Тевтонский Орден - псы-рыцари или Божьи дворяне? 1

«ПСЫ-РЫЦАРИ» ИЛИ «БОЖЬИ ДВОРЯНЕ»? I

ИСТОРИЯ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА
В САМОМ СЖАТОМ ОЧЕРКЕ


Зачин

Там, куда заходит солнце,
У балтийских берегов,
Были крепости ливонцев -
Наших западных врагов.
За подъемными мостами
В замках прятались они,
Латы с черными крестами
Надевали в дни войны...

Наталья Кончаловская, «Наша древняя столица»


1.Зачин

Немецкому ордену, более известному у нас под его другим названием - Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, а пуще того - беллетристике и кинематографии, не говоря уже о творениях славной когорты советских журналистов-международников, прямо скажем, не повезло. Что там «латы с черными крестами»! В изданном всего пару лет назад учебном пособии по российской истории под редакцией известного советского профессора, историка и публициста Н.Н. Яковлева (получившего как-то при всем честном народе пощечину от всемирно известного - ныне покойного - академика Сахарова за то, что непотребно отозвался о жене последнего в другом своем опусе - «ЦРУ против СССР»), рыцари Тевтонского Ордена наступают по льду Чудского озера аж под... черным знаменем с белым черепом и костями! Вот, оказывается, насколько запал многим «бывшим советским» в душу известный эпизод из незабвенного фильма «братьев» Васильевых «Чапаев»! Как же - как же, «фашистский стиль», архетип врага, и все такое прочее...

При слове «тевтонский» сразу напрашивается ассоциативный ряд – «псы-рыцари», «ледовое побоище», «железная свинья», «проклятые крыжаки», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма». Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Некоторые горе-публицисты договариваются даже до того, что «немецкие рыцари ордена Девы Марии», якобы «ходившие на Православные земли под черно-белым знаменем тамплиеров (?! - В.А.)», в свою очередь, якобы «стоявших у истоков Тевтонского ордена(?!- В.А.)», встретили «в степях» (?! - В.А.) и «направили на Русь воевавшего в Средней Азии Чингисхана(?! - В.А.)», чей «черно-белый штандарт удивительно походил на тамплиерский»(?! - В.А.).

Для справки - у Чингисхана было «девятибунчужное» белое знамя (с изображением серого кречета, держащего в когтях черного ворона), украшенное, по мнению одних исследователей, девятью черными хвостами яков, а по мнению других - например, Ю.Н. Рериха, сына знаменитого художника-теософа - девятью белыми лошадиными хвостами.

О тамплиерском знамени «Босеан» известно, что оно представляло собой полотнище черно-белое двух- или многополосное полотнище (или же полотнище в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски). А знаменем Тевтонского ордена служили полотнище с Образом Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Христом на руках, либо же белая хоругвь с черным крестом (первоначально же - простое белое полотнище безо всяких изображений - в знак чистоты веры и помыслов собравшихся под ним рыцарей-монахов). Вот и судите сами, дорогие читатели, о существовавшем между ними «удивительном сходстве».

2.«Уж не черт ли этот враг?», или представлял ли Тевтонский орден
реальную угрозу для Руси и Православия?

Под пером «энтузиастов» и «популяризаторов» отечественной истории бои сугубо местного значения под Псковом и Изборском, стычки - пусть кровопролитные, но буквально переполняющие историю средневековой Европы эпохи феодальной раздробленности, эпохи войны «всех против всех», превращаются в оборону всей обескровленной монголо-татарами Руси от натиска римско-католической (то есть универсалистской, космополитической и направленной на объединение всего христианского мира под верховной властью римских пап) и в то же время (вот необъяснимое противоречие!) немецко-феодальной (то есть сугубо национальной и - с учетом смертельной вражды между римскими папами и тогдашними германскими императорами, доходившей до отлучения последних - например, Генриха IV или Фридриха II Гогенштауфенов - папами от церкви! - а н т и п а п с к о й ) агрессии.

А если учесть, что в тогдашнюю «Германию», то есть «Священную Римскую Империю германской нации» (не являвшуюся, по меткому выражению одного современника, ни «священной», ни «римской», ни «империей», ни – добавим мы от себя – «германской» в современном понимании этого слова!) входили добрая половин Италии и Франции, Бургундия, Сицилия, Неаполь, Нидерланды, Чехия, Силезия и прочая и прочая, что в походах-«рейсах» («рейзах», «райзах», нем.: Reisen) «Немецкого» ордена против язычников столетиями принимали участие уроженцы всех стран Европы - начиная от моравского маркграфа, австрийского герцога и чешского короля (все - в одном лице!) Оттокара (Отакара) II Пшемысла, именно в честь которого был назван основанный им в середине XIII века в Пруссии город Кенигсберг (нынешний Калининград), и кончая английским принцем Генрихом Дерби, позднее взошедшим на британский престол под именем Генриха IV Ланкастерского - то о каком агрессивном  н е м е ц к о м  национализме можно было вообще в тот период говорить?

В Крестовом походе «Немецкого» ордена зимой 1344 года против Литвы, к примеру, участвовали король Богемии Иоанн Люксембургский, король Венгерский, граф Голландский, герцог де Бурбон, бургграф Нюрнбергский, граф Голштинский, чешские, силезские, моравские, австрийские и шотландские рыцари и многие другие. С другой стороны, всегда ли верно изображать «Господин Великий Новгород» - оплот весьма сомнительной, хотя и усердно воспевавшейся, в частности, декабристами вечевой «свободы» (а говоря по-простому – «кто кого перекричит», да и «вечевых горланов» - профессиональных крикунов - можно было без особых церемоний перекупить за деньги, так что торговля думскими голосами является отнюдь не изобретением нашего времени!) неким щитом, якобы прикрывавшим всю Русь с Запада, от натиска агрессивного католицизма. Это Новгород-то, изначально бывший не только источником постоянных и направленных всегда на подрыв власти общерусского Великого князя, где бы он не сидел - в стольном ли Киеве, Владимире, Суздале, Твери или Москве! - кровавых смут, но и, самое главное, лютых ересей! Стригольники, жидовствующие и прочие еретики - все они расползались по Святой Руси из славного Новгорода и другой «северной республики» - Пскова (высокомерно именуемого новгородцами своим «посадом»)!

Новгород постоянно враждовал со Псковом. Хорош защитник русской государственности и Православной веры, который даже свою долю дани монголо-татарам отдавал очередному общерусскому Великому князю лишь ценой большой крови и постоянно интриговал против каждого Великого князя Владимирского, натравливая на него других князей, подкупленных новгородским «заволочским» серебром! Этому безобразию был положен конец только Государем Всея Руси Иоанном III, в результате двух войн силой (причем при активной поддержке другого «ревнителя свободолюбивых вечевых традиций Северной Руси» - упомянутого выше Пскова!) смирившим и подчинившим Своей Державной воле вконец запутавшийся в собственных интригах «Господин Великий Новгород». А окончательно вбил «осиновый кол» в гроб этого оплота «вечевых свобод» и ересей Царь Иоанн Васильевич Грозный, Верховный магистр Ордена православных опричных рыцарей, выступивший, промыслительно, в роли «мстителя» за разгром новгородским войском войска другого христианского рыцарского ордена у Чудского озера пятью столетиями ранее!

Что же касается «дружеских уз», существовавших, по мнению иных горе-историков, между рыцарями Святой Девы Марии и монголо-татарами, которым они якобы служили чем-то вроде проводников, то наглядным свидетельством этой «дружбы» может служить хотя бы битва под Лигницей (Вальштаттом) в 1241 году, в которой силезский князь Генрих Благочестивый со своими польскими и немецкими рыцарями - главным образом, иоаннитами и тевтонскими «кавалерами Пресвятой Девы Марии», пал под татарскими стрелами и саблями, но преградил туменам Батыя дальнейший путь на Запад! А в 1389 году тевтонские «псы-рыцари» в союзе с литовским князем Витовтом и православными русскими князьями (в том числе и знаменитым воеводой Дмитрия Донского - Боброком Волынцем, фактическим победителем ордынского войска Мамая на поле Куликовом девятью годами ранее!) сразились на Ворскле с татарской ордой хана Едигея и своей кровью засвидетельствовали верность Вере Христовой!

