(все канонические герои принадлежат Hasbro, Marvel, Dreamworks Pictures и другим законным правообладателям; автор лишь слегка искажает действительность ) )
....В нас…скрыто намного больше, чем кажется на первый взгляд....
ГДЕ-ТО НА ГРАНИЦЕ МЛЕЧНОГО ПУТИ
Многочисленные яркие бусинки беспорядочно раскинулись по черному полотну. Словно забытые небрежной хозяйкой, они безмятежно покоились на его гладкой, шелковистой поверхности, не помышляя об иной участи. Тишина, спокойствие, мир – разве можно еще чего-то желать…
Неосязаемая, фантастическая тьма окутала звездные системы, погрузив их в вечную ночь. Космос мирно почивал, со стороны наблюдая за жизнью, которой дал право на существование. Но его безмятежность была грубо разрушена. Металлический корпус инопланетного корабля, прорываясь сквозь заслон мрака, зловеще сверкнул, словно впитав в себя тусклые, едва различимые отголоски далеких непокоренных звезд. Его острый нос в предвкушении тянулся вперед, рассекая безвоздушное пространство, словно спеша на встречу с неведомым собеседником.
Величественные системы планет монотонно проплывали мимо. И только по этой, казалось, бесконечной череде безжизненных гигантов можно было понять, что корабль не стоит на месте. Его двигатели стремительно несли его вперед, к четко заданной цели. Однако в этом мраке, словно замораживающим все действия, сводящем на нет всякое проявление жизни, казалось, что он завис в пространстве, застрял меж двух миров, обрекая себя на вечный холод.
Очередная звездная система была преодолена – и корабль вновь вступил в чужие владения. Избалованная, абсолютная властительница тут же наградила его недружелюбным взглядом: энергия мощной звезды резко выхватила странный знак на корпусе космического странника. Рельефная маска зловеще обозревала пространство вокруг; ее острые, близкие к треугольным, черты, неживые прищуренные глаза лучше всяких слов выражали отношение ее владельцев к окружающему их Миру.
Подозрительный взгляд звезды преследовал бесцеремонных нарушителей спокойствия до самых границ своих владений и, только передав контроль над ними своему коллеге, казалось, успокоился. И все началось заново… Лишь одно утешало: конец пути был уже близок.
Вот вдалеке показались едва различимые точки. Неумолимо приближаясь, они, казалось, вот-вот проглотят космического странника. Однако он упрямо двигался вперед; только лишь бортовые огни погасли, словно решив, что у них нет никаких шансов состязаться с мощным излучением близкой звезды с гордым названием Солнце.
Когда в темноте медленно поползли одинокие метеориты и целые их скопления – жалкие остатки некогда величественной планеты – корабль слегка изменил курс, направившись прямиком к голубой планете. И исчез, погруженный во мрак ее ночи…
ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ. США, ШТАТ НЬЮ-ЙОРК
В НОЧЬ С 5 НА 6 ИЮЛЯ 2007 Г.
Едва заметные огни вспыхнули высоко в черном небе, но тут же погасли. Однако влюбленная парочка этого не заметила, поглощенная только друг другом. Лишь с трудом различимый звук, очень смахивающий на слабый вскрик, донесся откуда-то со стороны скрытой в густых зарослях кустарника автострады.
7 ИЮЛЯ. 3 ЧАСА НОЧИ
Словно поставленными бок о бок коробками на горизонте чернел город. Ни одно окошко не горело во всей этой бетонной пустыне, ни одна машина не проезжала по его безлюдным улицам. Город почивал, как и районы, находящиеся вблизи него. И только одна луна была свидетельницей того, что произошло в двухстах километрах от Нью-Йорка, на одном из многочисленных высокогорных плато, своеобразными столами раскинувшихся среди хребтов Аппалачских гор.
Яркий столп света, сорвавшийся с земли, словно мечом рассек черное небо, с легкостью преодолевая облака на своем пути. Через пару минут он исчез так же внезапно, как и появился. Все вновь погрузилось во мрак.
Неожиданно, заглушаемый мощными порывами ветра, заработал двигатель. И призраком из темноты вынырнул красный автомобиль. Спустившись в долину, он пулей пронесся по темной, пустой автостраде, и уже спустя полчаса въехал в безмятежно спящий город…
Это же повторилось и в следующую ночь, и в следующую…но все безуспешно. Небо застыло в безмолвном спокойствии, не отзываясь на отчаянные призывы…
НЬЮ-ЙОРК
10 ИЮЛЯ, ЗА ПОЛЧАСА ДО ПОЛНОЧИ
Сэм ровно вел машину, но руки его дрожали. Он не мог отойти от страшного сна, который ему снился уже которую ночь подряд: будто его автомобиль за несколько десятков тысяч долларов угоняли! Однако каждый раз, когда просыпался, он обнаруживал его перед домом, где ему и положено быть.
Несмотря на то, что с того момента прошло уже порядочно времени, он возвращался к этому снова и снова, едва только погружался в размышления.
«Какого черта! – внезапно мысленно выругался он. – Она ведь на месте! Так чего я тогда паникую!?»
Он встряхнул головой, и, точно в лотерее, запустил невидимую руку разума в бочонок с собственными мыслями. Его ожидал поистине выигрыш: он вернулся к действительности! Как часто он жил одними мечтами и даже не надеялся, что они когда-нибудь исполнятся! Но сейчас он был по-настоящему счастлив: рядом сидела любимая девушка Эвелин, он был за рулем потрясающей красной феррари… Чего еще можно желать парню в 19 лет!
Солнце уже давно скрылось, уступив свой трон полумесяцу, а потому, справедливо рассудив, Сэм решил отвезти девушку домой. Крутанув руль, он направил своего стального друга по направлению к окраине, в частный сектор. Автомобиль плавно скользил по улицам, мастерски преодолевая повороты, и уже в который раз юноша подумал, что машина его словно чувствует, каждое его прикосновение, каждое движение. Только подобная мысль пролетела в голове, как внезапно феррари резко свернула в сторону, пулей пролетела длинный проход и затормозила на площадке заброшенного склада. Сэм изумленно посмотрел на приборную доску, потом на руль, свои ладони, но так ничего и не сказал, перевел взгляд на окружающее их пространство.
Вокруг стояла непроглядная темень. Казалось, ни один лучик света, хотя бы мало-мальски способного пронзить этот мрак, не посчитал эту глушь достойной своего внимания. Единственным светлым пятном во всей этой абсолютной черноте был едва заметный блик луны на капоте красной феррари.
Медленно открыв дверцу, Сэм выбрался из машины. За ним последовала и Эвелин.
– Зачем мы сюда приехали? Какое уединенное место! Ты хотел остаться со мной наедине? – игриво подмигнула она ему.
– Да нет, – Сэм испугался, что Эвелин его не правильно поймет: они уже несколько месяцев встречались, но он по-прежнему словно мальчишка смущался, когда оказывался с ней вдвоем в безлюдном месте. – Просто машина… Она спятила…
– Конечно-конечно, – засмеялась девушка и внезапно умолкла: откуда-то из-за угла послышались пронзительные звуки, напоминавшие лязг друг об друга листов металла.
Парочка ошеломленно замерла. Что-то во всем этом казалось им нереальным, фантастическим, но что, они не могли понять. Только спустя минуту они осознали, что их так ошарашило: эти звуки! Это были слова, человеческие и в то же время произнесенные далеко не человеком: словно обработанные компьютером, они, скорее, походили на раскаты грома с характерным скрипом металла, по которому медленно провели пилой, а потом еще в придачу пару раз от души саданули молотком. И самое необыкновенное во всем этом было то, что они все понимали, все, до единого словечка! И от того, что они услышали, волосы на голове встали дыбом.
Между тем, земля под ногами начала слегка содрогаться, потом все больше и больше, словно по улице не спеша прогуливался Кинг Конг. Голос стал отчетливее, вскоре к нему присоединился и второй, не менее громкий и противный. За трехэтажным зданием корпуса склада показались огромные тени, зловеще заигравшие на растрескавшемся бетоне. И они всё приближались…
Дверь феррари внезапно сама собой распахнулась – и, мигом сообразив, что надо делать, Сэм легонько подтолкнул Эвелин к автомобилю. После нее запрыгнул сам.
Не успел он устроиться в кресле за рулем, как машина тронулась. Дав задний ход, она скрылась в тени между двумя зданиями. И вовремя. На площадку, на которой они только что находились, вышли два существа: назвать их как-то по-другому просто не поворачивался язык. Больше всего они походили на огромных роботов, метров по восемь в высоту. Мощные металлические торсы, состоящие из бесчисленного множества отдельных элементов, огромные руки и не менее внушительные ноги дополнялись свирепыми выражениями лиц и солидными пушками, одну из которых один из них так, ради забавы, вертел в руках.
– Что, черт возьми, происходит? – ошеломленно прошептал Сэм. У Эвелин словно дар речи пропал.
Между тем они понимали, что если каким-то образом обнаружат себя – они пропали. Поэтому, затаив дыхание, парочка приготовилась слушать. А это того стоило.
– Что мы здесь потеряли…? – низким, точно хриплым голосом недовольно бормотал один. – Таскаемся туда сюда, ждем непонятно чего… У меня уже манипуляторы чешутся!
– Ничего, Броул, вот решит Мегатрон, что все готово, тогда уж мы повеселимся.
– Эх, хорошо бы. Вот разорвать бы парочку автоботов на куски, – мечтательно произнес Броул и неожиданно издал звук, сильно смахивающий на смешок. – Кхе, они, идиоты, небось, рыскают по всей Галактике, ищут нас. Мы скоро станем владыками вселенной, а они об этом даже не узнают! – И они дружно заржали.
От этого лязга, грохота, скрипа волосы на голове встали дыбом, а зрачки расширились от ужаса. Эвелин вцепилась в руку юноши, боясь даже вздрогнуть. Внутри машины что-то сердито екнуло. Бросив взгляд на приборную доску, Сэм увидел странный светящийся знак в виде лица и тихо позвал девушку:
– Смотри…
– Что это?
– Не знаю, но не нравится мне все это… Пойдем.
Он выскочил из машины и, взяв Эвелин за руку, помог вылезти ей. Двери они не открывали, чтобы не создавать лишнего шума. Благо, откидной верх феррари это позволял.
– Да, Прайм – глупец… – наконец насмеявшись вдоволь, мрачно, словно констатируя факт, произнес один из роботов, но высказать свою точку зрения по поводу этого не успел.
– Слышал? – перебив его, насторожился другой. – Там кто-то есть… Пойдем, глянем…
Тот недовольно кивнул (надо же, разрушил такую теорию!). И они вдвоем направились в сторону брошенного в тени автомобиля. Но не успели они сделать и нескольких шагов, машина начала преобразовываться. Вся ее поверхность, казалось, пришла в движение. Отдельные звенья и целые их системы словно подгоняли друг друга, прямо на глазах раздвигаясь, сжимаясь, делая полуобороты, петли. Они точно разрастались в высоту и тут же с характерным металлическим лязгом защелкивались, принимая фиксированное положение. Мелкие детали машины стремительно складывались в веки, губы, шею, пальцы, очень напоминающие собой человеческие. Резко вспыхнули ярко-синим огнем небольшие изящные глаза, кажущиеся пришельцами среди мрачно-серых функциональных элементов и красной брони трансформера.
Спрятавшаяся невдалеке парочка от страха еще больше забилась в тень, пытаясь словно пройти сквозь стену и найти защиту в одном из этих складских помещений. При виде приближающихся громадных механизмов, а затем еще и превращения в такого же робота машины, в которой они только что находились, Эвелин тихонько вскрикнула. Броул резко обернулся на едва различимый звук. На лице его появилось некое подобие улыбки, когда из темноты ночи его оптические сенсоры резко выхватили очертания двух человеческих созданий, в ужасе прижавшихся друг к другу.
– Сейчас развлечемся… – пробормотал он и уже повернулся, чтобы двинуться к ним.
Эти несколько секунд, когда все внимание роботов было приковано к людям, дали возможность Феррари беспрепятственно завершить трансформацию. Металлические ступни лязгнули об асфальт: шестиметровое существо уверенно встало на обе ноги. Человекоподобная фигура вытянулась вверх, перекрыв собой и без того скудный свет фонарей. Стальные прутья, показавшиеся из затылка, ниспали до плеч, под пронзительный звон металла вмиг вытянулись в длину, раскинулись по спине. Под действием инерции и собственной тяжести их сегментарная, чешуйчатая, словно кожа змеи, структура гибко, пластично заколыхалась, точно под воздействием ветра, образовывая завораживающие, жуткие волны.
Незамедлительно Феррари приняла боевую стойку. На опасно-красивом стальном лице отразился бледный свет луны, делая его еще более опасным и непредсказуемым. Из обеих рук вмиг появилось ужасающих размеров оружие. И не успел Броул сделать и шага по направлению к Сэму и Эвелин, как в него ударил огромной силы сияющий столп. Броня выдержала, но робота отбросило на несколько сотен метров.
– Автобот, ты сейчас умрешь!!!! – проревел трансформер, разъяренно вскакивая на ноги.
Вмиг забыв о людях, оба, Крашер – чуть впереди, и Броул – отставая от него всего на шаг, угрожающе двинулись на Феррари. Яростные лица все отчетливее вырисовывались в темноте; непреодолимое желание убивать, разрушать все на своем пути перекрывалось разве что ненавистью к существу, стоящему перед ними.
Однако Феррари даже не шелохнулась, словно все это ее и вовсе не касалось. Застыв на месте в ожидании приближения врагов, она отважно смотрела прямо в их красные, горящие злобой глаза. Ее системы работали на полную мощность, с быстротой молнии просчитывая все возможные действия противника и выискивая наиболее рациональные пути сопротивления. И, что ни говори, положение было довольно незавидным! «Но не сдаваться же!» – усмехнулась она своим мыслям.
Но вот еще секунда, малейшее промедление – и она окажется действительно в затруднительной положении: враги подойдут настолько близко, что пушки станут бесполезны. И не останется другого выхода, как перейти на рукопашную. А взятая в клещи, на несколько метров ниже каждого своего противника, она недолго сможет так продержаться против двух взбешенных воинов, поставивших своей целью разорвать ее на части любой ценой. Сейчас же – вырваться отсюда, спасти людей, которых она собственноручно втянула в эту заварушку, было как никогда для нее важно. Она должна сообщить Прайму все, что узнала, чего бы ей это ни стоило. И она начала действовать.
Не умолкая ни на минуту, загрохотала пушка в левой руке, с секундным опозданием к ней подключилась и вторая. Но смертоносные снаряды так и не достигли своей цели. Готовые к нападению, предвидя все возможные траектории удара, враги мгновенно рассредоточились и начали контратаку одновременно с двух сторон. Они медленно наступали, лишая ее возможности маневрировать. Феррари лихорадочно пыталась найти какой-то выход, но под открытым обстрелом это было довольно трудно.
И тут решение отыскалось. Оно не было спасением, но давало самое необходимое в этой ситуации – время; оттягивало момент неминуемой гибели. И оно было очень рискованным. Но иного варианта не существовало. Она начала отступать к стене ближайшего здания. Теперь враг не мог подкрасться к ней со спины, а она видела одновременно действия обоих противников. Но именно в такой локализации она стала для них еще более удобной мишенью.
А враг подходил все ближе и ближе... Пушка заработала с еще большей скоростью, манипулятор содрогался от неимоверного напряжения. Вскоре маневрировать стало практически невозможно, и она словила себя на мысли, что долго ей так не протянуть. Рано или поздно она совершит роковую ошибку – и тогда ей конец.
Но первым просчитался Крашер. Видимо, недооценив противника, в первые же минуты боя он получил незначительные ранения, но они сделали свою работу: движения трансформера чуть замедлились, красные окуляры потускнели, – и ему приходилось силой возвращать готовые вот-вот отключиться системы к функционированию, одновременно пытаясь добраться до врага и уничтожить его. Вскоре это стало делать все сложнее и, бросив оценивающий взгляд на Броула, Крашер позволил себе на миг расслабиться. Этого оказалось достаточно. Мгновенно заметив прокол врага, Феррари этим незамедлительно воспользовалась.
«Что ж, если мне суждено умереть сегодня – пусть будет так. Но одного десептикона я с собой все же прихвачу!» – и, несмотря на разрывающийся бластер второго противника, она пустила мощную, прицеленную очередь в Крашера. Прямое попадание в грудь стало для него смертельным, прошив броню и разорвав напополам камеру его искры.
Но все же снаряды настигли и ее. Несколько, попав девушке в лицо, не лишили ее головы только потому, что, среагировав лишь с секундным опозданием, она уменьшила их скорость, заслонившись марипулятором. В итоге основная сила удара пришлась на правую руку, оторвав ее от плеча и откинув далеко в сторону.
Невероятная мощь луча бластера отбросила Феррари назад, и, врезавшись спиной в стену, с легкостью проломив ее, она упала на бетонный пол в одном из внутренних помещений здания склада. Одновременно с этим, словно прочитав подлые мысли десептикона, рой снарядов, с ужасающей скоростью рассекая воздух, вдребезги разнес стену над ее головой, образовав невообразимое количество мелких и крупных обломков. С грохотом обрушившись на нее, они словно заживо похоронили под собой это отважное существо, мужественно стоящее до последнего в этой неравной схватке.
Прижатая обвалом, Феррари не могла даже пошевелиться. Не ощущая собственного тела, не видя ничего вокруг себя, она лишь чувствовала, что вскоре все это закончится, и она погрузится в вечность. По всему телу прошел электрический заряд: ее поврежденные системы медленно, одна за другой, выходили из строя, не в силах справиться с возложенными на них функциями. Вскоре она потеряла сознание.
А десептикон тем временем уже приближался. В относительной тишине ночи противным лязгающим эхом отдавались его тяжелые шаги. Скорее за обломками показалась довольная гримаса Броула. Лицо его стало торжествующим, когда он увидел, какой результат повлекли за собой его действия: враг повержен, лишен всякой возможности сопротивляться – и теперь ничто не мешает ему завершить начатое.
– Вот и пришел твой конец… – сладостно протянул Броул, наставив пушку на груду камней, под которой покоилась Феррари.
В его визорах появилось непреодолимое чувство дикого восторга: всего лишь один мощный, меткий выстрел – и обломки, а вместе с ними и ненавистный автобот, превратятся в пыль! Гусеницы на манипуляторах десептикона нетерпеливо зажужжали, словно рвались вперед своего хозяина. Кривая улыбка коснулась губ трансформера.
Скрытые под покровом ночи, вжавшись в тень здания, Сэм и Эвелин в ужасе наблюдали за этой сценой, но не могли предотвратить, казалось, неизбежного. Они были бессильны против этих гигантов из стали. Тем не менее, оба отчаянно пытались найти какой-нибудь выход, чтобы хоть чем-то помочь Феррари.
– Давай отвлечем его внимание… – в самое ухо юноши прошептала Эвелин.
Сэм лишь молча кивнул: вряд ли, конечно, это его остановит, но это было все, что они могли для нее сделать. Они и не подозревали, что эта их, казалось бы, безобидная шалость окажется решающей, даст именно то, чего ей так смертельно не хватает – время.
Порыскав в темноте, под ногами, Сэм наткнулся на камень небольших размеров и, хорошенько размахнувшись, кинул его в противоположную от Феррари сторону. Пролетев по воздуху, тот с ужасающим грохотом, разорвавшим тишину, ударился о металлический ящик, стоящий вдоль одной из стен соседнего здания. Встрепенувшись, Броул обернулся, в беспокойстве осматриваясь по сторонам. Оптическая система преобразовалась, окружающее пространство пошло квадратиками навигационной сети, медленно передвигаясь из стороны в сторону. Но уже в следующую минуту, не обнаружив никаких следов опасности, десептикон снова зловеще уставился на врага. И вновь не смог сдержать ликующей ухмылки.
– Я даже сделаю тебе одолжение. Ты умрешь во сне, ничего не почувствовав, – и он гордо вскинул голову, удивляясь собственной доброте.
Он уже приготовился выпустить смертельный снаряд в Феррари, как вдруг что-то шибануло его в спину, сбив с ног. Броулу показалось, что на него обрушилась вся вселенная. Все еще не понимая, в чем дело, он обернулся в сторону, откуда последовал удар…и обомлел. Из темноты по одному словно выплывали автоботы во главе с величественным красно-синим гигантом. Свет от луны падал на их решительные мужественные лица, гневом отражаясь в глазах.
Немного в стороне стояло небольшое, по сравнению с товарищами, существо и зловеще смотрело на врага. Ярко-желтый жизнерадостный цвет брони прекрасно гармонировал с его несколько наивной, точно еще не вышедшей из детства, внешностью, но в линзах застыли следы безжалостного опыта, отголоски прошлой боли и страданий. Слегка разведенные за спиной крылышки нетерпеливо подрагивали, словно ярость, обуревающая их владельца, передалась и им.
Вместо правой ладони у четырехметрового трансформера угрожающе блестела внушительная пушка, придававшая ему довольно убедительный вид. Из ее слегка приподнятого дула все еще клубился неторопливый, угрюмо-черный дымок.
– Я никогда не стреляю в спину, но для тебя, по доброте душевной, сделал исключение, – тихо произнес он, но от этого голос его прозвучал еще более зловеще и непредсказуемо.
Тихая ярость крадучись разлилась по воздуху, затаилась в преддверии смертельного прыжка.
Впереди всех стоял предводитель автоботов, ничуть не уступавший ростом своим врагам. Свет падал на серебристые стальные лопасти, скрывавшие его рот, режущей глаз яркой полосой отделяя блеск металлической пластины от угрожающей тени, накрывшей вторую половину бронированной маски, а вместе с ней и часть лица. И только пронзительно-синий взгляд прорывался сквозь тьму этой ночи. Мудрые глаза трансформера, внешнее спокойствие выдавали в нем закаленного в боях воина, прекрасного лидера для друзей и опасного противника для всех, кто вздумает переступить ему дорогу, надругаться над тем, что он когда-то поклялся защищать. Окуляры угрюмо застыли на Броуле, подавляя его своей мощью, заставляя в трепете отступать с каждой секундой все дальше и дальше. Языки красного пламени на корпусе автобота, казалось, зловеще трещали от ярости, которую он с трудом в себе удерживал.
Лицо десептикона изменилось до неузнаваемости.
– Прайм… – с трудом выдавил он из себя, не столько от безысходности, сколько не веря собственным оптическим сенсорам. Совсем недавнее выражение торжества сменилось тревогой, страхом. Процессор лихорадочно соображал, ища любую возможность улизнуть.
– Не выйдет, – мрачно изрек красно-синий гигант, словно прочтя отчаянные попытки найти выход на лице противника. – Сдавайся – и останешься жив.
– Ни за что! – взбунтовалось, было, подавленное ужасом самолюбие.
– Тогда ты умрешь, – спокойно произнес предводитель автоботов.
– Это мы еще посмотрим!! – прорычал Броул и, подпрыгнув в воздух, в мгновение ока трансформировался в танк. Длинная пушка дернулась в сторону и уставилась в грудь лидера автоботов. В ее чернеющем дуле начала зарождаться пронзительно огненная энергия. Вскоре энергетический комок с ужасающим грохотом устремился в Прайма… Все это заняло считанные секунды. Автоботы сориентировались быстрее. Стремительно развернув пушки, они дружным залпом вдарили по противнику. Снаряды, словно по команде выпущенные из всех орудий, пробили броню Броула в наиболее уязвимых местах, глубокими разрывали прошлись в металле. За первым ударом последовал второй. И вскоре несмотря на все сопротивление враг был повержен. Огромная махина с жутким грохотом и лязгом повалилась на бетон, раскрошив его под собой.
С Броулом было покончено – и внимание всех обратилось туда, где еще недавно стояло невысокое здание, а теперь ужасающим контуром темнеет груда камней. Именно там, под обломками стен склада, лежал их друг, один из них...
***
Свернув пушку, Бамблби с яростью накинулся на обвал, пытаясь добраться до той, что была под ним похоронена. Через секунду к нему присоединились и остальные – Джазз, Айронхайд, Рэтчет, Силрон и сам Оптимус Прайм.
Неожиданно легкий шум в стороне привлек внимание Джазза, и, обернувшись на звук, он в нерешительности замер. Темные визоры скрывали взгляд его голубых окуляров, но несмотря на это в движениях автобота чувствовалось замешательство.
– Командир… – позвал он Прайма.
Не задавая лишних вопросов, тот посмотрел в направлении, которое ему указывал друг, и заметил двух молодых людей, настороженно выходящих из укрытия после схватки.
– Все в порядке? – обеспокоено окинув их взглядом, спросил предводитель.
Не в силах что-либо сказать, те лишь кивнули. Наконец Сэм отважился:
– Вы кто? И что вообще здесь только что произошло…?
– На все ваши вопросы я отвечу потом. Сейчас не это главное, – вежливо ушел он от ответа. И операция по спасению началась с еще большим ожесточением.
Наконец им удалось добраться до Феррари. Последний камень с ее корпуса был откинут далеко в сторону – и взору автоботов предстало ее изувеченное, покрытое шрамами и вмятинами тело. Металлические волосы словно потеряли свою твердую основу, безвольно раскинулись по груди, шее; глаза были прикрыты покореженными стальными пластинами век. Девушка была без сознания.
Тяжело пустив кислород по воздухозаборникам, Оптимус Прайм аккуратно обхватил ее за спину и, подняв на руки, вытащил из-под завала. Только опустившись с ней на колени, он заметил оголенные провода в месте крепления руки.
– Рэтчет… – кинул он быстрый взгляд на своего помощника, но тому не надо было ничего объяснять.
– Понял, – сразу сообразил врач-автобот и отправился на поиски. Уже через минуту он вернулся с оторванным элементом.
А Феррари между тем начала приходить в себя. Медленно повернулась голова, приоткрылись глаза, сверкнув бледно-синим огнем. Поврежденные сегменты оптики искрились, выпуская в окружающее пространство языки электричества, причиняя девушке боль. Элементы лица начали смещаться, образуя мучительные гримасы, но Феррари насильно заставила их застыть. И тут же осмотрелась. Как это глупо ни звучало, ей показалось, что все кругом потемнело еще больше: она не смогла различить ни одного контура, ни единого оттенка цвета – ничего не было вокруг нее, только голая пустота! Ей уже начинало казаться, будто она попала в черную дыру, куда не проникает даже свет, отраженный от частичек пыли. ГДЕ ЖЕ ОНА?!
– Фер, ты меня слышишь? – мягко спросил командир.
От звука его голоса – мужественного, заботливого – по корпусу прошла мелкая дрожь: до чего же он казался знакомым, но как, действительно, давно она его не слышала!
– С–сэр… это вы? – прошептал мягкий голосок, а процессор тут же зафиксировал нежный трепет нейросети: «Оптимус…» Неоднородными, точно полупрозрачными окулярами, в которых грубыми, будто вырезанными из камня контурами отражалось окружающее ее пространство, Фер обводила друзей, ни на ком не останавливаясь и не фокусируясь.
– Да, – Оптимус Прайм печально опустил голову. Он понял, что произошло. Если бы они появились на минуту, на пол минуты раньше, ей бы не пришлось расплачиваться за его ошибки!
– Значит, вы заметили мой сигнал… вы прилетели… – прошептала она и неожиданно улыбнулась, но от этой улыбки искры всех автоботов сжались от невыносимой боли. – Они здесь, сэр, на Земле, – внезапно быстро заговорила она. – Мегатрон задумал что-то страшное, не знаю что, но он нисколько не сомневается в своей победе…
– Тише… Тебе надо беречь силы… Мы потом об этом поговорим… – заботливо произнес предводитель, затем, обернувшись к Рэтчету, передал по внутренней связи. – {Можно что-нибудь сделать?}
Тот лишь с грустью покачал головой: вернуть ей зрение было не по силам даже ему: {Я могу восстановить ее системы, все, кроме одной…} – пришел обратно неутешительный ответ.
Прайм опечаленно посмотрел на Фер. Он так надеялся на чудо, но его не произошло.
– Кстати… – вновь слабым голосом заговорила Феррари. – Это Сэм Стрингер и его девушка Эвелин. Сэм, как вы, не ранены?
– Нет… просто…немного в шоке, – отрывисто пробормотал тот. – Ты всегда была…живым существом? И когда попала ко мне?
– Да. Тебя это пугает?
– Немного… – честно признался он.
– Прости меня… – виновато прошептала Фер в пустоту. – …За то, что втянула вас во все это… Я не хотела…
Эвелин заметно вздрогнула и еще крепче ухватилась за руку Сэма. В ее глазах, обращенных на это необычайно огромное создание, обессилено покоящееся на руках своего командира, появилось безмерное сострадание. Сердце Сэма сжалось, по коже пробежали мурашки: только сейчас, видя как Фер тяжело и больно, он осознал, как она на самом деле ему дорога.
– Ты ведь поправишься? – с надеждой в голосе спросил он.
– Обязательно! – хором ответили ему Прайм и Рэтчет. – Все, пора отсюда убираться, – добавил предводитель и повернулся к ярко-желтому трансформеру. – Бамблби, возьмешь к себе пассажиров?
– Конечно, сэр, с радостью, – улыбнулся тот и трансформировался в шикарный желтый Шевроле Камаро с черными спортивными полосами, протягивающимися вдоль всего корпуса автомобиля. Дверца машины открылась, приглашая парочку забраться внутрь.
Это проблема была устранена, и Оптимус Прайм взялся за вторую. А она оказалась намного сложнее: надо было решить, как помочь раненой Фер добраться до временной станции. Недолго думая, лидер автоботов взял это на себя: его автоформа позволяла перевозить небольшие грузы, хоть и не была непосредственно для этого оборудована.
Через пару минут, когда все были готовы, под покровом ночи они процессией направились к окраине города. Миновав одноэтажные кварталы, трансформеры выехали за пределы Нью-Йорка и вскоре, свернув с трассы, ступили на небольшую, поросшую растительностью дорогу, бесконечной лентой тянущуюся куда-то вдаль.
Еще тогда, двести лет назад, когда они были на Земле в последний раз, Прайм присмотрел заброшенный автомобильный завод. Его невероятные размеры, сложность в оснащении, угрожающая близость к крупному мегаполису на века лишили его ощущения человеческой заботы, оставив лишь жестокую безучастность, вылившуюся в запустение и мрак. Лишь изредка, на считанные месяцы, предприятие словно оживало, всей своей сущностью отчаянно пытаясь доказать себе и всему миру, что оно еще на что-то годно. Однако производство не приносило владельцу ничего, кроме убытков, и вскоре о заводе и вовсе забыли. Оборудование осталось пылиться на его складах, в молчаливой обиде доживая свой век; в цехах замерли станки, словно чья-то невидимая рука нажала на «паузу».
И именно сейчас Прайм вспомнил об этом месте. Предприятие великолепно подходило им и по месту расположения (недалеко от города и в то же время не в его черте), и по оборудованию, хоть и старому, которым оно было оснащено.
«На первое время сойдет. Если придется задержаться надолго, мы что-нибудь придумаем. Главное сейчас – насколько это возможно помочь Фер, а там для этого есть и место, и оборудование. Хоть бы его не снесли или не заняли чем-то другим…» – размышлял предводитель автоботов в пути.
Но его страхам не суждено было сбыться. Проехав перевал, они увидели невдалеке черные безжизненные трубы предприятия. До комплекса оставалось пятнадцать минут езды…
***
Ржавые ворота оказались распахнутыми настежь. Въехав на территорию заброшенного завода, трансформеры прямиком направились к наиболее вместительному из его корпусов. Здание действительно поражало своими размерами: казалось, оно без проблем могло уместить в себя всех автоботов, причем чувствовали бы они себя там как дома. Кроме того, по всей вероятности, это был сборочный цех, а, значит, именно там была наибольшая вероятность отыскать необходимые инструменты, детали, станки, если бы в этом возникла острая необходимость.
Едва войдя внутрь, все с энтузиазмом разбежались осматривать его помещения, по пути прихватывая с собой все, что могло бы, по их мнению, помочь Рэтчету восстановить Фер. На какое-то время о людях забыли, и они могли спокойно поговорить. Отойдя в сторону, чтобы не мешаться под ногами, они присели на деревянные коробки от каких-то мелких запчастей и задумались. Никто не решался заговорить первым: настолько эмоции их переполняли.
– Не знаю, что и думать… – наконец нарушила молчание Эвелин. – Мне кажется, что я сплю…
– Может так и есть? Если ты спишь, значит, я тоже, ведь так…? – И он больно ущипнул себя за бок, чтобы проверить свое предположение.
Оно оказалось неверным, но, к сожалению, ничего не поделаешь, эксперименты требуют жертв. В итоге, бок заболел просто ужасно.
– Нет, это не сон, – поморщившись, произнес юноша.
– Да, – Эвелин позволила себе улыбнуться, но тут же лицо ее вновь посерьезнело. – Что же произошло? Откуда они взялись на нашей планете? Каковы их цели?.. У меня тысячи вопросов и я не знаю ответа ни на один из них.
– Я надеюсь, что нам это расскажут. Не знаю почему, но мне кажется, им можно доверять. И потом… по-моему, они хотят узнать что-то и у нас. Иначе они просто подвезли бы нас в лучшем случае к автобусной остановке или метро, а сами исчезли.
– Да… Похоже ты прав. А еще мне очень интересно, что скажет папа, если я не приду сегодня ночевать…? – кокетливо усмехнулась она.
Сэм понял ее намек и притворно-испуганным тоном пробормотал:
– Кажется, я влип…
– Точно, – улыбнулась Эвелин. – А если серьезно… Мне безумно жаль Фер…так ее, кажется, называли? Ведь это из-за нас такое произошло. Если бы мы не шумели, нас бы не заметили, и тогда…
– Не корите себя… – послышался сильный голос за спиной. К ним приблизился автобот-Камаро, – …вы ни в чем не виноваты.
– Как... как ты нас услышал? – недоуменно спросил Сэм.
Автобот усмехнулся:
– У всех трансформеров – существ с моей планеты – невероятно мощный врожденный слуховой аппарат. При идеальных условиях мы можем различить даже стрекотание кузнечика с расстояния нескольких миль. Именно так десептиконы услышали вас там, на складе.
– Кто-кто услышал, прости? – переспросил Сэм.
– Десептиконы. Так величает себя группа существ во главе с Мегатроном. Мы – автоботы. Когда-то мы были одной расой, жили в мире, не знали ни войн, ни боли, ни смерти; у нас был свой дом, общее дело... Потом все изменилось… – Бамблби грустно опустил голову.
– Вдался в экскурс истории? – подмигнул другу появившийся рядом Джазз. На метра полтора выше своего товарища, он сверху вниз посмотрел в его печальные окуляры, в которых не осталось ни грамма безмятежности, внутреннего спокойствия, свойственного юным созданиям, не лишенным детства, еще не знающим, что такое страдания, смерть, разлука. По лицевой пластине автобота промелькнуло едва уловимое сочувствие и понимание. «Что же все-таки война делает с живыми существами, будь то люди или трансформеры! Раны, нанесенные ею, остаются на всю жизнь. И ничто не в силах их излечить… Особенно, если ее стрела пронзает самое сердце, ранит в таком юном возрасте…»
– Да, ностальгия замучила, – тем временем прошептал Бамблби и тут же мечтательно добавил. – Как же было спокойно на Кибертроне… Не то, что в последние миллионы лет!
– Сколько-сколько!!?? – от неожиданности молодежь чуть не поперхнулась.
– Да... вот уже 4 миллиона лет длится эта война… – спокойно произнес Джазз.
– Сколько же вам тогда?!
– Немного, – безрадостно усмехнулся автобот. – Мне – кстати, мое имя Джазз, – почти семь миллионов, а этому не представившемуся невеже – всего пять с мелочью.
– Да, – словно спохватившись, сказал его друг, – меня зовут Бамблби.
Сэм, приветственно кивнув и сообщив, что он – Сэм, а это – Эвелин, вернулся к теме, которая его так взбудоражила:
– Значит, вы могли наблюдать верхи эволюции Земли, видеть, как она населяется живыми существами?! Круто!
– Ну, знаешь, тогда нам было не до красот планеты, хотя она и в самом деле была великолепна, – усмехнулся Джазз. – Это был самый тяжелый период в нашей жизни. Когда-нибудь я расскажу вам поподробней, сейчас это займет слишком много времени. А у нас уйма дел. Собственно, я пришел сообщить, что командир хотел бы с вами поговорить.
– Тогда идем, – Сэм взял Эвелин за руку, и они последовали за могучей фигурой трансформера.
***
Спустя минуту компания вступила в огромном зал, смежный с тем, в котором они только что находились. Интерьер поражал своей индивидуальностью, обезоруживающей простотой и вместе с тем витающей в воздухе некой таинственностью. Ничего такого им ранее не приходилось видеть! Практически четверть помещения занимали металлические конструкции: ржавые контейнеры различных размеров, длинными ровными рядами покоившиеся вдоль стен, пустые баки, вместилища для крупно- и мелкогабаритных деталей, практически опустошенные в периоды наибольшего расцвета предприятия. На одном из таких контейнеров, шестиметровым чудовищем возвышающимся среди плоской стальной равнины, стояли более мелкие стальные ящики из-под использованных механизмов. В середине помещения, на толстом металлическом листе, со стороны сильно смахивающим на обычный стол, без движения лежала Фер. Сосредоточенно склонившись над девушкой, корпел медик, набрасывая последние штрихи на ее искалеченном теле.
