоходе" Александр Суворов". Ходили с Херсона на Дунай до Измаила, делали перегон флота с Дуная на Одессу. Работал на рудовозе "Р-0190" в Новой Каховке.

 На нем и побывал впервые в Белоруссии, в Пинске. Впечатления остались самые приятные. И никак не думали мои будущие родители, что станет этот город им по-настоящему родным и проживут они в нем долгие годы.
 
Когда образовалось Верхне-Днепровское речное пароходство, часть рудовозов Украина передала Белоруссии. Рудовоз "Р-0190",  груженый  рудой, отправился в речной порт Пинск.  В начале 60- годов папа, закончив техникум водного транспорта в Киеве,   решил обосноваться в Пинске навсегда. Сначала родители  жили  на дебаркадере, потом, когда им выделили однокомнатную квартирку, перешли жить на берег.

Папа работал в порту старшим приемосдатчиком речного порта Пинск. Также он был активным рабкором газет "Речник Белоруссии" и  "Полесская правда", с удовольствием писал о товарищах по работе, умел подметить смешное, комическое, что, естественно,  настораживало начальство: на повышение не шел.
Папа был скромен, довольствовался немногим. Однажды к нам приезжал журналист из республиканской газеты и предлагал издать сборник статей отца, но он не сделал этого.

Водная гладь, лодка, всплеск весла,- родное, заветное, с детства знакомое.

Одно из ярчайших воспоминаний детства: отец везет нас с сестрой  велосипеде, усадив одну – спереди, прямо на раме, другую на сиденье сзади. Мы едем на реку. Мама остается дома, предпочитая сделав домашние работы, отдохнуть.
 Наплававшись вволю, выходим на берег, набрасывая на плечи полотенца, чтобы согреться. Расстелив  одеяло-скатерть, мы подкрепляемся: на свежем воздухе  особенно вкусны  и огурцы, и помидоры, и бутерброды с колбасой, окрошка на щавле. Я и сейчас помню аромат и вкус этих обедов на реке. 
Растянувшись на одеяле, мы рассматриваем высоко плывущие в голубизне неба белоснежные кучерявые облака, зелень травы, голубые с желтым вкраплением незабудки и  нежно-розовые цветы иван-чая. Катера толкают по глади воды баржи, или  ведут их на буксире. В поисках слова "толкают" или "ведут" прочла в инете, что метод толкания имеет ряд преимуществ перед методом буксировки. Баржа, толкаемая буксиром-толкачом рассматривается как средство перевозки на сравнительно коротких маршрутах, а не на трансокеанских.
Папа работал шкипером на самоходной барже, или самоходке, а мама была его помощником, матросом, и наше с сестрой самое раннее наше детство связано с жизнью на реке, с ее шлюзами и дебаркадером. Баржа (в слове "баржа" ударение может быть как на первом, так и на втором слоге) - это плоскодонное судно, оснащенное внутренним двигателем.  Потом  баржи перестали быть самоходными: с них убрали двигатель, сняли рубку и жилые помещения,   сократив и служащих, сопровождавших самоходные баржи с грузами.
 
 От судов, движущихся по реке, расходятся  волны, и мы спешим им навстречу: покататься на волнах.   
Папа приносит нам  охапку  желтых цветов - кубышек и несколько белых лилий. Равномерно надламывая ствол цветка, оставляя лишь тонкую ниточку – кожицу, мы делаем из цветов ожерелья.

Приятными были и зимние воспоминания самого раннего детства: молодое, тонкое лицо отца, на нем черная морская шинель с золотистыми якорями на пуговицах в два ряда. Мичманка и ослепительно белый шарф. Папа катит нас с сестрой на санках по хрустяшему от мороза снегу. Лишь след от полозьев…
Помню сборник пословиц и поговорок народов мира  «В мире мудрых мыслей», книгу, которая лежала у отца на столе.
Помню публикации отца  в местной газете. Особенно мне запомнилась одна из них и я сохранила ее.