Что же касается великой победы объединенного «славянского» (добрую половину которого, впрочем, составляли жмудь, литовцы, армяне, караимы и опять-таки татарские орды!) войска над «проклятыми крыжаками» под Танненбергом («Грюнвальдом»), то ведь именно после этой «великой победы над общими врагами всего славянства» объединенные «братья-славяне», католики-поляки и литвины стали с удвоенной силой теснить «своих», западнорусских, православных «братьев-славян», и в то же время регулярно ходить огнем и мечом на Москву, пока дело не дошло до лжедмитриев, тушинских воров и Семибоярщины. Такой угрозы Тевтонский орден для Руси не представлял никогда. Наоборот, именно тевтонские рыцари, вывезенные русскими из завоеванной Ливонии, стояли у истоков создания Иваном Грозным с целью укрепления Российского государства первого в нашем Отечестве военно-рыцарского ордена - опричнины! Но об этом мы почему-то забываем, хотя это не секрет. Гораздо лучше западают в память, например, такие строки из любимой всеми нами в детстве книжки Натальи Кончаловской «Наша древняя столица»:

Там, куда заходит солнце,
У балтийских берегов,
Были крепости ливонцев -
Наших западных врагов.
За подъемными мостами
В замках прятались они,
Латы с черными крестами
Надевали в дни войны...
Был ливонский рыцарь страшен,
Занимался грабежом.
Плохо было людям нашим
За ливонским рубежом...
Враг-то, видно, чародей,
Не похожий на людей!
Уж не черт ли этот враг?
Не возьмешь его никак!

(«О краях твоих законных, о врагах твоих исконных»)

Впрочем, не станем далее «растекаться мыслью по древу», а только заметим себе, что пришла, наверное, пора отказаться от некоторых, хотя бы самых заскорузлых, штампов, и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, что это все-таки были за «псы-рыцари», «не похожие на людей».

3.Был ли Тевтонский орден «форпостом германской экспансии»?

После падения Аккона (Сен-Жан д'Акрa) в 1291 году, сделавшего невозможным дальнейшее пребывание орденского руководства в Святой земле, ему пришлось перенести свою резиденцию сперва на остров Кипр, затем в Венецию, в Венгрию (точнее, Трансильванию, или Седмиградье) и, наконец, в языческую Пруссию (Боруссию или Самбию), куда переместился основной центр могущества Ордена и орденских владений. Будучи основан в конце XII века крестоносцами в Святой земле и со временем распространив свою деятельность на Трансильванию, Пруссию и Ливонию, Немецкий (Тевтонский) орден сражался там против язычников (половцев, пруссов, куршей, леттов, ливов и эстов), начиная с 1231 года. Именно на этих территориях, именовавшихся, подобно русской земле, Уделом Пресвятой Богородицы (Тера Мариана) ему удалось, в отличие от Палестины, Сирии, Киликии и Греции, закрепиться «всерьез и надолго».

Начиная с 1309 года замок, а затем - город Мариенбург (что по-немецки означает: «град Пресвятой Девы Марии») или, по-польски «Мальборк» (что ничего не означает ни по-польски, ни на каком другом языке) стал резиденцией Верховного магистра одноименного ордена и центром комплекса владений, который получил у историков название «Немецкого орденского государства», хотя он не являлся, как мы увидим, ни «немецким», ни «государством» в современном понятии этого слова. Это расположенное - главным образом - в Пруссии и Ливонии, то есть   з а   п р е д е л а м и  тогдашней «Германии» («Священной Римской Империи германской нации», именовавшейся в описываемое время чаще всего просто «Римской Империей») и потому фактически абсолютно независимое от тогдашнего (во многом чисто номинального) «главы» этой «Империи» (который даже и на «своих», то есть чисто формально входивших своими владениями в империю германских князей не имел почти никакого влияния, будучи лишь «первым среди равных» и даже не имея в «Германии» постоянной столицы - столицей считался далекий Рим!) орденское государство, несмотря на свои своеобразные структуры и на то обстоятельство, что первоначальная задача ордена Девы Марии заключалась исключительно в уходе за больными, борьбе с язычниками и военной защите христианских миссионеров, с течением времени превратилось - в Восточной Европе - в феодальное государство, по сути дела мало отличавшееся от соседних, и втянутое в типичные межгосударственные конфликты, связанные со взаимной экспансией всех этих конкурировавших между собой на международной арене государств.

Именно в этих конфликтах, в особенности с Польшей и Литвой, (но уж никак не с Древней Русью!) и заключалась одна из важнейших (хотя и далеко не единственная!) причина позднейшей гибели этого прусско-ливонского государства тевтонских рыцарей, подорванного пришедшей из Германии антикатолической Реформацией и окончательно прекратившего свое существование в 1525 году, после того, как Тевтонский орден еще в 1466 году был вынужден уступить Польше свои наиболее богатые владения в Пруссии.

В 1525 году произошла секуляризация остатков прусского орденского государства - его последний глава, Верховный магистр Альбрехт Бранденбургский из рода Гогенцоллернов, тайно приняв лютеранство, объявил себя герцогом Прусским, присягнул на верность своему родному дяде - польскому королю - и получил от него прусские земли Тевтонского ордена в качестве лена. Это принесение присяги сопровождалось кощунственной с точки зрения любого нормального христианина церемонией - сам Альбрехт и сопровождавшие его орденские рыцари широким жестом сорвали со своих белых плащей черные кресты и швырнули их наземь. Но, видимо, все собравшиеся, включая короля и магистра, уже настолько прониклись великими гуманистическими идеями «титанов Возрождения», что не нашли в этом всенародном поругании Святого Креста ничего предосудительного! Именно так - откровенно воровским образом! - появилось первое в континентальной Европе протестантское государство.

Дошедший до нас прижизненный портрет Альбрехта Бранденбургского, кстати, наглядно демонстрирует нам, насколько размытыми в сознании этого узурпатора и типичного человека эпохи Ренессанса были заложенные в пору развитого Средневековья христианско-рыцарские основы, на которых зиждился возглавляемый им - в силу роковой исторической случайности! - древний орден. Магистр Альбрехт изображен на портрете в белом плаще с черным крестом, то есть как рыцарь-«тевтон», но... со  с в е т с к и м бранденбургским орденом Лебедя на шее - вещь, совершенно невозможная в классическую средневековую эпоху, когда орден воспринимался не в качестве награды, которую можно было  п о л у ч и т ь, а  в качестве организации, в которую можно было  в с т у п и т ь   и   в   ней   с о с т о я т ь.

Рыцарь мог принадлежать только к одному ордену, вступление одновременно и в какой-либо иной орден было просто немыслимо (как военная служба одновременно в армиях двух разных государств). Но, как видно, ко времени, когда Альбрехт совершил в Пруссии государственный переворот, совсем другие идеи завладели умами. Впрочем, своеобразным напоминанием о «монашески-рыцарском» прошлом новоявленного светского герцога Прусского служило золотое изображение Пресвятой Богородицы (покровительницы Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии) с Богомладенцем Иисусом на руках, служившее верхней частью подвешенного к орденской цепи медальона (нижнюю часть образовывало изображение Лебедя).

Уцелевшие в своих анклавах на территории Германии тевтонские рыцари долго протестовали против этого грабежа среди бела дня и убедили Императора Карла I Габсбурга, защитника римско-католической веры, хотя и большого недруга папы, поставить Альбрехта Гогенцоллерна вне закона. Однако по всей «Священной Римской империи германской нации» бушевали религиозные войны, и в ней не нашлось силы, способной заставить узурпатора вернуть Тевтонскому ордену незаконно отторгнутые у него владения. Однако орден Девы Марии официально так и не смирился с потерей Пруссии. Более того, когда руководство им позднее перешло в руки принцев из католической австрийской династии Габсбургов, австрийские Императоры (бывшие одновременно и Императорами «Священной Римской Империи») долго не признавали за потомками Альбрехта фон Гогенцоллерна право именоваться «королями Пруссии», упорно именуя их лишь «королями в Пруссии».

В 1561 году Тевтонский орден потерял и свои земли в Ливонии, первоначально завоеванные в ходе Ливонской войны победоносными войсками благоверного Православного Государя Иоанна Васильевичем Грозного, а затем отвоеванные у Московского государства и разделенные между собой Швецией, Данией и Польско-Литовским государством - «Речью Посполитой». Отдавшийся под их защиту последний геермейстер - наместник Верховного магистра Тевтонского ордена в Ливонии - Готтгард фон Кеттелер (Кеттлер, Кетлер) - сохранил за собой часть бывших орденских владений в Курляндии и Семигалии (Земгалии), превратив их в свое собственное светское Курляндское герцогство, о чем мы уже сообщали выше. Но об этом позже. Будем излагать события по порядку.