Оптимус Прайм медленно расхаживал чуть в стороне, обдумывая информацию, полученную от Феррари: «Значит, десептиконы здесь, на Земле… И с ними Мегатрон… И судя по тем коротким разговорам, которые Фер удалось подслушать, они вновь принялись за старое и вовсю готовятся к реализации какой-нибудь очередной идеи своего повелителя по завоеванию Вселенной. Знать бы, какой… Ладно, гадать все равно не имеет смысла. Завтра еще раз осмотрим те места, где они уже появлялись. Может это даст какую-нибудь наводку… – Но все это время его не покидало плохое предчувствие, словно вскоре должно произойти что-то ужасное. – Что-то здесь явно не так… Они неспроста появились на Земле. Да еще и этот корабль! Куда можно посадить махину таких размеров, да так, что никто этого не заметил, кроме Фер?! И даже не в этом суть! Никогда раньше десептиконы не задерживались надолго на одном месте, а тем более бродили по планете, словно у себя дома!..»
Еще двое его воинов, устроившиеся, где кому больше нравилось, терпеливо ожидали слова командира. Изредка то один, то другой бросал на него тревожные взгляды. Они понимали, что все последние события терзают ему искру (честно говоря, у них самих не все было спокойно на «душе»), но ничем не могли ему помочь.
Когда у двери послышались тяжелые шаги, Прайм отвлекся от своих невеселых размышлений. Через секунду в помещение вошли Джазз, Бамблби и недавние их знакомые – люди. Трансформеры тут же присоединились к своим друзьям. Сэм и Эвелин же замерли у входа, не в силах отвезти взгляда от существ, наполнявших зал. Мощные, серьезно вооруженные, с ярко горящими синими окулярами и характерным металлическим блеском брони, – они казались еще массивнее, чем тогда, на складе. Даже это невероятно огромное помещение автозавода выглядело маленькой, невзрачной, погруженной в полумрак комнаткой по сравнению со стальными титанами!
Приблизившись к ошеломленной парочке, Оптимус Прайм опустился перед ними на одно колено. Его ладонь медленно легла на пол всего в метре от них, приглашая молодых людей на нее взобраться. И когда Сэм и Эвелин, в нерешительности переглянувшись, ступили на стальную пятипалую конечность, гигант выпрямился, аккуратно поднимая ценный груз наверх, на специально предусмотренную платформу. По телу прошла мелкая дрожь, сердце подпрыгнуло в груди и точно замерло: они беспомощно осматривались по сторонам, точно младенцы, понятия не имеющие куда их несут, но уже боящиеся того, что их там ждет.
– Что ж… – заговорил предводитель автоботов, когда Сэм с девушкой взобрались на небольшие металлические ящики, идеально подходящие им под сидения, – представляю, сколько у вас вопросов. И я на всех их отвечу, но сначала мне хотелось бы рассказать предысторию. Возможно, необходимость в некоторых из них отпадет, – он вопрошающе посмотрел на парочку и, получив от них утвердительный кивок, продолжил. – Меня зовут Оптимус Прайм. Я лидер автоботов – автономных роботизированных существ с планеты Кибертрон. Кое-что вы уже знаете: несомненно, Бамблби и Джазз ввели вас в курс дела, – едва заметная улыбка коснулась стальных губ гиганта, оптика покосилась на неловко замявшихся чуть в стороне друзей. – Это Феррари – уверен, Сэм, твой лучший друг последние несколько месяцев, незаменимый разведчик, а в бою – воин. Рэтчет, – представил он автобота, все еще крутящегося вокруг Фер, – лучший медик во всей Вселенной. Настоящий мастер своего дела. Если что не вышло у него – не сделает никто. С Джаззом и Бамблби вы уже знакомы, но скажу кое-что и о них. Джазз – мой первый лейтенант, знает больше всех нас о планете Земля и человеческих созданиях. Бамблби – самый молодой из автоботов, но, пожалуй, один из самых закаленных в боях воинов. Айронхайд… – лидер повернулся к невероятно мощному, никак не меньше семи с половиной метров в высоту, трансформеру, спокойно стоящему немного в стороне, подперев манипулятором стену. – …Эксперт по вооружению, самый опытный по части ведения войны, а его оптика не сравнима ни с чем во всей Вселенной. Силрон – знает все и обо всех механизмах, великолепный системщик, разбирается во всем, что хоть отдаленно связано с проводами и микрочипами, не зависимо от их происхождения. Вот в принципе и все… Нас было гораздо больше, но слишком многие превосходные, опытные воины были жестоко убиты в результате подлого предательства Мегатрона. Земля давно стала планетой, на которую мы частенько наведываемся, но не задерживаемся надолго. Вот уже более трех миллионов лет я и мои воины пытаемся вернуть то, что у нас было отнято – наш дом. Пока, к сожалению, мы мало в этом преуспели. Но надежда остается… – тихо произнес он. – Мегатрон, а вместе с ним и подчиняющиеся ему десептиконы, своей целью видят другое. Их мечта – поработить Вселенную, уничтожить всех, кто встанет на их пути, и стать абсолютными хозяевами Мира. Но пока жив хоть один автобот, этого не случится! – предводитель произнес это с такой уверенностью в голосе, что остальным оставалось лишь молча кивнуть в подтверждение его слов. – Мы давно уже пришли к выводу, что, не уничтожив десептиконов всех до единого, мы не установим долгожданный мир во вселенной. Поэтому большую часть времени мы бороздим просторы космоса в надежде отыскать их логово. Если случается битва, стараемся отвести ее подальше от планет, особенно населенных разумными существами. К сожалению, Земле суждено стать исключением. Очень надеюсь, что нам удастся перенести поле сражения хотя бы за пределы городов, в противном случае разрушения и потери среди гражданского населения будут огромные. И вот здесь нам не обойтись без вашей помощи. Пока мы не знаем замыслов Мегатрона и не можем предугадать его возможных действий, об этом рано говорить, но могу вас сразу успокоить: в пылу схватки вы не окажетесь, по крайней мере, я сделаю ВСЕ, чтобы этого не произошло. Если вы, конечно, не против?
– Н-н-ет, – робко произнесла Эвелин, а за ней и Сэм. – Только как мы будем держать связь? Ведь мы не сможем постоянно находиться здесь… Наши родители…
– Этого не потребуется. Когда понадобится ваша помощь, я дам вам знать. Кроме того, вы всегда можете приехать сюда. Мы будем здесь. У вас есть вопросы?
– Почему вы хотите защитить нашу планету? – пристально посмотрев в оптику Оптимуса Прайма, спросила Эвелин.
– Свобода – неотъемлемое право всех разумных существ. Это мое глубокое убеждение и могу с уверенностью сказать, что его разделяют все автоботы. Поэтому мы сделаем все от нас зависящее, чтобы уберечь какую бы то ни было планету от гибели или порабощения.
– Но почему вы не сообщите об угрозе, нависшей над Землей, напрямую начальнику обороны?! – встрял в разговор Сэм.
– Скорее всего, это придется сделать ВАМ, но не сейчас. Мало кто безоговорочно поверит существу размером с трехэтажное здание. Не забывайте, несмотря на то, что мы давно знаем о Земле и ее жителях, мы никогда не входили в контакты с людьми… до вас. Появись кто-либо из нас в Пентагоне, его, без сомнения, приняли бы за врага и уничтожили. Поэтому тут я надеюсь на вашу помощь.
– Мы сделаем все возможное, – с уверенностью сказал Сэм; Эвелин лишь утвердительно кивнула.
– Я знал, что могу на вас положиться. Утром мы отвезем вас домой. А пока вам придется побыть здесь, – словно извиняясь, произнес Оптимус Прайм.
– ЗДЕСЬ?! – испуганно взвизгнула Эвелин. Она сделала настороженную попытку взглянуть вниз, в основание длинной шеренги металлических контейнеров, но тут же отшатнулась.
– Эви панически боится высоты, – объяснил Сэм, взяв ее за руку. – И я ее прекрасно понимаю… Честно говоря, самому становится не по себе, как посмотришь на это облако тьмы внизу.
– Я спущу вас на землю. Но будьте очень осторожны – не шляйтесь по ночам, – усмехнулся предводитель.
– Торжественно клянемся! – в один голос заявили молодые люди. И получилось это у них настолько забавно, что сами же не удержались от смеха.
Ослепительно-яркий синий блеск промелькнул в линзах стоящего немного в стороне Бамблби. Стальные пластины скул раздвинулись слегка в стороны, угловатые элементы рта сместились вниз, приобрели, казалось, еще более остроконечную форму, приоткрыв отливающие стальным блеском вертикальные планки – динамики. И как это невероятно ни звучало, казалось, что робот улыбался. Нехитрая проделка их новых знакомых навела его на незабываемые, светлые воспоминания. Сколько раз они так потешались над Оптимусом Праймом, Айронхайдом, Рэтчетом, когда вместе с Битэлом после очередной проделки божились и клялись больше не пакостить. И только за порог командного центра – как все повторялось заново! Да, они друг друга стоили, эти друзья – не разлей вода …(1) Словно подвязанные на резинках, детали грустно вернулись на свои законные места. Как же давно это было… Теперь его уже нет в живых…
----------
(1) Бамблби (Bumblebee), в переводе с англ. – шмель; Битэл (beetle), в переводе с англ. – жук
----------
– Что ж, пойдем, присмотрим себе местечко поудобнее, – только когда под ногами успокаивающе зашуршал металл, Сэм обернулся к Эвелин.
– Да, верное решение. Всем отдыхать. Нас ждет трудный день, – приказал предводитель.
В считанные минуты все разбрелись по заводу, кто куда. В огромном зале остались лишь Оптимус Прайм и Фер, все еще без сознания лежащая на толстенном плоском металлическом листе.
Подойдя ближе, он с грустью взглянул на нее. Еще с далеких времен, когда они мирно жили на Кибертроне, она была самым дорогим для него существом, но в силу своих правительственных обязанностей он не мог позволить себе быть как все. Он не имел права на любовь, беззаботное существование, не мог просто быть с ней рядом, когда ему этого невыносимо хотелось. И от этого сильно страдал…
В глубине души она чувствовала, что значит для него; что она – больше, чем друг. И хотя Фер все понимала, ее женская природа не позволяла принять это искрой. И тогда, когда их жизнь переменилась, когда они вынуждены были покинуть родную планету, чтобы выжить самим, она первой вызвалась стать разведчиком на Земле – планете, которая стала для них вторым домом. Полагая, что на расстоянии им обоим будет легче, она незамедлительно вылетела на голубую планету, даже не попрощавшись с Оптимусом Праймом. Как сильно она об этом потом пожалела!
Чувства не проходили, а, казалось, становились все сильнее. Иногда ее с головой накрывало просто невыносимое желание увидеть его, рассказать обо всем, почувствовать себя защищенной рядом с его могучей фигурой и благородным «сердцем». Но это было невозможно: порой, их разделяли миллионы световых лет. Теперь она лишена даже этого…
Мысли, чувства, словно сон нахлынувшие на нее в бессознательном состоянии, вызвали мучительные воспоминания, ведомые ей одной. Стоящий всего в шаге от нее Оптимус Прайм и не подозревал, какие страшные думы лезут ей сейчас в процессор.
Но внезапно возникшее внутреннее чувство, словно он прочитал ее размышления, прочувствовал их как она сама, заставило его вздрогнуть от душевной боли.
– Ты выдержишь… Я верю в это… – прошептал он и, кинув на нее прощальный, полные нежности и заботы взгляд, вышел из помещения.
Она осталась одна. Медленно, мучительно, секунда за секундой поползло время. Вот Фер начала приходить в себя. Все произошедшее казалось страшным сном. Она не сразу смогла сообразить, почему вокруг темно и никого нет. Ей казалось, что затерянная где-то в космосе, она на невероятной скорости мчится сквозь планетные системы, пояса астероидов. И не видно конца этой черноте и холоду. Внезапно со всей ясностью она вспомнила, что произошло. «Значит, это был не сон…» Она действительно ослепла.
Со стоном оторвавшись от металла, она с огромным трудом повернулась и уселась на самом краю листа. Стальные ступни настороженно нащупали холодное покрытие, и, пересилив боль, в следующую минуту Фер аккуратно опустилась на металлический пол. Слегка пошатываясь, девушка в нерешительности покрутила головой. «И куда дальше? Я ведь даже не представляю, где мы находимся. Ладно… Не буду же я так и стоять на одном месте! Попробуем методом тыка…» – невидящие окуляры мрачно обозревали пространство, пока, наконец, не замерли.
«Туда!» – уверенно заявила себе Феррари. – «Будь что будет! Может куда и приду…» И она медленно, вздрагивая от боли при каждом шаге, двинулась в выбранном направлении.
Но не успела Фер пройти и десятка метров, как наткнулась на что-то металлическое и перевернула его. Из вместилища прямо ей под ноги вывалилась груда деталей, своей тяжестью повалив ее ослабленное от ранений тело.
Как раз в этот момент в зал вошел Рэтчет. Увидев Фер на полу, он пулей бросился к ней, чтобы помочь подняться.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил врач-автобот. Его рука успокаивающе прижалась к спине девушки, приняла на себя всю нагрузку, поддерживая это дрожащее от боли существо. И осторожно, без резких движений, Феррари вытянулась во весь рост.
– Да, – едва слышно пробормотала она.
Рэтчет пристально посмотрел ей в окуляры. Горечь, страдания, тревога… Она хотела дойти сама, но не могла!
– Давай я тебе помогу, – заботливо предложил он, но Фер лишь отстранилась, довольно резко ответив:
– Не надо. Я должна сама научиться находить дорогу, – и уже более спокойно добавила. – Спасибо, Рэтчет, ты и так уже очень много для меня сделал. Большего требовать от тебя я просто не вправе… Кстати, где мы?
– Это заброшенный автомобильный завод на окраине Нью-Йорка. Прайм обратил на него внимание, когда мы были здесь раньше, – ответил медик и знаком попросил появившихся в дверях автоботов не мешать. Что-то в ее взгляде заставило встрепенуться искру, пробудило слабую надежду, что он ошибся в своих умозаключениях. «Она не сдастся! Никогда!» – пронеслась в процессора радостная мысль.
А друзья, между тем, привлеченные шумом, в нерешительности замерли у входа.
– Хм… Я здесь была… – тем временем продолжила Фер. – Судя по эху, это самый большой зал на предприятии… – вслух размышляла она. – Стол стоит посередине помещения или в углу?
– Посередине.
– Суженным концом на восток?
– Да… – заворожено глядя на нее, пробормотал Рэтчет.
– Так, значит… – девушка повернулась точно по направлению к двери. – Когда-то раньше здесь был огромный дверной проем метров двенадцать в высоту.
– Верно, он там и сейчас есть! – обрадовано воскликнул Рэтчет.
– Насколько я помню, в длину зал около двухсот метров. Значит до двери приблизительно сто… – и она осторожно двинулась по направлению к выходу. Тело все еще нестерпимо ныло, но она ничем не выдавала этого, спокойно, упрямо продвигаясь вперед.
Но, когда она уже была буквально в пяти шагах от цели, неожиданно замерла.
– Если вы сейчас не отойдете, мы столкнемся, – улыбнулась Феррари, словно знала, что у двери ее ожидает целая делегация.
На миг забыв о не слишком радостной в действительности ситуации, все засмеялись. Даже Прайм позволил себе едва заметную, нежную улыбку. Но веселье продолжалось недолго. Через минуту лица всех вновь посерьезнели.
– У тебя неплохо получается, – восхищенно заявил Бамблби.
– Спасибо, но это только благодаря тому, что рядом был Рэтчет. Без него я бы даже не узнала, где нахожусь, – с грустью произнесла она.
– Мы всегда будем рядом, чтобы тебе это подсказать, – не раздумывая ни секунды, с уверенностью и невероятной заботой в голосе парировал Айронхайд.
– Точно, – поддержал друга Джазз.
Улыбка снова на миг коснулась ее стальных губ. Но лицо Фер стало непроницаемым, когда она подумала: «Не хватало вам проблем с десептиконами, так еще и со мной прибавилось. Ну уж нет! Разве я воин в бою!? Даже цели не вижу! Надо будет однозначно что-нибудь придумать».
…До самого утра они проговорили. Первыми не выдержали Сэм и Эвелин. Прибежавшие на шум вместе с остальными, они вскоре вернулись в свой уютный уголок в соседней комнате и вновь заснули.
ЗАБРОШЕННЫЙ АВТОМОБИЛЬНЫЙ ЗАВОД
УТРО 11 ИЮЛЯ
Робкий лучик солнца прорвал заслон мрака, нависшего над станцией, но тут же, словно испугавшись собственной дерзости, исчез, погрузив очертания предметов снова во тьму.
– Пора, – прервал любителей поболтать Оптимус Прайм. – Уже утро. И у нас много дел.
– Ну да… – пробурчал Айронхайд и с откровенно скучающим видом принялся перечислять. – Сделать зарядку, умыться, одеться, застелить постель… – занимательные рассказы Джазза о забавной человеческой расе и их не менее уморительных обычаях и привычках явно не прошли мимо автобота, – …позавтракать…стереть десептиконов в порошок, – как ни в чем ни бывало приписал он в список наиболее важных утренних дел.
Совсем рядом послышался едва различимый смешок.
– Айронхайд, мне за тебя стыдно! Меньше суток на Земле, а уже пытаешься загрязнить атмосферу планеты этим мусором! – подхватила Фер. Прайм с трудом сдержал уже показавшуюся на стальных устах улыбку.
– На войне не без жертв… Боюсь, в нашем случае воздухом придется пренебречь, – с невинный видом заявил спец по вооружению.
– Ага, а еще ты забыл о почвах и Мировом океане, – подал голос Джазз. – Пыль – слишком легкий субстрат: далеко разлетается, при повышенной влажности воздуха слипается, а десептиконова так наверно еще и оседает со скоростью света! Не успеешь и глазом моргнуть – как она уже накопилась в недрах Земли.
– Дааа, – озадаченно прогудел Айронхайд, – серьезная проблема… Стоит ею вплотную заняться, - и словно уже сейчас намереваясь выполнить поставленную задачу, пушка в правом манипуляторе автобота со скрежетом раздвинулась.
– Так, все, развели тут демагогию! – усмехнулся лидер и строгим, но вместе с тем понимающим голосом добавил. – Сейчас, право, не до шуток…
Лица автоботов, всех как одного, стали серьезными и сосредоточенными. Осознавая, что дело и в самом деле нешуточное, они безропотно приготовились выполнить любой приказ предводителя. И уже спустя минуту все разбрелись по станции, кто – будить молодых людей, кто – проверять исправность своего вооружения.
Едва Прайм заговорил об оружии, Айронхайд просто не смог удержаться, чтобы не явить на свет божий все свои внушительные пушки. С гулом завертелись цилиндрические элементы дула, в строгом, зловещем порядке переставляя заряженные бойницы, в которых сверкали впечатляющие своими размерами снаряды. Раздался угрожающий щелчок: смертельное движение барабана остановилось, застыв в полной боевой готовности. Что-то бормоча себе под нос, спец исчез в дверях вслед за друзьями.
Казалось, зал осиротел. Только лишь четыре голубых огонька вопиюще прорывались сквозь полумрак помещения. Словно живые, разумные существа, они замерли друг напротив друга, пока неожиданно два из них резко не отбежали в сторону.
Какое-то время Оптимус Прайм задумчиво смотрел на девушку. Что-то жуткое было в этих полупрозрачных голубых линзах, пронзающих его буквально насквозь. По телу прошла дрожь, и, не выдержав взгляда ее невидящих глаз, предводитель спешно опустил голову. Чувства переполняли его, рвались наружу, но он не знал, с чего начать. Молчание прервала Фер. Не сводя взгляда с его лица, она с едва заметной надеждой в голосе спросила:
– Сэр, почему вы остались?
– Как ты узнала, что это я?
– Я давно научилась различать всех по шагам. Можете считать это своеобразным хобби, – усмехнулась она. – Никогда не знаешь, что случится в следующую минуту. Возможно, понадобятся все твои навыки и умения, какими бы парадоксальными и смехотворными они бы ни были, чтобы хоть как-то существовать, не отрываться от этого мира… Как, например, сейчас… Так вот, все вышли, и только вас я не слышала… – спокойно заключила она.
В груди лидера что-то укоризненно кольнуло. В памяти всплыл ее сухой, словно лишенный оттенков, официальный тон, обращенный когда-то к правителю: «…Прошу разрешения отбыть на голубую планету, сэр». И все в душе точно перевернулось, как и тогда, когда он стоял перед ней, не зная, что ответить, всеми силами пытаясь скрыть поглотившее его отчаяние. И до сих пор она не знает, как сильно он хотел ее удержать и как невыносимо больно ему было смотреть в эти глаза, произнося всего лишь одно слово – «разрешаю». «Я не хотел, чтобы ты уходила, но, видит Создатель, у меня не было иного выхода, как только отпустить тебя. И я дал тебе свободу… Но кто же мог предположить, что это произойдет так скоро!?» Уже через час после их разговора она покинула Кибертрон и больше никогда туда не возвращалась, а вскоре, следом за ней, разрушенный войной дом были вынуждены оставить и остальные… «Но ты нисколько не изменилась! Все та же сила, мужество, преданность, искренняя улыбка на устах и открытый проницательный взгляд… Только вот горечи в глазах стало как будто больше…»
Опущенная было голова Прайма поднялась, окуляры вспыхнули непоколебимым блеском. Никогда раньше он не говорил ей об этом, но сейчас решился.
– Фер… мне не хватало тебя… – заговорил Оптимус Прайм. – Даже те короткие встречи, когда мы периодически наведывались на Землю, ничего не решали. Я по-прежнему тосковал по тебе, ждал, что вот-вот ты войдешь в рубку «Акджаста» (2). Но этого всё не происходило…
Девушка слушала спокойно, казалось ее лицевая пластина ничего не выражала. И только в невидящих окулярах попеременно загорались изумление, радость, непримиримость, грусть и обида.
------
(2) Ак (Ark) – в перев.с англ. – ковчег; Джаст (Just) - справедливый (здесь: «ковчег справедливости»)
------
– …Почему ты тогда улетела? Почему так хотела оказаться подальше от нас? Или была другая причина…? Но если так, почему не доверилась, не рассказала правду!? Я бы помог тебе…
– Вы были слишком заняты, сэр, – едва слышно прошептала девушка. – Но я все понимала; осознала это за все то время, что провела на Земле в полном одиночестве. У меня была возможность во всем разобраться, понять… – несмотря на чувства, которые она испытывала к предводителю, она не могла называть его на «ты» – …в конце концов, простить и принять себя такой, какая я есть… – неожиданно ее поблекшие, стеклянные глаза застыли на лице лидера автоботов, потонув в его взгляде. Она решилась, и не смотря на то, что понимала, что нарушает все возможные уставы, прошептала. – Прайм…сэр… вы – великий воин, предводитель, и никто никогда не сможет заменить вас, ни для нас, ни для всей Вселенной! Ваш долг всегда будет вас преследовать, как бы мне ни хотелось, чтобы вы сбросили с себя это бремя, стали тем, кто бы всегда… – «мог быть со мной…ведь я люблю ТЕБЯ!» уже готовы были вырваться из ее уст столько тысячелетий удерживаемые в душе чувства, но не успели.
В зал стремительно вошел Джазз.
– Прайм, мы готовы двинуться в путь, – с порога отрапортовал он.
Словно очнувшись от дремы, выйдя из оцепенения, предводитель встрепенулся, но тут же решительно приказал:
– Тогда немедленно выдвигаемся.
Затем он повернулся к Фер, так, чтобы Джазз не имел возможности рассмотреть его лицо. На миг в его окулярах появилась безграничная нежность и, он словно произнес: «Мы обязательно закончим наш разговор». Ни одного звука не сорвалось с его губ, но Фер этого и не требовалось: чувствительная энергия, идущая от лидера автоботов, была красноречивее любых взглядов и слов.
***
Небо не предвещало ничего хорошего. Зловеще надвигаясь на склонившуюся перед ним в низком поклоне, словно покорно ожидающую решения своего господина, поверхность, оно беспощадно проглотило солнце и, казалось, и не думало его отдавать. Его иссиня-черные угрюмые сожители причудливыми инопланетными тварями нависали над местностью, словно лишая ее красок, погружая природу в оттенки серого цвета, присваивая себе великолепие, неповторимость, сам факт существования этого гордого названия – «Жизнь», во всем многообразии форм, вложенных в него испокон веков.
– Бррр… Ну и погодка! – поморщилась Эвелин, едва выйдя за порог станции. – Лето, называется! А говорили: солнечно, жарко, безоблачно… – передразнила она сотрудников гидрометеоцентра. – Ну-ну!
Получилось это у нее очень забавно, и, бросив на девушку понимающий взгляд, Сэм не сдержал веселой улыбки. Однако сердце тут же кольнуло от непонятной ему тревоги. Словно прочитав мысли юноши, немного в стороне прозвучал глухой голос Силрона:
– Эх, не к добру все это…
Айронхайд лишь молча кивнул в знак согласия. В воздухе витал дух беды, и они все это чувствовали, но не могли объяснить.
Догадываясь, что послужить транспортом их новоявленным друзьям вновь придется ему (как-никак он был наиболее опытным и приспособленным для такого рода заданий автоботом, конечно за исключением Фер), Бамблби трансформировался и гостеприимно распахнул перед ними дверцу. Отвлекшись от тягостных мыслей, Сэм помог Эвелин усесться в салон Камаро, а затем влез сам, удобно устраиваясь за рулем. «Должен же хоть кто-то делать вид, что машина внезапно не ожила, унося себя навстречу новым подвигам», – мысленно хмыкнул он, вспомнив, какое потрясение вызвала у него трансформация Фер на складе. – «У людей и так чрезмерное, нездоровое воображение: напридумывают себе бог знает чего! А тут вообще придется полгорода в психбольницы класть! Хотя, правда, стекла у них все равно тонированные», – заметил он, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
Едва только нога юноши, оторвавшись от бетона площадки, исчезла в металлическом теле Камаро, как дверца автомобиля сама собой заботливо захлопнулась, точно поклявшись себе обеспечить новым друзьям тепло и уют. Словно превратившись в статуи, автоботы терпеливо дожидались остальных.
Неожиданно со стороны станции послышались недовольные голоса. Едва различимые для людей, они показались Бамблби, Силрону и Айронхайду настоящими криками.
– Что у них там происходит? – пробормотал последний.
И тут, словно отвечая на его вопрос, из станции стремительно вышла Фер в сопровождении остальных автоботов. Она довольно твердо стояла на ногах и уверенно, руководствуясь известными только ей одной знаниями, шла вперед, к троице, ожидавшей их на площадке перед главным зданием автозавода. Если не знать, что ее оптические модули вышли из строя, а системы еще не оправились от многочисленных повреждений, можно было, бросив быстрый испытующий взгляд в ее сторону, тут же отвести его за неимением ничего экстраординарного. Однако автоботы были не в силах так поступить: вперив в нее восторженный и вместе с тем обеспокоенный взор, они словно застыли на месте.
Внезапно Феррари резко обернулась к остановившимся чуть позади нее друзьям. Стальные волосы, тяжело оторвавшись от спины, зонтиком взмыли в воздух и, совершив полукруг, хлестнули ее по грудным пластинам, но она этого, казалось, даже не заметила.
– Я сказала «нет»! – категорично заявила девушка. – Этот приказ я НЕ БУДУ выполнять! Не хватало еще, чтобы я сидела на шее у кого-либо из вас!
– Функциональные режимы твоих систем еще слишком неустойчивы, – спокойно разъяснил Рэтчет, но в голосе его чувствовалось давление. Было очевидно, что он повторяет это уже не раз и не намерен отступаться от своей точки зрения. – Ты должна понимать, что…
– Да знаю я! – упрямо перебила его Фер. – Но это мое окончательное решение! И не смотри на меня так!!!!
«О, Создатель, помоги мне с этой женщиной!» – красноречиво воззвал взгляд врача-автобота. Как же он теперь хорошо понимал земных жителей, вынужденных на протяжении всего своего существования жить с этими невыносимыми, упрямыми… но столь необходимыми, близкими, родными существами, коей является и Фер! Со слабым стоном Рэтчет обернулся к Прайму, словно ища у него поддержки. Однако предводитель лишь молча положил тяжелую ладонь на плечо друга. «Оставь ее… Ей нелегко сейчас… Так зачем лишний раз терзать искру, напоминать ей о своей неполноценности, утраченных возможностях…?» – прочитал автобот в проницательных, грустных глазах лидера…и сдался.
– Хм, что-то не припоминаю, чтобы раньше она была такой упрямой… – со стороны наблюдая за этой сценой, пробормотал Айронхайд, однако в голосе его сквозило искреннее восхищение.
– Да, обычно она говорит менее двухсот слов в минуту… – точно о чем-то глубоко задумавшись, подколол Силрон, стремясь разрядить накаленную обстановку. И у него это получилось. Словно выйдя из оцепенения, в тон ему изрек Джазз:
– Наверно, климат сказывается…
– Смеетесь, да?! Шутники! – укоризненно покачала головой Фер, усмехнувшись неугомонности друзей. – Что ж, смейтесь-смейтесь! Только потом жалеть будете, что не заткнули меня сразу, при первой же возможности! – беззлобно пригрозила она. И тут же, успокоившись, позвала: – Сэм…?
– Все в порядке, – отозвался откуда-то спереди юноша. – Мы в машине. Бамблби любезно предоставил нам свои услуги.
– Отлично, – удовлетворенно кивнув, она буквально за считанные секунды обернулась великолепной красной феррари. И сразу же подняла откидной верх.
Вслед за ней трансформировались и остальные. Последним, тяжело вздохнув, асфальта коснулся Рэтчет. Мощные шины истошно завизжали по бетонному покрытию, стремительно выводя своих владельцев за пределы территории завода.
Замкнув процессию, наравне со всеми следовала Фер. «Если уже и они в меня не верят, то о чем тогда вообще говорить!? – засела в процессоре невеселая дума. – Но я докажу им, что они ошибаются! Меня не так-то легко сломить!» – непримиримо подумала девушка, хотя прежде всего она хотела убедить в этом саму себя. Однако кое-чего она все-таки не учла. И это привело к самым непредсказуемым последствиям, в конечном итоге предопределившим дальнейший ход этой затянувшейся на миллионы лет войны…
***
– …Держись Айронхайда. За тобой будем я и Рэтчет. Мы не будем ехать очень быстро, так что тебе не придется часто полагаться на чутье, – едва они выехали на трассу, по привычке крикнул Фер Бамблби, следовавший прямо за ней. Порывистый ветер заглушил его голос, унеся его прочь от той, кому он был адресован. Однако, тем не менее, сквозь этот гам, доносившийся, казалось, отовсюду, Фер смогла почувствовать главное – ее друзья были рядом.
Колонна машин упрямо продвигалась вперед, на великолепные огни большого города, казавшиеся на фоне темно-серого неба яркими звездами в бескрайних просторах космоса. Шквал безжалостно хлестал по блестящей броне трансформеров, гудением отдаваясь в ушах. Где-то высоко в небе угрожающе загрохотало, но тут же, смилостивившись, стихло, словно решив, что час Судного дня еще не настал.
Невысокая скорость движения позволяла Фер по памяти прослеживать их путь от самого завода, а рев двигателей идущих впереди машин, усиленный разъяренными порывами ветра, отбрасывал всякую необходимость во встроенной навигационной системе. Сзади ее прикрывали друзья. Им она полностью доверяла.
И, тем не менее, Фер совершила ошибку: она упустила из виду одну важную деталь – пешеходные переходы!
Вскоре они въехали в город, и там стало ориентироваться в сотни раз сложнее. Следуя за Айронхайдом, словно в полной темноте, полагаясь лишь на собственные сенсоры, она почувствовала, что окружение изменилось. Стало шумнее, то тут, то там зазвучали озорные детские голоса. Неожиданно совсем близко послышался как-то писк, что-то до боли знакомое, но что, она никак не могла понять. Ветер вмиг разнес звук вокруг, ехидно посмеиваясь над девушкой; небо вновь загрохотало, словно в предвкушении незабываемого зрелища осветив сцену жизни своей мощью. И, наконец, до Фер дошло. Светофор! Как же она могла забыть об этом! Ведь город же нашпигован ими как дикобраз иголками! То, что она услышала в следующий миг, заставило охладитель в ее нейросети загустеть от ужаса…
Следуя за предводителем, трансформеры въехали в черту города. Судьба им улыбалась – и они без остановок проехали пол пути до дома Эвелин, когда произошло неожиданное.
Основная группа уже преодолела очередной перекресток, и лишь Фер, Бамблби и Рэтчет слегка отстали от друзей. Она не могла видеть, что именно в тот момент, когда она подъезжала к дороге, свет неожиданно сменился на красный и на переход встали дети. Поглощенные занимательной беседой, они, казалось, не замечали ничего кругом.
– ВПЕРЕДИ!!! ОСТОРОЖНО!! ФЕЕЕЕР!!! – слились в единый душераздирающий крик одновременные возгласы людей и автоботов.
Феррари вмиг поняла, что они имели в виду. Именно щелчок смены цвета и звук детского смеха заставили ее искру замереть от страха.
Внезапно ослепительно белый заряд словно напополам разорвал небо; где-то совсем близко раздался зловещий грохот. Но тут же, словно ужаснувшись собственной жестокости, трепетно предвидя грядущие события, небеса зарыдали: капли стремительно слетали на землю, длинными тонкими нитями влаги спускаясь, казалось, прямо с облаков – и уже спустя минуту все вокруг исчезло в пелене ливня.
Мгновенно сориентировавшись, Бамблби резко затормозил всего в каких-то трех метрах от перехода. Его слегка занесло, и он боком припечатался в металлический бордюр вдоль дороги. Молодых людей резко швырнуло вперед и в сторону, едва не выбросив через лобовое стекло, но, к счастью, они отделались легко. В нескольких метрах позади остановился Рэтчет.
Фер же находилась гораздо ближе. Она лихорадочно соображала, что можно предпринять, но даже не подозревала, как мало на самом деле ей оставалось до ужасного столкновения. И она решилась. Увеличив скорость до максимума, она резко съехала влево, где по ее подсчетам еще никого из людей не должно было быть, и проскочила переход прежде, чем дети успели сообразить, что происходит. Молнией Фер пролетела уже половину перекрестка, прямо перед ошеломленными водителями автомобилей, когда внезапно, с легкостью пробив металлическое ограждение вдоль дороги, она на считанные секунды оказалась в воздухе, над небольшим узким пролетом, разделявшим разнонаправленные дорожные полосы.
К сожалению, это был один из тех немногих в Нью-Йорке многоуровневый мостов с отделенными друг от друга право- и левосторонними полосами движения. И вскоре Фер на себе почувствовала, какие неприятные сюрпризы он способен преподносить беспечным, экстремальным водителям. Мягко приземлившись на колеса на противоположной полосе, с фантастической ловкостью избегая столкновения с мчащимися на нее машинами, она поперек пересекла дорогу, пытаясь на бешеной скорости развернуться по направлению общего движения. Со всех сторон загудели яростные сигналы подрезанных ею автомобилей, но ей до этого словно не было дела. Послышался противный, пронзительно-звонкий свист резины о мокрый асфальт – и ей это удалось! Но уже в следующий миг, под действием инерции, она боком со всего размаху врезалась в перила и, разворотив их, кубарем слетела в пропасть. «Слава Создателю, никого не задела…» – успела подумать Фер, прежде чем ее корпус с оглушительным грохотом ударился об автостраду на самом нижнем уровне.
***
Почувствовав неладное, Айронхайд резко развернулся и пристально всмотрелся назад. Рэтчета, Фер и Бамблби нигде не было.
– Прайм, они отстали… – связался он с предводителем. – Что-то случилось, я это чувствую…
Колонна машин припарковалась вдоль шоссе, в надежде, что вскоре друзья выедут из-за угла и присоединятся к ним, как ни в чем не бывало. Но ничего такого не произошло.
Внезапно по внутренней связи раздался мрачный, словно бесцветный голос Рэтчета, заглушаемый пронзительными сигнальными гудками застрявших в пробках машин:
– Мы попали в аварию. И судя по всему завязли надолго…
– Что случилось? Никто не пострадал? – быстро спросил предводитель, но в тоне его слышалась нешуточная тревога, словно он предчувствовал что-то ужасное.
– Я же… – начал было Рэтчет, но не успел договорить. Его перебил взбудораженный голос Бамблби:
– Да со мной и Рэтчетом все в порядке! Сэм и Эвелин тоже живы–здоровы. Отделались несколькими царапинами. Но Фер…видели бы вы, какие финты она тут только что выкидывала! И у нее почти получилось! Эх, шарк! – раздосадовано воскликнул автобот. – В общем, она слетела с моста куда-то вниз…
- И мы не можем до нее добраться! - тут же вмешался медик. - Не знаю в каком она состоянии…
– Что?! – ошарашенный возглас Прайма вторгся прямо в слова врача. Но тут же лидер, совладав с собой, строго спросил. При этом голос его звучал непривычно резко и встревожено. – Где вы?
– На углу Хайленд и Уорнер стрит, – ответил за автоботов Сэм.
– Оставайтесь на месте, мы едем.
Одна за другой все четыре машины развернулись и прямо против движения поехали в обратном направлении. С пронзительными гудками встречные автомобили бросались в стороны от этой своеобразной колонны.
Через полминуты Силрон сообщил:
– Я вышел на ее частоту… – но вдруг запнулся, прошептал. – Создатель Всемогущий… Вам надо это услышать.
В следующее мгновение уже все трансформеры могли слышать Фер, словно она находилась среди них. Затаив дыхание, в салоне Камаро застыли Сэм и Эвелин.
Спустя пару минут Рэтчет не выдержал:
– Ну все, мы едем ей наперерез!! – решительно заявил он по радио. Как они собираются это сделать в создавшейся толкучке ему было глубоко до шлака. – Слушать это просто невыносимо!!
– Будьте осторожны и держите нас в курсе… Мы двигаемся вам навстречу.
– Понял, – коротко сообщил Рэтчет. Но не прошло и минуты, как раздался его разъяренный крик: – Юникрон его задери!! Да тут пробки через каждые 5 метров!! Весь мост буквально забит этими железяками! Мы не проедем. Придется в объезд…
– Предлагаю напролом…вниз, – подал голос Бамблби.
– Не вздумайте! – пресек самодеятельность друзей предводитель. – Не хватало еще, чтобы вы куда-нибудь влипли!
– Она не слышит… – задумчиво встрял в разговор Силрон, безуспешно пытавшийся связаться с Фер. – Вероятно, ее радио повредилось от удара… Квинт!!! Надо спешить! Иначе будет поздно!
– Где-то через мили полторы на север расположен туннель для грузового транспорта, – проговорил Сэм. Голос его прозвучал значительно тише, чем металлические баритоны трансформеров, но все словно по команде затихли. – Он как раз протягивается перпендикулярно главному шоссе, т.е. выведет нас прямо куда надо…
– А в чем загвостка…? – мрачно поинтересовался Айронхайд.
– В том, что еще неделю назад он не был достроен.
– Похоже, выбора у нас все равно нет, – спустя секундное размышление заявил лидер. – Сэм, веди… Мы присоединимся к вам по пути…
***
Тем временем Фер и не подозревала, что встроенное на ее груди радио активизировалось от удара. Сейчас ее больше волновало другое: где она и все ли ее элементы на месте? Удостоверившись, что все дверцы, капот, багажник вроде как осязаемы, она взялась за решение другого вопроса.
– Так… от Хайленд стрит вниз – улица Ройлерса, – бормотала она вслух, – еще ниже, перпендикулярная ей – Лемарка. Значит, здесь я и нахожусь. Если только это действительно был перекресток Хайленд стрит– Уорнер… Хм…интересно… Наверно, это судьба… – неожиданно задумалась Фер. – Если я не ошибаюсь, эта автострада ведет на старое кладбище автомобилей. Может они все-таки были правы…? Если так, именно там мне самое место! Прежде чем я не вздумала кого-нибудь ненароком завести в могилу. Надеюсь, оно все еще действует… а то как-то обидно получится, – хмыкнула она.
Включив двигатель на полную мощность, она взобралась на дорогу и уже более осторожно двинулась по направлению к свалке. Прорываясь сквозь заслон дождя, вслушиваясь во все окружающие ее звуки, она ехала по шоссе. К счастью, на этом отрезке дороги машины появлялись довольно редко (еще бы! не всякому взбредет в голову везти себя на автокладбище на собственных колесах). О людях так и вообще говорить нечего, особенно в такую-то погоду. И она прибавила скорость. Неожиданно она улыбнулась пришедшей на ум карикатуре: старый автомобиль, взяв в тонкие ручонки собственные колеса, опустив голову, покорно идет на свалку. Мда… Машине в этот момент точно было не до веселья, как и ей сейчас. Но именно так, Фер считала, она должна поступить. Чтобы случайно не наехать на случайных прохожих или работников, она сбавила скорость на подступах к кладбищу. Да, хорошенькое дельце – задавить кого-нибудь в последние минуты жизни!
Почему-то ей было совсем не страшно или грустно. Только об одном она по-настоящему жалела: что их разговор с Оптимусом не закончился, собственно, так и не успев толком начаться; что она не сказала ему всего, чем была наполнена ее искра, а возможно и он тоже. «Я оставлю ему голограмму, – пришла ей в процессор неожиданная идея. – Он узнает все, что я хотела ему сказать. Ну, а я… мне это уже будет незачем…» – подумала она и уверенно кивнула, решив именно так и поступить.
– Да, теперь проблем у вас будет уже однозначно гораздо меньше… – неожиданно вслух произнесла она, даже и не подозревая, какие чувства эта фраза вызвала у всех, кто ее слышал.
***
Объездными путями Сэм направлял трансформеров к уже знакомому ему месту. Еще совсем недавно он пропадал там целыми днями. Этот металлический, наполовину погруженный в землю тоннель, словно магнитом, притягивал к себе пытливые юношеские умы. Их невероятно тянуло неизведанное, необычное, но едва оказавшись в полумраке прохода, хотелось выскочить оттуда поскорее, вырваться на свободу, вдохнуть свежий воздух и почувствовать себя частью живого мира, неба и земли, а не стального, давящего на сознание блеска этих цилиндрических стен. И тем не менее, похоже, это был их единственный шанс добраться до Фер вовремя и предотвратить непоправимое.
Через полмили трасса будто опустела, точно автомобили, благоговейно склонившись перед отчаянными, самоотверженными собратьями, расчистили им путь, понимая всю важность и неотложность их миссии. Лишь пронзительный ветер создавал какую-никакую видимость движения. Вихрем он подхватывал отломанные ветки, сорванные листья, поднимал их высоко вверх и, словно упиваясь собственной мощью, обрушивал на мчащихся по дороге автоботов. Дождь безжалостно прибивал деревья к земле, с каждой секундой с все большей яростью и раздражением заставляя их склоняться в низком поклоне перед взбушевавшейся стихией. Ее цепкие руки, длинными, извивающимися многоводными реками тянулись вдоль шоссе, а не справляющиеся с этим ужасающим потоком канализационные люки недовольно бурчали, выбрасывая всю эту жуткую смесь обратно.
С противным хлюпаньем бурую жижу стремительно разр;зали несколько пар мощных колес. Брызги разлетелись в разные стороны, точно сорвавшиеся с цепи псы, но тут же черно-коричневый бассейн вновь сомкнулся, недовольно поигрывая волнами на своей поверхности. Невдалеке показались черные очертания округлой формы.
На подъезде к туннелю к Рэтчету и Бамблби присоединились остальные, в молчаливом раздумье последовав за друзьями.
Вопреки опасениям Сэма, туннель представлял собой вполне завершенную систему крупного и более мелких проходов, словно вены пронизывающих пустоши в недрах города. Черная дыра, открывшаяся, едва трансформеры преодолели небольшой подъем трассы, возвестила их о начале подземного пути. Однако тут дорога резко свернула вправо. Автоботы затормозили.
Немного в стороне от трассы стоял запрещающий знак въезда на территорию туннеля. Для особо непонятливых мощный деревянный шлагбаум, окрашенный в ярко-красный цвет, перегораживал довольно обширный в диаметре вход во мрак прохода.
– Приехали… – проворчал Айронхайд.
– Но ведь туннель достроен?! – воскликнул Джазз, и не понятно было, он в нерешительности спрашивает или с присущей ему горячностью призывает к немедленным действиям.
Рэтчет истолковал это по-своему:
– Тогда почему же он не функционирует!?
– Кто сказал, что не функционирует? – мрачно усмехнулся Айронхайд. – Для нас всегда всё функционирует! Для их же безопасности выгодно, чтобы так и было… – угрожающе обратился он к неведомому противнику.
– Поспешим. Мы еще сможем перехватить ее на той стороне, если не будем зря терять время, – именно поэтому Оптимус Прайм стал предводителем – за способность хладнокровно мыслить в любых ситуациях, вне зависимости от чувств, переполнявших его в этот момент. «Мы обязаны успеть!» – мысленно воскликнул он и, проломив своим мощным стальным корпусом деревянное препятствие, первым исчез во тьме туннеля.
Уже спустя пару минут они молнией вылетели из противоположного конца подземного прохода, выведшего их на шоссе на нижнем уровне моста, и двинулись Фер наперерез. Но они не учти только одного: она намного лучше всех их знает город, не смотря даже на то, что ее зрительный аппарат не позволял ей различать и дороги под колесами.
Когда они только въезжали в туннель, она уже была у входа на кладбище. Неожиданно Фер замерла. Что-то ее настораживало, но что, она поняла только спустя время: зловещая, мертвая тишина! Ее почти что осязаемая сущность, казалось, перекрыла собой даже мерно постукивающий по металлическим конструкциям дождь. Неужели она просчиталась, и кладбище уже не действует!? Но тут внимание ее привлек странный звук. Въехав в ворота, она медленно, стараясь создавать как можно меньше шума, двинулась в его направлении и, скрывшись за грудой металлолома, так кстати словно возникшей перед ней, приготовилась ждать.
И ее ожидание вознаградилось: звук вновь повторился. Десептиконы! «Мне как всегда потрясающе везет… Нюх у меня, что ли, на них!!?» – усмехнулась Фер своим мыслям. Потом послышались далекие, словно доходящие до нее сквозь вакуум, голоса… Сколько же их! Надо немедленно сообщить Прайму, но так, чтобы ее не услышали враги. Не меняя формы, она нащупала на груди едва заметную планку, за которой скрывалась панель радио. «Как странно… Почему я чувствую вибрации его микросхем…? Ведь я ж вроде его не включала… Вероятно, сам при падении активизировался… Да еще в придачу и приемник не работает… Ладно, не важно. Меня-то они услышат, а мне их совсем не обязательно». И она слегка надавила на тонкую пластину среди многочисленных микроэлементов рации. Стремительный сигнал пошел по проводам, пронизывающим все ее тело, и замер на тыльной стороне ладони, приведя в действие скрытый глубоко в ней чувствительный микрофон. «Тревога! Десептиконы и с ними Мегатрон. Около двух десятков!!! Кладбище автомобилей по Лемарка», – шепотом произнесла Фер в динамики устройства. Ей совсем некогда было над этим размышлять, но если бы она заострила свое внимание на некоторых фактах, то ужаснулась бы, осознав, что ее друзья уже могли от нее услышать.
Ее четкое, быстрое сообщение возымело свое действие. Увеличив скорость до максимума, трансформеры отважно поспешили ей на помощь.
Между тем, находясь в форме автомобиля, она не могла ничего сделать как автобот. А трансформироваться не решалась: слишком много шума все это вызовет, да и что она одна может против всего этого полчища?! Затаившись, она прислушалась. Что-то кричал своим подчиненным Мегатрон, совсем не боясь, что может быть услышан. Немного в стороне ему вторил Старскрим, щедро разбрасываясь проклятиями направо и налево. Затем послышались не менее разъяренные голоса Бэррикейда, Фьюза, Битшота, Блэкаута… «Сколько знакомых! Прям встреча друзей детства!» – усмехнулась Феррари.
Но вот – неосторожное движение, и с вершины металлической груды, которой она слегка коснулась, слетел какой-то механизм. При этом грохот был просто страшенный. Десептиконы встрепенулись, и, кивнув в сторону, Мегатрон приказал своему главному помощнику проверить, что там произошло. Старскрим, в свою очередь, считая, что отправляться в такую мелкую разведку – ниже его достоинства, подпихнул Битшота. Тому ничего не оставалось, как подчиниться.
Почувствовав приближение десептикона, Фер решила, что прятаться дальше просто бессмысленно. Лучше было бы, пока она еще жива, узнать побольше об их планах, потому, преднамеренно не отключая радио и тем самым предоставляя автоботам возможность все слышать, она начала трансформироваться и уже спустя пару секунд отважно выступила вперед, навстречу врагам. Теперь уже происходящее заинтересовало и Старскрима, и, как это ни странно, самого Мегатрона. Оттолкнув своего помощника в сторону, он первым настороженно приблизился к Фер, словно боясь, что любое безрассудство, любое резкое движение с его стороны может стоить ему головы. Но, не заметив в ее руках оружия, посмелел настолько, что не достал даже своего.
– Так, и кто тут у нас… – протянул Мегатрон и оскалился, когда узнал Феррари. – Ты!? Неожиданная встреча, спустя столько-то лет! Значит, тебя сюда сослали? – повеселел он. – И как ты тут поживаешь, не скучаешь одна?
Все лицо Фер выражало неприкрытую ненависть. Она готова была броситься на него с голыми руками, но неимоверным усилием воли подавила в себе это желание. «Мегатрон не знает, что автоботы на Земле!! И не должен узнать, пока не придет час. Пусть думает, что я – единственная угроза и что на мне его проблемы закончатся».
– Спроси у своих воинов… если сможешь собрать их по деталям, – пронзив его ледяным взглядом, презрительно усмехнулась она в ответ. – А знаешь, они должны быть мне даже благодарны. По крайней мере, теперь им не придется изо дня в день терпеть твое гнусное выражение лица.
– Ах ты…! – вне себя от ярости закричал Мегатрон, подскочив к ней вплотную. Но неожиданно разразился истерическим смехом. – Кажется, мои воины, хоть в последние минуты жизни, поработали-таки на славу. Конечно, мертвой ты была бы мне полезней, но, смею тебя заверить, слепой ты мне нравишься куда больше! – и он вновь громко засмеялся, а вскоре к нему присоединились и остальные десептиконы. Все, кроме одного…
– Не велика беда… Пусть я ничего не вижу, но по роже ты все равно получишь, не сомневайся, – со зловещим спокойствием заявила Фер.
Веселье как рукой сняло. Лицевая пластина Мегатрона перекосилась от злобы, металлические клешни зловеще клацнули, предвкушая скорую расправу над врагом. Он уже, было, угрожающе приготовился к резне, но внезапно замер на месте. «А ведь она тут не в качестве разведчика…» – промелькнула веселая догадка. Издевательская, жестокая гримаса исказила его нечеловеческие черты лица. В процессоре сформировался коварный план. Покончить с ней он сможет в любую минуту. Но какой смысл делать это просто так? Нет, сперва он хорошенько истерзает ей душу…так, ради забавы. Как на самом деле редко ему предоставляется такой случай – всласть поиздеваться над автоботом, с безграничной радостью наблюдая, как тоска, невыносимая безысходность истязает его благородную искру! А сейчас тем более было бы просто грешно не воспользоваться этим шансом!
Его лицо приблизилось к ней настолько, что Фер каждой своей микросхемой ощутила мерзкую вибрацию, идущую от функционирующих систем главаря десептиконов, и от этого ее передернуло. А он словно доверительным тоном сказал:
– Я разгадал твой замысел, я знаю, почему ты здесь.
– В последнее время ты стал что-то уж больно проницательным.
Но Мегатрон словно не услышал ее ироническую реплику и продолжил:
– Дааа…что ж, достойное решение… Не можешь чего-то достичь – просто прекрати свое существование. И все. Никаких проблем; лишь тишина и покой… – в его голосе отчетливо слышалась насмешка. – Я даже могу помочь тебе составить завещание, чтобы ты не сильно перенапрягала логические цепи.
– Какая забота! У меня прям слезы навернулись! – ледяным тоном изрекла девушка.
– Да, знаю… Иногда из-за меня такое бывает… Кстати, можем прямо сейчас и приступить к делу. Предлагаю Землю передать мне в качестве наследства!!
– А я предлагаю тебе закатать губу! Никогда ты ее не получишь!
– Э…неее. Это ты так думаешь! У меня еще все впереди… В отличие от некоторых, я пока не собираюсь умирать. Кроме того, моей мечте вот-вот суждено сбыться и никто этому не помешает!
– А мы попробуем!
– Вы? – с презрением посмотрел он на автобота, стоящего перед ним. Затем рот его приоткрылся, обнажив ряды острых клыков; стальные губы разошлись в хищной гримасе, очевидно обозначавшей улыбку. – О, да! В особенности ты! – и он вновь нарочито громко и оскорбительно засмеялся, но на этот раз вдоволь насладиться моментом ему не дала Феррари.
Огонь в ее линзах вспыхнул еще сильнее, насколько это вообще возможно для вышедшего из строя зрительного модуля; манипуляторы сжались в кулаки. Повинуясь лишь собственным врожденным инстинктам, она, не ошибившись ни на градус, угрожающе сделала шаг навстречу Мегатрону. При этом у нее было настолько мрачное и решительное лицо, что повелитель десептиконов, нисколько не сомневаясь и в душе боясь, что она исполнит задуманное, отступил. Но только на несколько метров.
Он вновь хотел было заговорить, но тут к нему в нерешительности приблизился Битшот и что-то быстро забормотал. Прислушавшись, Фер смогла различить отдельные слова. «Ему сообщили о прибытии на Землю Оптимуса Прайма и автоботов! Жаль, что так рано…»
– ЧТО!!??? Почему я узнаю об этом последним!? – внезапно зарычал Мегатрон и отвесил мощную оплеуху своему воину. Кубарем десептикон покатился по бетону и со всей дури впечатался в возвышающуюся груду металлолома. Со страшенным грохотом та рухнула на землю.
Фер весело рассмеялась:
– Поздравляю! Тебе приходится иметь дело с одними недоумками!
Взбешенный взгляд уставился на девушку.
– Рано радуешься! Это ничего не меняет! Все равно победа будет моя! И ни ты, ни кто-либо другой ничем не сможете мне помешать! – Неожиданно он словно вспомнил о своем строго намеченном плане действий и прежним издевательским тоном, к которому примешалась изрядная доля наигранной задумчивости, произнес. – Хм…интересно получается, не находишь? Автоботы на Земле, а ты все еще здесь, одна, среди нас… На твоем месте я бы серьезно поразмыслил над этим. Хотя, чего тут думать, все и так очевидно! Просто ты больше никому не нужна!! НИКОМУ!! Ни людям, ни себе самой, ни даже твоим друзьям! Им плевать на тебя, на то, что с тобой будет! Конечно, кому охота возиться с бесполезным куском железа!! Да ты даже сама себя за воина не считаешь: все, что от тебя осталось, так это искореженные запчасти и две пары колес, которые даже понятия не имеют, куда направляются! И в самом деле, есть от чего удавиться! – его слова били Фер прямо в искру, безжалостно разрывали на части, но самое ужасное было то, что в глубине души она понимала, что в чем-то он прав. Ее кулаки самопроизвольно разжались, голова слегка наклонилась вперед. Струйки дождя, бесконечные тонкие, стекали по красивому стальному лицу, словно впитывая в себя и выставляя на всеобщее обозрение невыносимую тоску, поглотившую его.
Казалось, это ее состояние придало Мегатрону сил – и он еще яростнее набросился на девушку.
– Ты бесполезна! И как воин, и как шпион, и, провалиться мне на этом самом месте, если я не прав, даже как транспортное средство для этих ничтожных созданий! Дааа… Какое жалкое зрелище! – презрительно поморщившись, произнес повелитель десептиконов. Но при этом красные окуляры хищно, торжествующе блеснули. – Будь все это неправдой, разве Прайм не пришел бы за тобой? разве он со своими воинами не появился бы здесь уже через минуту, чтобы спасти тебя? – бросался он вопросами, как кинжалами. И каждый такой риторический вопрос оставлял глубокую рану в ее искре. – И не говори мне, что тебе самой подобные мысли не приходили в процессор! Я все равно в это не поверю.
Она ничего не могла ему на это ответить. Что-то было в его словах ужаснувшее ее, словно он читал ее мысли, но в какой-то извращенной форме. Нет, она не сомневалась, что ее друзья придут ей на помощь. Она уже буквально чувствовала их приближение. Но во всем остальном…
И внезапно ее осенило. Мегатрону выгодно, если бы они сейчас столкнулись в бою: десептиконов в три раза больше! Но, вмешавшись, автоботы все неминуемо погибнут. Тогда она не простит себя никогда! «Я не стану причиной гибели Оптимуса Прайма или кого-либо другого из автоботов!!» – мысленно воскликнула Фер. Она обязана предупредить друзей любой ценой, до того, как случится непоправимое. Но как? Между тем, Мегатрон, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Кстати, они бы и мне заодно оказали услугу, если бы сейчас появились. Одно усилие – и Земля моя, а следом за ней и вся Вселенная! – воодушевленно воскликнул он. – А так придется еще ждать… и ждать… Честно говоря, мне уже осточертело.
Вот он, ее шанс! И она им воспользовалась, чтобы передать засекреченное послание Оптимусу Прайму и остальным:
– Я бы все отдала, чтобы они не пришли. Хотя бы ради того, чтобы позлить тебя… – презрительно усмехнулась Феррари.
***
Предводитель моментально понял ее сообщение. Но как же ему не хотелось оставлять ее в их мерзких лапах! Только он и сам прекрасно понимал, что всемером, из которых Бамблби – с пассажирами, им будет ну ооочень сложно одержать верх. Между тем надо было срочно решать, что предпринять дальше. Через минуту они будут в зоне видимости автокладбища, и тогда пути обратно для них уже не будет. Он тяжело вздохнул. Неохотно остановившись, он, тем не менее, не повернул назад, а продолжил внимательно слушать.
То, что произошло потом, повергло его в дикий ужас. Первым порывом было тотчас броситься ей на помощь, пусть даже если и в одиночку! Если бы не мудрый, успокаивающий голос Силрона, словно читающего мысли Прайма, их лидер наверняка был бы сейчас уже мертв.
***
– …Мне всегда нравилось тебя доставать, а в последнее время я получаю от этого просто дьявольское удовольствие. Согласись, у меня отлично получается? – как ни в чем не бывало, продолжала Фер задирать Мегатрона. «Я сделала, что было в моих силах. Теперь меня здесь ничто не удерживает… Конечно, смерть – не сказка, но кто сказал, что умирать надо с кислой миной на лице!» – улыбнулась она своим мыслям.
– Не играй с огнем: это может плохо для тебя закончиться, – угрожающе посмотрел на нее повелитель десептиконов.
– Чего мне бояться? – усмехнулась Феррари. – Что ты мне сделаешь? Убьешь? А разве не за этим я сюда приехала? Так какая разница, от чего умирать… – безразлично пожала она плечами.
– А ты смелая… – с оттенком восхищения произнес Мегатрон. – Но сейчас ты почувствуешь, что разница все-таки есть, и еще какая! Эти механические железяки и в подметки не годятся настоящему оружию: они лишь покорежат, исполосуют, но разве это боль, разве это смерть во всем ее величии?! Нет! Настоящая боль исходит изнутри, когда выворачивает наружу, когда снаряд, с яростью пробивая одна за другой все системы, словно пережевывая их, заставляет неистово вопить от невыносимых страданий; когда не знаешь, куда себя деть от боли, и с губ срывается последняя, отчаянная, сдавленная мольба прекратить, наконец, эти пытки, позволив тебе спокойно умереть! Неприятное, наверно, чувство… Впрочем, сейчас ты мне сама все расскажешь…вернее, я сам это пойму…по твоим крикам, – засмеялся он.
В мгновение ока из его руки появилась пушка. Он нарочито медленно взвел ее до предела, между тем, не спуская глаз с Феррари. Послышался неприятный щелкающий звук оружия, пикнул индикатор заряда. Но при этом ни один элемент не дрогнул на лице девушки.
Через секунду ствол смотрел ей уже точно в живот, туда, где находилась ее искра – начало ее существования. Губы Мегатрона тронула легкая усмешка.
– Прощайся с жизнью, – предупредил он.
– Мне нечего ей сказать, – ответила Фер все так же спокойно.
Среди десептиконов прошел ропот. Взгляды всех их перескакивали с Мегатрона на Фер и обратно. Напряжение все возрастало, а она стояла всего в двух шагах от него и безразлично смотрела прямо перед собой. Она не боялась боли, не трепетала перед смертью и уже готова была встретиться с ней лицом к лицу, когда неожиданно пушка выстрелила вверх, нисколько не задев ее. «Это твоя самая большая ошибка, Мегатрон! Вскоре ты пожалеешь, что не сделал этого!» – угрожающе пронеслось в процессоре Фер.
Над автокладбищем повисло гнетущее молчание. Лишь дождь нарушал его угрюмое властвование, мерно постукивая по броне трансформеров. Наконец повелитель десептиконов отрывисто пробормотал:
– Признаюсь, поражен…
– А чего ты еще ожидал?! – произнесла девушка спокойным голосом, словно вела светскую беседу, а не находилась на волосок от гибели.
– Мольбы о пощаде, – наивно ответил Мегатрон.
Фер лишь презрительно улыбнулась:
– Не дождешься!
– Я решил, – спустя минуту, кивнув своим мыслям, заявил Мегатрон. – Ты не умрешь сегодня. Ты будешь наблюдать за мучениями своих друзей и умрешь только тогда, когда сама об этом попросишь. И поверь мне, это случиться…и очень скоро, – и он мерзко захохотал.
«Значит, одолжение делаешь?! Какое великодушие – сохранить мне мою жалкую жизнь!! – не выдержала Фер и словно мысленно взорвалась. – Но неужели я сдамся без боя, неужели умру, не пощекотав им сперва нервы!? Никогда! Они еще пожалеют, что связались со мной!» – и вслух, вне себя от ярости, воскликнула:
– Да что ты говоришь!!? Ты меня плохо знаешь! Никогда ты от меня этого не услышишь!!
Не успели десептиконы даже сообразить, что происходит, как ее рука в мгновение ока преобразовалась в пушку, и уже в следующую секунду рой снарядов с грохотом устремился в Мегатрона. Но тому чудом удалось увернуться – и смертельная завеса, пролетев мимо, лишь вскользь задев его элементы на его плече, буквально в пыль стерла неосторожно стоящего за повелителем воина. Все вокруг сотряс душераздирающий крик Фрастрейта, вмиг застрявший в горле уничтоженного врага.
«Одним меньше! – удовлетворенно кивнула Фер. – Жаль только, что это был не Мегатрон…»
Больше она ничего не успела подумать: пробив броню на стыке, в ствол экзоскелета на спине вонзился какой-то острый предмет и тут же с него сорвались мощные разряды тока, охватившие внутренние системы. От боли Фер едва слышно застонала и, подавшись вперед, тяжело рухнула на землю, потеряв сознание.
– Какая непримиримая… – пробормотал Мегатрон, глядя на распростертое тело девушки. – Но я выбью из тебя эту дурь! Вскоре ты станешь покорнее даже тряпки! – гневно прошептал он и внезапно закричал, обращаясь к Страскриму. – Нет!! Не убивай ее!! Это слишком легкая для нее смерть!
А тот и в самом деле, угрожающе нависнув над Фер, уже наставил на нее острие своего клинка, собираясь добить ненавистного врага. Услышав приказ повелителя, Старскрим разочарованно убрал оружие.
– Тебя это все равно не спасет… – яростно прошептав, он не смог лишить себя этого удовольствия и разъяренно пнул под бок ее неподвижное тело. Резко дернувшись, оно вновь безвольно застыло на асфальте. А капли дождя, еще ожесточеннее застучавшие было по броне трансформера, неожиданно стихли, словно смилостивившись над плененным заклятыми врагами существом…
***
Страшенный грохот, казалось, разорвал нейроцепи, глубоко проник в процессор.
– Шарк! – в сердцах выругался Силрон. – Что это только что было?
Но ему никто не ответил: все были под впечатлением разыгравшейся невдалеке сцены. Они стояли вдоль автострады, немного дальше от того места, где начиналась развилка на кладбище автомобилей. Дождь хлестал нещадно, звоном отражаясь от гладкой металлической поверхности машин, перекрывая собой все звуки, так что автоботам пришлось переговариваться по радио.
– Что будем делать дальше? – наконец озвучил Рэтчет вопрос, который давно всех волновал.
– Джазз, – спустя минуту, тяжело вздохнув, обратился Оптимус Прайм к своему главному помощнику. – Установи за ними слежку…
– Есть, сэр! – как можно спокойнее отозвался тот, всеми силами стараясь скрыть боевой энтузиазм, охвативший его, ликование в предвкушении грядущей битвы. Однако все его усилия были напрасны: ничто не могло ускользнуть от проницательного взгляда лидера автоботов.
– Но в бой не вступать, понятно?! – сурово добавил Оптимус Прайм, почувствовав резкую перемену в настроении друга.
– Понял… сэр – в голосе автобота прозвучали едва заметные нотки разочарования.
– По мере возможности сообщай о результатах. И будь осторожен…
– Буду, – улыбнулся предводителю Джазз и, развернувшись, направился к автокладбищу, намереваясь подъехать к нему с бокового входа.
Словно провожая друга взглядом, Оптимус Прайм на миг застыл, затем отдал распоряжение остальным:
– Поворачиваем на автозавод…
– Но почему мы не можем напасть на них сейчас и стереть в порошок!? – в сердцах воскликнул Сэм. Эвелин, сидящая рядом, успокаивающе взяла юношу за руку.
– Мы не можем рисковать жизнями случайных прохожих…
– Кроме того, мы попали бы в ловушку, как мыши… – добавил Рэтчет. Он понимал, что тот принял правильное решение, но ужаснулся, осознав какой ценой оно ему далось.
– Да, – поддержал врача Прайм. – Уверен, Мегатрон только этого и ждет. И, потом, не забывайте, мы по-прежнему ничего не знаем об их возможностях и средствах…
– А еще… – встрял Силрон, – у Фер все еще работает радио, а потому мы можем получить от нее бесценную информацию.
– Но они чуть хладнокровно не застрелили ее! И могут вздумать вновь попробовать! Мы что, так и будем сидеть сложа руки?! – все еще не мог успокоиться Сэм.
Как же его понимал Оптимус Прайм! То же самое чувствовал и он; но как предводитель он просто не имел права повести своих людей в битву, которая заведомо была проигрышной. Они ничего бы не добились, а в итоге погибли бы сами!
– Нет, мы ее вызволим, обязательно, – тихо, но уверенно произнес Прайм, – но не сейчас…
Только по голосу лидера Сэм понял, насколько тяжело ему дается это решение, и прикусил язык. В конце концов, он прав, что не ведет своих воинов на верную смерть. И бессмысленную…
– И потом, – добавил Айронхайд, – Фер сама хотела, чтобы мы не вмешивались. Вы же слышали. Думаю, она что-то задумала…
– Эх, нелегко ей там придется…одной… – обеспокоено пробормотал Бамблби.
– Кстати, мы так и не добрались до дома Эвелин… – неожиданно вспомнил Оптимус Прайм истинную цель их поездки.
– Сейчас об этом не может быть и речи! Мы останемся с вами, – уверенно произнесла девушка, а Сэм кивнул в знак согласия.
– Но как же ваши родители? – Силрон смотрел прямо в корень проблемы.
– Я позвоню им и скажу, что решила погостить у подруги в Бостоне.
– Точно, и я что-нибудь придумаю, – подхватил мысль Сэм.
– Тогда в путь, – одобрил Оптимус Прайм.
– Стойте, у меня возникла идея! Ведь нам же пригодится компьютер? – задорно поинтересовался юноша у предводителя.
– Да, это было бы как нельзя кстати…
– Но…мне надо заехать за ним домой.
– Я подвезу, – предложил Бамблби.
– Хорошо. Потом возвращайся на завод, мы будем ждать вас там.
И они разъехались в разные стороны: одни – к дому Сэма, другие – по направлению заброшенного автомобильного завода.
***
Между тем, десептиконы, связав руки Фер за спиной и, на всякий случай, обвив ее тело вокруг талии толстенным стальным тросом, в нерешительности замерли, раздумывая, как бы переправить ее на станцию.
– Да прикончить ее – и всех делов! – с ненавистью глядя на бесчувственное тело девушки, недолго думая, предложил Старскрим.
Эта идея многим пришлась по вкусу, но только не Мегатрону. Еще бы, ведь не ему же придется тащить ее на себе!
– Нет! Она нам еще пригодится! Так что… Газмарк! Запрем к тебе в кузов!
Все остальные десептиконы ехидно посмотрели на «добровольца» и с облегчением вздохнули. «На этот раз, – думал каждый из них, – мне повезло».
***
Вскоре перед Мегатроном, словно из-подо льдов Гренландии, вынырнул купол их станции. Скрытая глубоко в недрах этого ледяного массива, она была с трудом заметна с воздуха. Но вед;мый каким-то присущим только ему чувством, Мегатрон неумолимо к ней приближался. Вот он уже оказался прямо над стальным куполом. И внезапно тот раздвинулся, пропуская предводителя десептиконов внутрь. Следом за ним последовало и большинство его воинов – кто в форме истребителя, а кто и космического корабля.
С опозданием в несколько часов прибыли остальные, те, кому пришлось добираться по суше; и с ними Фер. Благо, двигатели трансформеров в автоформах позволяли им передвигаться в пять, а то и в семь раз быстрее, чем аналогичный транспорт людей.
…Фер начала приходить в себя уже только, когда они были в пути, по меньшей мере, час. Вокруг стояла непроглядная темень; грузовик, в глубине кузова которого она лежала, ужасающе вздрагивал при каждом соприкосновении с неровностями дороги, по которой несся ее конвоир.
Тихо застонав, Феррари попыталась приподняться, упираясь спиной в стенку. Броня с лязгом и скрежетом прошлась по металлу. Но дальше полусидящего положения девушка подъем не осилила. Вздохнув, она переключила внимание на то, что ее сейчас больше всего беспокоило.
Запястья за спиной были туго перетянуты металлическим тросом. Фер отчаянно пыталась его разорвать, раз за разом предпринимая резкие рывки, болью отдававшиеся во всем теле, но все ее попытки были тщетны! Толстенные звенья цепи даже не дрогнули. И она бросила это бесполезное занятие, верно рассудив, что силы ей еще пригодятся.
Неожиданно что-то в окружающем их пространстве изменилось: колеса перестали стучать, словно машина взлетела в воздух, исчезли крики птиц, всплески волн о прибрежные скалы, вдоль которых они стремительно мчались еще пару минут назад, утих даже свист порывистого ветра. Грузовик гладко скользил по поверхности… «Но где?!» – напряженно пыталась Фер отыскать ответ. Но это оставалось для нее загадкой. Она не знала, куда они направляются, не имела ни малейшего представления, даже в какую сторону!
Время шло невыносимо медленно, казалось, поездка длится уже целую вечность, когда тормоза неожиданно взвизгнули – и десептикон, наконец, остановился. Фер быстро соскользнула на пол и отключила окуляры. В следующую минуту дверца грузовика, ставшего ее камерой, со скрипом отворилась. Тусклый свет, проникнувший вглубь кузова, осветил неподвижно лежащую у дальней стенки темную фигуру девушки.
– Выходи! – приказал Блэкаут, холодно глядя на покоящегося на металлическом полу автобота, но Фер даже не шелохнулась. Ее глаза были закрыты, и с первого взгляда можно было подумать, что девушка без сознания.
Однако это, казалось, словно взбесило десептикона. «Решила поиграть со мной! Не выйдет!» Выхватив оружие, он угрожающе наставил на Фер его чернеющее дуло.
– Я знаю, что ты слышишь меня!! Дважды повторять не буду!!!
– Блэкаут! Ты чего там возишься!? – раздался нетерпеливый голос Старскрима.
– Она упорствует, не хочет выходить!
– Что значит не хочет!!?? – разъяренно зарычал ближайший соратник Мегатрона.
Блэкаут моментально уяснил суть. В следующую секунду его длинная, мощная рука грубо вцепилась ей в плечо – и, резко рванув его на себя, он буквально выкинул девушку из грузовика. Лицом вниз Фер тяжело повалилась на металлический пол. «Металлический…?» – пронеслась в процессоре недоверчивая мысль. – «Что-то здесь не так… И тихо как-то… Слишком нереально!» Притворившись, что с трудом пытается осилить боль, встать на колени, она прислушалась к окружающим ее звукам. «Точно! Одним словом, глухомань! – мрачно констатировала она факт. – Где на Земле может быть настолько тихо, что туда не проникает даже дуновение ветра, пусть самого незначительного…? Ни единого отголоска природы в радиусе нескольких километров… Такого места попросту не существует! Если только… Это станция!!! – неожиданно догадалась она. – Мощные непробиваемые стены, не пропускающие ни единого звука и способные на века скрыть в своих темницах несчастного пленника… Такие строят только десептиконы… – и тут же она в ужасе содрогнулась. – У десептиконов собственная станция на Земле!!!! Но как же я могла это упустить! Тоже мне разведчик: прямо у меня под носом враги устроили себе теплое гнездышко, а я об этом даже не подозревала!» – с болью в искре подумала она.
– Поднимите ее, – тем временем, совсем близко послышался ледяной голос Старскрима. Не особо церемонясь, Блэкаут ухватил ее под руку и резким рывком поставил на ноги. Тут же с другой стороны девушку подхватил Газмарк, трансформировавшийся в боевую форму.
Сопротивляться и ломаться было бессмысленно: десептиконы не выпускали ее ни на секунду, больно сжимая ее руки, связанные за спиной. И она, гордо вскинув голову, тем не менее, подчинилась – ничего другого ей не оставалось.
– Вы еще об этом пожалеете… – яростно прошептала Фер, с ненавистью глядя, казалось, прямо в оптику Старскрима. «Пусть вы обвели меня вокруг пальца со станцией, но последнее слово все равно останется за автоботами!»