4.Акконский госпиталь

Тевтонский орден, полное название которого звучало как «орден рыцарей госпиталя Святой Марии Немецкого Дома или Немцев в Иерусалиме», или «орден братьев Немецкого госпиталя Пресвятой Девы Марии в Иерусалиме», третий по времени основания, известности и могуществу духовно-рыцарский католический орден, был учрежден во время осады портового города Аккона (библейского Аккарона, носившего в разные периоды своей многовековой истории и другие названия - Акко, Акконы, Акки, Птолемаиды, Акры, Сен-Жан д’Акра) в Святой Земле в 1190 году, в период III крестового похода. Его основателями были участвовавшие в Крестовом походе купцы из северогерманских ганзейских городов, в том числе из Бремена и Любека, избравшие своим главой некоего Сибранда (Сигибранда, Зибранда, Зигибранта или Зигебранда), о котором, впрочем, не известно ничего, кроме имени. Иные историки даже полагают, что этот Сибранд был вовсе не первым главой исторического Тевтонского ордена, основанного под стенами Аккона, а ректором (предстоятелем) немецкого странноприимного братства, учрежденного под патронажем ордена госпитальеров Святого Иоанна в Иерусалиме и прекратившего свое существование после захвата Святого града султаном Саладином в 1187 году.

Между этим «зародышем» позднейшего духовно-рыцарского Тевтонского ордена и этим позднейшим орденом, по мнению многих исследователей, не существовало никакого преемства. Впрочем, историки самого Тевтонского военно-монашеского ордена всегда утверждали обратное (отрицая в то же время утверждения историков ордена Святого Иоанна о зависимости иерусалимской тевтонской странноприимницы от тамошнего иоаннитского госпиталя). Как бы то ни было, исторический Тевтонский орден, основанный (или восстановленный в 1190 году под стенами Аккона), первоначально также представлял собой братство гостеприимцев, или странноприимцев (наподобие Иерусалимского братства госпитальеров-иоаннитов) и содержал госпиталь, размещавшийся первоначально на борту вытащенного на берег корабля, а затем - в нескольких парусиновых палатках для больных и раненых, раскинутых под открытым небом.

После взятия города крестоносцами «тевтонские» госпитальеры получили в свое распоряжение каменный странноприимный дом - нечто вроде гостиницы или постоялого двора, где нуждавшиеся в помощи всякого рода крестоносцы и просто паломники получали бесплатно пищу, кров и первую медицинскую помощь. Подобно названиям других сходных благочестивых объединений той эпохи, название братства странноприимцев-«тевтонов» (как только их не называли в последующие времена – «немецкие господа», «господа Немецкого дома», «круциферы», «круцисигнати», «кавалеры Святой Марии», «марианцы», «мариане» или просто «крестоносцы»), следовавших первоначально уставу Ордена Святого Иоанна (что может быть, при желании, расценено как косвенное свидетельство в пользу их первоначальной зависимости от Иерусалимского госпиталя иоаннитов), указывало на их неразрывную связь со Святым Градом Иерусалимом, как идейным центром всех крестоносцев.

Избрав небесной покровительницей своего благочестивого братства Пресвятую Богородицу и Приснодеву Марию, они, хотя и основали свой первый госпиталь не в Святом Граде, а в пригороде Аккона - морских ворот Палестины и главнейшего оплота воинов Христовых в Святой земле, тем не менее, назвали его «Немецкий (Тевтонский») странноприимный дом Пресвятой Девы Марии, что в Иерусалиме», дав аналогичное название и самому своему госпитальерскому братству. Перед возвращением из Палестины на родину купцы-основатели тевтонского странноприимного братства поручили свой госпиталь заботам двух спутников знатного германского крестоносца герцога Фридриха Швабского, сына римско-германского Императора, - его капеллану (священнику) Конраду и камерарию (камергеру, то есть ключнику) Буркхарду.

Сам герцог Фридрих взял новое благочестивое братство (к которому стало постепенно примыкать все больше воинов, в том числе и рыцарей, для охраны немецких странноприимцев от набегов сарацин) под свое покровительство и наилучшим образом рекомендовал его своему брату, Императору Генриху VI. Благодаря его стараниям (хотя и через несколько недель после его смерти) братство было официально признано папой римским Климентом III, а его признание, в свою очередь, подтверждено 21 декабря 1196 года папой Целестином III. Но уже по прошествии всего восьми лет со дня основания, в 1198 году, это немецкое странноприимное братство было - по примеру других орденов крестоносцев, например, тех же иоаннитов, с согласия двух старших рыцарских орденов - храмовников-тамплиеров (темплариев) и иоаннитов-госпитальеров (госпиталариев) - преобразовано в рыцарский союз и в качестве такового официально признано папой Иннокентием III буллой от 19 февраля 1199 года.

Именно поэтому иные историки ведут отсчет истории Тевтонского ордена не с 1190, а с 1198 или с 1199 года. Наряду с тремя монашескими обетами нестяжания, целомудрия и послушания, новый орден, включил в свой первоначальный («иоаннитский») устав «тамплиерский» обет неустанно ратоборствовать за обращение язычников в Христову веру, и получил в качестве облачения (habitus) для братьев-рыцарей тамплиерский белый плащ (что вскоре послужило пищей для раздоров с храмовниками), но с черным крестом (вместо тамплиерского красного креста) на левом плече (а если быть точнее, то - напротив сердца).

Конфигурация «тевтонского» креста на протяжении многовековой истории Немецкого ордена неоднократно видоизменялась, пока не приняла характерную «лапчатую» форму с расширяющимися концами, опять-таки подобно кресту храмовников-тамплиеров. Эти расширения, дарованные папой тамплиерам, отличившимся при взятии сарацинской крепости Аскалона, на концы их орденского креста, символизировали «иерихонские трубы» (в знак того, что перед доблестью Христовых рыцарей не устояли стены Аскалона, как не устояли стены ветхозаветного Иерихона при звуках труб воинства библейского пророка и одного из «семи мужей славы» Иисуса Навина).

5.Царство, разделившееся в себе, может ли устоять?

Заимствования из тамплиерского устава, добавленные к первоначальным иоаннитским статутам, а в особенности - заимствование белого плаща с крестом «тамплиерской» формы постоянно приводили Тевтонский орден к конфликтам с храмовниками. История этих постоянных конфликтов между двумя военно-монашескими орденами, принимавших нередко весьма кровопролитные формы, полностью опровергает абсурдные бредни об их идентичности или о тевтонских рыцарях как о некоем «орудии» тамплиеров. В действительности храмовники всеми силами сопротивлялись любым нововведениям своих новоиспеченных соперников. Да это и понятно.

Ведь если рыцари разных орденов оказывались трудно отличимыми друг от друга в сражениях из-за сходства их «униформы», то не исключен был вариант, что, скажем, «тевтоны» (чей черный крест на белом плаще в схватке вполне мог сойти за темно-красный тамплиерский крест сходной формы) теоретически могли приписать себе славу и успех тамплиеров и соответственно претендовать на большую долю военной добычи, чем они того заслуживали. К тому же сохранилось немало изображений  тамплиеров с крестами не «уставного» красного, а «тевтонского» черного цвета на облачении, вооружении и прапорах. Не случайно даже такой знаток Средневековья, как любимый всеми нами сэр Вальтер Скотт при описании пира у Седрика Ротервудского с участием командора ордена Храма Бриана де Буагильбера облачил последнего в белую мантию, украшенную крестом его ордена, вырезанного из черного (а не красного, как следовало бы по Уставу тамплиеров) бархата. Впрочем, несколькими страницами ранее уважаемый автор нарядил того же самого свирепого храмовника в красный плащ с белым суконным крестом на плече, как госпитальера-иоаннита. Но это так, к слову... 

Тамплиеры не раз жаловались папе римскому на немецких рыцарей за то, что те переняли храмовнический устав и белый плащ «бедных рыцарей Христа и Соломонова Храма». Папа Иннокентий III, их известный покровитель и друг тамплиеров, даже запретил «тевтонам» на какое-то время ношение белого «тамплиерского» плаща, но, впрочем, оставил окончательное решение за Патриархом Иерусалимским. Патриарх попытался осуществить своего рода компромисс - он дозволил «тевтонам» сохранить белый цвет их плаща, но повелел им шить плащи не из льняной, как у тамплиеров, а из любой другой ткани. Однако храмовники еще долго не могли примириться с нисколько не удовлетворившим их решением римского понтифика.

Десятилетия спустя папе римскому Григорию IX не раз приходилось призывать тамплиеров не придираться к «тевтонам» из-за копирования их орденского одеяния. В итоге храмовникам так не удалось добиться своего. Рыцари Немецкого ордена сохранили за собой право носить белый плащ с черным крестом - так называемый «господский плащ» (нем.: герренмантель). Его и по сей день носят священники и «почетные рыцари» («рыцари чести») современного Тевтонского ордена. Однако постоянные конфликты между тевтонскими рыцарями и храмовниками возникали не только из-за сходства в облачениях, но и в области большой политики.

В палестинский период истории своего ордена «немецкие господа» в борьбе между папами и кесарями «Священной Римской Империи» поддерживали Императоров из дома Гогенштауфенов, а тамплиеры - папских сторонников, «гвельфов». Когда анафематствованный папой римским Император Фридрих II прибыл в Палестину, Верховный магистр «тевтонов» брат Герман фон Зальца стал его главным советником, а «Немецкий орден» - его главной опорой. Храмовники же избегали отлученного от церкви Императора и строили против него всяческие козни. В результате Фридрих II после возвращения Иерусалима христианам отказался вернуть тамплиерам замок их Великого магистра, что привело храмовников в еще большую ярость. После поражения Гогенштауфенов в Италии тамплиеры воспользовались этим поводом для реванша.

Начиная с 1241 года они развязали против «немецких господ» форменную войну. «Тевтоны» эту войну проиграли и лишились почти всех своих владений в Святой земле. Вражда между обоими духовно-рыцарскими орденами, тянувшаяся через всю историю христианских владений в Святой земле, имела поистине роковые последствия для развития событий в Палестине, тем более что и с орденом иоаннитов у храмовников сложились далеко не братские отношения, крайне обострившиеся с момента, когда эти ордена благодаря полученным привилегиям достигли власти и богатства. В ходе многочисленных распрей ордена оказывались по разные стороны «баррикад», разделявших противоборствующие партии, вследствие чего по сути дела незначительные конфликты из-за поляризации орденов обострялись и ослаблялась обороноспособность страны.

В 1179 году папе римскому Александру III удалось добиться заключения мира между враждовавшими орденами, как если бы речь шла о примирении между двумя враждебными государствами. В 1242 году храмовники осадили странноприимцев-госпитальеров в замке ордена Святого Иоанна в Акконе и даже не позволили иоаннитам похоронить своих убитых. Через несколько лет тамплиеры снова напали на иоаннитов в Акконе, но были истреблены почти поголовно в схватках на улицах города. Надо думать, что иоанниты и тевтонские рыцари во время последующего процесса над тамплиерами во Франции (1307-1314) не видели особых причин брать под защиту своих бывших противников, силой оружия изгнавших их из замков и городов Палестины. Позднее мы еще коснемся этого вопроса несколько подробнее, пока же заметим только, что межорденские распри, несомненно, значительно ускорили конец Иерусалимского королевства.

Тевтонскому братству была дарована папой так называемая «экземпция», вследствие чего оно было, в рамках церковной иерархии, выведено из какого бы то ни было подчинения местному епископату и католическому патриарху Иерусалимскому и подчинено непосредственно папе римскому. Именно с этого момента оно превратилось в настоящий военно-монашеский орден. Это особое положение сохранилось и по сей день и имеет огромное значение для современной деятельности Тевтонского Ордена.

Кстати, изо всех орденов, возникших в эпоху Крестовых походов и ни разу не прерывавших с тех пор своего существования, доныне сохранились только орден Святого Иоанна Иерусалимского и Тевтонский орден Пресвятой Девы Марии. Подобное «долголетие», вероятнее всего, объясняется тем, что оба этих ордена возникли именно как странноприимные братства и лишь позднее, в силу суровой реальности существования на границе враждебного мира ислама, вынуждены были взять на себя и военные функции.

По мере отпадения необходимости в вооруженной борьбе с неверными, которую, кстати, необходимо рассматривать как актуальную и совершенно нормальную для того времени форму служения идее сохранения и распространения христианской веры и правильно понять которую можно лишь с учетом духа той далекой эпохи классического религиозного сознания, ни в коей мере не пытаясь давать оценку тогдашним событиям с точки зрения современности, оба ордена смогли быть реформированы, а по сути - вернуться к выполнению своих первоначальных задач, связанных с делами христианского милосердия и служения ближнему. Блаженный Жерар (Герард), первый предводитель («ректор») госпитальеров, был абсолютно прав, предсказав своему ордену долгую и славную будущность:

«Братство наше пребудет вечно, ибо почвой, на которой оно произрастает, являются страдания мира сего и, ежели будет на то воля Божия, всегда найдутся люди, работающие над тем, чтобы уменьшить эти страдания и облегчить их бремя своим ближним».

Это пророчество блаженного Жерара полностью оправдалось и в отношении Тевтонского ордена, история которого со всей очевидностью свидетельствует о том, что он всегда, с какими бы неблагоприятными обстоятельствами ему не приходилось сталкиваться, находил в себе силы для проведения внутренних реформ и тем самым - для дальнейшего поддержания своего существования.

6.О воинстве Христовом

Середина XIII века стала «началом конца» эпохи Крестовых походов, и связанный с ее начальным периодом крестоносный энтузиазм стали заметно ослабевать. Однако идеал крестоносца, идеал рыцаря Христова сохранял свою привлекательность еще на протяжении долгих столетий и даже по сей день находит свое отражение во многих традициях, которые живы и поныне. Поэтому стоит упомянуть хотя бы некоторые из этих традиций и ценностей, с которыми вот уже на протяжении более чем полутора тысячелетий, начиная со времен древнехристианских святых и мучеников, сказаний о рыцарях Круглого Стола и Святого Грааля, а затем средневекового рыцарства и в особенности - военно-монашеских орденов, ассоциируется рыцарский идеал.

К числу идеалов христианского рыцарства относились, с одной стороны, вооруженная борьба за ускорение прихода Царства Божия (необходимой предпосылкой которого, как известно всякому христианину, является евангелизация всех стран и народов), за спасение душ закосневших в язычестве детей Адамовых от вечного адского пламени, освобождение и защита христианских святынь и, прежде всего - Святого Града Иерусалима, а с другой - защита слабых, убогих, женщин и детей. Но наверняка существовало и немало иных причин, по которым множество доблестных мужей в расцвете сил и красоты, отказавшись от стяжания земных богатств и радостей семейной жизни, вступали в подобные рыцарские братства или по крайней мере в индивидуальном порядке стремились достичь на практике рыцарских идеалов. Важнейшая причина, несомненно, заключалась в готовности тогдашних христианских воителей, не щадя своей жизни, обнажить меч во имя ускорения прихода Царства Божия.

Наиболее ярко эта готовность проявилась в ходе Крестовых походов, как в Святую Землю, так и в языческие земли Центральной Европы с целью их христианизации. Тогдашние летописи, а самое главное - последующая история данных земель - однозначно свидетельствуют о том, что большинство принимавших в те века крест рыцарей - вопреки усердно пропагандировавшемуся сперва властителями дум «века Просвещения», затем - либеральными историками прошлого века и, само собой разумеется, такими лютыми ненавистниками Веры Христовой, как советские (и не советские) марксисты, изображающие крестоносцев не иначе как скопищем лицемерных садистов и грабителей! - превыше всего ценило любовь к Богу и к ближнему своему и далеко не всегда спешило браться за меч. Но как не взяться, если язычники жарят живьем на медленном огне проповедующего им Благую Весть мирного миссионера и тем самым отдаляют день пришествия Царствия Божия! А свои души и души своих детей и сородичей обрекают на вечные адские муки! Могла ли смириться с этим душа тогдашнего глубоко верующего христианина! Подчеркнем - тогдашнего, а не теперешнего, который порой бывает, по слову Евангельскому, «не холоден и не горяч, а только тепел»...

Как бы то ни было, многочисленные и подробные письменные документальные свидетельства говорят о преимущественно мирном освоении крестоносцами земель, до их прихода по большей части непригодных для проживания человека или, в лучшем случае, малонаселенных. Рыцари строили больницы, сиротские и странноприимные дома и богадельни, церкви и монастыри, основывали города и села, осушали болота и вводили земледелие среди диких языческих племен, живших дотоле лишь охотой, рыбной ловлей, собирательством и бортничеством (сбором меда диких пчел), не знавших вкуса печеного хлеба и влачивших свое довольно жалкое существование под постоянной угрозой голода ввиду недостатка съестных припасов, для обеспечения которыми необходимо развитое сельское хозяйство. Таким образом рыцари, ордены, и в том числе - рыцарские ордены - способствовали распространению христианства, несли мир в земли, столетиями - чуть ли не со времен Великого переселения народов! - раздираемые кровавыми межплеменными междоусобицами, и культивировали огромные территории, превращая их из «медвежьих углов», чреватых постоянной смертельной угрозой для мирных христианских соседей, в часть цивилизованного мира.