– Конечно-конечно…обязательно… – мерзко оскалился помощник Мегатрона, и тут же его ладонь, сжатая в мощный кулак, с оглушительным свистом врезалась Феррари в живот, заставив ее от неожиданности и резкой боли согнуться чуть ли не пополам, пытаясь унять дрожь. Но придти в себя ей не дали: десептиконы, вцепившиеся в нее по обе стороны, вынудили Фер в ту же секунду выпрямиться. Несмотря на то, что в глазах ее отражались страдания, которые ей причинил мощный удар Старскрима, пришедшийся едва ли не в самую искру, девушка с достоинством подняла голову, твердо решив, что никогда они не увидят ее поражения. «Клянусь. Чего бы мне это ни стоило!» – мысленно пообещала она себе. В голове мелькнула удручающая мысль. – «А ведь все только начинается…»
– Давайте ее на станцию, – тем временем хладнокровно приказал Старскрим и тихо добавил. – Сейчас повеселимся…
***
Джазз осторожно следовал за нестройной колонной машин, пристально всматриваясь вперед. Спустя пятнадцать минут они выехали за черту города, и здесь следить стало значительно проще: теперь все зависело только от него. Светофоры, беспечные влюбленные парочки, за руку перебегающие дорогу в неположенном месте, неистово мчащийся поток автомобилей, то и дело перекрывающий ему обзор, перестали играть решающую роль в преследовании. Мир, в котором он существовал, казалось, сузился до полукилометра: ничего, кроме сумбурно мчащихся впереди него с десяток машин, он не видел.
Небольшие размеры автобота позволяли ему при первой же опасности мастерски скрываться за любым спасительным выступом на дороге, будь то другой автомобиль или одиноко стоящий вдоль обочины пост транспортной службы. Но десептиконы словно и не допускали возможности, что за ними могут следить. «Что-то они подозрительно спокойны», – встревожено подумал Джазз. – «Или они безумно уверены в себе, или имеют в запасе какую-нибудь пакость. Впрочем, и в первом, и во втором случаи ничего хорошего не предвидится…»
К сожалению, его оптика была далека от совершенства – и, стоило только неприятелю вырваться за пределы диапазона его оптического потенциала, как он терял их из виду. Но уже в следующую минуту, нагнав, Джазз вновь садился им на хвост. Эти догонялки уже начинали действовать ему на нервы, но подъезжать ближе он опасался: не дай бог заметят! Это может стоить жизни не только ему, но и Фер.
Вскоре они выехали за пределы и штата. Джазз неумолимо, хладнокровно следовал за врагами, в точности повторяя все их маневры. Но в искре медленно закипала ненависть, ярость: еще чуть-чуть – и он был готов ослушаться приказа предводителя, и, стремительно налетев на десептиконов, любой ценой отбить у них Фер. «Да, смерть в бою обеспечена… Но зато ты была бы свободна!» – мысленно обратился он к девушке. Тем не менее, он прекрасно понимал, что в одиночку ему будет очень сложно одержать верх над врагами, почти невозможно, а потому, какие бы чувства его не обуревали, неимоверным усилием воли он подавил их в себе. «Держись Фер, мы тебя вызволим!» – пообещал он другу. Осознание того, что она была всего в каких-то пятистах метрах от него, а он ничего не мог сделать, ничем не мог ей помочь, приводило автобота в невыносимое отчаяние и одновременно бесило. «Еще пять минут этого кошмарного путешествия – и я взорвусь! Это просто невыносимо!» – бормотал он. – «Ну, берегитесь, десептожелезяки, когда я до вас доберусь!» Однако, по воле судьбы, этому не суждено было произойти: все решилось уже через несколько минут…
Когда, преодолев очередное поднятие, Джазз взобрался на плоскую поверхность раскинувшегося на десятки сотен километров плато, то к своему ужасу увидел, что десептиконов и след простыл! Вокруг не было ни души!
– Юникрон их раздери! Куда же они подевались!?» – ошарашено оглядываясь по сторонам, прошептал автобот.
Тщательно он осмотрел все ниши, все природные понижения и повышения, обследовал чуть ли не все озера и реки, но это не дало ровным счетом никаких результатов: врагов нигде не было. И Джазз, обреченно вздохнув, прекратил свои поиски. «Придется, видно, с этим смириться… Я ее потерял…»
– Прайм, – связался он с предводителем. – Я вел их до самой северной границы Соединенных Штатов, и даже далее, по территории Канады, но тут они словно испарились, точно сквозь землю провалились! Я уже все осмотрел! Ни следа!
«Возвращайся на завод. Мы ждем тебя тут», – раздался из рации словно успокаивающий голос Оптимуса Прайма.
***
Вопреки ожиданиям и к невероятной радости Фер, ее не поместили в отдельную камеру, а устроили у одной из стен громадного зала, судя по доносившемуся эху. Толстенные металлические полосы намертво прижали к стене ее слегка приподнятые, разведенные в стороны руки. Два точно таких же обрубка металла сдавили ноги, оказавшиеся на некотором расстоянии от пола. Видно, решив перестраховаться, десептиконы туго обвязали Фер чуть ниже груди мощной цепью, с обеих сторон вбив ее в металлический каркас станции. Резко впиваясь в тело девушки, эти стальные ремни не позволяли ей даже пошевелиться, сковывая все ее попытки расслабить их мощные тиски.
Но это того стоило, потому что, находясь поблизости от основной массы десептиконов и их главаря, она могла разузнать куда больше, чем сидя в одиночной камере. «Вот ты и промахнулся, Мегатрон. Чуть-чуть меня недооценил», – усмехнулась она про себя.
Откинув подальше все мысли, она сконцентрировалась на окружающих ее звуках. А в зале и в самом деле происходило что-то странное. Резкий звук какого-то инструмента перемешивался с неприятным скрипом лезвия о сталь. То тут, то там доносились ругательства десептиконов. А следом – грозный повелительный тон Мегатрона, пытающийся их утихомирить и сосредоточить на работе.
Изредка кто-то, проходя мимо нее, бросал ей какое-то оскорбительное словцо и, омерзительно расхохотавшись, удалялся. Но Фер, казалось, не обращала на это ровным счетом никакого внимания: мысли ее были заняты другим. «Знать бы, что здесь происходит… Ха, конечно! Мегатрон не настолько глуп! Не будь у меня дефектов зрения, он ни за что не позволил бы мне здесь находиться! Придется полагаться на свои чувства… или может… Чем черт не шутит!»
Она вновь сосредоточилась на окружающей ее обстановке и вовремя почувствовала, что к ней кто-то приближается. Сопоставив звуки при ходьбе со всеми знакомыми ей вариациями, она уже спустя несколько секунд знала, кто это был. Мегатрон и Старскрим! Мегатрон, разумеется, заговорил первым:
– Как ты тут, не скучаешь?
– Что-то ты в последнее время раздобрел, я смотрю. С тобой точно все в порядке?
– Еще бы, я чувствую себя великолепно!..
«Это не надолго, поверь мне».
– …Просто стараюсь быть учтивым с дамой, – закончил он.
Такого заявления она точно никак не ожидала услышать и, едва придя в себя после секундного замешательства, беззаботно рассмеялась:
– Ха-ха-ха, не смеши так, а то эта цепь меня, еще чего доброго, придушит!! – издевательски, сквозь смех проговорила она.
– Ты мне не веришь? – недобро прищурившись, поинтересовался повелитель десептиконов.
– А разве должна верить? – резко парировала Фер.
– Обязана! Я сохранил тебе жизнь! Ты должна быть мне благодарна! А значит, должна уважать и всецело доверять мне за мою доброту! Разве тем, кто тебе покровительствует, ты не доверяешь? Взять, к примеру, Прайма…
«Сравнил!!!!» – искренне возмутилась Феррари, но вслух иронически спросила:
– Покровительствует…? Это ты, что ли, мне покровительствуешь?! Не слишком ли громко сказано?!
– Отнюдь! Задумайся над тем, что было бы, если б я не настоял взять тебя с собой. Да они бы тебя на куски разорвали!..
– С превеликим удовольствием! – прошипел Старскрим, стоящий чуть позади своего повелителя.
– …Сейчас же ты жива! – как ни в чем не бывало, констатировал факт Мегатрон.
– Надолго ли… – одними губами прошептала Фер, но, как ни странно, предводитель десептиконов ее услышал.
– Это уже будет зависеть только от тебя: насколько правильные ответы ты дашь и насколько благоразумно будешь себя вести…
«Что-то подозрительно звучит это слово – «ответы»… Уж не допрос ли они надумали мне устроить?! Так я им сейчас устрою, век не забудут!» – непримиримо подумала Фер.
– …Поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Всего-навсего несколько вопросов… Даешь удовлетворительные ответы – и я позволяю тебе беспрепятственно уйти.
«Ого! Щедрое предложение, нечего сказать!» – вновь не удержалась она от безмолвного комментария.
– Итак… Сколько автоботов сейчас на Земле?
Стальные губы Фер разошлись в мрачной усмешке: она не ошиблась, предположив, о чем пойдет речь. «Если ты думаешь, что я выдам кого-нибудь из друзей, то сильно ошибаешься!» – презрительно подумала она.
– Может, тебе еще сказать, кто из них где находится и чем занимается? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Держи карман шире!
Лицо Мегатрона перекосилось от ярости; Старскрим в бешенстве подпрыгнул к Фер. В следующую секунду его огромный кулак ударил ее в лицо, заставив голову резко дернуться в сторону и со всей силы врезаться в стену. На месте ударов образовались небольшие вмятины.
– Ладно, попробуем еще раз, – прозвучал слегка успокоившийся голос Мегатрона. – Что Прайм знает…?
Но он не успел договорить, потому что его бесцеремонно перебила Фер. Время от времени срывающимся, слегка дрожащим от соприкосновения с кулаком Старскрима и со стеной голосом, она бесстрашно произнесла:
– Не так быстро. Ты уже исчерпал свой лимит вопросов… Теперь моя очередь! Что, к Юникрону, за хернёй вы здесь страдаете!?
«Она совсем не боится! Ни меня, ни вообще кого бы то ни было! Надо заставить, чтобы боялась!» – взбешенно подумал Мегатрон, подав знак своему помощнику. А тому не надо было повторять дважды. Издав ликующий возглас, Старскрим незамедлительно взялся за свое любимое занятие: избиение не имеющего никакой возможности защищаться врага доставляло ему просто невероятное наслаждение. Мощные удары посыпались на девушку один за другим, не давая Фер даже секунды, чтобы перевести дух. И каждый такой выпад вызывал противный гул во всем теле, оставлял вмятины в броне, заставлял ее невольно вздрагивать и мысленно настраиваться на следующий не менее сильный удар. Но она мужественно превозмогала боль, не произнося ни звука.
Спустя какое-то время Мегатрон молча поднял руку вверх. Моментально уяснив, что от него хотят, Старскрим слегка умерил свой пыл, но только лишь затем, чтобы сквозь весь это грохот Фер смогла услышать повелителя десептиконов. Тем не менее, он не прекратил своих попыток, изредка предпринимая короткие, меткие выпады.
– Ты не передумала? – холодным, как лед, голосом спросил Мегатрон. – Ты можешь остановить все это. Только скажи «да»… – и поскольку ответа не последовало, он кивнул своему приспешнику продолжать.
Омерзительно усмехнувшись, Старскрим еще яростнее накинулся на Феррари. Раз за разом нанося мощные удары, вскоре он с удовлетворением про себя отметил, что они мастерски выполняют свое предназначение: после очередного десятка таких выпадов голова Фер тяжело опустилась на грудь, и она всей своей тяжестью повисла на цепях.
А Старскрим тем временем безжалостно продолжал бить ее в живот, по лицу, в корпус. Мощные удары неистово обрушивались на девушку, заставляя ее содрогаться от каждого соприкосновения. Боль во всем теле уже готова была с головой поглотить ее, но она мужественно сдерживала стон, подступивший к горлу, стремящийся, во что бы то ни стало, вырваться наружу из ее измученной искры. Внутренние системы пищали уже во всю, посылая тревожные импульсы в процессоры, местами пережатая проводка лопалась, искрилась. Но Фер лишь до боли, скрежета сжала зубы, не собираясь отступать от данного себе обещания, твердо решив, что не доставит врагам удовольствия видеть, чего ей стоит пересиливать эти страдания.
Казалось, это продолжалось уже бесконечность, когда, наконец, Мегатрон жестом не остановил своего помощника.
– Старскрим, довольно. Не переусердствуй. А то еще убьешь… Думаю, на первый раз с нее хватит.
Прекратив свои побои, тот тем не менее не оставил ее в покое. Довольно грубо подняв ее голову, он заглянул Фер в окуляры и зловещим тоном прошептал:
– Вскоре ты станешь более покладистой и тихой, я тебе это обещаю. И еще…дружеский совет: не шути так больше никогда, а то рискуешь не дожить до следующей минуты! – и, выпустив ее подбородок, все так же обессилено упавший на грудь, он отошел в сторону, предоставляя пленницу в распоряжение своего господина.
Мегатрон медленно приблизился к ней вплотную. Казалось, Фер была без сознания, но он знал: она его слышит. Бросив на нее задумчивый взгляд, он произнес:
– Ты храбро держишься, пытаясь отгородить своих друзей. Но задай себе вопрос: сделали бы они то же самое для тебя? Пока они ничем тебе не помогли… Подумай над всем хорошенько. Мы еще поговорим об этом. И уверен, ты примешь правильное решение, тем более, если будешь знать, что в случае отказа тебя ждет долгая, мучительная смерть…
И махнув рукой своему помощнику, он ушел, оставив Фер наедине с собственными мыслями.
Какое-то время она не могла придти в себя после яростных ударов Старскрима, не ориентировалась в пространстве, с трудом соображала, что происходит вокруг. В слуховых сенсорах стоял невыносимый гул, перекрывавший все остальные звуки в зале. Корпус, системы ныли просто нестерпимо; казалось, все кругом плывет. Только спустя пару минут она поняла, что это нарушилась координация ее движений: даже прикованная цепями, она едва заметно пошатывалась. Ей захотелось согнуться, от боли сжаться на полу, чтобы унять эту дрожь, словно лихорадка, поразившую все ее тело, но металлические полоски на руках и груди не позволяли ей даже хоть сколько-нибудь плодотворно пошевелиться.
Спустя пару минут механизмы внутри нее начали словно успокаиваться – и Фер вернулась в реальность. «Раунд 1 окончен! Счет 2:0, в мою пользу», – мрачно усмехнулась она.
Внезапно тело заныло с еще большей яростью. Казалось, вся боль, которую она столько удерживала в себе, вырвалась на свободу, заставив ее еле слышно застонать и, насколько позволял металлический трос, наклониться вперед. «Ладно…2:1», – когда боль немного улеглась, все так же угрюмо добавила она.
Неожиданно в голову пришла тревожная мысль: а что, если от побоев Старскрима ее радио вышло из строя?! Ведь тогда автоботы потеряют ее волну! Напрягшись, сконцентрировавшись глубоко внутри себя, в ту же минуту она облегченно вздохнула, почувствовав медленно, размеренно работающие микросхемы прибора.
......Мегатрон молча наблюдал за работой своих воинов, но мысли его были далеко отсюда. Вновь и вновь он возвращался к их разговору с Феррари. Конечно, ее поведение могло взбесить кого угодно, но что-то в нем было, не дававшее ему покоя, что-то необычное, не поддающееся разумному объяснению. «Либо она безрассудно смела, либо настолько же глупа и не понимает, куда попала, что она в плену, а потому я могу сделать с ней, что захочу. Впрочем, это легко проверить. Но в любом случае, дерзости ей не занимать». Неожиданно в процессор десептикона пришла интересная идея.....
Не успела Фер оклематься от предыдущего их «общения», как Мегатрон появился снова. Но на этот раз он был один.
Окинув ее с ног до головы проницательным взглядом, он притворно-прискорбным тоном произнес:
– Дааа… Старскрим явно не рассчитал силу… Но ты не должна на него сердиться: не думай, что он тебя ненавидит. Просто он чересчур эмоциональный и не может контролировать себя, когда видит перед собой автобота. Никаких личных счетов… – безразличный голос дрогнул, предательски выдав в нем отчаянные попытки подавить ликующий возглас.
– Мне…все равно, – с трудом выговаривая слова, тихо, отрывисто произнесла Фер.
– Почему ты так ведешь себя? – спокойно спросил Мегатрон. – Надеюсь, ты понимаешь, что своей дерзостью укорачиваешь себе жизнь? Она тебе уже не принадлежит: ты в плену, а потому и твое дальнейшее существование зависит только от меня. Ты отчетливо это осознаешь?
– У меня другие, отличные от твоих, представления о жизни и существовании. Попав сюда, я уже умерла, но еще не прекратила своего существования… – «Умерла…? Да, именно так. Конечно, чувства, мысли, ощущения остались со мной… Но что это за жизнь вдали от Оптимуса, автоботов, людей, среди врагов, в постоянном напряжении и вечном страхе, что однажды можешь не выдержать пыток и собственноручно погубить всех, кого любишь!? Это лишь жалкое подобие существования и ничего более… Но нет, этого не будет никогда! Умру, но не предам!»
– Что ты имеешь в виду? – тем временем заинтересовался Мегатрон.
– Тебе все равно не понять…
– Я попытаюсь.
– Ладно… «Сам напросился», – усмехнулась она своим мыслям.
У нее словно открылось второе дыхание – и она разошлась по полной. С каждым произнесенным словом боль куда-то уходила: Фер попросту переставала обращать на нее внимание. Ее голос крепчал, в нем появлялись то грустные, то игривые, то неприкрыто насмешливые нотки.
– Жизнь – это движение, будь то развлечения или битва. Когда я вынуждена сидеть на месте, мне становится скучно, и тут уж я становлюсь по-настоящему нервной и злой. Не знаю, чем себя занять, дергаюсь непонятно зачем… В такие моменты мне невыносимо хочется умереть… Но, к счастью, есть ты… Поделись секретом, как тебе удается появляться всегда так вовремя!? Без тебя я бы уже давно умерла от тоски! Правда, почему-то, когда я пытаюсь себя чем-нибудь занять, вам это не нравится! Шарк, – неожиданно улыбнулась она, – и это – просто невероятное чувство: наблюдать, как тобой медленно овладевает бешенство… – сладостно протянула она. «Мде, договорюсь я, чувствую… А разве я строю какие-нибудь иллюзии по поводу своего пребывания здесь?! Нет! Это лишь отсрочка, оттягивание неизбежного, и ничего более! Так тогда, какого шлака!» И она бесстрашно продолжила. – Жизнь, лишенная риска, эта не Жизнь, а лишь жалкое, унылое существование, неминуемо подчиняющее себе тех, кто робеет перед врагами, страшится смерти… Я не боюсь ни того, ни другого… И потому ее размеренное течение явно не для меня… – тихо добавила она. Тут глаза ее сверкнули веселой и вместе с тем презрительной искоркой, и Фер задумчиво произнесла. – У Старскрима, небось, нервный тик начался, и он пытается его унять… Потому он не прибежал с тобой? Печально… Я надеялась продолжить нашу милую беседу, – теперь ее тон принял откровенно издевательский оттенок. – Ну, а у тебя что началось? Неужели лихорадка замучила…? То-то, я заметила, пол дрожал где-то немного в стороне… Даже Старскриму, со всей его тяжестью, не по силам вызвать такую трясучку! Наверно, ты помог… Ну и, как успехи, одолел? – и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Что ж, должна признать, ты намного выносливее своего помощника… Тому не хватает практики... И как старший товарищ ты просто обязан с ним позаниматься…на досуге. Заодно и свои навыки усовершенствуешь, – Фер усмехнулась, представив, как Мегатрон и Старскрим будут тренироваться в выносливости.
Оптика повелителя десептиконов медленно загоралась яростным огнем, но, не позволив себе окончательно взбеситься – сейчас это было бы ошибкой с его стороны – он в тот же миг смог его унять: «Я был прав! Она действительно фантастически смелая, не боится никого и ничего!» – и он задумался, как поступить. Но уже спустя пару минут, решительно кивнув себе, произнес. – «Пока рано ее убивать. Я просто не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь направить ее силу и энергию в нужное мне русло!»
– Еще вопросы будут? – между тем безразлично, с некоторым даже оттенком угрозы в голосе, бросила десептикону Фер. «Что-то он подозрительно спокойный… Наверно, я действительно очень ему нужна, если он тратит на меня столько времени и энергии». Ее предположения подтвердились, когда он заговорил:
– Будут. Откровенно говоря, мне не хочется тебя убивать…
«Ого… – ее окуляры точно округлились от удивления; тонкие металлические пластины, поразительно похожие на человеческие веки, брови, медленно поползли вверх. – На языке Мегатрона это почти что признание в любви!»
– …И я решил дать тебе еще один шанс. Будем считать, ты отвечала не подумав...
«Ошибаешься, еще как подумав!» – мысленно воскликнула она, все так же сохраняя внешнее спокойствие и безучастность.
– …Надеюсь, в этот раз ты будешь более благоразумной…
– Как сказать… – не выдержав, прошептала Фер.
Сделав вид, что не услышал ее, Мегатрон, как ни в чем не бывало, продолжил:
– … Я уже говорил, что решительный отказ будет стоить тебе жизни. Но ты не страшишься смерти, и это ставит меня в глупое положение. Но об этом после… А сейчас…
– Что, опять будешь задавать дурацкие вопросы? – перебила его Фер.
– Всего один, – усмехнулся Мегатрон. – Почему ты с автоботами?
«Вот это уже действительно интересно!»
– Если я начну перечислять все причины, тебе не хватит жизни их выслушать. Вкратце: потому что они мои друзья – отважные, преданные, сильные и заботливые; потому что сражаются на стороне добра и потому что утирают нос таким, как вы! Из основного вроде все… Вполне удовлетворительный ответ? – хищный, зловещий взгляд пронзил главаря десептиконов, казалось, насквозь.
– Да, довольно исчерпывающий, – спокойно кивнул Мегатрон. «Здесь все немного усложняется… Ну да ладно! Что-нибудь придумаю!» – А ты когда-нибудь задумывалась над тем, какова истинная цель, которую они преследуют? Почему вообще началась эта война?
– Я это знаю! Чтобы все мыслящие живые существа никогда не узнали на себе ужасов рабства, чтобы миры не пали под гнетом жестоких повелителей. «Свобода – неотъемлемое право всех разумных существ…», – процитировала Фер знаменитое изречение Оптимуса Прайма и от себя добавила, – …как и жизнь во всех ее проявлениях!
«Как же мне его не хватает! Но я знаю: он слышит меня, они все слышат меня! Возможно, мы никогда больше не увидимся, но я не позволю, чтобы у них в памяти осталась слабая, безвольная, трусливая девчонка! Они будут гордиться мной!»
– Нет, просто им это выгодно! – выкрикнул Мегатрон, когда Фер замолчала. – Земля благодарна своим спасителям! Весь мир у их ног, и ни о чем можно не беспокоиться всю оставшуюся жизнь! Нам же приходится трудиться не покладая рук, чтобы остаться в живых! Так разве это, всего лишь, не разные способы добиться одного и того же?
– Кажется, у меня слуховые галлюцинации… Ты сравниваешь себя с автоботами??!! – возмущенно вскричала Фер.
– Мы одна раса, и, по сути, нас различает только то, какие способы мы используем, чем жертвуем и через что переступаем, чтобы достичь одной и той же цели. А в итоге этим определяется качество существования и десептиконов, и автоботов. Разве можно сказать, что автоботы свободны? Нет! То этим надо помочь, то тем, и ни минуты покоя! Десептиконы же вольны делать что хотят, у нас нет строгих правил, нет законов поведения, узких рамок деятельности, мы не ограничиваем себя ни в чем! Бери, что хочешь и как хочешь! Поэтому мы и обладаем силой и властью! Нас боятся, потому что знают: в следующую секунду можно ожидать чего угодно!
«Со своей точки зрения, он, конечно, прав, а с моей – глубоко заблуждается! Уж автоботы-то точно знают, что ничего, кроме подлости от них ожидать нельзя! Но зачем он все это говорит, чего добивается? Не думает же он, в самом деле, что сможет перестроить все мои убеждения, формировавшиеся на протяжении миллионов лет?! Или думает…?» – она мысленно засмеялась. – «А если ему подыграть…? Тут-то все и выплывет наружу!»
– То есть, по-твоему, автоботы не обладают властью? – намеренно ухватилась она за это слово: Мегатрон обожал его, а уж то, с чем оно непосредственно связано, и подавно!
Как и ожидала, она попала в самую точку. Окуляры повелителя десептиконов блеснули:
– Нет. Они живут подобно рабам: всякое живое существо, которое, по их мнению, нуждается в помощи, притягивает их словно магнитом, и, забыв обо всем другом, даже о самих себе, они мчатся к нему и часто кладут свои жизни просто так, ни за что. Говоря иными словами, ими просто пользуются, все, кому не лень! И особенно те, кто имеет власть!
– То есть, хочешь сказать, такие, как ты, – усмехнулась Фер и притворно задумалась. – Хм…интересная теория… Одного я не могу понять: зачем ты мне все это говоришь?
– Затем, что, как я уже сказал, мне не хочется тебя убивать. И существует только один выход для меня – этого не делать, а для тебя – сохранить жизнь…
– Какой же?
– У меня есть к тебе предложение…– уклонился от прямого ответа Мегатрон.
– Надеюсь, не руки и сердца? – не смогла Фер удержаться, чтобы не съязвить. Но в ту же секунду, сообразив, что ее ядовитая ирония может сыграть с ней злую шутку, прикусила язык. «Надо действовать осторожно, иначе он заподозрит подвох». – Ладно, продолжай. Какое предложение? – не дав ему опомниться, девушка сама поторопила этот затянувшийся, было, спектакль.
– Феррари, переходи на мою сторону. Мне нужны такие воины, как ты.
«Что???!!!!» – не поверила она своим слуховым сенсорам, но вслух ничего не произнесла. Лишь свет окуляров стал еще пронзительнее, глубже, точно бездна, выражая неподдельное изумление девушки.
– Ты умная, невероятно смелая, решительная, потрясающе владеешь собой и всегда сражаешься до конца. Совокупность всех этих качеств – большая редкость. Я хочу, чтобы ты стала моим ближайшим помощником. Все остальные будут тебе беспрекословно подчиняться. Ты обретешь власть, почувствуешь вкус жизни! Получишь то, чего была лишена с самого создания и потом, когда присоединилась к автоботам! Разве не об этом мечтает каждый уважающий себя воин?
«О, да, конечно, сплю и вижу! Ради таких слов и стоило повременить со смертью!» – насмешливо отметила она про себя, а вслух решила напомнить:
– Ты, кажется, забыл, что я ослепла?
– Нет, не забыл.
– А как же тогда все это: «ты бесполезна… не воин, не разведчик…»? – перекривляла его Фер.
– Э… – отмахнулся Мегатрон, – не обращай внимания. Я просто проверял тебя… и увидел, что хотел.
– И что же это?
– Непреодолимое, жгучее желание вновь видеть. А у меня скоро будет возможность это желание осуществить. – «Смерти ты не боишься, потому шантажировать тебя я ей не могу. Но может хоть раз в жизни стоит сделать все по-честному, на выгодных основаниях для обоих? Особенно для меня…» – подумал он и тут же продолжил. – Уверен, ты не сможешь отказаться… Это – как предложить жаждущему воды или голодающему пищи; или… умирающему дать жизнь… Да, я могу вернуть тебе зрение, – заявил он, заметив недоверие на ее лице. – Признай, никто из автоботов не в состоянии этого сделать. Ты вынуждена будешь навсегда остаться слепой, пока смерть не избавит тебя от этого. А я могу это изменить…
– Да? – недоверчиво спросила она. – И каким же образом?
– С той силой, которой я буду вскоре обладать, я смогу сделать все!
– Так у тебя не иначе, как новый план созрел!? – язвительно поинтересовалась Фер. – Ну-ну… Помнится мне, все предыдущие с оглушительным треском проваливались!
– В таком незавидном положении, а тебя еще интересуют мои замыслы? Почему? Что же ты за создание?!
– Это называется простое любопытство, – медленно, с паузами, словно первокласснику, разъяснила Феррари. – Имею я, в конце концов, право знать, из-за чего собираюсь умереть!?
– Что ж… Резонно, – спустя время произнес Мегатрон. – Поскольку выхода у тебя все равно только два – в ряды десептиконов или к праотцам – не вижу никаких причин, чтобы не удовлетворить твое любопытство, – последнее слово он особо подчеркнул, придавая ему свое значение. «Меньше будешь знать – дольше проживешь. Но в твоем случае это погоды не сделает». – Вскоре у меня будет такая сила, что даже мощь всех трансформеров, вместе взятых, покажется лишь песчинкой в океане пустыни!
– Такой силы не существует. Это все сказки, – спокойно возразила ему Фер.
– Еще как существует! И ты лучше меня это знаешь!
– Я не понимаю, о чем ты.
Мегатрон пристально посмотрел на пленницу.
– Видно, и в самом деле не понимаешь… Сильно же ты хотела оторваться от прошлого! Надоело жить в постоянной борьбе, чувствовать только лишь страх, ярость? Решила переписать свою жизнь? Что ж, поздравляю, удалось! Пока что…
– Так, может, все-таки расскажешь, в чем дело??!! – разъяренно воскликнула Фер.
На губах десептикона появилась понимающая, ликующая улыбка: «Вот оно!! Выплесни свои чувства, открой истинное лицо! Еще чуть-чуть, и никто не заставит тебя покинуть ряды десептиконов».
– Нет. Ты поймешь это сама, когда придет время, – подлил он масла в огонь. «Уж я-то найду слова приукрасить твои былые похождения! Себя возненавидишь!» – А пока могу сказать только то, что момент слияния уже близок. Мало того, эта мощь уже почти у меня в руках, вернее часть ее! Но и вторая половина не замедлит объявиться…в скором времени!
– А название этой «силы» ты, конечно же, мне не скажешь? – прищурившись, проговорила девушка.
– Зачем? И его ты тоже знаешь…знала, когда-то! – радостно заявил Мегатрон.
Фер впала в ступор. Ничего не понимая, она неподвижно смотрела прямо перед собой, пытаясь отчаянно воскресить в памяти события прошлого, вспомнить что-то, что когда-то ревностно стремилась забыть. В этом – ключ к победе автоботов, к спасению Земли! И она это чувствовала.
Ее тщетные попытки заметил Мегатрон.
– Похоже, я знаю тебя лучше, чем ты предполагала, – рассмеялся он. – Ладно, не перенапрягай процессоры. Прошлое важно постольку, поскольку все мы через него прошли, и на каждом оно оставило свой след, временами светлый, временами темный; след или шрам, как кому больше подходит, – хитро оскалился он. – Подумай лучше о настоящем: сейчас оно должно иметь для тебя большую цену, так как от твоего решения зависит, будет ли у тебя будущее или нет.
– Ответь мне только на один вопрос: откуда ТЫ об этом знаешь?
– Я в полтора раза дольше живу в Галактике, чем ты, – усмехнулся Мегатрон. – Иногда в космосе попадаются необъяснимые, но чрезвычайно интересные вещи. Порой не сразу поймешь их смысл, предназначение: почему именно тебе открылась эта тайна, что она за собой повлечет? – но озарение как всегда приходит неожиданно и в большинстве случаев поражает своей простотой… Но вернемся к оставленному разговору. Я не ставлю перед собой цели вынудить тебя под страхом смерти перейти на мою сторону. Знаю, это бесполезно. Ты все равно этого не сделаешь. Поэтому я предлагаю тебе сделку…
– Вот оно, это слово! А я уж думала, ты в спешке его запамятовал! – насмешливо проговорила Фер. Внезапно голос ее стал жестким. – Давай без лишних переливаний из пустого в порожнее. Что ты хочешь взамен?
– Мне, положительно, нравится твоя хватка, – одобрительно произнес Мегатрон. – Сразу к сути проблемы, – он сделал драматическую паузу, а затем с неожиданной яростью сквозь зубы процедил. – А взамен ты предашь Оптимуса Прайма!
«Никогда этому не бывать!!!!» – едва не захлебнулась от эмоций Фер. – «Лучше умереть!!!» И она уже собралась высказать ему в лицо все, что думает о нем и о его предложении, но внезапно задумалась: «Возможно, согласиться – это единственный способ узнать что-либо о его планах… Кроме того, терять мне все равно нечего: сейчас умереть или потом – какая разница! Но за это время я могу раздобыть какую-то информацию. Так что, если уж вести двойную игру, то до конца!» И скрепя сердце, она сдержанно ответила:
– Я подумаю над этим.
К счастью, ей не довелось видеть выражение безмерного торжества, засиявшего на лице главаря десептиконов…
***
…Автоботы тем временем уже собрались на своей временной станции. С задержкой всего каких-то двадцать–тридцать минут появились Бамблби, Сэм и Эвелин.
Задрав голову вверх, юноша в нерешительности замер перед громадной платформой, совсем недавно служившей им пристанищем среди стальных гигантов. Затем перевел встревоженный взгляд на Эвелин; встретился с ее карими глазами, в которых застыл испуг. «Я знаю, что ты боишься… Но ты должна перебороть себя, подавить в себе страх! Дело касается нашей планеты, и мы должны быть смелыми…как они», – прочла девушка в его взоре и молча кивнула.
Легкая, нежная улыбка коснулась его губ, и тут же Сэм повернулся к лидеру автоботов:
– Поможешь? – осторожно спросил он Оптимуса Прайма.
– А как же…?
– Придется рискнуть, – усмехнулся парень и объяснил. – У техники не очень мощные динамики. Кроме того, он построен по такой схеме, что звуковые волны имеют довольно прямолинейное направление, хотя и разностороннее, и любое препятствие их заглушает. Потому, чем выше он будет находиться и чем свободнее будет пространство перед колонками, тем меньше помех он будет выдавать.
– Логично, – согласился предводитель и без лишних разговоров поднял молодых людей на металлический контейнер.
Установив ноутбук на один из ящиков, Сэм не без помощи Силрона подключил аппаратуру к его радиопередатчику и включил запись. Программа мгновенно заработала, четко регистрируя все звуки, слова, раздававшиеся за пределами их досягаемости, словно создавая яркие, красноречивые образы того, что было недоступно их глазу. Вблизи юноши собрались все остальные. Рядом на деревянном ящике приютилась Эвелин.
Спустя час вернулся Джазз. Виновато опустив голову, он присоединился к друзьям: «Мне не удалось хоть сколько-нибудь ей помочь… Мы по-прежнему не знаем где она…» – вертелись в процессоре навязчивые, мучительные мысли.
Заметив поникший вид друга, Оптимус Прайм лишь молча положил руку на его плечо. «Если уже Джазз не обнаружил их следов, то это не было по силам никому!»
Какое-то время на предприятии стояла мертвая тишина. Все пытались различить хоть какие-нибудь звуки, однако динамики безмолвствовали. Сэм, уже решивший, что что-то сбилось в настройках, бросил встревоженный взгляд на Силрона, ища у него совета. Но тот спокойно посмотрел на юношу: его передатчик молчал, как и устройства других автоботов.
Вскоре тишину разорвали разъяренные голоса десептиконов.
– …Блэкаут…Старскрим… – бормотал Рэтчет, с первого же слова безошибочно определяя его владельца.
Следом раздался яростный шепот Феррари:
«Вы еще об этом пожалеете…» – и мерзкое, издевательское шипение Старскрима – «Конечно-конечно…обязательно…», которое спустя минуту сменилось четким приказом: «Давайте ее на станцию…»
– Станцию!? – потрясенно воскликнул Айронхайд и тут же мрачно прогудел. – Дааа, похоже, десептиконы здесь основательно устроились…
Внезапно все, словно по команде, почувствовали, что обстановка изменилась. Из динамиков стал доноситься неприятный шум каких-то работ, звон металла, скрежетание, дребезжание, но ни одного членораздельного слова.
– Ужас! Что это за звуки?! – наконец не выдержал Бамблби.
– Похоже Мегатрон что-то мастерит… Не нравится мне это… – отозвался Силрон.
Наконец раздался голос самого Мегатрона. «Легок на помине!» Он был настолько громким и неожиданным, что люди чуть не повалились со стульев. В зале воцарилась тишина. Все вслушивались в слова, стараясь не пропустить ни единого звука. Время от времени на лице то одного, то другого автобота появлялась гордая улыбка: «Как она ему! Молодец!».
Внезапно компьютер словно взбесился: послышался какой-то скрип, шипение. Сэм уже хотел, было, полезть в систему, боясь, что там что-то вышло из строя, когда до него дошло: это были слова!
– Старскрим! – моментально узнал помощника повелителя десептиконов Джазз и беспокойно покачал головой. «И он тоже там, с Мегатроном!? Тоже мне, верный пес!» При одном звуке его голоса автобота передернуло. Четырехпалые конечности, оканчивающиеся острыми стальными когтями, зловеще клацнули, но тут же непроизвольно разжались, словно обнажив хищную пасть. Этого десептикона, за его коварство и методы достижения собственных гнусных целей, он ненавидел всей искрой. Но надо признать, силы ему не занимать. «Если еще и этот прицепится, ей уж точно придется туго!» – тоскливо подумал Джазз.
Между тем разговор продолжался, с каждой минутой вводя во все большее напряжение тех, кто находился в зале.
«– …Сейчас же ты жива!
– Надолго ли… – прозвучал едва различимый голос Фер.