Спору нет, цивилизация средневекового Запада имела - как, впрочем, и всякая цивилизация вообще, немало теневых сторон, подробно распространяться здесь о которых нет особой надобности. Но идеализация царивших среди язычников Пруссии и Литвы дофеодальных, варварских порядков с кровной местью, человеческими жертвоприношениями и поклонением демонам не к лицу даже атеистам - разумеется, если прогресс человеческой цивилизации имеет в их глазах какую-либо ценность. Ведь жмудь, литва, ятвяги и пруссы (самбы, или самбии) вовсе не были какими-то кроткими агнцами, которых люто терзали свалившиеся им на голову ни за что не про что лютые крестоносные волки. Они жили набегами на своих христианских соседей. Убили Святого Адальберта (Войцеха), ставшего небесным покровителем Польши. Совместно с литовцами систематически разоряли сопредельные польские и русские земли. Конные прусские банды в несколько десятков всадников, стремительно, как волчьи стаи, спеша от одного селения к другому, опустошали усадьбы, убивали поселян, увозили имущество. Тем и жили. Позволительно спросить: кто же тут были агнцы, а кто - волки?

Вторая причина, по которой осуществлялась вся эта неутомимая, разносторонняя деятельность под каждодневным девизом «ора эт лабора» («молись и трудись») была, по логике вещей, связана с достижением уже не только идеальных, но материальных целей, а именно - необходимости сохранения, расширения и финансирования орденского имущества, а также управления орденскими угодьями и владениями. Ведь, чтобы иметь возможность творить дела милосердия и благотворительности, надо обладать каким- то имуществом. Не имея ни гроша в кармане, нищему не подашь. Не имея хлеба в закромах, голодного не накормить. Не имея крыши над головой, странника не приютить. Чтобы рука дающего не оскудела, ему должно быть что и откуда брать.

Вне всякого сомнения, в Тевтонском ордене, как, впрочем, и во всех других орденах, имелись силы, для которых мирское, от предприимчивости и авантюризма до страсти к наживе, были важнее, чем вещи духовные. Поэтому существование орденов протекало под знаком постоянного дуализма, колеблясь между служением Богу и любовью к ближнему, с одной стороны, и принимавшим порой слишком мирской характер стремлением к приумножению имущества, славы и чести, а также к оказанию влияния на светских государей и князей Церкви, с другой. Наивысшие формы общежительства той далекой эпохи возникли в результате соединения воедино дисциплины, силы и веры и реализовались в форме рыцарства, с одной стороны, и монашества - с другой. Логическим синтезом этих мощных групп или структур и являлись духовно-рыцарские ордены.

7.О высшем руководстве Тевтонского ордена

Тевтонский орден Пресвятой Девы Марии имел строгий устав и четкую иерархическую структуру. Во главе ордена стоял Совет (Конвент) высших должностных лиц, называвшихся по-немецки «(гросс)гебитигеры», в переводе на русский - «(великие повелители») и, в свою очередь, возглавлявшихся «орденсгебитигером», избиравшимся пожизненно Генеральным Капитулом (административным советом) и носившим титул Верховного Магистра («Супремус Магистер» или «Магистер генералис» по-латыни и «Гохмейстер» по-немецки).

Данное обстоятельство следует особо подчеркнуть, поскольку глава Тевтонского ордена в русскоязычной литературе почему-то (вероятно, в подражание главам других военно-монашеских орденов - например, храмовников или госпитальеров) упорно именуется не «Верховным», а «Великим» магистром. Латинское слово «магистер» (нам более привычна руссифицированная форма «магистр»), равно как и его немецкий эквивалент «мейстер» («майстер») означает «мастер» в антично-средневековом значении этого слова («начальник», «учитель», «наставник» или, как тогда говорили - «ректор» - сравните наше «мэтр» в значении «авторитет», «величина в своей области»). Например, в немецком переводе Евангелия ученики Иисусовы именуют своего Божественного Учителя «Мейстер» (буквально «мастер»).

Верховный магистр Тевтонского ордена, осуществлявший, в соответствии со своим титулом, верховную духовную и светскую власть и подчиненный непосредственно римскому папе, избирался пожизненно, хотя иногда рыцари его смещали (например, Гергарда фон Мальберга или Генриха фон Плауэна), а порой - даже убивали (как Вернера фон Орзельна). Гохмейстер Карл фон Трир (Каролус де Тревери), смещенный своим окружением в 1317 году, покинул свою мариенбургскую резиденцию, был в 1318 году восстановлен в должности на орденском Конвенте в городе Эрфурте, но в Мариенбург больше не вернулся, продолжач управлять орденом Приснодевы Марии из своего родного немецкого города Трира. Гохмейстер Буркхард фон Швенден (Бургардус де Сванден), выходец из Швейцарии, перед самым отбтием в Святую Землю неожиданно вышел из Тевтонского ордена и вступил в орден госпиталариев, членом которого оставался до самой смерти (хотя и пытался впоследствии вернуться в орден Девы Марии). Но подобные случаи были крайне редки.   

По своему достоинству Верховный магистр, как духовное лицо, считался равным епископу римско-католической церкви, в знак чего носил полученный от папы епископский перстень («кольцо Верховного магистра») и посох. До наших дней сохранился перстень, датируемый первой половиной XIII века, якобы подаренный (анти)папой Гонорием III четвертому Гохмейстеру тевтонов брату Герману фон Зальца. Это массивное литое кольцо из червонного золота, украшенное большим, неправильной формы кроваво-красным рубином, обрамленным по бокам двумя алмазами.

Первоначально Верховные магистры тевтонов носили то же самое белое, с черным крестом на левом плече, облачение, что и все братья-рыцари  своего ордена, независимо от занимаемой должности.

Единственным внешним отличием Верховного магистра от остальных рыцарей ордена Приснодевы Марии в описываемый ранний период орденской истории являлся нашитый на груди его белого кафтана (котты) или полукафтанья (сюрко) черный крест с серебряной окантовкой - первоначально прямой, но со временем превратившийся в лапчатый. К концу XV века серебряную окантовку, судя по дошедшим до нас иллюстрациям и гравюрам, получили и черные лапчатые кресты на белых плащах рыцарей и священников Тевтонского ордена. Именно этот черный, прошитый серебром тевтонский крест впоследствии, в начале XIX века, вдохновил прусских художников на создание знака Железного Креста, а в годы Первой мировой войны - эмблем для боевых машин и самолетов германской армии.

8.Избрание Верховного магистра

Весьма любопытной представляется на наш взгляд процедура выборов Верховного магистра «тевтонов».

Сначала на заседании Генерального капитула зачитывался вслух Устав Тевтонского ордена. Затем служили обедню, во время который каждый член капитула пятнадцать раз читал молитву «Отче наш». После этого торжественного богослужения устраивалась традиционная даровая трапеза для тринадцати убогих. Затем Великий комтур (заместитель Верховного магистра) назначал первого электора (выборщика), тот, в свою очередь - второго, потом первый и второй выборщики вместе назначали третьего выборщика, и так далее, пока общее число всех выборщиков не достигало тринадцати. Это число считалось священным - в память Христа и двенадцати его апостолов - и складывалось из одного брата-священника, восьми братьев-рыцарей и четырех «услужающих братьев», представлявших различные комменды (комтурии) Тевтонского ордена. Выборщики присягали на Святом Евангелии честно исполнить свой долг, после чего приступали к процедуре выборов нового Верховного магистра.

Как правило, выборы протекали спокойно, без особых разногласий, и завершались пением «Te Deum laudamus» («Тебя Бога хвалим...»). Затем заместитель главы ордена торжественно вручал вновь избранному Верховному магистру большую орденскую печать и перстень, символизировавший высшую власть над орденом. Под колокольный звон Верховный магистр, его заместитель и отправлявший торжественное богослужение брат-священник обменивались так называемым «поцелуем мира», после чего Верховный магистр, с согласия Генерального Капитула, назначал на высшие должности ордена новых «гебитигеров» (или оставлял в должности прежних).

Состояние орденской казны хранилось в строжайшей тайне. Большая печать Тевтонского ордена хранилась в потайном шкафу с тремя замками. Ключ от первого замка хранился у самого Верховного магистра, ключ от второго замка - у Великого комтура, ключ от третьего замка - у «тресслера» (казначея). Поэтому открыть этот шкаф они могли только втроем. Таким образом, власть Верховного магистра, хотя и была по сути дела самодержавной, тем не менее ограничивалась Генеральным капитулом - например, в столь важных финансовых вопросах.

9.О должностном гербе Верховного магистра

Прямой черный крест Верховного магистра Тевтонского ордена на белом поле имел в центре черного одноглавого орла «Священной Римской Империи (германской нации)» на золотом щите. На черный крест был наложен более узкий золотой крест Королевства Иерусалимского (так называемый «Крест Императора Констанция» - по древней легенде, римскому Императору Констанцию, сыну первого христианского Императора Константина Великого, в небе над Иерусалимом привиделся крест именно такой формы), чаще всего имевший форму, именующуюся в геральдике «костыльной» (с поперечными перекладинами на концах лучей креста) и оканчивающийся на концах золотыми геральдическими лилиями.

Черный одноглавый Имперский орел на гербе связан с буллой императора Фридриха II Гогенштауфена 1226 года, даровавшего тевтонскому Верховному магистру наследственные права суверенного владетельного государя в завоеванной Пруссии (не входившей в состав «Священной Римской Империи») и титул князя «Священной Римской Империи германской нации» (во входивших в состав Империи орденских владениях).

Золотой иерусалимский крест был дарован Верховным магистрам Тевтонского ордена королем Иерусалимским Гвидо(ном) Лузиньяном вместе с рядом привилегий за заслуги тевтонских рыцарей в борьбе против сарацин в Святой земле. Золотые же лилии на концах креста в гербе Верховного магистра Тевтонский орден за аналогичные заслуги получил от французского короля-крестоносца Людовика IX Святого. К середине XIV века, в эпоху расцвета Тевтонского ордена в Пруссии, этот уже далекий от первоначальной монашеской простоты, пышный герб украшал белое облачение, доспехи, щит, конскую попону, Большую и малую хоругвь Верховного магистра (а с середины XV века и по сей день - богато украшенный шейный крест на черной ленте и металлический крест, который Гохмейстеры носят слева на груди, в качестве своеобразного эквивалента орденской звезды).

10.Несколько слов о тевтонах

Первые упоминания о «тевтонах» (teutoni) относятся к 350-320 гг. до Р.Х., когда древнегреческий мореплаватель Пифей (который, кстати, впервые поведал миру о существовании за Полярным кругом таинственной земли «Крайняя Туле« (лат.: Ultima Thule) из Массилии (Марселя) достиг северо-западного побережья современной Германии и обнаружил обитавшее там племя «тевтонов». Согласно Пифею, эти «тевтоны» вели с греками меновую торговлю «электроном» (то есть янтарем), который собирали на каком-то острове «Абал» (Абалон, Авалон - Остров Яблок, связанный в позднейших легендах с феей Морганой и королем Британии Артуром Пендрагоном?), лежащем в одном дне пути от побережья (некоторые историки пытались локализовать «Абал» в районе современного немецкого острова Гельголанд). Во второй раз греко-римский мир столкнулся с «тевтонами» в 104-101 гг. до Р.Х., когда они, в союзе с племенем кимвров, чуть было не завоевали Италию.

Долгое время позднейшие исследователи считали оба северных племени германскими (тем более, что античные историки не сразу начали отличать древних германцев от их западных соседей – кельтов, или галлов). В настоящее время большинство историков склоняется к тому, чтобы считать кимвров были все-таки не германцами, а кельтами (об этом, в частности, говорит, чисто кельтское имя их вождя - Бойорикс). Тевтонов же (и их «короля» Тевтобода=Teutobod), разбитых римлянами в 102 году до Р.Х. в Галлии, с некоторыми сомнениями (высказываемыми прежде всего французскими историками в приливе «галльского», то есть «кельтского» патриотизма) все-таки относят к числу германцев, хотя известно, что в числе именно кельтских (а не германских) божеств был «одноименный» тевтонам бог Тевтат (Teutatis или Toutatis).

На языке древних германцев слово «тиот» (tiot) или «тиод» (tiod) означало «народ», а «тиотиск» (tiotisk) - «народный». После основания древнегерманских королевств на развалинах Западной Римской Империи в V веке по Р.Х. официальным языком, а кое-где - и языком знати, духовенства и вообще - образованных людей в них стала латынь, а германские диалекты стали пренебрежительно именоваться «тиотиск» (tiotisk), то есть «(просто)народный» язык. В IX веке крупнейшее из образовавшихся на бывших римских землях «варварских» государств – Франкское королевство (лат. Regnum Francorum) - разделилось на Западнофранкскую (давшую начало позднейшей Франции) и Восточнофранкскую (давшую начало позднейшей Германии) половины.

К тому времени западные франки, перемешавшиеся с романизированным населением завоеванной ими прежней римской Галлии, окончательно забыли свой «простонародный» германский язык, а восточные франки, продолжавшие жить на своих коренных германских землях (в Германии и по сей день существует историческая область, называющаяся по-русски «Франкония», а по-немецки – просто «Франкен», то есть буквально «франки»), наоборот, сохранили свой язык «тиотиск» (tiotisk). Но его название теперь уже произносилось как «тейч» или «тойч» (teutsch), из чего, в свою очередь, произошло современное название немецкого языка - или «дойч» (deutsch), или, как чаще пишут по-русски, «дейч». Так слово, означавшее «простонародный», стало этнонимом, то есть обозначением германоязычной немецкой нации.

Однако средневековые книжники-латинисты, в соответствии со столь распространенной в те времена «фантастической этимологией», то есть исключительно по созвучию, возвели слово «тойч» = teutsch («немецкий») к не совсем ясным по своему происхождению, но прославившимся в войнах с великим Римом и тем самым сделавших родство с ними лестным для любого народа «тевтонам» (по-немецки это слово звучит как Teutonen = «тейтонен» или «тойтонен»), и сделали, в соответствии со вкусами своего времени, овеянное славой древних веков слово «тевтон» синонимом слова «немец» (по аналогии с тем, как французов стали, на древнеримский манер, именовать «галлами», англичан - «бриттами», шведов - «готами», русских – «скифами» или, того хлеще, «тавроскифами», а поляков даже «сарматами»). Поэтому Немецкий орден («Тейчер Орден»=Teutscher Orden, а позднее «Дейчер Орден»=Deutscher Orden) стал, в переводе на латынь, именоваться «Ордо Тейтоникорум» (Ordo Teutonicоrum или Ordo Theutonicorum), а орденская провинция Германия (Аллемания) - «Тевтонией».

11.Знамена и хоругви

Главное знамя Тевтонского ордена было украшено образом его Небесной Покровительницы - Пречистой Девы в короне, с Богомладенцем Иисусом на руках - и белым орденским щитом с прямым черным крестом) у ног Богородицы.

Другое боевое орденское знамя, так называемая Большая хоругвь Тевтонского ордена, было первоначально совершенно белым, безо всяких изображений. Позднее Большая хоругвь представляла собой белое полотнище с прямым черным крестом и тремя косицами (что соответствовало рангу Верховного магистра («земский магистр»-ландмейстер имел хоругвь с двумя косицами). Каждый отряд (хоругвь) орденского войска имел собственное знамя с различными геральдическими изображениями.

На знаменосцев возлагалась весьма почетная, но вместе с тем и весьма опасная миссия - возить знамя, беречь его как зеницу ока и в то же время не забывать своевременно подавать знаменем необходимые сигналы своим войскам (в лязге и грохоте тогдашних рукопашных схваток команды, да и трубные сигналы очень быстро становились неразличимыми, так что вся надежда была на знамя). Знамя было лучшим средством оповещения и ориентиром. К нему стягивались (от этого, кстати, происходит и одно из русских названий знамени - «стяг») войска для перестройки и новой атаки. Знаменем подавались сигналы в бою.

Внезапное исчезновение знамени во время боя (это случилось, к примеру, с главным знаменем польского войска при Танненберге - Большой Краковской хоругвью) могло вызвать панику, его утрата символизировала поражение и считалась огромным позором. Неправильно поданный знаменем сигнал мог привести собственные войска в замешательство (что произошло в ходе битвы при Танненберге, когда изменивший тевтонам кульмский рыцарь - вассал ордена Девы Марии - Никкель (Нильце, Нитце) фон Ренис подал своим знаменем (на одной половине которого, согласно описанию польского хрониста Яна Длугоша, были изображены белые, а на другой - красные волны с черным крестом и черной чертой наверху) ложный сигнал к отступлению и способствовал поражению «тевтонов»). За подобные действия орденский Устав предусматривал смертную казнь для нерадивого (или вероломного) знаменосца. Обезглавлен был и Никкель фон Ренис (правда, не сразу).

Хотя к знамени приставляли надежную охрану, служить знаменосцем было небезопасно. Знаменосец постоянно являлся первоочередным объектом вражеских нападений и потому всегда носил особо прочное защитное вооружение. Нередко роль знаменосцев выполняли орденские комтуры. Полотнище знамени должно было иметь довольно большие размеры, чтобы хорошо различаться издалека, но не слишком большие, чтобы не обматываться вокруг головы знаменосца или головы его коня.