– Это уже будет зависеть только от тебя: насколько правильные ответы ты дашь и насколько благоразумно будешь себя вести…»
– Они что, собираются устроить ей допрос?! – в ужасе воскликнула Эвелин и тут же замолчала, поскольку из динамиков вновь раздался голос Мегатрона. Все затаили дыхание, ожидая, что за этим последует.
«– …Сколько автоботов сейчас на Земле?
– Может, тебе еще сказать, кто из них где находится и чем занимается? – насмешливо спросила девушка. – Держи карман шире!»
Бамблби усмехнулся, тихо произнеся:
– Она великолепна…
Внезапно раздалось какое-то громыхание. Оно было настолько коротким и громким, что автоботы не сразу сообразили, что это такое. Только Рэтчет едва заметно нахмурился: в процессор закрались подозрения и страшные догадки.
Вскоре Мегатрон вновь заговорил, но закончить мысль не успел – Фер резко перебила его:
« – Не так быстро! Ты уже исчерпал свой лимит вопросов. Теперь моя очередь. Что, к Юникрону, за хернёй вы здесь страдаете!?»
В окулярах всех трансформеров появилось нескрываемое, искреннее восхищение. Сэм едва заметно покраснел: ведь это от него она понабралась таких словечек. И только Оптимус Прайм, казалось, еще сильнее напрягся: в глубине искры он уже боялся того, что последует за этой репликой. Как это ни грустно признавать, чутье как всегда не подвело его.
Послышался звон металла; словно откуда-то издалека раздался противный гул… Вскоре динамики уже буквально разрывались от этого грохота, наполнившего весь зал автозавода мучительным чувством нереальности, беспросветного мрака, безысходности. Автоботы в отчаянии уставились куда-то в пустоту, их лица перекосились от страданий, от осознания того, что их враги делают сейчас с Фер...
– Рэтчет, что это за звуки? – в ужасе спросил Сэм у ближайшего к нему автобота.
– Лязг от соприкосновения брони трансформера с посторонними металлическими предметами… – едва слышно, дрожащим голосом произнес тот.
– То есть, ты хочешь сказать, они…ее избивают?! – вскричал Сэм, но ему никто не ответил.
– Как низко… – не в силах поверить своим сенсорам, отчаянно пробормотал Оптимус Прайм.
И в ту же секунду в его окулярах сверкнула поглотившая его ярость и ненависть.
Вскоре грохот стал едва различим, словно регулятор звука колонок компьютера передвинули на минимальную громкость. Одновременно всех посетила одна и та же жуткая мысль: «Не может быть, чтобы радио вышло из строя!!!» Это был конец надеждам на спасение Фер, на вообще какую-либо возможность добраться до десептиконов! Но спустя секунду их страхи развеял короткий, четкий удар и последующий за ним хладнокровный голос Мегатрона:
«– Ты не передумала? Ты можешь остановить все это. Только скажи «да»…»
На мгновение установилось молчание. И тут неожиданный, резкий грохот заставил всех вздрогнуть: Старскрим продолжил свои изуверские деяния.
Секунды потекли невыносимо долго; казалось, это никогда не закончится. Не в силах больше слышать этот звук; зная, как где-то там, среди врагов, под этими мощными ударами сгибается от боли Фер; осознавая свою полную беспомощность, Бамблби, словно пытаясь избавиться от наваждения, закрыл ладонями слуховые сенсоры. Тело его дрожало, словно в лихорадке: «Они за все заплатят! ЗА ВСЕ!!!»
Оптимус Прайм молча расхаживал по залу, не в силах успокоиться. Его словно разрывало на части; звон металла, точно вирус, парализовал процессор. Ни о чем другом он не мог больше думать, только о той, которую любил и которая сейчас жестоко расплачивалась за свою преданность и мужество. Он был готов на все, но ничего не мог сделать, и эта безысходная мысль убивала предводителя автоботов прямо на месте.
Внезапно все стихло. Прайм, как и все остальные, замер на месте, внутренне напрягшись. И в полной тишине Мегатрон спокойно произнес:
«– Старскрим, довольно. Не переусердствуй. А то еще убьешь… Думаю, на первый раз с нее хватит».
Спустя пару секунд прозвучал угрожающий, словно змеиный, голос Старскрима, и вновь сменивший его Мегатрона, обращающийся к Фер:
« – Ты храбро держишься, пытаясь отгородить своих друзей. Но задай себе вопрос: сделали бы они то же самое для тебя?..» – каждое его слово, обвинением презрительно брошенное, казалось, в никуда, болью отдавалось в груди; его спокойный, уверенный в себе голос словно вихрем обрушивался на ноющую от бессилия искру. – «…Подумай над всем хорошенько. Мы еще поговорим об этом. И уверен, ты примешь правильное решение, тем более, если будешь знать, что в случае отказа тебя ждет долгая, мучительная смерть…» – ледяным тоном произнес Мегатрон.
Все вновь погрузилось в тишину. Ни один звук не доносился до ошеломленных, застывших посреди огромного зала трансформеров. Внутри каждого из них бушевала настоящая стихия, готовая вот-вот вырваться на волю и безжалостно отомстить Мегатрону и его приспешнику за Фер. И каждый из них всей искрой надеялся, что она не сдастся, что пересилит боль и, пускай с невероятным трудом, но все же поднимет обессилено склонившуюся голову…
Неожиданно едва различимый стон, раздавшийся из динамиков, заставил их всех похолодеть от ужаса.
– Они пожалеют, что причинили тебе боль! – тихо, но твердо произнес Оптимус.
Однако это были всего лишь слова, и предводитель автоботов это прекрасно понимал. Ни он, ни кто-либо другой из автоботов ничем не могли ей сейчас помочь. Они вынуждены были сидеть здесь и ждать, вслушиваясь в то, что происходило в логове врага, представляя себе все ужасы, страдания, которые Фер приходилось терпеть, содрогаться, осознавая какие мысли должны были ее посещать в эти минуты.
На автозаводе повисла напряженная пауза, никто не решался сказать ни слова. Все, молча смотря куда-то в пустоту, пытались усмирить в себе необузданный гнев, ненависть, вмиг овладевшие ими.
Сэм ошеломленно застыл на месте: он не мог поверить в то, что слышал. «Это зверство… Избить любое живое существо – подло, а если это еще и девушка…» – и он ужаснулся, представив себе, что Фер пришлось пережить. «Очевидно, десептиконы и понятия не имеют, что такое честь: у них одинаковое отношение ко всем врагам!» – наивно размышлял он и тут же мысленно восхищенно воскликнул. – «Но она – настоящий воин! Бесстрашный, преданный друзьям и своему командиру… Она вытерпит… Я знаю…»
Неожиданно вновь раздавшийся голос Мегатрона перерубил поток мерно текущих мыслей:
«– Дааа… Старскрим явно не рассчитал силу…» – скорбно протянул он. Но столько одновременно злорадства, безуспешно скрываемого безжалостного чувства удовлетворенности, превосходства над врагом вырвалось на свободу и отчетливо разлилось по залу, что автоботы не смогли сдержаться, наградив ни в чем не повинный монитор яростным, сверлящим, безумным взглядом.
А Мегатрон между тем продолжал свой спектакль, изображая участие, заботу о той, которую сам же и приказал избить. Кого он пытается обмануть?! Они прям так и видели его издевательскую, торжествующую ухмылку, светящиеся жестоким блеском красные окуляры, обращенные на прикованную к стене девушку.
– «…Никаких личных счетов…
– Мне… все равно, – прозвучал тихий, отрывистый голос Фер.
– Почему ты так ведешь себя?..»
Автоботы внимательно вслушивались в разговор. А тот с каждым словом становился все необычнее: начавшись на печальных, удрученных, задумчивых нотах, он постепенно перешел через иронические, игривые и завершился уже и вовсе откровенным, со стороны Фер, издевательством над Мегатроном и Старскримом. На лицах автоботов появились едва заметные улыбки: значит, десептикон не нанес ей серьезных повреждений, она все еще способна взбунтоваться против них, а вернувшиеся нескрываемое презрение и неугомонная дерзость по отношению к врагам со всей отчетливостью свидетельствовали об ее намерении остаться самой собой до конца!
«…У Старскрима, небось, нервный тик начался, и он пытается его унять… – без тени страха насмехалась Фер. – Потому он не прибежал с тобой? Печально… Я надеялась продолжить нашу милую беседу».
Потом она переключилась на Мегатрона: издеваться над ним было, очевидно, еще одним ее хобби.
«Ну, а у тебя что началось? Неужели лихорадка замучила…? – голос ее становился все громче и громче; в нем зазвучали стальные нотки, всем своим безразличием ко всему происходящему вопиющие о ее несокрушимости, несломленной воле, не порабощенном характере. Казалось, она вот-вот рассмеется прямо в лицо главаря десептиконов. – …Что ж, должна признать, ты намного выносливее своего помощника… Тому не хватает практики... И как старший товарищ ты просто обязан с ним позаниматься…на досуге. Заодно и свои навыки усовершенствуешь…»
Джазз усмехнулся. «Фер, ты неподражаема! Мегатрон, наверняка, в бешенстве. Только…» – он грустно опустил голову. – «Ох, боюсь, страдать тебе придется за свои колкости…»
На пару минут установилось молчание. Все автоботы как один затаили дыхание, в страхе ожидая, что будет дальше. Но казалось, ни Мегатрон, ни Фер не имели ни малейшего желания продолжать разговор. Однако это была лишь видимость.
«– Еще вопросы будут? – угрожающе произнесла, наконец, Феррари.
– Будут», – раздался спокойный голос десептикона.
При этом ладони Рэтчета непроизвольно сжались в мощные кулаки, словно произнеси Мегатрон еще хоть одно слово – и автобот не раздумывая яростно набросится на него. Казалось, даже поблескивающая рябью поверхность монитора и неведомое, непреодолимое расстояние между ними его не остановит.
Сэм едва слышно в отчаянии прошептал: «Не может быть… Опять?!» Однако то, что произошло потом, заставило его ошеломленно вытаращиться на экран монитора. Это выходило за рамки его понимания, не вязалось с уже сформировавшимся образом беспощадного повелителя десептиконов.
«…Откровенно говоря, мне не хочется тебя убивать… И я решил дать тебе еще один шанс. Будем считать, ты отвечала не подумав…» – насколько это было в его силах, Мегатрон постарался придать своему тону искренний, заботливый оттенок, убаюкать недоверие, ненависть, презрение, готовые вот-вот овладеть его пленницей.
«– Что, опять будешь задавать дурацкие вопросы? – перебила его Фер.
– Всего один. Почему ты с автоботами?»
Трансформеры изумленно переглянулись.
– По-моему, у Мегатрона полетел процессор… – довольно грубо высказался Айронхайд. – Он что, намерен перетащить ее на свою сторону?!
– Тише, сейчас увидим, – ответил другу предводитель, хотя в голову ему пришла та же мысль. Как вскоре оказалось, они не ошиблись.
То, что произошло после, заставило буквально всех в зале от восхищения и потрясения раскрыть рты. Ее уверенные, лишенные всяких сомнений, быстрые и четкие ответы повергли их в шок. Она знала, что говорит, и знала, кому говорит, и, тем не менее, голос ее без всякого страха, мощно сотрясал стены, выкрикивая фразы типа «потому что утирают нос таким, как вы!». Но больше всего их поразил ее возмущенный возглас: «Ты сравниваешь себя с автоботами??!» И столько одновременно ярости, непримиримости, злорадной насмешки было в этом крике, что трансформеры и люди точно застыли на месте, не в силах даже пошевелиться.
Неожиданно голос Фер изменился: он стал спокойным, несколько даже заинтересованным. Было очевидно, что взгляды Мегатрона ее увлекли, заставили задуматься:
«– То есть, по-твоему, автоботы не обладают властью?»
Мегатрон, казалось, ухватился за больную тему: власть, господство, могущество – все это неумолимо притягивало его к себе. Слова соскакивали с его уст, подгоняемые невероятным стремлением к владычеству и ненавистью ко всем, кто может ему в этом помешать.
«– …Зачем ты мне все это говоришь?» – резко, точно в лоб, поинтересовалась девушка.
«– Затем, что, как я уже сказал, мне не хочется тебя убивать. И существует только один выход для меня – этого не делать, а для тебя – сохранить жизнь…» – и он произнес фразу, от которой автоботы едва не попадали на месте. – «Феррари, переходи на мою сторону. Мне нужны такие воины, как ты».
Бамблби чуть не поперхнулся. Выкатив в изумлении глаза, он, тем не менее, ничего не сказал, а лишь еще больше вслушался в слова.
Вскоре речь зашла о некой силе – и Оптимус Прайм предупредительно поднял руку, показывая всем своим видом, что это чрезвычайно важно. Казалось, что буквально все до единого автобота, да еще и Сэм с Эвелин, затаили дыхание. Слышалось лишь ритмичное учащенное биение двух сердец.
– Какой момент слияния? Какая сила? – едва слышно в смятении бормотал Рэтчет. – О чем он вообще?! И что за бред он несет насчет Фер?!! – не выдержав, вконец взбесился автобот. – Какое это такое прошлое она хотела переписать…!? – он хотел еще что-то добавить, но неожиданный возглас Феррари заставил его замолчать.
«Так, может, все-таки расскажешь, в чем дело??!!» – донеслось из динамиков. Мысли перемешались.
– Он не лжет… Она знает, что Мегатрон не лжет… Ей на самом деле известно, что это за мощь! – ошеломленно прошептал автобот.
К сожалению, информации по-прежнему было немного. «Одно мы знаем точно, – задумался предводитель. – Вскоре Мегатрон будет обладать фантастической силой, если уже не обладает. И эта сила как-то связана с Фер… Может, поэтому он так стремится заполучить ее в свои ряды? Но что-то мне подсказывает, что на этом все не ограничится; должна быть точка во всем этом разговоре, то, к чему он все это ведет…»
Лидер как всегда оказался прав. Однако такого не ожидал даже он! Вскоре послышался усиленный динамиками яростный, полный ненависти голос Мегатрона:
«А взамен ты предашь Оптимуса Прайма!!!»
– Вот это заявление! – тут уж не выдержал Джазз. Его всего переполняли эмоции. – И он что, всерьез думает, что Фер согласится?!
– Должен сказать, в чем-то Мегатрон прав… – откликнулся Рэтчет, – …когда сказал, что ни один из нас не сможет вернуть ей зрение… Это предложение, от которого вряд ли можно отказаться… Особенно красивой девушке, – грустно закончил он.
Через минуту, словно в подтверждение его слов, раздался спокойный голос Фер: «Я подумаю над этим…», а затем суровый – Мегатрона, который известил ее, что ей дается три земных часа. И вновь зал наполнился лишь мерзким скрежетанием металла и отдаленными криками десептиконов.
Автоботы погрузились в глубокие раздумья, никто из них не решался произнести ни слова. Наконец, тягостное молчание нарушил Сэм. Кинув обеспокоенный взгляд на Оптимуса Прайма, он с уверенностью заявил:
– Она ни за что не сделает этого!
– Я знаю… Но боюсь даже подумать, что произойдет, когда она откажется.
– Да, – поддержал предводителя Айронхайд, – зная ее темперамент, уверен, Мегатрон будет просто в бешенстве, а с ним в придачу и вся орава десептомусора, – не слишком деликатно изрек автобот. Да кого сейчас волнует этикет!
– Мы должны любой ценой узнать, где они находятся, – высказал идею Бамблби.
Лишь очень наблюдательный человек мог заметить, что при этих словах голова Прайма слегка наклонилась вперед, словно в знак согласия.
– Но у нас нет ни единой зацепки! За исключением скудных сведений об их местоположении «где-то на севере», – трезво рассудив, воскликнул Джазз.
– Да, но чем больше мы ждем, тем меньше становится шансов вызволить Фер! – эмоционально возразил ему Бамблби.
– Вы оба правы, – охладил их пыл предводитель. – И, тем не менее, мы ничего не можем сделать. По крайней мере, пока… Остается только ждать и надеяться…что мы не опоздаем.
***
…Мегатрон ушел – и вот Фер снова погрузилась в собственные мысли. Что же такое происходило с ней раньше, что она так жаждала это забыть? Мегатрон сказал, что она знает, что это за сила, знает ее название… Но как она может это вспомнить, если не имеет даже прошлого, если оно окутано дымкой и нет ни малейшего шанса ее развеять!? Она всегда считала, что с самого своего создания существует неразрывно от автоботов, что их судьбы связаны одной ниточкой, ведущей всех их по одной и той же дороге. Но оказалось, это неправда! Она сама создала себе такую историю, стерла свое прошлое и написала его вновь! Кто же она теперь!? Существо без памяти и без шансов на жизнь, вот кто! Осталось только настоящее – холодное, одинокое, мрачное… «Хм… А ведь Мегатрон прав, как это не бредово звучит! В моем распоряжении один лишь миг, до тех пор, пока не наступила гнетущая вечность – то самое будущее, которое меня ожидает… Да, один миг… И только от меня зависит, заявит ли он свои права в этом мире или пройдет незамеченным!»
Неожиданно ее настроение резко поменялось. Мрачные мысли осели на дне искры, выпустив на волю тщательно удерживаемые там чувства. Какое-то время Фер пыталась внутренне успокоиться: несмотря на то, что ее положение было довольно плачевным, а тело все еще болело от неистовых ударов Старскрима, веселые нотки зажглись в ее окулярах. И вместе с тем ее не оставляло чувство чего-то нереального, наигранного, словно вытянутого из второсортного фильма. «Ха-ха!! Мегатрон вообразил, что я неравнодушна к власти! И решил по доброте душевной поделиться своей! Какой великодушный поступок! Нет, это ж надо додуматься мне такое предложить – перейти на его сторону! Похоже, у него и в самом деле микросхемы перегорели, если это не что-то другое…» – она всерьез задумалась над этим предположением. – «А если это подвох…? Нет, не похоже. Думаю, он действительно полагает, что какое-то исцеление заставит меня предать друзей!» – презрительно подумала Фер. – «Может он и знает обо мне больше, чем я сама, но здесь он определенно заблуждается!» Неожиданно мысли ее перескочили в другое русло: «Значит, через 3 часа он потребует ответа… И что тогда? – и тут же храбро сама себе заявила. – Да ничего, и думать тут нечего! Сделаю то, что собиралась с самого начала: выскажу ему в лицо все, что я о нем думаю, и делов-то! Но прежде, чем он изрубит меня на кусочки, надо будет обязательно что-то предпринять. Что-то такое, что бы дало автоботам наводку... Ха! Представляю их лица, когда они вслушивались в эту бредятину Мегатрона!» – улыбнулась она своим мыслям. Но тут же искра тяжело рухнула вниз: «Создатель Всемогущий, что же они обо мне-то подумают…!? Какое ужасное прошлое она скрывает?! Или в какие ужасные тайны мы еще не посвящены?! Если бы я сама это знала…»
Внезапно она вновь почувствовала приближение трансформера. Но это был не Мегатрон… Этого она узнала бы где угодно. Нет, не по шагам: искра девушки отчетливо, нежно проговорила его имя… Почему же она не человек; почему не может выразить своих чувств так, как это даровано лишь людям?! Дыхание перехватило, и она задохнулась бы от нахлынувших на нее эмоций; сердце забилось бы с бешеной скоростью, словно выпрыгивая из груди от переполнявшего его волнения и одновременно радости… Фер беззвучно вздохнула: ей этого не дано, но это вовсе не означает, что у трансформеров нет пламени в душе, способного ослепительно разгораться в редкие, но счастливые минуты жизни и затухать в мучительных судорогах, когда осознаешь, что безвозвратно теряешь то, к чему была привязана, кем дорожила, кого не собиралась отпускать… Ее вмиг накрыли воспоминания о далекой, безмятежной жизни на родной планете, мгновениях, проведенных рядом с существом, ставшим для нее другом, братом, первой любовью…а потом и самой безжалостной ее трагедией… Ведь никого не интересовали ее желания, порывы искры, отчаянные мольбы и немые крики «почему!?», так и оставленные без ответа, замурованные где-то внутри нее, в самых потаенных глубинах души… Судьба сделала свой ход; тогда, когда Фер его меньше всего ожидала, когда она не была готова к нему, когда не знала, как поступить и где взять сил, чтобы понять и принять, казалось, неизбежное!
«Зачем ты это сделала?! Ведь он не хотел, я знаю! Почему ты мучаешь меня сейчас!? Зачем заставляешь переживать это снова и снова, разрываться на куски от понимания того, что я не успела ему помочь, что бросила его!? Хватит!! Умоляю…» – вырвался из ее души слабый стон. – «Я не могу так больше… Но он жив…и он здесь, снова рядом… Только теперь уже у меня осталось слишком мало времени… Великая Создательница… Стоило мне лишиться зрения, попасть в плен к десептиконам, чтобы вновь услышать его голос, просто поговорить с ним, как когда-то тогда, на Кибертроне… Я попрошу у него прощения… Но разве это что-то изменит? Нет! Эх, если бы можно было повернуть время вспять…» – грустно вздохнула она и затаила дыхание в ожидании, когда он приблизится на достаточное расстояние, чтобы услышать ее шепот.
Но, сделав всего пару шагов по направлению к ней, десептикон остановился: в глаза сразу бросились ужасающих размеров вмятины по всему телу девушки. Трансформер молча опустил голову, во взгляде появилась невыносимая горечь. Он терялся в догадках, правильно ли поступает по отношению к ней; боялся, захочет ли она вообще слушать его теперь, после всего того, что произошло, что подобно бездонной пропасти отделило их друг от друга. Тяжело вздохнув, он уже повернулся назад, чтобы уйти, когда его внезапно остановил тихий нежный голос.
– Шило, это ты? – осторожно спросила Фер.
– Да… – нерешительно ответил десептикон. – Но как ты меня узнала?!
– Я никогда не забываю шагов тех, кого когда-либо любила…
В ответ совсем близко от нее вновь послышался глубокий вздох:
– Мне жаль, что все так вышло… Все могло бы быть совсем по-другому, если бы… Да ладно, теперь это уже не важно. Просто…все то время, что ты здесь, я не перестаю думать о том, чего мы лишились…когда началась эта война… Как мы оказались по разные стороны баррикад, когда должны были быть по одну…?
На минуту повисла напряженная пауза. Оба они знали ответ на этот вопрос, но ни один не решался произнести его вслух: во всем они винили только себя. Наконец тягостное молчание нарушила Фер:
– Шило, ты когда-нибудь любил меня…? Я имею в виду…по-настоящему?
– Да… Все то время, что ты была…рядом… И не я один… Просто мне повезло больше, чем остальным… – тихо добавил он. «Прости меня… Это я во всем виноват… Вот во что превратили меня ненависть, месть, отчаяние, страх!» – с болью в сердце подумал Шило. – «Одна ошибка, ставшая роковой, минутная слабость в нелегкое для всех нас время – и вот вся моя жизнь уже катиться ко всем квинтам и у меня нет сил остановить свое падение! Сколько зла я причинил тебе, сколько душевных ран нанес… Как часто тебе приходилось страдать из-за одного моего действия, слова, брошенного в порыве гнева… Но я думал только о себе! Ни о тебе, ни о нас… Лишь о своем задетом самолюбии и собственных желаниях, кажущихся сейчас смешными, нелепыми, жалкими! Ну почему я упорно не хотел видеть счастья в твоих глазах, радостной улыбки на устах; почему обращал внимание лишь на тревогу, страдания, боль!? Моя искра жадно впитывала их, с каждым мгновением наполняясь все больше и больше. И вот уже ничего, кроме жажды мести, меня не интересовало. Она словно поглотила мой разум, отвернула меня от тебя, от автоботов, от Жизни, Правды… Этого не должно было случиться…но я оказался слишком слаб, чтобы воспротивиться Судьбе. Я не смог понять твою душу, принять чувства, последовать за тобой…» – …Если когда-нибудь сможешь, прости меня… – неожиданно раздался его едва различимый шепот. И сколько боли, отчаяния, безысходности, чувства вины было в его голосе!
Что-то больно кольнуло Фер в грудь: она не знала всей правды, даже не подозревала, как далеко он зашел по тропе своей жизни, выложенной смертью, стонами и страданиями врагов, не могла слышать его мыслей, но чувствовала – что-то беспощадно терзает его вот уже на протяжении миллионов лет, не дает покоя, разрывает изнутри на части. Искра ее сжалась от невыносимых, неведомых ей мучений, и так же тихо она произнесла:
– Мне больше нечего тебе прощать…потому что я уже давно это сделала…
Виновато опущенные окуляры Шила загорелись благодарным блеском, и он нежно посмотрел на девушку:
– Спасибо…
Неожиданно Фер едва слышно прошептала:
– Отпусти меня, Шило, не удерживай, прошу… Позволь оторваться от прошлого, забыть, что я когда-то натворила… Может быть тогда я смогу простить себя за то, что… – однако она не успела договорить: десептикон ее перебил.
– Нет, не говори этих ужасных слов, – произнес он, словно знал ее мысли наперед. – Ты ни в чем не виновата. Это я оказался не тем, кого ты во мне видела: ты всегда думала, что я лучше, чем есть на самом деле… Я же был заносчивым, наивным мальчишкой, который полагал, что ты должна принадлежать только ему – и никому больше, и для этого он сделает все возможное и невозможное, например станет «грозным, страшным десептиконом», – невесело усмехнулся Шило. – Но мы оба ошибались… Только в одном я не отступился от своих детских замашек: я все же им стал… – горько произнес он. – …Все то время я был слишком далеко от тебя, когда был рядом; не видел того, что должен был, не понимал очевидного… Зато теперь понимаю: я никогда не был тебя достоин!
– Не говори так… Это неправда… – дрожащим голосом прошептала Фер.
В ответ Шило лишь покачал головой:
– Правда. Всю свою жизнь я приближался к этому выводу. Теперь я знаю это точно, – на мгновение он замолчал, но тут же, словно приняв глубоко в себе какое-то важное решение, уверенно кивнул своим мыслям и вновь заговорил. – Я хочу, чтобы ты знала, что тогда произошло, чтобы напрасно не изводила себя: твоей вины тут нет и никогда не было… - он сделал паузу, словно набираясь смелости и сил; глубоко вздохнул и спокойно произнес. - Все, что ты делала, чувствовала – все напарывалось на стену непонимания, которой я сам себя оградил, разлеталось вдребезги, так и не достигнув моей искры. Я не понимал тебя, не хотел понимать! И, несмотря на то, что я был рядом, меня там не было: страх тебя потерять, ярость, ненависть ко всем, кто стоял между нами, поглощали меня с каждой секундой все больше и больше…пока, наконец, я не осознал, что зашел слишком далеко, стал их пленником…навеки. Да, дороги назад уже нет…
– Всегда можно изменить свою судьбу, – проговорила Фер.
Стальных губ Шила коснулась легкая улыбка: он понял, что оказался прав насчет нее. «У тебя благородное, доброе сердце, Фер… Оно всегда таким было… – внезапно он вздрогнул, словно по телу прошел электрический заряд; в груди защемило от острой боли, проникнувшей, казалось, в самую искру, – …и, черт возьми, таким и останется! Клянусь! Я не замараю его своим присутствием; той грязью, словно паутина окутывавшей меня на протяжении всей моей жизни; не отяжелю его ужасными картинами моего страшного прошлого…и бесконечного, мучительного будущего… Ты никогда не узнаешь, через что мне приходилось переступать, сколькими телами выкладывать свой путь! Потому что мне не место рядом с тобой. Я не достоин тебя… – вновь повторил он про себя и с еще большей грустью добавил, – …а сейчас тем более».
Несмотря на то, что думы его с каждой секундой становились все тягостнее, безнадежней, а разумом овладевала отчаянная, мучительная мысль «почему я не поступил по-другому?! Как угодно!.. но не так…», – в его глазах, обращенных на Фер, медленно загоралась нежность.
Но неожиданно что-то изменилось: ясное, разгладившееся было от складок жестокости, страданий лицо Шила помрачнело, словно Война никак не желала отпускать своего сына, беспощадным образом вновь вернув его в реальность. Заботливый взгляд, осматривающий девушку, резко выхватил из общей картины жуткие вмятины и шрамы по всему ее телу – и в глазах десептикона появился нескрываемый гнев. Голос задрожал от едва удерживаемой ярости – и решительно, с явной угрозой, он спросил:
– Фер, кто это сделал!?
– Неважно… – тихо произнесла она.
– Это Старскрим, да?! – не собирался сдаваться Шило.
Но ответа не последовало. Глаза его вспыхнули еще сильнее: он понял, что попал в самую точку. Ладони непроизвольно сжались с мощные кулаки.
– Он пожалеет об этом… – сквозь стиснутые зубы яростно процедил десептикон.
Внезапно он буквально застыл на месте: в голове возникла навязчивая мысль: «Я должен ее предупредить!» Неимоверным усилием воли Шило заставил себя успокоиться и, пристально посмотрев на девушку, неожиданно для нее спросил:
– Фер, правда, что Мегатрон предложил тебе перейти на нашу сторону?
«Откуда он знает?!» – подпрыгнуло что-то в груди, но тут же камнем устремилось вниз. – «Не настолько я и правильная, да? – раз все еще жива…» Искру защемило от жгучего желания во всех подробностях описать, что она думает по поводу Мегатрона и его предложения.
– Да, – переборов секундное замешательство, ответила она, и тут же, всеми силами стараясь не выдать тревоги, гнева, враз нахлынувших на нее, уклончиво добавила, – но я еще не решила, что скажу ему. – «Интересно, а все остальные тоже об этом знают!? Похоже, ничто не проходит мимо десептиконов: здесь все в курсе всего!»
– Будь осторожна, – бросив на Фер встревоженный взгляд, тем временем, произнес Шило. – Многим не нравится эта его затея. Они могут попытаться навредить тебе до того, как ты дашь ответ. В особенности это касается Старскрима. Он вообще стал каким-то нервным, цепляется ко всем, ходит весь взвинченный, словно сейчас взорвется. Дело в том, что прошел слушок: Мегатрон хочет поставить тебя на его место. Похоже, он нисколько не сомневается, что ты примешь его предложение…
– А сам-то ты как считаешь?
– Думаю, ты откажешься, – ни секунды не размышляя, ответил десептикон. – Я, конечно, могу и ошибаться. Но если ты все та же, которую я знал на Кибертроне, ты скажешь «нет».
«Он словно видит меня насквозь!» – перехватило у Фер дыхание.
– Зачем ты мне все это говоришь? – прошептала девушка. – Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что если я откажусь, Мегатрон убьет меня, а если соглашусь, то… – и она решилась идти до конца, – …то убью себя сама, свое сердце и душу.
– Да, я это понимаю. Просто я хочу, чтобы ты знала… Если ты все-таки ответишь ему отрицательно, я не смогу тебя спасти – в одиночку это не по силам никому. Но будь хоть малейшая возможность облегчить твою участь, сделать смерть не такой страшной – я это сделаю.
– Спасибо, – искренне ответила Фер, и ее губы слегка расплылись в улыбке. «Что ж могу сказать…Неожиданно…».
Внезапно в процессоре что-то екнуло: «А что, если попробовать…?» – и она вслух спросила:
– А скажи мне, Шило, здесь красиво? Есть тут то, ради чего стоит жить?
– Везде на этой планете можно найти то самое, ради чего не жалко и умереть. А здесь…? – он задумался и, наконец, утвердительно кивнул. – Да! Жаль, ты этого не видишь… Сама станция – мерзость мерзостью, но белоснежные снега вокруг и синяя гладь океана – загляденье!
Вот оно – то, что ей было нужно! Снег и океан… Местоположение суживается! Арктика, Антарктида, Гренландия или Канадский архипелаг?
– Да… и в прям, наверно, красиво…
– Шило, Квинт тебя раздери! Хватит воздух сотрясать! Иди – помоги лучше! – неожиданно крикнул кто-то из десептиконов.
– Иду, не ори! – огрызнулся ему в ответ Шило, затем, обернувшись к Фер, сказал. – Помни, о чем я тебя предупреждал. Прости, я ничем не могу тебе помочь: эти цепи мне не сломать, не привлекая излишнего внимания, но знай. У Старскрима есть одно слабое место: он не выносит, когда задевают его самолюбие, бесится и делает ошибку за ошибкой. Когда-нибудь это будет стоить ему головы… – презрительно усмехнулся он и неожиданно ободряюще нежно посмотрел на Фер. – Держись! Не падай духом. Ты всегда была невероятно сильной. И я верю, что ты стерпишь все, что бы ни случилось, и останешься верной себе до конца, – напоследок уверенно произнес Шило и исчез.
И вот она снова осталась одна. «Он простил меня…простил…», – вертелась в процессоре безмятежная мысль. Ее мир, пространство, в котором она существовала, казалось, сузились до точки: только собственные мысли имели значение. Даже Мегатрон и Старскрим отошли на второй план, безвольными силуэтами растворились в глубинах ее сознания. Эмоции переполняли Фер: те нежные чувства, которые она испытывала когда-то к Шилу, вновь накатились на девушку; его слепая, непоколебимая уверенность в ее мужестве придавала силы. «Я не позволю тебе разочароваться во мне, что бы Мегатрон ни делал со мной!» – твердо заявила она себе. – «И если вдруг случится чудо и мне удастся выбраться из этой заварушки живой, я возьму тебя с собой. Обещаю!»
Только одного она не могла понять и с присущим ей упорством, целеустремленностью пыталась докопаться до истины, в закоулках собственной искры отыскать ответ на мучащий ее вопрос: что именно толкнуло его на тот шаг, который он предпринял сейчас? Сожаление о прожитой жизни и безумном решении, которое он когда-то сгоряча принял; не угасшая в течение стольких лет любовь к ней или что-то другое? Но ответы так и не находились. Решив, что, видно, она не узнает этого никогда, она переключилась на более значимые для нее и всех автоботов проблемы, а именно: где находится база десептиконов и что такое на ней возводит Мегатрон? А главное, когда закончится вся эта шумиха!?
***
Не успел Оптимус Прайм утихомирить своих воинов, как динамики вновь вздрогнули, наполнив зал новыми чувствами, потрясениями. Но на этот раз это был уже не Мегатрон…
– Кто такой Шило? – спустя минуту тихо спросил Бамблби. Странно, но он никогда не задумывался над этим, несмотря даже на то, что вот уже как четыре миллиона лет сражался против десептиконов. До этого момента…
– Старый знакомый с Кибертрона, – так же шепотом ответил ему Рэтчет. – И моя самая большая ошибка…
– В смысле? – не понял Сэм.
– Просто меня не было рядом, когда началась война… Может быть, если бы я оказался… – он на мгновение замолчал, словно подбирая нужное слово, – …там, где должен был находиться, все сложилось бы по-другому: он был бы здесь, с нами, а не там… – неопределенно пояснил трансформер, грустно опустив голову.
И несмотря на то, что никто не понял, что же произошло на самом деле, автоботы не решились расспрашивать друга подробней: было видно, что это причиняет ему острую душевную боль, ведь во всем случившимся он винит себя.
На автозаводе вновь воцарилась тишина. Все вслушивались в слова двух разговаривающих где-то там, за пределами их досягаемости, существ. «Может, они и не настолько далеко, как кажется…?» – мимолетная мысль обнадеживающей искоркой промелькнула в процессоре Прайма. Но сейчас ответить на этот вопрос он не мог.
Между тем, беседа становилась все более волнующей. Теперь уже все автоботы, от изумления едва не раскрыв рты, прислушивались к разыгравшейся в логове врага трогательной сцене. Особенно неожиданностью это стало для Оптимуса. Как мало, он, оказывается, знал ее саму и трансформеров, против которых сражался!
« – …Ты ни в чем не виновата, – тем временем раздался голос Шила. – Это я оказался не тем, кого ты во мне видела: ты всегда думала, что я лучше, чем есть на самом деле… Я же был заносчивым, наивным мальчишкой, который полагал, что ты должна принадлежать только ему – и никому больше, и для этого он сделает все возможное и невозможное, например станет «грозным, страшным десептиконом»…» – в его голосе было столько горечи, что Рэтчет не смог сдержать слабого стона: вырвавшись из глубины его души, боль обреченно разлилась по искре, словно солью посыпаясь на незажившую рану.
– Ты знал!!? – воскликнул Джазз, пронзив друга пристальным взглядом.
– Она на самом деле не виновата… – заговорил Рэтчет едва слышно. – …Это я позволил ему уйти… Он искал лишь утешения, покоя – так он мне говорил; просил не вмешиваться, упрямо отвергал любую помощь, даже поддержку считал слабостью со своей стороны. Вскоре разразилась война… Я не знал, что именно там ему вздумается поискать свое «счастье»… Если бы знал, то остановил бы… Но он никого не спрашивал, он хотел одержать эту победу сам…этот мальчишка, ставший вскоре воином… Он был чуть старше Бамблби, когда ушел. И я не счел нужным тогда его задержать, полагая, что он слишком взрослый, чтобы я с ним нянчился, указывал ему, что делать. Он тоже так считал, но с присущим юношеству максимализмом принял безумное, отчаянное решение…а у меня уже не было возможности его остановить… – закончил он грустно.
В зале повисла напряженная пауза. Казалось, даже Фер и Шило замолчали, с замиранием сердца вслушиваясь в отчаянный крик души Рэтчета. Неожиданно, словно сжалившись над автоботом, Шило вновь заговорил, переведя на себя всеобщее внимание. Голос его прозвучал настолько резко, зловеще, разъяренно, что впавшие было в транс автоботы едва не подскочили на месте, точно кто-то безжалостно, бесцеремонно растолкал их, когда они безмятежно спали. Конечно, назвать безмятежным то растерянное, угрюмое состояние, в котором они находились, можно лишь с вселенской натяжкой, смотря на все происходящее разве что сквозь призму радуги, и, тем не менее, никакое иное сравнение Сэму на ум не пришло, когда он заметил, как автоботы встрепенулись, стоило Шилу произнести одну единственную фразу: «Фер, КТО это сделал!?»
Весь спектр эмоций, на которые вообще способно живое существо, отразился в их линзах: от животного страха до едва заметного лучика надежды. Они даже подумать боялись о том, что вызвало столь яростный, непримиримый внутренний протест десептикона. И в то же время его невероятная уверенность в собственной догадке, жгучее желание отомстить за причиненную Фер боль придавали сил, вселяли надежду, что там она не одинока, что у нее есть пусть неявный, но все же союзник.
«– Фер, правда, что Мегатрон предложил тебе перейти на нашу сторону? – тем временем раздался вопрошающий голос Шила. А следом более спокойно он произнес. – …Будь осторожна. Многим не нравится эта его затея. Они могут попытаться навредить тебе до того, как ты дашь ответ…В особенности это касается Старскрима…» Это его заявление повергло всех в еще большее смятение. «И тут не обошлось без этой гадюки!» – гневно подумал Джазз и вновь словно обратился в слух.
Спокойный голос Шила все отчетливее доносился из динамиков; его незыблемая уверенность легкой дрожью отдавалась в искре каждого автобота. Он ни секунды не сомневался в ее выборе, словно знал его наперед, предчувствовал исход. Непоколебимость, с которой он говорил, наводила на одну единственную мысль, призраком витавшую в зале автозавода: несмотря на тысячелетия войны, его сердце не зачерствело вконец, не покрылось непреодолимой коркой безразличия, жестокости. И хотя он этого сам не понимал, искра вместо него озвучивала нужные слова, подводя их на уста трансформера. Он нисколько не сомневался: что бы ни произошло, Фер не переступит через свое сердце, не предаст себя… Казалось, он знал все ее чувства, слышал мысли…и поддерживал ее как мог. Он не афишировал это, не кричал на весь мир – ни Фер, ни ее друзьям этого не надо было. Они слышали это в его голосе; словно видели его красные окуляры, в которых медленно, робко загоралась нежность, забота и уверенность, что сделаешь все, что будет в твоих силах, чтобы это существо, прикованное цепями к стене, не страдало.
– Как это на него похоже… – вздохнул Рэтчет, и все поняли, что он имел в виду.
И вот настал именно тот момент, которого все так ждали: Шило практически выдал их местоположение.
« – Сама станция – мерзость мерзостью, но белоснежные снега вокруг и синяя гладь океана – загляденье!» – послышался слегка мечтательный голос десептикона.
– Молодец, Фер! – искренне воскликнул Прайм.
– Она невероятна… – ошеломленно прошептал Сэм.
Дальнейший разговор дослушивали разве что люди, да еще и Джазз, робко направив слуховой сенсор в сторону. Остальным было уже не до этого. Раздавая поручения направо и налево, Прайм уже словно приготовился к битве, которая – и он нисколько в этом не сомневался – должна вот-вот произойти.
Между тем, фраза с потерей головы у Старскрима пришлась Джаззу явно по вкусу. «Это точно», – пробормотал он, да так тихо, что его с трудом услышали даже Сэм с Эвелин, стоящие в шаге от него. – «Уж я об этом позабочусь».
Когда все вновь стихло, Оптимус Прайм обратился к Сэму:
– Ты можешь подключиться к спутнику и его базам данных? Надо прокрутить все возможные варианты местоположения базы.
– Могу! – азартно заявил юноша.
– Но…для этого тебе придется взломать их пароль, – предупредила его Эвелин.
– Есть тут у меня кое-какие методы… – хитро усмехнулся Сэм.
– Тогда за дело! Сначала проверь, нет ли незапланированных расходов энергии в Гренландии, островах Северного Ледовитого океана и Канадского архипелага. – «Так, поначалу они двигались на север… Думаю, они где-то там… Если это, конечно, не был стратегический ход с целью запутать возможных преследователей. Кроме того, они не успели бы за это время перебраться в Антарктиду… Если только…Мегатрон не научился телепортироваться…» – мрачно подумал предводитель.
– Вот! – вскоре раздался ликующий возглас Сэма. – Юго-западное побережье Гренландии! Невероятные затраты электроэнергии! За последние десятилетия они превысили мировые в несколько тысяч раз!
– В этом месте нет людских станций… – задумчиво произнесла Эвелин.
– Можно увеличить изображение?
– Сейчас… – пальцы Сэма проворно забегали по клавиатуре ноутбука. Постепенно картинка начала увеличиваться, но ничего так и не появлялось.
Оптимус Прайм уже начал думать, что ошибся в выводах. Но внезапно луч солнца, отразившись от белоснежного снега, осветил металлический, едва заметный диск на его поверхности.
– Вот она! Станция находится под землей!! – не сдержав эмоций, воскликнул Бамблби.
– Точно! И мы должны быть там как можно быстрее! – приказал предводитель автоботов.
– Но ведь это займет никак не меньше двух часов! – ужаснулся Рэтчет.
– Именно поэтому мы отправляемся немедленно!
– Мы с вами! – быстро вмешалась Эвелин.
– Нет! Это слишком опасно. Кроме того, пришло и ваше время… Та помощь, о которой я вас просил, – прозрачно напомнил Оптимус Прайм.
– Что мы должны сделать? – лицо Сэма стало непроницаемым, он был готов исполнить любое поручение командира.
– Сообщите все, что узнали в последнее время сами, начальнику обороны. Знаю, добиться встречи с ним будет очень сложно, практически невозможно, но от вас многое зависит. Мы в свою очередь сделаем все, что будет в наших силах. Но если что-то пойдет не так, люди должны быть готовы защитить планету.
– Мы сделаем это! – уверенно произнес Сэм.
Оптимус Прайм улыбнулся:
– Будем держать связь через рацию. Думаю, не имеет смысла спрашивать тебя, сможешь ли ты присоединиться к нашей волне… – усмехнулся он, вспомнив, как лихо Сэм влез в систему спутника.
– Да, – улыбнулся в ответ юноша.
Он мгновенно отключил радиопередатчик Силрона от компьютера, а спустя минуту он и Эвелин уже уверенно коснулись металлического пола станции.
– Будьте осторожны, – попросила девушка, взглянув на зависшее над ними лицо предводителя.
Кивнув, лидер автоботов стремительно вышел из зала. За ним последовали и остальные. Через минуту площадка перед заброшенным предприятием опустела.
***
Сэм и Эвелин остались одни.
– С чего начнем? – растерянно произнесла девушка спустя время.
– Не знаю… Не можем же мы вломиться в Пентагон и заявить, что у нас сообщение первостепенной важности для мистера Ротвела от девятиметрового робота с планеты Кибертрон?!
– Хм… это было бы неплохо… Но ты прав, и в самом деле не можем.
Вновь повисло молчание. Оба лихорадочно соображали, что бы такое придумать.
– У меня идея!! – неожиданно воскликнул Сэм. – А если… попробовать влезть в их систему и сообщить через нее?
– Они тебе не поверят, да еще и посадят за взлом, когда поймают, – казалось, ее больше волновали последствия, а не то, как он это собирается сделать.
– Я им сам сообщу, где меня искать.
– Что??!!! – не поверила своим ушам Эвелин.
– Смотри, – повернувшись к девушке, Сэм принялся с энтузиазмом разъяснять ей свой план. – Поставим себя на место начальника обороны. Неожиданно в секретном штабе на несколько минут появляется странное сообщение о нападении на Землю роботов. Они все в шоке. Потом он приказывает немедленно найти нарушителя. И тут экран сменяется надписью, что-то вроде: «Это очень серьезно. Если вас беспокоит судьба ваших родных, друзей, да и вообще Земли, вы должны мне поверить». А дальше следует адрес, по которому со мной можно встретиться. Что ты на это скажешь?
– Рискованно, но попробовать можно. Кстати! – словно спохватилась она. – Ты же вроде записывал разговор Фер с Мегатроном?
– Да! Точно!! – сразу понял Сэм и принялся рыться в файлах на рабочем столе монитора компьютера. – Где же он… где же…?
– Что ты ищешь?
– Когда мы подключили компьютер к Силрону, я перекачал у него из памяти все, что он записывал, когда Фер была на кладбище автомобилей. Насколько я помню, именно там Мегатрон разошелся на полную катушку и произнес те самые фразы, которые нам сейчас были бы весьма кстати. Мы вставим отрывок из них в сообщение Пентагону и посмотрим, настолько ли у них крепкие нервы, как они себе воображают, – усмехнулся Сэм и неожиданно воскликнул. – Ага! Нашел!!
И без лишних разговоров сразу принялся за дело.
***
Через два часа в Генеральном штабе Сил Обороны США начали происходить странные вещи. Внезапно главный монитор погас, словно его выдернули из сети. Находящиеся в зале работники встрепенулись, многие повскакивали с мест, но так и остались в помещении, не зная, что предпринять. Неожиданно экран зажегся, и на нем появились какие-то слова. Едва кинув на них взгляд, главный оператор вскочил со стула, так, что тот едва не перевернулся, и пулей вылетел из зала. Через минуту он вернулся, сопровождая мужчину лет 50, в черном, прекрасно сшитом костюме. Его военная выправка и шрам поперек щеки выдавали в нем человека, прошедшего не одну войну, закаленного в боях и знающего цену жизни. Вместе они приблизились к экрану, и генерал прочитал вслух печатный текст, высветившийся зелеными буквами на черном фоне огромного, метров пять в длину, монитора.
– «Внимание! Это сообщение любым способом должно попасть к главнокомандующему Сил Обороны генералу Ротвелу! Это очень важно! Вскоре на Землю будет совершено нападение. Они уже здесь…и вы обязаны что-то предпринять! Повторяю, это очень серьезно! Если вас беспокоит судьба ваших родных, друзей, да и вообще Земли, вы должны мне поверить!» Что все это значит? – сердито повернулся генерал к оператору, но тот лишь пожал плечами.
Внезапно из динамиков, которыми был снабжен главный экран, донеслись слова. Звук был настолько громким и неприятным, что заставил всех находящихся в зале содрогнуться от ужаса.
« – Моей мечте вот-вот суждено сбыться, и никто этому не помешает!
– А мы попробуем!» – ответил ему сильный, храбрый, явно принадлежащий женщине голос.
Люди точно застыли: неожиданно для себя они осознали, что это был не человек.
Затем все стихло, но через пару секунд вновь послышался все тот же мерзкий, заставляющих застывать кровь в жилах, стальной голос:
« – Кстати, они бы и мне заодно оказали услугу, если бы сейчас появились. Одно усилие – и Земля моя, а следом за ней и вся Вселенная! – воодушевленно воскликнул он. – А так придется еще ждать… и ждать… Честно говоря, мне уже осточертело».
И снова небольшая пауза, а за ней – уже торжествующе, уверенно то же существо произнесло:
«С той силой, которой я буду вскоре обладать, я смогу сделать все! Даже мощь всех трансформеров, вместе взятых, покажется лишь песчинкой в океане пустыни!.. Момент слияния уже близок. Мало того, эта мощь уже почти у меня в руках, вернее часть ее! Но и вторая половина не замедлит объявиться…в скором времени!» – и он разразился дьявольским, жестоким смехом. Люди в страхе отступили назад.
Генерал погрузился в размышления. Поначалу не поверив во все это, сейчас он начал сомневаться в своей правоте.
На экране вновь появились слова:
""МНЕ НЕОБХОДИМО С ВАМИ СРОЧНО ПОГОВОРИТЬ, ГЕНЕРАЛ. ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ЗНАТЬ ПРАВДУ, ПРИХОДИТЕ ОДНИ. МЕНЯ МОЖНО НАЙТИ ПО АДРЕСУ: ВАЙЛЕНД СТРИТ, ЗАБРОШЕННЫЙ АВТОМОБИЛЬНЫЙ ЗАВОД. Я БУДУ ВАС ЖДАТЬ""
"Это все надо хорошенько обдумать», – мысленно решил Ротвел. И за долгие годы отдал
первое, со дня последней войны, распоряжение…
***
А в это время Оптимус Прайм со своими воинами на полной скорости уже мчались через плоскогорья Канады. Вскоре они выехали на побережье Атлантического океана. Мощные оптические сенсоры вмиг выхватили в тумане очертания ледяного массива – Гренландии. Но тут трансформеры встали в тупик: как же перебраться на другую сторону?!
– Придется объезжать… – произнес Силрон.
– А другого варианта нет? Так мы потратим уйму времени! – воскликнул Рэтчет.
– Предлагаю связаться с Сэмом. Если поблизости есть что-то вроде моста, он об этом узнает, – сказал Айронхайд и, получив одобрение командира, незамедлительно принялся за дело.
Сэм ответил спустя несколько секунд. Короткий разговор – и автоботы уже знали, как им поступить. Через тысячу километров на север находился старый подземный туннель, специально предусмотренный для различного рода транспорта, и они незамедлительно направились туда.
– Шарк! – выругался Джазз. – Ну конечно же – туннель!! Как же я об этом не подумал!? – воскликнул автобот, и сколько одновременно боли, ярости, печали было в его голосе: если бы он обнаружил ход раньше, Фер была бы уже с ними, они бы силой вырвали ее из лап десептиконов, отгородив от всего, что ей пришлось пережить за это время!
Однако все было не так просто. Они не могли знать, что строя базу, десептиконы провели к ней проход, скрытый глубоко в недрах Земли и недоступный для глаза непосвященного в его тайну. Ведя прямо вовнутрь станции, он обеспечивал им скорость, безопасность и самое главное – время, – то, чего не было у автоботов…
***
…Она сделала все, что могла. Теперь дело за Праймом и остальными автоботами. Тем более что времени у нее уже почти не оставалось, и она это чувствовала. Вскоре за ответом придет Мегатрон и тогда все будет кончено.
Внезапно пол под ногами задрожал, в слуховых сенсорах зазвенело от этого грохота. Но потом все стихло так же неожиданно, как и началось. Десептиконы все словно куда-то испарились. «Наверно их замучила жажда энергии», – предположила Фер, когда немного отошла от шума в процессоре. Но тут чей-то мощный кулак с невероятной силой ударил ее в живот. От боли она нагнулась вперед, словно пытаясь словить ртом воздух. Но унять невыносимую дрожь ей не позволяла цепь, сковавшая все ее движения.
Не дав опомниться, та же рука, сжав ей горло, насильно прижала голову Фер к стене, да так, что в уже и без того неровной поверхности металла образовалась глубокая вмятина.
– Очевидно, тебе было мало… Надо было еще поколотить, чтобы уж наверняка уяснила суть! Но ничего, сейчас я объясню более понятным языком! – послышался тихий, дрожащий от невероятной ярости голос Старскрима. – Быть тихой и покладистой – это значит покорно дожидаться смерти и не соваться в чужие дела. А ты тут вздумала в игрушки играть, скучно, видите ли, стало! Так вот, доигралась!! Мое место занять у тебя не выйдет! Не на того напала!! Я никому не позволю мною командовать! Если я сожму ладонь чуть сильнее, тебе несдобровать! Даже Рэтчет не соберет твою шею по кускам! – и он, словно в подтверждение своих слов, начал стягивать дьявольские тиски.
Фер не могла произнести ни звука. Намертво держащие ее цепи не позволяли ей даже хоть как-то попытаться спасти свою жизнь: все попытки вырваться были бесполезны. А Старскрим сжимал все сильнее и сильнее. На его лице появилась торжествующая гримаса, когда он увидел ее тщетные старания освободиться.
– Давай-давай… Может и получится. Недолго тебе осталось…
И в самом деле, она уже чувствовала, как сталь ужасающе прогнулась под сильной рукой десептикона, как энергия, циркулирующая во всем ее теле, с трудом стала проходить через шею в голову, а вскоре перестанет и вовсе. Она сделала еще одну, последнюю отчаянную попытку вырваться, но та не дала ровным счетом ничего, как и все ее первоначальные усилия…
И тут она поняла: ее стремления освободиться, непримиримость с чудовищной силой десептикона только приближают момент ее смерти, лишают ее вообще всякой надежды на выживание. Она сама же мешает себе сопротивляться близившемуся концу! И она безропотно оставила свои попытки. Лицо ее стало непроницаемым, в окулярах появилось холодное спокойствие и безразличие…
А Старскрим, втайне уже празднуя свою победу, еще крепче сжимал ее шею… И тут внезапно она почувствовала, что круговорот восстанавливается: резервная энергия высвободилась и начала медленно просачиваться по проводам пережатого горла, все больше и больше заполняя собой уже, казалось, омертвевшие элементы систем.
Это же заметил и десептикон: «А ты умна… Но меня тебе все равно не обставить!» – в его свободной руке появился длинный меч, и уже в следующую секунду его острие резко вонзилось Фер в бок. Удар был настолько ужасающим, что особый сплав лезвия с легкостью, точно в масло, вошел в металлическую стену за спиной девушки.
От жуткой боли ей захотелось закричать, но из поврежденного горла вырвался лишь сдавленный, мучительный стон. Старскрим засмеялся: он понял, что вызвать такие страдания простой удар не мог, а, следовательно,…
– Ой, прости, слегка задел, – радостно констатировал он факт. Еще бы он не веселился: поврежденная, хоть и не фатально, камера искры Фер не позволит ей восстановиться, а, стало быть, он уже по праву может не беспокоиться, что Феррари займет его место! – Попробуй теперь выкрутиться! – зловеще добавил он, еще глубже, по самую рукоятку, вонзив в нее меч и тут же резко выдернув его из тела девушки.
И вновь Фер застонала. Энергия неумолимо выходила из нее через рану, так и не достигая шеи; невыносимые страдания не позволяли ей отвлечься и дать хоть какой-никакой шанс системам пересилить смерть, уже показавшую свое лицо; задетая искра причиняла дикую боль, мгновение за мгновением лишающую ее сознания.
Но даже сейчас Старскрим не успокоился: еще сильнее сжимая ее горло, так, чтобы уж наверняка, он с удовлетворением наблюдал за ее мучениями.
Как всегда, спасение пришло, когда Фер его меньше всего ожидала.
– Старскрим!!!!! – словно раскат грома, откуда-то издалека раздался голос Шила. Едва он заметил внезапное исчезновение главного помощника Мегатрона, как сразу все понял и поспешил в зал, чтобы ему помешать.
– Не суйся!!! – яростно рявкнул тот.
Но Шило и не подумал о том, чтобы ему подчиниться. В мгновение ока оказавшись около Старскрима, десептикон мощно заехал тому в бок, вложив в удар всю свою ненависть, ярость, презрение, которые испытывал к заместителю Мегатрона. Железная хватка ослабла, а вскоре он и вовсе отпустил Фер, переключившись на неожиданного противника. Ее голова безвольно повисла. Девушка и вовсе упала бы на землю, если бы не удерживающие ее в вертикальном положении цепи.
– Мегатрон будет в ярости, когда узнает, что ты тут задумал, – мрачно изрек Шило, спокойно глядя прямо в пылающие злобой красные линзы Старскрима.
– Я не задумал! Я почти исполнил…если бы не ты!! – разъяренно надвигаясь на противника, прошипел тот.
Но они не успели столкнуться в бою. Им помешал Мегатрон.
– Что тут происходит!? – разгневанно зарычал он, появившись в зале. – Чем вы тут занимаетесь?! Опять сцепились?! Ну, я вам сейчас обоим устрою сладкую жизнь!! А ну за дело! – рявкнул предводитель десептиконов.
Разочарованно спрятав оружие, Старскрим подчинился, неохотно последовав за повелителем. Шило же, на миг задержавшись, кинул обеспокоенный взгляд на Феррари. Похоже, она начала медленно приходить в себя. Рот приоткрылся, словно она отчаянно пыталась вдохнуть воздух, но никак не могла этого сделать. Голова с трудом приподнялась, открывая его взору ужасающих размеров вмятины на шее, но тут же вновь тяжело упала на грудь. Девушка провалилась в беспамятство.
– Она не сможет пересилить смерть… – безнадежно прошептал Шило, – если только…
Из его ладони показался острый штык, и он резко вонзил его в рану Фер. Его боковые створки раздвинулись, изнутри впившись в края корпуса Феррари, и из глубины этого устройства вытянулись две тоненькие чувствительные «лапки», моментально слившиеся с проводами, пронизывающими все тело девушки. По ним тут же стремительно начала поступать энергия Шила. Когда утраченная Фер сила полностью восполнилась, «лапки» быстро зашевелились, соединяя разорванные проводки, объединяя поврежденные мелкие элементы. И уже спустя пару минут десептикон извлек штык из тела Феррари, а еще через минуту рана на ее боку скрылась, оставив за собой лишь длинный ровный шрам.
– Что ж, будем надеяться, Рэтчет, твои уроки не прошли впустую… – неожиданно вслух тихо пробормотал он.
И действительно, получив прямой проход по ее телу, энергия начала медленно разливаться во все системы Фер, заполняя собой каждый элемент, наполняя живительной силой искру.
Вздох облегчения вырвался из уст Шила: «Хвала Создателю…получилось, – и тут же он яростно пообещал себе. – Но Старскрим заплатит за то, что сделал!» И, кинув последний взгляд на девушку, он присоединился к остальным…
***
Спустя какое-то время Фер с трудом открыла глаза. В груди нестерпимо ныло, голова неумолимо тянулась вниз, не в силах удержаться на искалеченной шее. И эта боль, казалось, подчиняла себе все ее чувства, мысли, навязывала собственные картины окружающего ее мира… Она среди старых, верных друзей, мчится вместе с ними сквозь сверкающие миллиардами огней галактики, чтобы где-то там, на краю Света, обрести долгожданный мир и покой. Как же притягательно, реалистично и в то же время жестоко, обманчиво это было!
Отогнав от себя иллюзии, неимоверными усилиями Фер заставила себя сконцентрироваться на истинной реальности, а не плодах ее задетой души. Но и от этого не стало легче: словно решив заявить свои права, стальные ремни безжалостно впились в руки, ноги, корпус. «Значит, я все еще жива…и по-прежнему в лапах десептиконов… Плохо это или хорошо? Какая разница! Одно я знаю точно: у меня еще есть время… Но для чего?...»
***
Тем временем у Мегатрона уже почти все было готово. Последний штрих – и все вокруг сотряс его торжествующий возглас.
И тут внезапно станцию накрыла мертвая тишина. Ни одного звука не доносилось до Фер, словно в помещении и вовсе никого не было. Однако это была лишь иллюзия. И если бы она могла видеть, то поняла бы, что происходит.
В центре зала, обвитый, словно паутиной, со всех сторон лестницами, возвышался могучий робот. Перед ним, вытаращив глаза, не в силах произнести ни слова, скучковались десептиконы. Его можно было принять за одного из них, если бы не одно «но». В груди у него завораживающим металлическим блеском светился шар, защищенный снаружи непробиваемым стеклом. Его рост поражал даже самое изощренное воображение. Раскинув руки чуть в стороны, с погасшими безжизненными глазами, гигант ждал своего господина. И тот не замедлил появиться.
Медленно, словно не веря в собственное счастье, к нему подошел Мегатрон. Одного щелчка его тонких, словно лапки паука, пальцев было достаточно, чтобы привести изобретение в действие. Он словно раскрылся, пропуская повелителя внутрь.
Мегатрон осторожно встал в образовавшуюся нишу внутри громадного механизма. В точности повторив позу робота, он прикрыл оптику. Устройство закрылось так же внезапно, как и раздвинулось. И тут произошло уж вовсе неожиданное. Глаза робота загорелись; легким движением он перевернул все удерживающие его металлические шесты и лестницы и сделал шаг вперед. Десептиконы в страхе отступили. Внезапно великан засмеялся, и от этого хохота у всех находящихся в зале, как по команде, по телу пробежали разряды, а невыносимый, леденящий энергон ужас плотно засел в процессорах. Вслед за этим послышался иронический голос Мегатрона:
– Что же вы, мои храбрые воины, испугались? – и он вновь расхохотался, приводя десептиконов в еще больший трепет.
Но тут он неожиданно вспомнил о Феррари и направился в ее сторону. Металлический пол станции ужасающе содрогался под тяжестью его массивных стоп.
– Ты подумала над моим предложением? – вопрошающе произнес он, пристально глядя прямо в безжизненные, стеклянные глаза девушки.
Все это время Фер чувствовала, что что-то не так. Что-то произошло с Мегатроном, но она не знала что. «Да какая, собственно, разница!? Разве это что-то меняет!?» – мысленно воскликнула она.
– Подумала, – вслух ответила Феррари. – Только сначала освободи меня. У меня уже все тело болит.
Мегатрон усмехнулся ее наглости, но, тем не менее, приказал одному из своих воинов снять с нее цепи. Он был абсолютно уверен в своей победе.
Когда металл спал с ее тела, рук, она от напряжения и неожиданно возникшей нагрузки не удержалась на ногах и упала на одно колено. В груди что-то больно кольнуло… Однако уже спустя пару секунд, пересилив дрожь во всем корпусе, Фер с трудом, но с достоинством во взгляде вытянулась во весь рост: «Я не доставлю вам удовольствия видеть, чего мне это стоит!»
Внезапно шар в груди Мегатрона разгорелся еще ярче. Казалось, все вокруг взорвалось белым сиянием – и она увидела его, такого, каким он стоял перед ней! «Что происходит? Почему я его вижу?!» – задавала она себе вопросы, но не знала на них ответов. Существо, находящееся в зале, мало походило на Мегатрона. И, тем не менее, это был он.
Мегатрон тоже почувствовал неожиданную связь между ней и им. Он неотрывно смотрел на девушку, пытаясь прислушаться к внутреннему голосу, что-то отчаянно ему шептавшему, но не мог разобрать ни единого слова.
Невидимый туннель исчез так же быстро, как и появился – и все стало, как прежде. За исключением, правда, лишь того, что теперь Фер точно знала, как должна поступить.
– Ты хотел услышать мой ответ? – спокойно спросила она. – Вот он!!!
В мгновение ока из ее рук появилось оружие ужасающих размеров, и она выпустила две длинные очереди прямо в Мегатрона. Но, не принимая во внимание лишь нескольких незначительных вмятин, они ничем ему не навредили. Зато уже в следующую секунду на нее двинулись все два десятка находящихся в зале десептиконов, готовых безжалостно разорвать ее на куски.
– Стоять!!! Она – моя!!!! – прорычал повелитель так, что аж стены задрожали. Десептиконы вмиг замерли на месте. А Мегатрон, слегка приблизившись к ней, так, что теперь их отделяло менее двух десятков метров, свирепо произнес:
– Значит так ты, да?!
Он на минуту замолчал, словно вслушиваясь во что-то глубоко внутри себя. И внезапно до него дошло!
– Радио!!! – воскликнул он. – Все то время, что ты здесь, у тебя было включено переговорное устройство!
– Вообще-то не переговорное, а всего лишь частотное… А я уж думала, не догадаешься. Но лучше поздно, чем никогда, – издевательски произнесла Фер.
Мегатрона всего передернуло от бешенства. Десептиконы, взяв ее в полукольцо, разъяренно наставили на нее свои пушки.
– Ты больше не жилец на этом свете!!! – прошипел Старскрим.
И только на лице одного из них появилась едва заметная улыбка. «Лихо… Хотя и рискованно», – восхищенно подумал Шило.
– Значит, сила… – тем временем задумчиво произнесла девушка. – Теперь я понимаю, что ты имел в виду. Может, еще чего-нибудь скажешь? В микрофон… – ее оптика открыто насмехалась. – Одно я знаю точно, ребята: придется вам менять свои планы!
Мегатрон взбешенно сверлил ее взглядом.
– Есть у меня тут кое-какие наработки… – приняв игру, мрачно заметил повелитель и тут же недобро прищурился. – Значит, твои друзья нас слышат? Что ж, вскоре им выпадет шанс самим убедиться, что со мной шутки плохи! Ты станешь прекрасным тому подтверждением! Как думаешь, надолго ли их хватит? – в его логических схемах с быстротой молнии формировались и сменяли друг друга безжалостные наказания, которые он собирался применить по отношению к непокоренному автоботу, и одно было извращеннее другого. – Сомневаюсь! Это навсегда отобьет у них всякую охоту стоять у меня на пути! – неожиданно голос его стал притворно-похоронным. – Должен сказать, я весьма разочарован твоим ответом… Печально осознавать, что твоим советам не вняли. Мне действительно тебя жаль: смерть в плену не самое достойное завершение жизни. А между тем ты достойна большего! Только сама этого не понимаешь… – грустно вздохнул он.
Губы Фер тронула презрительная ухмылка: столько фальши было в его наигранном сожалении, что она, казалось, вот-вот перельется через край и затопит всю станцию!
– …Я предлагал тебе жизнь…но ты выбрала смерть… Я готов был дать тебе все: власть, покровительство, свободу, – вернуть зрение, но вместо этого ты пожелала умереть в муках! Пусть будет так! Сейчас проверим, из какого на самом деле материала ты сделана! Через минуту от твоего глупого, бессмысленного геройства не останется и следа!!
«Что-то в последнее время он слишком много болтает…» – размышляла тем временем Фер. Только подумала, как тут же угрожающе вскинула пушку. – «Надо ему подрезать слегка язычок!» Память подкинула недавние слова Шила – «…Я верю, что ты останешься верной себе до конца…». «О, да! Еще как!» – усмехнулась она своим мыслям. – «Взбесить Мегатрона я смогу даже, когда буду умирать, вздрагивая в предсмертных судорогах на холодном металле!»
– Значит, бессмысленного, да!? Смотри, как бы самому не довелось увидеть свои внутренности! – бесстрашно крикнула Фер.
Она прекрасно понимала, что ей конец, но не собиралась так просто сдаваться. Вновь ее пушки загрохотали, стремясь поразить Мегатрона смертоносными снарядами. Теперь уже она действовала с умом: опираясь только лишь на собственные сенсоры, мгновенно рассчитав точное расстояние до робота и учитывая его рост, она выпустила длинные очереди прямо ему в лицо, справедливо предположив, что именно там у него находится слабое место. Однако снарядам не суждено было достичь гиганта: именно в этот самый миг короткий луч света, сорвавшийся с его рук, уничтожая на своем пути даже пули, с невероятной скоростью мчащиеся на него, со всей мощи ударил Фер в грудь, откинув назад. С размаху врезавшись в стену, она повалилась на пол, но уже спустя пару секунд отважно поднялась на слегка дрожащие ноги.
И вот тут началось. Раз за разом Мегатрон яростно выпускал в Фер эти энергетические стрелы, но каждый раз, после того, как очередной снаряд попадал в нее, она, прижав руку к покореженному, истекающему энергоном корпусу, пытаясь унять нестерпимую боль, с завидным упорством поднималась на ноги. Каждый удар, каждый достигший цели луч причинял нестерпимые страдания, оставлял на ее теле глубокие раны и порезы, заставлял ее вздрагивать от физических мук и едва не терять сознание. Но она мужественно держалась, потому что знала: если падет – больше никогда не поднимется. Силы ее неумолимо иссякали, и вскоре тело уже, казалось, и вовсе перестало чувствовать эту острую невыносимую боль.
Когда она уже, наверно, в десятый раз, опираясь рукой о стену, с трудом бесстрашно встала во весь рост, первым не выдержал Мегатрон: его достало играть в эти игрушки! Взвыв разъяренным шакалом, он взбешенно посмотрел на Фер: «Значит, отказываешься сдаваться!!?? Тогда я устрою так, что ты пожалеешь, что снова поднялась на ноги!» В его ладонях начала накапливаться огромная энергия, и в следующий миг он направил всю ее мощь на Феррари.
Луч, пронзив ее тело, словно перехватил дыхание. Послышался едва различимый сдавленный стон. А энергия, казалось, и не собиралась иссякать. Не выпуская девушку из своих, как сталь, объятий, эта нить смерти слегка приподняла ее над землей, удерживая в таком положении. Вскоре луч медленно, словно прокладывая себе дорожку по ее телу, начал опускаться все ниже, к животу, туда, где находилась ее искра. Буквально высасывая из нее энергию, лишая последних сил, он заставлял все внутри нее ходить ходуном, причиняя нестерпимые страдания.
– Теперь-то ты хочешь умереть??!! Или тебе все еще мало, хочется побыть героем, покрасоваться?! – угрожающе-презрительным тоном крикнул Мегатрон.
Но Фер не произнесла ни звука. Тело ее, казалось, разрывалось на части от этой пытки, но только лишь тяжелый вздох вырвался сквозь сжатые до боли губы.
– Скажи мне только одно… – проговорил Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да, – с трудом выдавила из себя девушка.
«И все-таки жаль, что ты такая упрямая и непокорная… – повелитель задумчиво посмотрел ей прямо в окуляры. – Очень жаль…» И он еще больше увеличил напряжение.
Она терпела, сколько могла, но боль словно вырвалась наружу…и Фер закричала. Каким поистине наслаждением был этот звук для Мегатрона! На его устах вмиг появилась довольная, ликующая улыбка. Он буквально вкушал мучения Фер, каждой клеточкой своего больного сознания жадно впитывал ее страдания, всем своим видом показывая, какое садистское удовольствие это ему доставляет.
Невероятная сила, с еще большей яростью пронзившая ее тело, уже готова была прожечь корпус Феррари насквозь, когда, неожиданно, сильная рука оттолкнула ее в сторону.
– НЕЕЕЕТ!!! – завопил Мегатрон. – Предатель! Ты пожалеешь об этом! – и его тело задрожало от неимоверного напряжения.
Несмотря на то, что луч Мегатрона медленно, но верно проходил сквозь его броню, корпус, что сила эта, несравнимая по мощи ни с чем другим, причиняла ужасную боль, губы Шила тронула торжествующая улыбка. Впервые в жизни он был доволен: в первый раз за все время своего существования он совершил поступок, которого ему не придется стыдиться; впервые, поставив на карту всю свою сущность, всем своим естеством возразил Мегатрону. И, несмотря на то, что знал: это будет стоить ему жизни, – в глубине искры он радовался. Теперь он был свободен; свободен от той грязи, жестокости, унижений, ненависти, которыми было наполнено его существование в рядах десептиконов. Он завершил этот порочный круг, которым была вся его жизнь. И почувствовал себя выше Мегатрона, выше войны, даже выше Жизни и Смерти…
– Повелитель, автоботы! – неожиданно вбегая в зал, прокричал Бэррикейд. – Они будут на станции с минуты на минуту!
– Уходим, еще не время для битвы! – приказал Мегатрон своим людям и отпустил Шило. – А этих оставьте умирать здесь, – презрительно посмотрел он на лежащих без сознания Фер и Шило. «Сейчас, когда я так близок к цели, я просто не могу позволить, чтобы они мне все испортили! Мы еще встретимся, Прайм! Но позже…»
Мгновенно трансформировавшись в громадный истребитель, Мегатрон взмыл в воздух, в раскрывшийся люк купола базы, и исчез в голубом небе. Десептиконы последовали за своим главарем, в спешке бросая станцию, обгоняя друг друга, точно крысы на тонущем корабле. Те из них, кто не имел возможности расправить несуществующие крылья и всецело отдаться в руки воздушной стихии (впервые в жизни они по-настоящему об этом пожалели!), стремительно выскакивали из станции, на ходу принимая автоформы. И, тем не менее, они опоздали…
***
Когда по радио прозвучал угрожающий голос Старскрима, Оптимус Прайм, казалось, еще больше увеличил скорость. За ним, не отставая ни на шаг, следовали его друзья.
«Тебе конец, Старскрим!» – презрительно, с невероятной яростью в голосе прошептал Джазз. – «Скоро ты пожалеешь, что Куб вообще создал тебя на свет!»
Они спешили на помощь своему другу, но с каждым словом, с каждой сценой, происходящей где-то там, в логове врага, ими овладевало отчаяние от того, что они могут опоздать. И тогда они выжимали из своих двигателей все, на что те были способны, буквально пулей пролетая целые равнины и возвышенности.
«Она не должна была там оказаться…одна… Я не должен был этого допустить! Не должен был…» – корил себя Оптимус Прайм. Ему начинало казаться, что если бы тогда, у автокладбища, он не повернул назад, а кинулся бы в бой, пусть даже в одиночку, ей бы не пришлось переживать всего этого. – «Как я мог позволить ей даже в мыслях заикнуться о самоубийстве, как позволил хоть на миг усомниться в том, как она нам нужна…как она мне нужна…?!» – сокрушенно размышлял он, но неожиданно оптика его сверкнула яростным огнем. – «Но Мегатрон за все заплатит!!!»
Между тем, из приемника начали доноситься звуки борьбы, вскоре послышался едва различимый стон. И ни одного слова, по которому можно было хотя бы приблизительно догадаться, что же происходит на станции. Пока, наконец, не прозвучал полный презрения, ненависти, ярости голос Мегатрона, заставивший всех внутренне сжаться.