Древко знамени обычно заканчивалось острием, как у копья. Как уже говорилось, в бою знамя тщательно охранялось. Устав Тевтонского ордена требовал назначать в эскорт знамени только самых опытных, отборных «братьев-рыцарей», вооруженных мечами (иногда даже парой мечей каждый), булавами, чеканами и боевыми топорами, готовых и способных отбить любое вражеское нападение. Им было строжайше запрещено отлучаться в ходе боя от знамени и оставлять его без защиты. Рыцарям «знаменной группы» не выдавались копья, поскольку для нанесения «таранного» удара копьем необходимо было разогнаться, а, следовательно - покинуть знамя. В качестве дополнительной меры предосторожности, для предотвращения паники в случае потери знамени, комтур обычно имел запасное знамя, обернутое вокруг копья. Но Большая хоругвь Ордена, а также Большая и Малая хоругви Верховного магистра существовали только в одном единственном экземпляре.

Со временем у Тевтонского ордена появился свой собственный флот, превратившийся во внушительную военно-морскую силу на Балтике. Мачты орденских кораблей были украшены белыми флагами, а корма и борта - белыми щитами с изображенными на них черными крестами (первоначально - прямыми, а позднее - лапчатыми).

12.«Белые плащи»

Основную ударную силу орденского войска составляли братья-рыцари («белые плащи»), сражавшиеся преимущественно в конном строю. По-крайней мере, так было в начальный период пребывания ордена Пресвятой Девы Марии в Палестине, где главными противниками тевтонов выступали арабские и тюркские наездники-мусульмане (сарацины) и в Седмиградье (Трансильвании), где «Божиим дворянам» пришлось иметь дело с легкой конницей куманов (половцев), от которых тевтонам, приглашенным венгерским королем Андреем II (Андрашем, Эндре), пришлось оборонять границы Венгрии.

Но в ходе покорения Пруссии и других прибалтийских земель ситуация во многом изменилась. Кстати, такая возможность была предусмотрена и статьей 22-й орденского Устава тевтонов «О том, что относится к рыцарству», в которой, в частности, говорилось: «Воистину, поскольку известно, что орден сей специально учрежден для войны против врагов Креста и Веры, то в зависимости от разнообразия земель и обычаев и нападения врагов надлежит сражаться разным оружием и разными способами...».

Действительно, местность в Пруссии и Лифляндии (Ливонии), изобиловавшая густыми лесами, болотами и реками, была не слишком пригодной для традиционного рыцарского конного боя. Поэтому, в отличие от классического ведения рыцарями военных действий на территории Святой Земли и Европы (преимущественно конного), тевтонским братьям-рыцарям нередко приходилось вести бой пешими и биться нередко нетипичным для рыцарей оружием. Так, например, брат-рыцарь Генрих фон Таупадель (разумеется, прекрасно владевший копьем, мечом, топором и булавой), особенно прославился своей меткой стрельбой из «(ручной) баллисты», то есть из самострела, «кущи», или арбалета (хотя в составе войска ордена имелись наемные арбалетчики и лучники - как, впрочем, и отличная наемная пехота и легкая кавалерия - «туркополы», подчинявшиеся, как и в ордене иоаннитов-госпитальеров, особому орденскому должностному лицу - туркопольеру).

По свидетельству орденского летописца брата Петра Дусбургского, автора «Хроники Земли Прусской» (лат.: Chronicon Terrae Prussiae) , при штурме тевтонским войском замка литовских язычников Вилов: «Генрих фон Таупадель... ставший братом ордена Дома Тевтонского, муж доблестный и в совершенстве владевший искусством баллистариев (арбалетчиков - В.А.)...выстрелом из баллисты пронзил стрелой и убил...вождя литвинов, и с другой стороны выстрелил в одного мастера, который, чтобы починить камнемет, поднялся на верх его, и стрелой пригвоздил ему руку к камнемету».

Согласно тому же Петру Дусбургскому, при осаде орденского замка Шенензе вождем прусского племени бартов Диваном: «...брат Арнольд Кроп выстрелом из баллисты прострелил горло упомянутому Дивану. Остальные ни с чем ушли.».

А при штурме пруссами замка Кенигсберг:«...один брат среди прочих оборонявшихся был вынужден бросить заряженную баллисту и едва спасся бегством. Подняв эту баллисту, один самб повесил ее себе на шею. Другие, окружив его, чрезвычайно дивились тому, что это такое, ибо раньше такого не видели, и прикасались к ней руками в разных местах; наконец, когда кто-то нажал на спуск, струна (тетива - В.А.) баллисты перерезала ему горло, так что вскоре он умер. Поэтому пруссы с тех пор очень боялись баллист».

Еще недавно даже многие историки (недооценивавшие значение постоянной физической тренировки и непрерывного военного обучения) считали, что «неповоротливые» средневековые рыцари, якобы, физически не способны сражаться в пешем строю (по причине тяжести доспехов). Необходимо заметить, что это - очень старое заблуждение. Еще в XIII веке жертвой подобных ложных представлений пал князь («принцепс», получивший впоследствии титул «дукс», т.е. «герцог») Поморский (Померанский) Святополк (Свантеполк), бывший союзник Тевтонского ордена в борьбе с язычниками-пруссами, со временем изменивший ордену и даже возглавивший восставших против ордена пруссов (чтобы со временем предать и их и снова переметнуться на сторону тевтонов; а брат Святополка, князь Ратибор, даже вступил в Тевтонский орден).

Недооценка боевой выучки и физических способностей «Божьих дворян» дорого обошлась поморскому князю. Орденский хронист Петр Дусбургский так писал о битве, в которой тевтоны нанесли просчитавшемуся «дуксу» Святополку тяжелое поражение:

«Но Свантеполк, полагая, что братья (тевтонские рыцари - В.А.) не собираются бежать, повелел тысяче лучших бойцов своего войска спешиться, наставляя их, чтобы они с превеликим шумом и гамом напали на братьев и, встав под прикрытием щитов, своими копьями пронзили бы коней христиан, говоря: «На них тяжелые доспехи, и они не могут сражаться пешими».

Между тем, ход сражения показал, что Святополк ошибся. Его войско было наголову разгромлено тевтонами, даже лишившимися своих боевых коней.

В период пребывания Тевтонского ордена в Святой земле европейские боевые кони были редкостью. Братья ордена Приснодевы Марии вынуждены были пользоваться низкорослыми лошадями местных сирийских пород (так называемыми «туркоманами»), а нередко даже сражаться в пешем строю. Большую помощь ордену оказали легкоконные отряды туркополов, вербовавшиеся первоначально из сирийских и палестинских христиан, ва впоследствии - из осевших в Святой земле «франков», перенявших у арабов, сирийцев, армян и турок их коней, вооружение и военную тактику.

Во владениях Тевтонского ордена (в том числе - в Пруссии) имелись превосходные по тем временам конные заводы. Боевые кони тевтонов являлись результатом тщательной селекции, направленной на соединение качеств лошадей арабских пород, с которыми тевтоны познакомились и ценить которых они научились еще в палестинский период существования ордена, и европейских тяжеловозов. Конь не должен был бояться противника, а наоборот, бросаться на него и бить неприятельских коней и воинов передними ногами, вставая на дыбы. Главный недостаток рыцарских коней заключался в их быстрой утомляемости. Они были не способны к быстрой скачке галопом, предпочитая двигаться медленным шагом или рысью.

Передвижение рысью, особенно мучительное для всадника, считалось у братьев-рыцарей и братьев-сариантов Тевтонского ордена наказанием. Час движения рысью в полном боевом вооружении был для них настоящей мукой. Хорошо известно, однако, что они садились на боевых коней только в самый последний момент перед сражением, передвигаясь до этого на других, походных лошадях, обычно местной низкорослой прусской породы (так называемых «швейках» или «шейках»). Для перевозки оружия, имущества и припасов использовались еще менее ценные вьючные лошади.
       
Как мы уже упоминали выше, орденское облачение строго регламентировалось Уставом. Так, «братья-рыцари« (лат.: «фратрес милитес», нем.: «риттербрюдер») в мирное время носили длинный белый кафтан (котту или якку) в военное время - более короткое полукафтанье (сюрко) без рукавов, а поверх него - плащ (мантию), и то, и другое - белого цвета. В военном походе кафтан (полукафтанье) и плащ надевали поверх доспехов. На своей белой военной одежде и белых плащах тевтонские рыцари носили орденскую эмблему - прямой (позднее - лапчатый) черный латинский (с более длинным нижним лучом) крест, пришивавшийся слева на плащ напротив сердца и на грудь кафтана (полукафтанья).