«Она там сражается…одна, в то время мы тут на свежем воздухе прохлаждаемся!» – раздосадовано подумал Бамблби. Ему, как и всем его друзьям, было невмоготу дожидаться, когда же они, наконец, доберутся до места, особенно зная, что где-то там, впереди, совсем близко от них, их другу угрожает смертельная опасность.
«– Скажи мне только одно… – отчетливо произнес Мегатрон, – …стоит ли эта маленькая, ничтожная планетка того, чтобы из-за нее расставаться с жизнью?
– Да», – едва слышно содрогнулось радио, и автоботы вздрогнули: с невероятным трудом они узнали этот голос. Это была она…но что они с ней сделали!? Искра разрывалась от бессилия и ярости.
Трансформеры были в пути уже два часа, когда неожиданно раздался крик, заставивший всех похолодеть от ужаса. Фер… И тут радио смолкло, ни одного звука не доносилось оттуда, лишь неисправный шум и потрескивание вышедшего из строя прибора.
– Мы не могли опоздать… – словно не веря своим сенсорам, в отчаянии прошептал Бамблби. А на некотором расстоянии от него та же страшная мысль пришла в голову и Оптимусу Прайму. Но все выглядело именно так…
– Внимание! – неожиданно произнес Айронхайд.– Впереди, минутах в трех езды десептиконы. Не может быть…кажется, они удирают!
– Что?! – вскричал Джазз. – Как так?
– А вот так! Выбегают из станции и, трансформировавшись, скрываются в противоположном направлении!
– Ну и ну…
– Мы еще сможем их догнать? – с надеждой в голосе спросил Бамблби. Ему просто не терпелось отомстить всем им за то, что они сделали с Фер.
– Возможно, последних и да.
– Тогда вперед! – бросил клич Рэтчет.
И они кинулись в том направлении, которое им указал Айронхайд, самый зоркий из них.
Действительно, словно пулей пролетая мимо купола станции, они заметили с десяток десептиконов, замешкавшихся у запасного выхода и потому не успевших вовремя скрыться за снегами вслед за своими товарищами. В следующую минуту автоботы нагнали их – и закипел жаркий бой.
Силы были неравны, но это, казалось, мало смущало отважную шестерку. Они яростно нападали на противника и так же яростно отражали их контратаку. Некоторым приходилось сражаться сразу с двумя, как, например, Оптимусу Прайму. Но уже через несколько минут боя из битвы выпал один десептикон. Еще бы! Противостоять лидеру автоботов не каждому дано! Это было по силам разве что Мегатрону.
Джаззу везло меньше. Столкнувшись в битве одновременно с двумя противниками, он с трудом успевал отражать их удары. Справившись с одним из них, он не заметил, как со спины на него намеревается напасть другой. К счастью, это вовремя увидел Силрон, крикнув другу:
– Осторожно, сзади!!!
Джазз моментально среагировал – и удар, который должен был убить его на месте, скользящим движением лишь слегка прошелся по боку. И бой вновь закипел, но уже на равных.
Через какое-то время еще два врага было повержено. Перерубив своего противника пополам, Айронхайд оценивающе осмотрел поле боя. Бамблби явно приходилось несладко. На него с двух сторон наступали десептиконы, подавляя автобота своим исполинским ростом, яростно обрушивая на него мощные удары. Их мечи с быстротой молнии разрезали воздух, всякий раз проходя в ужасающей близости от лица, груди Бамблби: буквально в последнюю секунду ему удавалось избегать смертельного столкновения. Но вот один такой удар все же достиг цели. Резко дернувшись, Бамблби упал на одно колено, сжимая раненое плечо. Меч выпал из ослабшей ладони и отлетел далеко в сторону, оставив своего владельца без защиты.
Издав победные крики, десептиконы зловеще двинулись на автобота, злобно пожирая его окулярами. Но тут вовремя подоспел Айронхайд.
– Значит, на ребенка навалиться решили!? Хорошенький способ самоутвердиться, нечего сказать! А как вам понравится это!? Что, не по зубам?! – взбешенно бормотал автобот, мастерски орудуя коротким кинжалом, который в его руках был не менее смертоносным оружием, чем любое другое.
Стремительно налетев сразу на обоих десептиконов, он дал тем самым другу так необходимое ему время, чтобы перевести дух. И уже через пару минут Бамблби вернулся в ряды сражающихся, встав плечом к плечу с Айронхайдом.
Силрон тоже преуспел в битве. Десептикон, поначалу теснивший его к высокому обрыву, теперь едва успевал отражать его удары. И вскоре он совершил ошибку. Меч автобота пронзил его насквозь и враг, не удержавшись на ногах, сорвался вниз. Мигом окинув поле опытным взглядом, Силрон поспешил на помощь Рэтчету. Именно он, по его мнению, из всех остальных автоботов нуждался в немедленной помощи.
Вскоре из десятка десептиконов, с которыми они столкнулись в битве, в функционировании осталось только двое. Видя, что битва окончательно проиграна, они вырвались из гущи событий и, трансформировавшись в автоформы, попытались скрыться.
– За ними! – возбужденно воскликнул Джазз.
– Не надо, – Прайм положил ладонь ему на плечо.
– Но почему?!
– Ты ранен. Кроме того… я все же надеюсь, что Фер жива. А потому сейчас дорога каждая минута.
– Вы правы, сэр… – опустив голову, признал Джазз.
И они все поспешили на станцию.
***
Едва влетев в здание, они увидели Феррари, лежащую без движения на полу. Руки ее были слегка раскинуты в стороны, голова склонилась на бок. Ничто во всем ее виде не выдавало хоть малейших признаков жизни. Не веря собственным глазам, еще с теплящейся надеждой в искре, Бамблби, как самый проворный, первым стремительно бросился к ней. За ним последовали и остальные, и лишь Оптимус Прайм на миг задержался, заметив темную фигуру чуть в стороне.
Опустившись перед Фер на колени, желтый камаро чуть приподнял ее голову над полом, измазываясь энергоном, вытекающем из покореженных систем девушки. И неожиданно воскликнул:
– Она ЖИВА!!!
Эхо, подхватив радостный возглас, разнесло его во все уголки станции. В следующую секунду вокруг Фер уже столпились автоботы, всматриваясь в ее прикрытые окуляры, пытаясь разглядеть в них искорки не ушедшей жизни. Но она по-прежнему была в бессознательном состоянии.
Оптимус Прайм, с грустью осознавая, что ничем не в силах ей сейчас помочь, оставил девушку на попечение Рэтчета, а сам двинулся в направлении фигуры, привлекшей его внимание. И обомлел, увидев Шило. Прямо в центре его груди зияла огромная, словно прожженная лазером дыра. Ее оплавленные края зловеще поблескивали в полумраке станции; сквозь пробитую камеру искры проглядывалось конвульсивно подрагивающее голубое свечение, то разгоравшееся ярким пламенем, то на миг затухающее.
Едва автобот подошел ближе, раненый с трудом открыл мутные окуляры…
– Она жива, да…? – с надеждой в голосе тихо спросил трансформер.
Чтобы его услышать, Прайму пришлось опуститься рядом с ним на колени.
– Да, – ответил он, но тут же резко обернулся к друзьям: за спиной послышался еле различимый возглас. Страшная догадка парализовала сознание…
…Едва кинув на девушку взгляд, Рэтчет вздрогнул. В глазах отразилось жуткое предположение.
– Ну-ка, отойдите, – не своим голосом приказал друзьям врач, не сводя пристального взора с неподвижно лежащей на полу Фер.
Его голос прозвучал настолько глухо, неестественно, что автоботы моментально расступились, с тревогой глядя на товарища. А тот тем временем уже опустился рядом с девушкой. Неотрывно смотря прямо в окуляры Рэтчета, Бамблби молча передал Фер в руки специалиста. Их взгляды на мгновение встретились в безмолвном разговоре, и только они одни знали, чем он закончился. Ярко-желтый со спортивными полосками трансформер присоединился к друзьям, встав рядом с Айронхайдом.
Оптимус Прайм молча наблюдал за манипуляциями Рэтчета, но по выражению его лица, казалось, словно побледневшего от мрачного потока информации, он уже сейчас не сомневался, что вердикт будет неутешительным. Так и оказалось: Фер лишилась практически всей энергии, и если срочно чего-нибудь не предпринять, она не дотянет до станции! Но ведь и там они ничем не смогут ей помочь! Корабль – единственный источник энергона на чужой планете, – да и тот в Поясе астероидов!
Ни врач, ни предводитель не проронили ни слова, хотя оба прекрасно понимали всю безысходность ситуации, а отчаянные вопросы так и рвались наружу. Фер вновь была с ними, ее искра, несмотря на все старания Мегатрона, не сдалась, упрямо продолжая функционировать, и, тем не менее, у них катастрофически не хватало времени, чтобы сохранить ей жизнь!
Тревога лидера автоботов не ускользнула от Шила. Медленно он повернул голову в сторону, где на холодном металле покоилась раненая девушка. И тут же все понял. Тонкая пластина на его запястье со скрипом раздвинулась, обнажив мрачно-серые элементы систем – и дрожащей рукой Шило достал из неглубокой, хитро замаскированной ниши небольшой стальной предмет. «Да, у десептиконов свои заморочки, – грустно усмехнулся он. – Но как же все-таки сильно мы отличаемся! Безжалостная борьба за каждый миллиграмм энергии… когда перед автоботами стоит лишь вопрос, как помочь умирающему другу. И они ни перед чем не остановятся; будут лихорадочно искать выход, пока не найдут! Но может статься, что будет уже слишком поздно…»
– Это ключ… – отрывисто произнес Шило, вложив предмет в ладонь Прайма. – Что-то вроде пароля… Уверен, ты знаешь от чего… – затем с трудом, без резких движений, повернул голову к автоботам, выхватив среди нескольких пар обеспокоенных глаз ту, которая была ему нужна. – Нижний уровень… Думаю, вам следует туда заглянуть… Торопись, Рэтчет…все в твоих руках…
Рэтчет и Оптимус переглянулись. Не говоря ни слова, врач подхватил Фер на руки и стремглав бросился в соседний зал, где по его предположениям должен был находиться вход на нижние этажи. За ним, предварительно поймав брошенный ему металлический предмет, не отставая ни на шаг, последовал Джазз.
Проводив друзей тревожным, но вместе с тем не лишенным слепой надежды взглядом, предводитель вновь повернулся к Шилу. Кто же он все-таки на самом деле, почему это делает?! – вопросы навязчиво вертелись в процессоре, но поток чувств не давал им перебраться на уста, закупорив узкий проход между грустной реальностью и внутренним миром десептикона, мешал хладнокровно проанализировать ситуацию, проникнуть из мира настоящего в мир прошлого. Но внезапно с ужасающей ясностью он понял все! Перед Оптимусом Праймом словно разверзлось время, открыв ему свои таинства, посвятив в неизведанное, недоступное. Он увидел прошлое – жестокое и не приукрашенное: «Шило спас Фер, пожертвовав собой! Если бы не он, никакая энергия ей сейчас бы не помогла!» И предводитель автоботов, благодарно взглянув десептикону в глаза, искренне произнес:
– Спасибо…За все…
Неожиданно Шило слабо улыбнулся. И, несмотря на то, что слова причиняли ему невероятные страдания, он превозмог боль и дрожащим голосом прошептал:
– Я нисколько в ней не сомневался. Она все та же, которую я любил когда-то... Фер правильно поступила, встав на вашу сторону… Береги ее... Она сильная и храбрая, но и она иногда нуждается в помощи, хоть никогда не признает этого, – затем все так же тихо добавил, но Прайм мог поклясться, что при этих словах в линзах его зажглась ярость. – Абсидан… Так называется камень, который Мегатрон использует.
– Почему ты это делаешь? Зачем помогаешь нам? – спросил Прайм.
Он предполагал, каков будет ответ: ради нее он тоже был готов на все. Но Шило поверг его в замешательство, заставил вздрогнуть, когда неожиданно заявил:
– Потому что когда-то давно я…совершил ужасную, непоправимую ошибку. Если бы можно было вернуть то время, я бы поступил по-другому… Это – единственное, о чем я сейчас жалею…
Его слова прозвучали словно гром среди ясного неба, просочились в искру, кольнули в самое сердце. Лидер автоботов ошарашено уставился на десептикона, от потрясения не в силах произнести ни слова.
***
…Проникнуть в зал оказалось проще простого, однако автоботы прекрасно понимали, что это только лишь благодаря Шилу. Едва тяжелые металлические створки раздвинулись, Джазз первым вступил во вражеское «святилище». Из его руки, угрожающе дребезжа, высунулась огромная пушка и, словно живое существо, заходила из стороны в сторону, пристально осматривая пространство вокруг. Оптические сенсоры под непроницаемым черным визором изменили свою внутреннюю структуру; с механическим звуком перестроились датчики движения, встроенные сканеры. Скрытые под пластиной ярко-синие линзы, и без того пронзительные и глубокие, стали напоминать океаническую бездну, готовую проглотить всякого, кто потревожит ее покой. Но все было тихо.
– Ни души, – констатировал факт Джазз и пропустил стоящего за его спиной медика в помещение.
С Фер на руках тот вошел в огромный зал и замер на входе. Невероятных размеров корабль одиноко стоял посреди не менее внушительной металлической площадки, слегка приподнятой над общим базисом нижнего этажа. Это был он – «Немесис»(3)! Что-то зловещее было в его темнеющих во мраке станции контурах, наводящее на невольное сравнение со зверем, притаившимся перед смертельным прыжком. На фоне серебристого корпуса черной дырой выделялся огромный боковой люк. Его толстенное металлическое перекрытие было приподнято, словно кто-то, в спешке покидая корабль, забыл закрыть за собой дверь. И эта вырвавшаяся наружу непроглядная тьма недружелюбно уставилась на вторгшихся в пределы ее владений врагов.
------
(3) Немесис (Nemesis) – в перев. с англ. – возмездие
------
Замешательство продолжалось не более нескольких секунд, и тут же, словно очнувшись, Рэтчет бросился к кораблю. Любое промедление могло стоить Фер жизни, и он это отчетливо осознавал. За ним последовал Джазз.
Внутри корабля оказалось еще темнее, чем это могло показаться снаружи. Но автоботов это ничуть не смутило. Полагаясь лишь на собственные знания и логику, они безошибочно продвигались к голове махины, преодолевая длинные коридоры, пролетая мимо причудливых теней, притаившихся в нишах. Чувства несли их вперед; отчаянное стремление предотвратить непоправимое подстегивало утомленное тело, ноющую искру.
Вот вдалеке забрезжил свет – цель их пути была близка. Друзья, казалось, еще больше увеличили скорость, и буквально пулей влетели в тускло освещенный зал. Вдоль лобового стекла мрачно темнел пульт управления. Его громадные кнопки потухли, точно считая этот мир недостойным своего внимания. Общее освещение заметно мерцало, словно просыпаясь ото сна, а затем вновь проваливаясь в беспамятство.
Очередной всплеск энергии выхватил едва заметную дверь в дальнем углу помещения. Метров пятнадцать в высоту, она настолько слилась с серебристой кожей корабля, что только лишь три тонкие, черные, словно карандашные, линии определяли ее границы, прозрачно намекая на наличие здесь прохода.
Джазз бросился к входу в хранилище. Стоило только подвести ключ, данный Шилом, к небольшому чувствительному радару, встроенному в центре ниши, как ровная гладкая стена словно пришла в движение. Ее отдельные части перестроились, образовав довольно внушительный просвет.
– 2 %... – пробормотал Джазз, взглянув на индикатор ключа, и тут же, заметив недоумевающий взгляд друга, объяснил. – Запасы энергии корабля исчисляются всего двумя процентами от первоначального, максимального, наполнения.
– Этого будет вполне достаточно… – коротко произнес Рэтчет, не вдаваясь в подробности. – Подожди здесь…
И с Фер на руках он исчез во тьме открывшегося помещения.
***
…Всего лишь несколько секунд длилось замешательство лидера автоботов, но за это время весь спектр чувств успел пройти сквозь его искру – от безграничного сожаления до искреннего восхищения и стремления помочь этому существу, когда-то давно сбившемуся с пути и теперь отчаянно пытающемуся загладить свою вину. Внимательным, словно насквозь пронзившим Шило взглядом, Оптимус молча обвел десептикона. Ни тени страха не было в глазах умирающего, только лишь горькое сожаление, осознание всего того, что он совершил в своей жизни. Искра безнадежно сжалась: чья это вина, что он не с ними – Рэтчета, Фер, Шила или все-таки правителя, который не смог углядеть в юноше искорки света и помочь им восстать из окружившего их мрака…?! «Но может еще можно что-то изменить…?» – мелькнула в процессоре слабая надежда.
Его стремительные размышления прервал тихий голос десептикона. Лишь бросив взгляд на Прайма, он догадался, о чем тот думает. И, собрав все оставшиеся силы в кулак, Шило с трудом произнес свои последние слова.
– Не надо... Мне уже ничем не помочь… Но я нисколько не жалею о том, что сделал: она имеет право на жизнь…больше, чем я… – судорожный, мучительный вздох вырвался из поврежденных воздухозаборников. И словно решившись, десептикон еще тише произнес. – Только об одном тебя попрошу… Передай Фер…что я всегда ее любил…и до сих пор люблю…
В следующий миг искра, давшая ему жизнь, затухла; а следом, вспыхнув красным огнем, погасли и окуляры.
– Обещаю, – прошептал Оптимус Прайм. Его голова медленно склонилась в безмолвном почтении.
Неожиданно он почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел Рэтчета, не спускавшего печального взгляда с потухших глаз Шила.
***
Всю обратную дорогу никто из них не проронил ни слова. Даже Бамблби, при любых обстоятельствах не упускавший возможности поболтать с друзьями, глубоко задумался. Они, как и раньше, длинной ровной колонной следовали за предводителем, лишь изредка нарушая строгий порядок на поворотах. И ни один из них не решался вторгнуться в молчаливые раздумья командира.
Оптимус Прайм был сильно потрясен разыгравшейся между ним и Шилом сценой. В процессоре не укладывалось, с каким спокойствием этот юноша (по меркам трансформеров), умирая, тем не менее всеми силами стремился помочь своим еще недавним врагам, раскрыв каркас замысла Мегатрона, бескорыстно отдав энергию той, которая была для него дороже жизни. Мрачно всматриваясь в шоссе под колесами, лидер мчался вперед, погрузившись в тягостные размышления.
Через три часа автоботы вновь были на окраинах Нью-Йорка. Раскинувшись перед ними как на ладони, веселыми, завлекающими огоньками поблескивал город, радушно обещая своим гостям безопасность, умиротворение. Однако их это нисколько не прельщало. Погруженные в безрадостные мысли, они стремительно неслись по шоссе, пока перед ними словно ниоткуда не выросло зданием заброшенного автозавода – их временного пристанища.
Трансформировавшись, Прайм с Фер на руках приблизился к двери. За ним последовали и остальные. Неожиданно лидер точно застыл на месте, к чему-то напряженно прислушиваясь. Ни единого звука не доносилось из помещений цеха, но это-то его и волновало. Где Сэм, где Эвелин? Они-то уж наверняка бы услышали, как подъехали автоботы! Но станция была словно необитаема!
– Слишком нереально… – прошептал Рэтчет, озвучив глубокие размышления предводителя.
– Да, что-то не так… – согласился Силрон. И внезапно смолк. Едва различимый посторонний шум привлек их внимание. Переглянувшись, готовые в любую секунду отразить нападение, они медленно переступили порог предприятия.
Там их действительно ждал не очень приятный сюрприз. Едва они вошли в зал, с полсотни людей наставили на них снайперские винтовки. Автоботы, за исключением Оптимуса Прайма, также вооружились. В следующую секунду громадных размеров пушки угрожающе уставились на людей в темных камуфляжных костюмах, заставив тех в смятении отступить на пару шагов назад. Так они и стояли, не сводя друг с друга глаз: Прайм – в центре, с Фер во все еще бессознательном состоянии на руках, вокруг него автоботы с оружием наизготовку и окруживший их спецназ, готовый в любой момент открыть огонь, если кто-либо из них даже пошевельнется.
Они не могли знать, что их снайперки бесполезны против этих стальных существ. Однако сами автоботы не собирались ввязываться в драку: в процессорах твердо засело непоколебимое утверждение их предводителя, раз за разом терпеливо повторявшего, что люди – это существа, которых они должны всеми силами защищать, а не истреблять. И они беспрекословно подчинялись своему командиру, свято верили ему. Его мудрость и опыт, накопленный в течение многих миллионов лет, уже не раз доказывали свою мощь, выводя их, казалось бы, из самых безвыходных ситуаций.
Тем временем напряжение все возрастало. В воздухе уже буквально можно было ощутить его зловещую пелену, паутину, сводящую с ума, давящую на сознание, замораживающую чувства. Внезапно дверь соседнего помещения со скрипом отворилась, и из нее вышел человек в форме. Сделав несколько шагов по залу, он ошеломленно замер, рассматривая огромных роботов. Еще бы! Не каждый день такое увидишь!
Через минуту из той же комнаты, из которой появился генерал, выбежал Сэм. Следом послышалось резкое ругательство, и показался еще один человек в камуфляже. Став по стойке «смирно», он виновато произнес:
– Виноват, сэр, не смог удержать… Этот мальчишка… – но он не договорил, потому что взгляд его упал на громадных существ, занимающих практически половину площади помещения, в котором они находились, и он словно проглотил язык.
Завидев юношу, Оптимус Прайм кивком приказал автоботам опустить оружие. Все, как один, моментально исполнили его распоряжение, не сводя окуляров с людей. И в зале вновь повисла напряженная пауза. Все пораженно уставились на трансформеров, от удивления не в силах произнести ни звука. И только одному Сэму, казалось, все было нипочем. Его взгляд цепко, проницательно осматривал друзей, останавливаясь на каждой царапине, ране, пытаясь заглянуть в искру каждого автобота. Невероятно…они все живы… И в следующую минуту глаза его торжествующе засияли и юноша радостно воскликнул:
– Вы их сделали! Я знал это!
– Пока еще рано веселиться, все только начинается, – неожиданно для всех, спокойно произнес Оптимус Прайм, оторвав взгляд от генерала и обернувшись к Сэму. По стальным губам скользнула легкая улыбка.
От звука его голоса – низкого, мужественного, точно металлического, но одновременно по-настоящему заботливого и доброго – даже спецназу, обученному вести настоящую войну, стало не по себе.
Неожиданно во взгляде Сэма, обращенном на Оптимуса, промелькнул неудержимый, неосознанный страх: глаза резко выхватили струйки энергона, стекающие по телу Феррари на Прайма. Ручейки медленно, тягуче прокладывали дорожку по корпусам трансформеров, заставляя предводителя автоботов едва заметно вздрагивать.
– Фер… Она ведь не…?
– Нет. Все будет хорошо. Но ей здорово досталось, – вздохнул он.
Неожиданно генерал словно вышел из оцепенения и тихо произнес:
– Значит, это все-таки правда…
– Конечно, правда! – не сдержался Сэм. – Думаете, я вам тут сказки сочинял все эти два часа!! – и уже более мирным тоном добавил, обращаясь к лидеру автоботов. – Это генерал Ротвел, главнокомандующий Сил Обороны.
– Ага! Значит, у вас вышло! – воскликнул Прайм и в свою очередь представился. Затем вновь обернулся к Сэму. – А где Эвелин?
– Там, – мотнул он головой в сторону небольшой комнатки. – Они вот уже несколько часов не выпускают нас оттуда. Мне уже надоело повторять одно и то же. Может, ты попробуешь? Уверен, у тебя получится лучше, – подмигнул он предводителю автоботов.
Эта идея пришлась генералу явно по вкусу:
– Да-да, хотелось бы послушать! – тут же вскричал Ротвел, жестом приказывая своим людям опустить оружие.
– Обязательно, но не сейчас. Как видите, мы только что после битвы. Некоторые мои бойцы серьезно ранены и им нужна помощь, – категорично заявил Прайм, и, не дожидаясь ничьего слова, направился прямиком в зал, где уже был установлен металлический стол, пригодный своими размерами для трансформера. За ним последовали и автоботы.
Последним, пропуская генерала вперед, зашел Сэм. Остановившись в дверях, они стали наблюдать за трансформерами со стороны, верно расценив, что путаться сейчас у них под ногами было бы неразумно. Через минуту к ним присоединилась Эвелин. Взяв Сэма за руку, она внимательно обвела автоботов взглядом. Затем обеспокоено спросила:
– Что произошло? Они сражались? Как минимум половина из них ранена!
– Подробностей не знаю: Оптимус Прайм пока ничего не рассказывал. Но могу предположить, что они действительно встретились с десептиконами в бою. Думаю, когда они будут более-менее в состоянии говорить, мы услышим очень занимательную историю.
И они вновь молча принялись наблюдать за происходящим в помещении.
***
Подойдя к самодельному металлическому столу, Оптимус аккуратно положил на него Фер. Она все еще была без сознания, и это его сильно тревожило. «Она должна очнуться…просто обязана! – упрямо твердил себе предводитель автоботов. – Не сдавайся, Фер, борись! Я знаю, ты сможешь отыскать дорогу назад! Только не оставляй попытки, прошу тебя, не отказывайся от света впереди, каким бы далеким он ни казался!»
С трудом отведя окуляры от неподвижно лежащей на стальном листе девушки, он окинул обеспокоенным, проницательным взглядом остальных: у Джазза была небольшая рана на боку, у Рэтчета через весь корпус шел неглубокий разрыв. Бамблби, стоящий немного в стороне, украдкой держался за плечо. Незначительные порезы были и у него самого, и у Силрона. Но главное – все они были живы!
Тем временем медик автоботов уже оказался около Феррари. Его человекоподобная ладонь мгновенно раздвинулась, обнажив странной формы стальной предмет; приготовилась к оперативному вмешательству. Но тут Рэтчет в нерешительности замер: случайный взгляд упал на Бамблби, потонул в его бездонных окулярах. С силой прижимая чудом сохраненную руку к корпусу, тот глубоко внутри себя сражался со слабостью, уже готовой одержать над ним верх. Он едва держался на ногах, но одновременно всеми силами старался не выдать своего состояния. Однако ничто не могло ускользнуть от проницательных глаз профессионала, особенно если это касалось его друзей. Рэтчет моментально все понял: от сильной нагрузки во время переезда и не принятых своевременно мер, его рана словно раскрылась, разрыв на плече стал шире, едва ли не насквозь прорубив металл. Он буквально чувствовал, как энергия стремительно улетучивается из тела друга. «Почему не сказал!!??» – мысленно упрекнул он Бамблби; взгляд сверлил автобота, требуя немедленного ответа.
Оптика Бамблби сверкнула, но он сдержал готовые вот-вот вырваться наружу чувства. «Как же вы не понимаете…» – лишь грустно опустилась голова.
Тем временем Рэтчет принимал нешуточное решение: «С кого начать? Бамблби…или Фер…? Если не скрыть эту трещину немедленно, это может привести к полной вытечки энергии. С другой стороны, я не знаю, что с Фер. Если я начну возиться с Бамблби, могу не успеть помочь ей… а может и наоборот…»
– Не думай – действуй, – словно прочитав мысли друга, решительно заявил Бамблби. – Я могу и потерпеть. Она нуждается в тебе больше, чем я.
Встревожено взглянув на товарища, Рэтчет, тем не менее, кивнул и склонился над девушкой, пытаясь понять, какие повреждения нанес ей Мегатрон. Направленный на ее искореженный корпус, в область искры, луч диагностического сканера заурчал, посылая хозяину ценную, но не сильно обнадеживающую информацию.
Тем временем взгляд автобота упал на тонкий, едва заметный шрам, идущий от груди к животу Фер – след от меча Старскрима.
– Хорошая работа, Шило… Ты действительно не забыл, чему я тебя учил, – едва слышно печально прошептал он, но тут же, встряхнув головой, вернулся в реальность.
А прибор между тем уже выдал показания. Рэтчет быстро изучил их на небольшом мониторе, встроенном на тыльной стороне ладони. Его нечеловеческие глаза с равными интервалами на миг накрывались металлическими веками, но тут же вновь вспыхивали ярко-синим светом. В смятении он переводил взор с экрана на Фер и обратно, пытаясь осознать полученные данные, увязать их с реальной картиной. Ничего не получалось. Все тело девушки было покрыто вмятинами, очевидно, от ударов Старскрима. Но это было еще не самое страшное: то тут, то там на эти вмятины накладывались рваные, глубокие, местами едва не прошедшие ее корпус насквозь разрывы и отверстия. Из поврежденной проводки, несмотря на вмешательство медика, все же вытекал энергон. И с каждым взглядом, профессионально осматривающим Фер, все более и более фантастические догадки заполоняли процессор Рэтчета, навязывались чувствам. «Она должна была уже умереть! После таких ран не выживал еще никто! Но она жива… Только ли в везении здесь дело?! Да, ни Мегатрон, ни Старскрим не успели сколько-нибудь серьезно повредить ее искру: им вовремя помешали, – но…»
– Великий Создатель… Что же это!? – не сдержал вскрика медик, затем, повернувшись к предводителю, уточнил. – Нечто похожее было и на теле Шила, верно?
– Да, – кивнул тот в ответ. – Он сказал, что Мегатрон использовал камень под названием Абсидан. Думаю, он вырабатывает какой-то вид энергии.
Едва услышав эти слова, Джазз нахмурился. Его лицо вмиг приобрело сосредоточенное выражение: «Абсидан… Что-то очень знакомое… Только бы вспомнить…»
– Шарк! Но он же разъедает броню, словно кислота пластмассу! – горячо воскликнул Рэтчет, но уже в следующую секунду вновь стал спокойным и собранным, погрузившись в дальнейшее обследование. – Так...
Отодвинув на груди Фер одну из бронированных внешних панелей, скрывающих более хрупкие механизмы, он внимательно осмотрел ее корпус изнутри. И снова в смятении замер, не решаясь произнести что-либо вслух.
– Что там? – первым не выдержал затянувшейся паузы Оптимус Прайм.
В ответ Рэтчет лишь покачал головой:
– Ничего хорошего… а если грубо говоря, плохо дело…очень плохо… Многочисленные проникновения, хоть в какой-то степени, но затронули едва ли не все жизненно важные системы. Но к счастью, энергия не поразила саму искру, иначе бы Фер уже умерла. Однако луч – а я могу с уверенностью сказать, что это было что-то, напоминающее собой луч лазера, – прошел насквозь буквально в нескольких сантиметров от нее. Я смогу скрыть эту рану, но плохо другое. Нет в мире еще ничего такого, что бы моментально застыло внутри корпуса трансформера поблизости от горячего источника, каким является искра. В общем…если что-то ударит ее чуть ниже груди, она умрет.
Автоботы испуганно переглянулись.
– Каким по силе должен быть удар? – спросил Айронхайд.
– Даже прямое попадание небольшого предмета будет смертельным, – вздохнул Рэтчет и неожиданно добавил. – Но это еще не все…
– А что еще!? Говори! – воскликнул Силрон.
– Голосовой модулятор…и радио… Они повреждены… И я ничего не могу с этим поделать, – огорченно опустил он голову.
– Но как же она тогда будет разговаривать…!? – ошарашено спросил Бамблби.
– Неважно, будет она говорить или нет, – перебив его, твердо заявил Оптимус Прайм. – Главное, что она жива.
– Правильно! – поддержал предводителя Силрон. – Кроме того, уверен, мы что-нибудь придумаем.
И автоботы все отошли немного в сторону, чтобы не мешать Рэтчету заниматься Феррари.
Через какое-то время, когда он сделал все, что было в его силах, настал черед Бамблби. А тому и в самом деле срочно была необходима помощь. Энергия уже почти целиком улетучилась из его тела, последние ее капли едва удерживали автобота на ногах. Если бы не мощная рука Айронхайда, поддерживающая его, он бы наверняка без сил упал на пол. Но вскоре рана была скрыта. Однако на этом все не заканчивалось, а наоборот, только начиналось.
Пристально Рэтчет всмотрелся в мутные окуляры друга. «Он не продержится и пяти минут… Ну почему же ты не сказал об этом там, на станции?! Мы бы что-нибудь придумали! – но тут же сам себе возразил. – Что?! Мощности корабля едва хватило, чтобы заставить функционировать системы Фер! Друг…ты сделал такой выбор… Но, надеюсь, я тоже имею право голоса? Так вот, я тебе не позволю обречь себя на смерть от неизбежного отключения всех систем!» И Рэтчет, не говоря ни слова, отодвинул небольшую пластину у себя на груди, обнажив провода, пронизывающие все его тело.
– Что ты собираешься делать? – прошептал Бамблби и тут же догадался. В оптике мелькнул испуг.
– Молчи. Береги силы.
– Не надо…
– Рэтчет, малыш прав, – трезво рассудил Айронхайд. При этих словах Бамблби сердито покосился на друга: «Ненавижу, когда он меня так называет!» Но тот словно не заметил обращенного на него злого взгляда и, как ни в чем ни бывало, закончил свою мысль. – …Твоей энергии не хватит на вас двоих.
– А что прикажешь делать?! Смиренно сидеть и смотреть, как он секунда за секундой умирает?! – вспылил автобот.
– Мне кажется, тебе понадобится наша помощь, – раздался спокойный голос Оптимуса.
Рэтчет резко обернулся к предводителю и тут же столкнулся с решительными, непоколебимыми взглядами своих друзей. Они поддерживали его; как и он видели только один единственный способ помочь Бамблби – отдать ему часть своей энергии!
– Да, мы сделаем это вместе, – проговорил лидер.
И закипела нешуточная, напряженная работа. Ошибка могла стать роковой, приведя к истощению любого из них. Но мастерство Рэтчета и тут заявило свои права. Вскоре Бамблби уверенно вытянулся во весь рост, обведя друзей ясным, полным благодарности взглядом.
Еще десять минут – и Джазз тоже стал как новенький. А вот справиться с собственной раной оказалось куда сложнее. Но тут на выручку пришел друг. Следуя инструкциям Рэтчета, Силрон вмиг скрыл полосу на его корпусе, словно ее и вовсе там не было. Автоботы были готовы.
Бросив благодарный взгляд на друга, Рэтчет приблизился к Фер, все еще неподвижно лежащей на стальном листе. «Без изменений…» – лишь тяжело вздохнул он: свои тягостные мысли автобот решил оставить при себе. Неотрывно смотря на девушку, к нему присоединился Оптимус.
– Как она? – спросил он.
– Плохо, – пробормотал врач. – Но она выкарабкается. Фер сильная… И ей невероятно повезло… Еще бы минута – и спасти ее не было б никакого шанса… Ее системы восстановятся, но на это надо время…много времени… – вздохнул автобот.
Положив ладонь Рэтчету на плечо, предводитель попросил:
– Останься с Фер. Ей может понадобиться твоя помощь.
Тот лишь кивнул в ответ.
Как же ему самому хотелось побыть здесь, рядом с ней! Но как лидер, он не имел права взваливать на плечи своих друзей собственные обязанности. Тяжело вздохнув, Прайм направился к Сэму и Ротвелу, ожидавшим его у дверей. За ним последовали и остальные.
***
Рэтчет и Фер остались одни. Автобот задумчиво обвел ее взглядом. А все ли возможное он сделал? Ему казалось, что нет. Он должен был поставить ее на ноги, помочь ей вернуть зрение, а сейчас и возможность говорить! Рэтчет опечаленно опустил голову: если бы он еще знал как! «Только невероятная, фантастическая сила способна сделать ее прежней…» – тяжело вздохнул он. И неожиданно встрепенулся: «А может такая сила существует!? Абсидан… Где-то я уже о нем слышал… Джазз должен знать! Что, если его энергия, укравшая у нее способности, может их и вернуть?!» Затем печально покачал головой: «Нет, такое бывает только в сказках!» Он вновь кинул обеспокоенный взгляд на Фер. Искра разрывалась, видя девушку в таком состоянии; по системам прогонялись мучительные, тревожные испульсы. «Представляю, какие чувства на нее нахлынут, когда она очнется; поймет ли она вообще, что жива?!» – снова вздохнул он. – «Кругом темнота, словно ты одна в целом мире. И не окликнуть никого, не сказать даже одного единственного слова…» – он словно почувствовал это на своей шкуре, и от ужаса, проникшего в его процессор, по нейростволу в спине пробежали разряды тока. «Нет! Я не позволю, чтобы ты так подумала! Ты никогда не будешь чувствовать себя одинокой! Мы будем рядом и ни за что не оставим тебя!»
Едва он так решил, как сенсоры зафиксировали слабое движение на платформе. Вскоре медленно, с трудом открылись глаза девушки. Она пришла в сознание. Фер попыталась приподняться на металлическом листе, на котором лежала, но тело отказывалось ее слушаться, словно отчаянно противилось ее воле. Сделав невероятное усилие над собой, она все же сумела оторваться от холодного металла. Однако вскоре поняла: это выше ее сил. Едва не потеряв сознание от боли, она готова была спиной повалиться обратно на стол, когда неожиданно чья-то мощная рука подхватила ее прямо в воздухе.
Аккуратно опустив девушку на самодельную койку, Рэтчет успокаивающе коснулся ее плеча.
– Все хорошо, Фер. Мы с тобой, – заботливо проговорил он.