Поэтому не удивительно, что греческий путещественник из Византии Ласкарис (Ласкарь) Канан, совершивший в начале XV в. самое дальнее путешествие в страны Западной Европы (включая даже Исландию, которую он, вслед за античным географом Клавдием Птолемеем, именовал «Фулой», или «Туле»), совершенное когда-либо византийцами, описывая Ливонию (где он посетил, в частности, города Ригу и Ревель), подчеркивал, что городами управляет архиепископ, а страной - «дукс (лат.: dux - полководец, воевода, отсюда титул вождя итальянских фашистов Бенито Муссолини - «дуче» - В.А.) - великий магистр белых одеяний и черного креста».

Черный орденский крест украшал также белые орденские знамена, флажки-прапорцы на копьях, щиты, а в некоторых случаях - также шлемы и белые попоны боевых коней. Каждый брат-рыцарь обязан был иметь трех лошадей (для боя и для перевозки поклажи) и одного конного оруженосца - брата-сарианта (от французского слова «сержант» и латинского слова «сервиент», то есть «слуга»). В соответствии с требованиями орденского устава, каждый тевтонский брат-рыцарь был оснащен всем необходимым вооружением - прочным, удобным, но безо всяких узоров или украшений (на последнее обстоятельство обращал особое внимание еще Бернар Клервосский в своей «Похвале новому рыцарству», обращенной в первую очередь к тамплиерам, но служившей руководством и для других военно-монашеских орденов «Церкви воинствующей»). Обычный набор рыцарского вооружения включал длинное копье с древком из ясеня, граба, пихты или яблони, обоюдоострый меч, кинжал и булаву (а иногда еще и боевой топор, или секиру).

Защитное вооружение брата-рыцаря Тевтонского ордена в период войн в Святой земле, Трансильвании, Пруссии и Ливонии включало клепаный шлем с наносником, защищавшим в бою лицо рыцаря от ранений, и кожаным подшлемником, стеганой суконной шапкой или кольчужным колпаком, амортизировавшим удары (вытесненный со временем, хотя и не повсеместно, горшковидным шлемом с глухим забралом и прорезями для глаз), длинной кольчуги с рукавами, кольчужных чулок с металлическими наколенниками (нередко - с кольчужными башмаками), иногда - кольчужных или латных рукавиц, а также щита - в описываемую эпоху преимущественно треугольного или каплевидного (мииндалевидного).

Шлем удерживался на голове прочными кожаными завязками. Щит, изготовленный из прочных досок, обтянутый толстой кожей и обитый металлическим ободом, был оснащен системой кожаных ремней, позволявших удерживать его либо на руке, либо на плече. Обычно щит был белого цвета с черным орденским крестом (форма которого не была единообразной в течение всего периода существования Тевтонского ордена, а периодически изменялась под влиянием моды и иных обстоятельств), но имели место и исключения из этого правила.

Так, например, дошедший до наших дней щит Гохмейстера тевтонов Карла Трирского (Карла фон Трира), упоминавшегося нами выше, имевший форму сужающегося книзу овала, был не белого, а красного цвета, с желтым ободом (украшенным выполненной черными литерами латинской надписью следующего содержания: «Щит и шлем магистра ордена тевтонских братьев»), с изображением увенчанного шлемом должностного герба Верховного Магистра). Впрочем, существует представляющееся вполне обоснованным мнение, что этот богато украшенный щит был не боевым, а исключительно парадным (церемониальным).

Составляя со своим боевым конем единое целое, устремив вперед зажатое под мышкой копье, «братья-рыцари» и «братья-сарианты» ордена Пресвятой Девы Марии Тевтонской были способны, во славу Христовой Веры и своей Небесной Покровительницы, пробить самую прочную неприятельскую броню.

По Уставу Тевтонского ордена его членам (подобно тамплиерам и госпитальерам) строжайше воспрещалось носить какие-либо украшенния. Тем не менее, со временем к этим запретам стали относиться более снисходительно, чем в первые, суровые века существования ордена Пресвятой Девы Марии. Так, при описании Танненбергской битвы 15 июля 1410 года польский историк Ян Длугош упоминает, что рыцарь ордена Приснодевы Марии брат Диппольд Кикериц фон Дибер (напавший на самого польского короля Владислава Ягелло) в белом тевтонском плаще, был с головы до ног облачен в богато украшенные доспехи и препоясан золотой перевязью. У самого Верховного Магистра Тевтонского ордена брата Ульриха фон Юнгингена, павшего в этой битве, на груди поверх лат висел на золотой цепи золотой же ковчежец со святыми мощами, и т.д.
 
Разумеется, со временем, по мере утяжеления и усложнения наступательного и оборонительного вооружения, западноевропейских армий, введения в них артиллерии и ручного огнестрельного оружия, соответствующие изменения происходили и в войсках Тевтонского ордена (как, впрочем, и в войсках других военно-монашеских орденов). А после утраты тяжелой рыцарской конницей с ее длинным копьем статуса основной ударной силы на полях сражений эту роль стала играть превосходная, по тем временам, артиллерия ордена Приснодевы Марии.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Сравнительно недавно автору этих строк попалась на глаза скромная по объему, но неплохо изданная (даже с цветными иллюстрациями, правда, не все из них хорошего качества) книжка «Грюнвальд 15 июля 1410 года», изд-е 2-е, исправленное, Минск, «Харвест», 2010.

Как это часто делается, Ваш покорный слуга стал листать эту книжку с конца. И сразу же выяснил следующее.

Поставивший свои инициалы и фамилию на первой странице обложки этой книжки, весьма плодовитый современный белорусский популяризатор истории А.Е. Тарас - откровенный плагиатор. Ознакомившись с содержанием его сочинения, Ваш покорный слуга убедился в том, что книжка эта более чем наполовину состоит из прямых заимствований (слово в слово и безо всяких ссылок на подлинного автора!) из статей «не существующего» по мнению пана Тараса «Вольфганга Акунова», опубликованных в разные годы в российском геральдическом журнале «Гербоведъ» и в российском же военно-историческом журнале «Рейтар», а также выложенных в Интернете на сайте Проза.ру и на сайте Международной Военно-Исторической Ассоциации (МВИА), а именно:

1)Вольфганг Акунов «"Псы-рыцари" или кавалеры Святой Девы Марии?», опубликовано в московском военно-историческом журнале «Рейтар» №1 (2003);

2)«Тевтонский Орден - "псы-рыцари" или Божьи дворяне?» (часть 1 © Copyright: Вольфганг Акунов, 2008, Свидетельство о публикации №2807220012 и часть  2 © Copyright: Вольфганг Акунов, 2008, Свидетельство о публикации №2807220016);

3)«Тевтонский Орден - мифы Танненберга». © Copyright: Вольфганг Акунов, 2008
Свидетельство о публикации №2807240453

(Первоначальный вариант данной исторической миниатюры В.В. Акунова был, под названием «Мифы Танненберга», опубликован в материалах XXIII Международной генеалого-геральдической научной конференции на страницах московского геральдического журнала «Гербоведъ» №84 (6'2005).

4)«Тевтонский Орден в битве при Грюнвальде». © Copyright: Вольфганг Акунов, 2008
Свидетельство о публикации №2807240456)

(Первоначальный вариант данной исторической миниатюры В.В. Акунова был, под названием «"Дева Мария" против "Богородицы"», опубликован в московском военно-историческом журнале «Рейтар» №15 (3/2005).

5)«Тевтонский орден - "Погонь" на Танненберг». © Copyright: Вольфганг Акунов, 2008
Свидетельство о публикации №2807240458

(Первоначальный вариант данной исторической миниатюры В.В. Акунова был, под названием «"Погонь" на Танненберг», опубликован в московском военно-историческом журнале «Рейтар» №19 (7/2005); второй, сокращенный, вариант, под названием "Битва под Танненбергом", - в пензенском журнале «Реванш» №4 (20006); третий, значительно расширенный и переработанный, вариант - под названием «"Погонь" на Танненберг: геральдика польско-литовско-русского войска в битве под Танненбергом» - в московском геральдическом журнале «Гербоведъ» №91 (5'2006).

6)«Разгром под Танненбергом».© Copyright: Вольфганг Акунов, 2009
Свидетельство о публикации №2908150072

7)«Тевтонский Орден. История и наследие». © Copyright: Вольфганг Акунов, 2009
Свидетельство о публикации №2911180029.

Я, Вольфгшанг Викторович Акунов, родившийся 1 октября 1955 года в городе Москве и до сих пор там проживающий (именно под этими именем, отчеством и фамилией), во всеуслышание объявляю Анатолия Ефимовича Тараса из Беларуси беспардонным плагиатором и готов, если у него хватит - не скажу «совести», но хотя бы чувства юмора судиться с человеком, существование которого он отрицает, судиться с ним за нарушение моих авторских прав.
 
29 июля 2012 г., г. Москва.