«Значит, они были на базе десептиконов… вероятно, даже сражались…» – потекли мысли. – «Но что произошло? Почему я не слышу своего голоса?! И Рэтчет тоже его не слышит?» – и тут она догадалась. – «Мегатрон вывел мне из строя голосовое устройство!» – а, удостоверившись, что и радио уничтожено, добавила. – «И, похоже, переговорное тоже… Что же тогда делать? Как сообщить им то, что я смогла там увидеть?! Как предупредить их о неведомой опасности?!» – отчаянно пыталась она найти выход.
Внезапно в процессоре раздался жуткий хохот, от которого Фер всю передернуло. «Что это?» – в ужасе подумала она, спустя пару секунд придя в себя.
– Что случилось? – встрепенулся Рэтчет, увидев, как Фер задрожала. Ее голова испуганно вертелась из стороны в сторону, словно ища что-то.
Вскоре смех снова повторился. Он не переставал гудеть в процессоре несколько минут, сворачивая все мысли точно в клубок и не оставляя ни малейшего шанса его распутать. Безнадежно пытаясь избавиться от наваждения, Фер с силой сжала ладонями голову…
Он исчез так же внезапно, как и возник, и она вновь вернулась в реальность.
– Фер! Фер, ты слышишь меня?! – схватив ее за плечи, надрывался Рэтчет, но, заметив, что она уже успокоилась, отпустил.
«Что с ней такое происходит?! Неужели это все побочные действия луча камня? Или что-то другое…?» – логические цепи раскалывались от всевозможных предположений. И ни одно из них, как потом выяснилось, не оказалось верным.
Не успев отойти от мерзкого смеха, Фер вновь вздрогнула, услышав далекий, но отчетливый голос: «Жаль, меня там не было, чтобы увидеть, как потухла твоя оптика, в отчаянии смотря в никуда… Но осознание того, что ты умерла в муках, так и не узнав, что произошло, доставляет мне невероятное удовольствие!» – и вновь послышался омерзительный хохот. По телу пошли разряды, но Фер взяла себя в руки. Что-то ужасно знакомое было в этом голосе, и она мучительно пыталась понять что… «Мегатрон!!! – неожиданно возникла фантастическая догадка. – Это Мегатрон!!!!! Я слышу его мысли! А он мои, похоже, нет, иначе бы он знал, что я жива…» Это невероятное предположение придало ей сил. Вот то, что им было нужно! Теперь надо лишь придумать, как передать это автоботам.
Она протянула руку в темноту в надежде дотронуться до Рэтчета. Тот моментально понял ее жест. Подойдя ближе, он помог ей опереться о себя и аккуратно спуститься на пол. И тут Фер едва не упала. Ноги подкосились, весь корпус пронзила мучительная болезненная дрожь; давящая, казалось, откуда-то сверху боль безжалостно заставляла с каждой секундой склоняться все ниже и ниже, но все же Феррари упрямо держалась, запретив себе сдаваться в плен охватившим ее мукам. И в тот миг, когда напряжение стало просто невыносимым, на помощь пришел друг: еще крепче обхватив ее, Рэтчет не позволил девушке осесть на пол, нежно поддерживая ее ослабленное тело. И спустя минуту с огромным трудом Фер выпрямилась во весь рост.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли ко всем? – заботливо, с ноткой тревоги в голосе, спросил Рэтчет.
В ответ она лишь кивнула. Так они и направились в соседний зал, где находились автоботы и люди: перекинув манипулятор через шею Рэтчета, девушка настолько крепко, насколько была в состоянии, ухватилась за него; медик, держа ее руку, чтобы она не соскользнула, обнял Фер за талию.
***
В помещении царила торжественная тишина. Только лишь размеренный, спокойный голос лидера автоботов нарушал ее идиллию, эхом отражаясь от каждого угла, каждой ниши станции.
Это было поистине величественное зрелище! Своеобразным бело-черным живым ковром вдоль одной из стен расположились спецназовцы. На массивной, поржавевшей от времени стальной платформе, выпрямившись по струнке, стоял генерал. Прямо над ним нависало огромное лицо красно-синего гиганта. Предводитель автоботов, проницательно вглядываясь в глаза военного офицера, с каждой секундой все больше и больше округляющиеся от потрясения, в весьма кратком изложении пересказывал ему историю существования трансформеров…от начала войны до настоящего момента.
Вокруг с явно томящимися, задумчивыми выражениями лиц маялись от скуки его воины. Айронхайд лениво осматривал невероятных размеров пушку, преобразовавшуюся из правой руки; Джазз, слегка опустив визоры, словно спал, украдкой наблюдая за генералом и его подчиненными. Сэм и Эвелин посмелели вконец, суетясь среди могучих фигур трансформеров. И Силрон, и уж тем более Бамблби никак не могли устроиться, то так, то этак вертясь, облокачиваясь на стальные контейнеры вдоль стены помещения. Наконец, устав от безделья, ярко-желтый трансформер обреченно опустился на небольшую платформу.
Изредка то один, то другой из автоботов бросал умоляющие взгляды на лидера. Но он их словно не замечал, или делал вид, что не замечает. Впору было заскулить! Кулаки так и чесались задать кому-нибудь хорошую трепку, а тут – видите ли, затеяли болтовню! Прям общество «Доверия и раскрытых тайн»!
Оптимус Прайм как раз заканчивал свое повествование, когда внезапно у порога зала послышались шаги.
– …И мы быстро, насколько нам позволяли силы, вернулись сюда… – тут он обернулся и обеспокоено посмотрел на вошедших. В следующую секунду вздох облегчения сорвался с его уст: «Она пришла в сознание!»
Автоботы встрепенулись; Бамблби, точно очнувшись от дремы, резко вскочил на ноги. Его стальные, едва заметные элементы лица с быстротой молнии задвигались, словно головоломка, в мгновение ока сформировавшись в радостную, нежную улыбку.
– Фер! – вскричал Сэм, едва они пересекли порог огромного зала, и бросился к ней. Обхватив обеими руками ее ногу, которая была никак не меньше полуметра в ширину, он поднял на нее все еще по-детски блестящие глаза и от переизбытка чувств обрадовано воскликнул. – Ты жива! Черт, ты самая живучая из всех, кого я знаю!!
Губы Феррари тронула ласковая улыбка: «Спасибо…право, я польщена…»
– Тише-тише, – тем временем умерил юношеский пыл Рэтчет. Находиться так близко от трансформера, пусть даже если он и стоит на месте, для человека было очень опасно.
– Что случилось? – пристально взглянув на Рэтчета, с оттенком тревоги в голосе спросил предводитель.
– Не знаю, Прайм. Но чувствую, происходит что-то неладное… Фер сама не своя; все время вздрагивает, словно что-то терзает ее изнутри… А потом она захотела придти сюда…
Внезапно Феррари вновь услышала звук, какой-то тихий, до боли знакомый. Но теперь это было уже другое. Голова ее медленно повернулась в ту сторону, где на небольшом металлическом ящике стоял компьютер Сэма. «Ну, конечно! Как же Сэм без него! Вот и выход, хоть и временный! Надо лишь, чтобы они правильно меня поняли, и тогда Мегатрон уж точно пожалеет, что связался со всеми нами!»
Она не сводила взгляда с монитора, словно хотела пронзить его насквозь. Ее странное поведение моментально заметил Прайм. Проследив за ее взором, он остановился на ноутбуке и задумчиво спросил:
– Силрон, можно подключить голосовое устройство трансформера к электронно–вычислительной технике людей?
Услышав вопрос предводителя, Фер вновь улыбнулась: Оптимус как всегда схватывал все на лету!
– Хм… – погрузился в размышления автобот. – Теоретически, да. Но я никогда не делал этого...
– Скажи, что надо сделать. У меня получится, – снизу вверх посмотрев на трансформера, уверенно откликнулся Сэм.
– Давай, – воодушевился Силрон.
– Один момент, – смущенно улыбнулся парень, и Оптимус Прайм понял, что он хочет этим сказать. Без лишних слов он поднял молодых людей на платформу, к генералу Ротвелу.
Открыв ноутбук, Сэм выжидательно посмотрел на техника. И Силрон продолжил:
– Так, вот этот кабель надо одним концом вставить в разъем для микрофона… – достал он из небольшой, едва заметной панели на груди длинный трос и нужной стороной передал юноше.
Вот тут-то и возникла первая проблема: по меркам людей он был настолько массивным, что не прошел бы ни в один вход в компьютере.
– Нужен переходник… – задумчиво произнес Сэм. – Что-нибудь такое, что было бы в состоянии проводить ток…
– Это подойдет? – Эвелин вытянула из волос тонкую металлическую шпильку и протянула своему парню.
– Еще как! – благодарно посмотрев ей в глаза, вскричал Сэм. Эвелин лишь улыбнулась в ответ. – Готово! – спустя пару минут прозвучал его торжествующий возглас.
– Так, а другим… – Силрон повернулся в Рэтчету и попросил. – Подключи к голосовому блоку. У тебя это лучше получится.
Медик кивнул. Аккуратно опустив Фер на небольшой металлический контейнер, заботливо приготовленный Бамблби, Рэтчет уже в который раз обнажил ее функционирующие системы. Ослепительным, ярко-голубым сиянием сверкнула искра, своей мощью осветив весь зал.
Неожиданно Фер резко передернуло. «Это причиняет ей боль!» – догадался Рэтчет. И тут же рука, словно сама собой, быстро прикрыла створку, загородив «сердце» Феррари от посторонних глаз. – «Еще бы! Ведь ее режимы все еще не нормализовались, а, следовательно, любое вмешательство в их работу вызывает их яростное сопротивление! И, тем не менее, другого выхода нет…» – грустно вздохнул автобот.
– Мне снова придется это сделать… – прошептал он, обращаясь к Феррари. Его окуляры ласково, успокаивающе смотрели на девушку, и в то же время в них застыли печаль, страдания от осознания того, что он своими же руками вынужден будет заставить ее вновь мучиться. – Потерпи…совсем немного…
Внезапно Фер улыбнулась; голова слегка наклонилась вперед, словно в знак готовности. И Рэтчет снова отодвинул панель на ее груди. Девушка вздрогнула, стальные элементы лица сместились, застыв в болезненной гримасе; оптические сенсоры на миг мучительно накрылись металлическими веками. Но в ту же секунду невероятными усилиями она подавила боль.
До скрежета сжав зубы, не позволяя душевным терзаниям, отчаянию одержать над ним верх, врач, не теряя ни минуты, принялся за дело. «Так, непосредственно в голосовой аппарат подключать нельзя, иначе все может взлететь на воздух. А если пропустить через разветвление…?»
Кивнув своим мыслям, он уже было потянулся к Феррари с намерением осуществить свой замысел, когда неожиданно замер. Не сводя задумчивых линз с Фер, он словно сам себе заявил:
– Так, стоп!! Если канал, идущий к голосовому устройству, вдруг где-то ниже поврежден, то будет замыкание… Вот это задачка… – озадаченно покачал головой Рэтчет.
Его рука раздвинулась – и в следующую секунду слепящий луч лазера ударил Феррари прямо в грудь, проник в системы, сканируя каждый элемент, впитывая в себя всю, надо сказать не слишком утешительную, информацию, которую могло дать ее тело. Девушка резко дернулась.
– Тише-тише, – успокаивающе прошептал автобот. – Еще чуть-чуть… – И уже спустя минуту, отключив сканер, мрачно изрек: – Так и есть…
– А что, если попробовать через шею? – подал голос Айронхайд.
– Хм… Ты прав… Похоже это единственный выход. Но… Фер, будет больно… – грустно взглянув в глаза девушки, с ноткой тревоги в голосе предупредил он.
Та лишь кивнула в ответ: «А кто сказал, что будет легко!?» – усмехнулась она своим мыслям.
В том месте, где провод, огибая искру, проходя чуть-чуть в стороне от развороченного почти полностью голосового модуля, устремлялся в горло, Рэтчет зажал его предусмотрительно подготовленным щипцом с тонким, по меркам трансформеров, тросом на конце. Фер вновь мучительно вздрогнула, по телу покатилась все нарастающая волна лихорадки. Чтобы хоть как-то унять боль, девушка плотно сомкнула глаза, всеми силами удерживая страдания внутри. Но неожиданно, словно по волшебству, дрожь исчезла, а из-под слегка приподнятых век сверкнул спокойный, словно безразличный ко всему происходящему, голубой свет.
– Ну, с богом… – прошептал тем временем медик и медленно, аккуратно подсоединил к стальному наконечнику провода компьютер Сэма.
Все в напряжении ожидали, что за этим последует, мысленно готовые к какой-нибудь неожиданности вроде возгорания микросхем, но в глубине души надеясь, что этого все-таки не произойдет. Вокруг установилась мертвая тишина; казалось, даже с полсотни солдат как один затаили дыхание. Но уже спустя минуту по залу прокатился вздох облегчения: все шло как надо.
– И последнее… – вновь заговорил Силрон. – Сэм, в файлах, содержащих разговор Фер и Мегатрона, скрыт код, индивидуальный шифр, присущий каждому трансформеру. Знаю, то, что я сейчас скажу, покажется тебе фантастическим и невыполнимым, но это возможно, поверь мне… Ты должен отделить этот код и, сравнив с множеством сигналов, поступающих в данный момент из функционирующих систем Фер в память компьютера, выделить один, тот, который отвечает за голосовую функцию – то есть за информацию, которая должна была считываться в режиме реального времени, но сейчас осталась лишь в ограниченных пространствах микросистем…
– Но…как это сделать?! – ошарашено посмотрел на автобота Сэм. – Как понять, что это именно тот сигнал, который нам надо!?
– В этом я тебе помогу.
– Хорошо, – с готовностью отозвался юноша – и работа закипела.
Через какое-то время цифровой код был выделен; еще несколько минут потребовалось системе, чтобы разыскать в памяти все проникшие в нее из микросхем Фер шифры и сравнить их с имеющимся кодом. Но результатов это не дало ровным счетом никаких. Сэм удивленно посмотрел на Силрона; на лице последнего было написано крайнее недоумение.
– Ничего не понимаю… Ни один не сходится… этого не может быть… Хотя…если… Прокрути-ка последний сигнал, – попросил он Сэма.
Из динамиков донеслись непонятные дребезжащие звуки, сменяющиеся затем шорохом и потрескиваниями. И по мере того, как характер их менялся, лицо Силрона становилось все более хмурым и задумчивым. Чего нельзя было сказать о Феррари: в ее окулярах медленно загоралась радость. Как же они были близки к разгадке, буквально наступали ей на пятки! «У них получится, я знаю! Они справятся…сами. Я ничем не могу им помочь…»
Неожиданно Силрон воскликнул:
– Вот оно! Наложи этот сигнал – HDS – на код и вновь проверь на идентичность со всеми остальными.
И снова никаких очевидных результатов, за исключением едва различимого потрескивания. Но на этот раз это, казалось, мало огорчило автобота, словно он предвидел такой исход. «Так…если я правильно понимаю – и как это ни грустно признавать – голосовой процессор Фер уничтожен безвозвратно… Значит, по логике, и ее голосовой код, записанный там, на автосвалке, не будет совпадать ни с одним из нынешних сигналов… Но в сочетании с HDS он, тем не менее, передает какую-то информацию…вернее малую ее часть. Получается, природа этой волны несколько отлична от голосового модуля… И пока у меня только одно объяснение ее сущности… Шарк! Видно придется признать, что это нереально, и тем не менее это так!» – и он с готовностью приказал:
– Бросай код: к сожалению, это бессмысленно. Этот сигнал… Все шифры, совместимые с ним даже в пределах сотых долей процента надо объединить в единую цифровую кодировку.
Пальцы Сэма проворно забегали по клавиатуре ноутбука, и спустя десять минут он утомленно выдохнул:
– Есть…
– Запускай. Будем надеяться, что мы нигде не ошиблись…
С минуту ничего не происходило, но внезапно из динамиков раздался шутливый голос Феррари:
– Как поживают наши старые добрые десептиконы? Вы, надеюсь, не забыли их навестить, по пути заодно повыдергивав им все проводки?
Автоботы засмеялись. Сэм и Эвелин от неожиданности подпрыгнули на месте, но тут же восторженно уставились на девушку.
– Да, заскочили ненадолго на огонек, – со смехом отмахнулся Бамблби и не преминул восхищенно добавить. – Фер, ты была просто неотразима! Они тебя век не забудут, это точно!
– На то и рассчитывалось, – усмехнулась Феррари. Тусклые окуляры сладостно, беззаботно блеснули: она снова была среди друзей, с Сэмом, Оптимусом, могла поговорить с ними, рассказать обо всем, что не давало ей покоя, не заботясь, что не будет услышана…
Немного в стороне ошеломленно замер генерал. Где-то он уже слышал этот голос… Офицер медленно закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, проникнуть глубоко в свое подсознание. И неожиданно встрепенулся: он вспомнил! «Это она… Девушка-воин!? Одна из них? Да! Боец, сражающийся не на жизнь, а на смерть под руководством своего лидера».
Между тем, бросив на Феррари встревоженный взгляд, Прайм спросил:
– Фер, как ты?
– Спасибо, сэр, хорошо, – повернувшись в сторону предводителя, кивнула девушка, но при этом рот ее даже не раскрылся.
Это заметили все автоботы. В процессор одновременно проникла одна и та же фантастическая догадка. Однако Рэтчет их опередил.
– Это не голос! Это мысли!! – воскликнул он.
Феррари улыбнулась, а следом за ней и Силрон: он не ошибся в своих рассуждениях!
– Именно! – послышался из динамиков ее радостный возглас. – Молодцы, вы сделали как раз то, что и требовалось! Дело в том, что происходят довольно странные вещи и я не знаю, как это случилось… Впрочем…Сейчас вы все сами поймете. Начинается!
И действительно, вновь раздался тот самый голос, который уже несколько раз слышала Фер, только теперь, усиленный динамиками компьютера, он звучал просто жутко. Едва услышав его, все автоботы без исключения яростно нацелили свои пушки на монитор ноутбука. Генерал заметно вздрогнул: без сомнения, это было то же существо, что и тогда, в штабе – Мегатрон!
«…Ты знаешь, что спутала мне все планы!?» – взбешенно обратился он к неведомому собеседнику. Стальных губ Феррари коснулась презрительная усмешка. «Конечно, знаю!!!» – зловеще заявили повелителю десептиконов ее глаза. – «И все-таки жаль… Ты стала бы великолепным довершением моей армии, образчиком истинного десептикона. Ну почему тебе надо было оказаться такой непокорной и упрямой!? Столько усилий, времени потрачено впустую! И всё ради чего!? Чтобы просто избавиться от тебя…раз и навсегда! Да если бы знал, чем это обернется, давно бы так поступил!!! …А еще этот предатель Шило! Как он посмел мне воспротивиться!! Ну, да ладно… Мне ли жаловаться на судьбу: одним ударом сразу двоих! …Хм, а Старскрим должен быть мне даже благодарен: я облегчил ему жизнь! – разразился Мегатрон дьявольским хохотом. – Эх, Феррари–Феррари… Я предупреждал тебя не играть с огнем… не раз… но на тебя слова, по-моему, не действуют… Тебе же хуже! Если бы ты приняла мое предложение, то сейчас не валялась бы грудой металлолома!» – и Мегатрон торжествующе рассмеялся.
– Что это было? – отрывисто произнес Джазз, когда все стихло.
Но ему никто не ответил: автоботы ошарашено переводили взгляд с ноутбука на девушку и обратно, в смятении пытаясь понять, как это возможно. Молчание прервала Фер. Ее лицо помрачнело, и грустно опустив голову, погруженная в собственные мысли, она тихо произнесла:
– Значит, Шило погиб…?
– К сожалению, да, – ответил ей Оптимус Прайм, но она, казалось, его не услышала.
Глубоко задумавшись, она едва слышно прошептала, словно обращаясь к теперь уже бывшему десептикону, – ибо тот поступок, который совершил Шило, был по силам разве что истинному автоботу, – чья душа где-то там, воссоединилась с Вселенской Искрой:
– Мне удалось вырваться оттуда живой…благодаря тебе…. Но ты не дождался меня, ты ушел…навсегда… и не взял меня с собой…. Но и я не могу сделать того же… Клятва, данная себе, навеки останется со мной. И когда-нибудь я попрошу у тебя прощение, что не сдержала обещания…
Искра ее разрывалась от тоски; переполненная скорбью, она, казалось, вот-вот вырвется из груди. Автоботы безмолвно смотрели на Фер, не решаясь нарушить ее глубоко-внутренних, душевных переживаний. В конце концов, она имела право облегчить свою душу, выплеснуть все, чем было наполнено ее сердце, хоть и в мыслях.
«Наверно, она на самом деле его любила, как и он ее… Шило был прав, когда сказал, что ему повезло больше, чем всем остальным, которым она была не безразлична…как, например, мне…» – медленно текли печальные мысли в процессоре Оптимуса. И тут внезапно его поразила неожиданная догадка: он вспомнил последние слова Шила – «Береги ее…», его выразительный, проницательный взгляд в ту минуту. «Он знал! Знал, что я не могу жить без нее; знал, как я ее люблю, что пожертвую всем, что у меня есть, ради нее, даже собственной жизнью! Как это сделал он…»
Неожиданно Фер встрепенулась: она совсем забыла, что теперь все ее мысли, как на ладони. Как бы тяжело это ни было, но она должна отодвинуть воспоминания и размышления на второй план, вернуться в реальность. И, тем не менее, несмотря на разрывающую ее изнутри душевную боль, она чувствовала невыносимую потребность спросить об этом:
– Как это произошло? Как он…умер?
– Когда мы ворвались на станцию… – ответил ей Прайм, – …он лежал на полу, но был в сознании. Он сказал, что нисколько в тебе не сомневался, и что ты поступила правильно во всех отношениях… Фер, он спас тебе жизнь…
– Я чувствовала это… Перед тем как я потеряла сознание, чья-то рука резко оттолкнула меня в сторону…
Оптимус кивнул. Нечто подобное представлял себе и он.
– К сожалению, мы ничем не могли ему помочь: искра была пробита насквозь. Его последние слова…были о тебе, – проговорил предводитель автоботов. – Он попросил меня передать их тебе: «Скажи Фер, что я всегда ее любил… и до сих пор люблю…».
Голова Феррари печально опустилась. Какую непростительную ошибку они совершили, так запоздав с этой встречей! Если бы они увиделись чуть раньше – на тысячелетие, век, год, день – сейчас он был бы среди них, живой! «Да, Шило уже не вернуть… – вздохнула Фер, но неожиданно из динамиков раздался ее негромкий, твердый голос. – Но я не могу позволить себе расслабиться: есть вокруг меня еще слишком много того, что мне дорого больше жизни и за спасение чего я буду сражаться до последней капли энергии!»
Автоботы как один восхищенно посмотрели на нее. И каждому из них в голову пришла практически одна и та же мысль: «Вот именно то, что имел в виду Шило, говоря, что она сильная, храбрая и никогда не отступится от самой себя; и то, что так хотел заполучить Мегатрон – безжалостное самопожертвование ради достижения цели. Тут-то он и прокололся – в выборе целей!»
– Фер, Шило сказал, что Мегатрон использует Абсидан, – сразу перешел к делу Оптимус Прайм. – Может, ты знаешь, что это такое и как понять «использует»?
Призрак далекого прошлого проник глубоко в душу, больно кольнул в искру…и замер, не собираясь ее отпускать, терзая и насмехаясь над этим существом. Неотрывно смотря прямо перед собой, девушка в отчаянии прошептала:
– Знаю, но не могу вспомнить… – затем, встряхнула головой, отогнав от себя мрачные мысли, и, медленно переведя взор на голос предводителя, задумчиво произнесла. – Вероятно, это тот шар, что был у него в груди…
– Что-что? – переспросил Айронхайд, не зная, чему верить: своим слуховым сенсорам или окулярам.
Фер безрадостно усмехнулась - удивление друга было вполне логично - и пояснила:
– Перед тем, как напасть на Мегатрона, я его на миг увидела… Ума не приложу, как это произошло. Но это было похоже на то, будто бы у меня открылось второе зрение. Он не был похож на себя, и, тем не менее, это был он: его голос не изменился. Кстати, мерзкая ухмылка тоже… – между делом язвительно добавила она, но тут же серьезно продолжила. – …Огромный монстр раза в два больше любого трансформера. А в центре груди у него медленно вращался, словно планета по наклонной орбите, небольших размеров шар. Его точный химический состав был мне не знаком, но могу с уверенностью сказать, что больше, чем на половину он состоял из стали. Когда что-то внутри него блеснуло, я снова перестала видеть.
– Значит, вот что мастерил Мегатрон! Вторую шкуру себе! – воскликнул Бамблби.
– Ага… с какой-то непонятной штуковиной в придачу! – подхватив, недовольно прогудел Айронхайд. Ладони автобота начали судорожно, нетерпеливо сжиматься и разжиматься.
– Вероятно… – задумчиво отозвался Прайм.
Он хотел еще что-то добавить, но его перебил вновь зазвучавший голос повелителя десептиконов:
«Так… Без Броула и Крашера… Минус Фрастрейт и те восемь, которых уничтожили автоботы, да еще и предатель-Шило – итого 12, включая меня, – хладнокровно подсчитывал он. – А автоботов, если верить Бэррикейду, шестеро… Хм… Этого будет вполне достаточно. Ну, берегись, Прайм! Очень скоро я тебя на кусочки разнесу! Ну, куда же подевалась эта развалюха!!!??? Уже должна была давно дать о себе знать!!! Шарк!!! Опять ждать надо!!!»
– Это он о чем? – спросил Джазз предводителя.
Но тот лишь пожал плечами. И они все вновь прислушались к монологу Мегатрона.
«Хм… Как странно…» – задумался тем временем тот. – «Что это за непонятное чувство, словно…рядом автобот? Но какой-то не такой… Словно…призрак…ЕЕ призрак… Феррари…? Это ты?» – осторожно спросил он. Но тут же, поскольку сразу ответа не последовало, раздраженно добавил. – «Что же ты, Мегатрон, паникуешь!? Совесть замучила?! Рановато как-то…»
Фер усмехнулась своим мыслям: «Хех… А это идея! Давно я уже что-то не веселилась! Может рискнуть? Что я теряю!? Вот и посмотрим, Мегатрон, из чего ты сам сделан! Сейчас ты за все заплатишь!» Она сосредоточилась – и неожиданно прозвучал ее тихий, зловещий голос, вопрошавший:
«Мегатрон, ты веришь в сверхъестественные силы? Нет? А напрасно! Потому что моя тень будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь! И куда бы ты ни посмотрел, где бы ни находился, куда бы ни пошел, я буду следовать за тобой…по пятам!»
«Нет!!!!!! Убирайся из моего процессора!!!!» – как обезумевший закричал Мегатрон.
Но Фер и не подумала подчиниться. Вместо этого она залилась звонким смехом, от которого даже находящимся в зале автоботам стало не по себе.
Мысли Мегатрона перемешались. Он отчаянно пытался выкинуть ее из разума, но у него ничего не получалось; пытался переключиться на что-то другое, но одно лишь слово Фер – и он вновь мысленно начинал метаться из стороны в сторону. Невозможно выразить словами, какое удовольствие все это доставляло Феррари!
«Тебе нравилось меня истязать, мучить, да? – угрожающе произнесла она. – А каково самому оказаться в роли жертвы?! Неприятно, правда?»
«Что тебе от меня надо?!» – выкрикнул Мегатрон, изнутри разрываемый на куски от непонятного ему страха.
«Мне!? Ничего. Я ведь мертва, ты сам меня убил, разве уже забыл?» – и Фер вновь разразилась хохотом.
«ПЕРЕСТАНЬ!!!!» – отчаянно зарычал повелитель десептиконов.
Этот рев, как нельзя лучше выразивший всю безысходность положения, в которой, как чувствовал Мегатрон, он оказался, заставил всех в зале отступить назад. Но только не Феррари. Едва только началась «беседа» с Мегатроном, она медленно поднялась с контейнера и теперь спокойно стояла посреди зала. Тело, казалось, окрепло, ноги уже почти не дрожали, даже боль от нанесенных повелителем десептиконов ранений перестала ее терзать, словно отошла на второй план, стала несущественной для нее.
Фер не видела, что происходит вокруг, лишь ощущала на себе восхищенные взгляды автоботов и людей. Она жила в собственном мире, мире, порожденном ее мыслями. Именно там ничто не было ей страшно: там она была владычицей. И даже Мегатрону пришлось отступить под ее натиском: он ничего не мог ей сделал, как бы ни старался.
«Нет, не перестану!! Ты заплатишь за все!!!» – внезапно яростно воскликнула она.
«Скажи мне, что ты хочешь? Я все сделаю…» – измученно произнес Мегатрон.
«Улетай с Земли и больше никогда сюда не возвращайся! Оставь свои попытки завоевать Вселенную! И тогда я отпущу тебя…» – словно откуда-то свыше раздался властный голос Феррари.
И тут произошло уж вовсе неожиданное. Его личность словно раздвоилась: один приказывал не верить ей, твердил, что она обманывает его; другой в страхе за себя умолял подчиниться и убегать, куда глаза глядят. Вторая сторона главаря десептиконов уже практически взяла верх над первой, когда случилось еще кое-что.
Внезапно Мегатрон закричал; с секундным опозданием застонала и согнулась от боли Фер. Забыв обо всем на свете, Сэм стремглав слетел по узкой лестнице, протянувшейся вдоль фасадной стены контейнера, и бросился к трансформеру. Одновременно с ним к Феррари кинулся Прайм, находящийся ближе всех к девушке, и, опустившись на колени, коснулся ее плеча. Но тут невероятная сила отбросила его в сторону, словно тряпочную куклу. Пролетев пол зала, он с размаху врезался в стену, пробив ее насквозь.
А Сэм уже был катастрофически близко…
– НАЗАД!!! – пронзительно крикнул юноше Силрон, заслонив его собой. И вовремя. Словно выместив злость на лидере автоботов, цепкая энергетическая рука, окутавшая Фер своей мощью, медленно, тягуче возвращалась обратно. Еще мгновение – и она бы коснулась автобота. Но неподвластная ей сила удержала ее ярость, заставила отступить. Привлеченная страданиями Фер, она радостно устремилась к ней, словно забыв о человеке и трансформере, вставших на ее пути.
Тем временем Айронхайд и Рэтчет стремглав бросились к Прайму. К счастью, с их предводителем все было в порядке и спустя минуту, подав ему руку, чтобы помочь подняться, они втроем спешно вернулись в зал.
Фер все еще корчилась на полу от невыносимых мучений. «Почти получилось…почти…» – вертелась в процессоре навязчивая мысль. Словно взяв ее в кольцо, вокруг ее тела мерцал полупрозрачный туман. Из динамиков доносились дикие вопли Мегатрона. Люди, столпившиеся в зале, от страха побелели. Даже лицо генерала, умудренного военным опытом, приобрело сероватый оттенок. Автоботы, не зная как помочь другу, но видя ее ужасные страдания, в отчаянии обступили Фер со всех сторон. В глубине искры каждый из них был готов принять все эти муки на себя, лишь бы ей не приходилось их выносить.
Крошечной тенью среди огромных фигур трансформеров выделялся Сэм, в ужасе наблюдавший за рьяными попытками этого существа пересилить вселенские мучения, накрывшие его с головой. Неожиданно невидящие, полные нестерпимой боли окуляры Феррари застыли на лице юноши, точно умоляя о помощи. По коже прошел холод, сердце защемило, острой болью отдаваясь во всем теле.
Внезапно все стихло. Даже мысли Мегатрона и Фер: оба они потеряли сознание. Автоботы мгновенно склонились над девушкой. Дымка вокруг ее тела исчезла, и, опустившись перед ней на колени, Рэтчет аккуратно прикоснулся к проводке в ее шее. Неожиданно Фер резко открыла глаза. Послышался ее настоящий, не преобразованный компьютером голос.
– Он здесь… он откликнулся… – словно в бреду заговорила она.
– Фер… – легонько потряс ее Рэтчет. – Ты меня слышишь? Кто откликнулся?
– Тот, кто всегда сам по себе… Но если Мегатрон завладеет им, то Вселенная погибнет.
И она вновь провалилась в бессознательное состояние. Когда же спустя пятнадцать минут девушка вернулась в действительность, ее голосовой модулятор по-прежнему не работал.
***
Оптимус Прайм задумчиво расхаживал по огромному помещению одного из корпусов на заброшенном заводе. Что-то его терзало, казалось ужасно знакомым, и он мучительно пытался понять что. Верно расценив, что предводителю не стоит сейчас мешать, автоботы устроились, кто где мог, и тоже погрузились в размышления. Лица их были непроницаемы, но процессоры буквально разрывались от всевозможных догадок и предположений.
Всего в паре шагов от Оптимуса на металлическом контейнере съежилась Фер. После того что произошло Рэтчет строго настрого запретил ей стоять на своих ногах, заботливо взял на руки и положил на своеобразную платформу. «Тебе надо отдохнуть…» - так он прокомментировал свои действия. Девушка кивнула и, улегшись на бок, поджала к себе колени, пытаясь успокоить все еще ноющие внутренние системы.
«Как же я могла произнести такое…? Своим голосом…?» – растерянный взгляд Феррари устремился в металл контейнера, оставляя на нем слабые голубые блики. - «Кто же это – «ОН»?! Почему при одном упоминании о нем у меня возникает чувство жгучей ненависти…?» И тут внезапно она вздрогнула и замерла; по нейросети промчался поток взволнованных сигналов. Линзы сверкнули еле заметной искоркой, в них появился тревожный блеск, словно она, наконец, ухватилась за ниточку, которую, было, в спешке упустила, но внутреннее чувство неумолкаемо твердило ей, что она не приведет ее ни к чему хорошему. Фер вспомнила ВСЁ! «Этого не может быть! Вернее…этого не должно было быть! Но, судя по всему, именно так и обстоят дела», – прозвучал из динамиков еле различимый шепот. К счастью, перемены в ней не заметил никто: все настолько были поглощены собственными мыслями, что казалось не видели никого и ничего вокруг.
Немного в стороне от трансформеров расположились генерал, Сэм и Эвелин. В углу огромного зала цеха собрался спецназ. Черно-белое полотно возбужденно штормило, покрывалось рябью, в беспокойстве урчало. Полностью разделяя общее смятение, люди сосредоточенно обводили автоботов взглядами в надежде, что кто-нибудь, наконец, заговорит.
Через несколько минут, словно придя к какому-то решению, Прайм кивнул собственным мыслям. И, повернувшись к своим воинам, спросил:
– У кого-нибудь есть какие-либо соображения по этому поводу?
Но те лишь сокрушенно покачали головами. Лишь в окулярах Айронхайда появились едва заметные яркие черточки, но он промолчал.
– Тогда я расскажу вам одну историю… Не знаю, то ли это, с чем нам предстоит столкнуться, но что-то в этом есть. Вероятно, вы все ее знаете. Когда-то на Кибертроне ее рассказывали, чтобы пугать детей, – усмехнулся предводитель.
– Мы внимательно слушаем, сэр, – сказал Джазз.
– В общем так… Существует предание, что когда-то давно, еще задолго до нас, Куб создал расу существ, не похожую ни на одну из ныне существующих. Это были невероятно живучие, страшные, невообразимо сильные и жестокие создания. Кроме того, они отличались невероятной враждебностью по отношению к другим народам. Когда ими была уничтожена очередная раса, Вселенская Искра собственноручно стерла их с лика Галактики. Всех, кроме одного… Покинув павшее тело, его душа растворилась во мраке космоса. Говорят, что она настолько привыкла к одиночеству, что грозит смертью любому нежданному путнику, забредшему на ее владения.
– Ну, эту сказку мы слышали, – не сдержавшись, язвительно высказал свое мнение Бамблби. И тут же потупившись под взглядом друзей, смущенно улыбнулся. – Меня ею тоже когда-то пытались запугать…
– А ее продолжение ты слышал? – встрял Айронхайд и, не дожидаясь ответа, торжественно продолжил. – Не все трансформеры были в него посвящены, только те первые из нас, кому довелось познать Искру и получить от нее это откровение. Только повелителям открывалась эта тайна. Это было первое, что он должен был сообщить своему преемнику… чтобы тот потом сделал то, что не довелось совершить ему…
– Да, – подтвердил его слова Прайм, – все поколение правителей Кибертрона передавало эту историю из уст в уста, пока она не дошла и до меня…
– Но откуда тогда ее Айронхайд знает? – прищурившись, поинтересовался Джазз.
– Да, и Мегатрон…? – добавил Силрон.
Оптимус Прайм опустил голову. «Видимо, придется рассказать… В конце концов, они должны знать правду!» И он произнес:
– Очень давно, когда большинства из вас еще не было на свете, в одном из боев меня тяжело ранили. Не имея тогда ни малейших шансов выйти из битвы живым, я поведал эту историю Айронхайду, полностью возложив на него свои обязанности. Но судьба распорядилась иначе, вернув мне жизнь. Через сотни, тысячи лет беспамятства я, наконец, встал на ноги, и Айронхайд попросил меня вновь возглавить трансформеров. Что я и сделал. К сожалению, на поле битвы эту легенду подслушал Мегатрон, сражавшийся тогда недалеко от меня. Но в то время я не придал этому большого значения, хотя должен был. И теперь об этом сильно жалею…
Он замолчал, обведя лица друзей проницательным взглядом. Но ни на одном из них он не увидел осуждения или обиды. Все они молча смотрели на предводителя, пытаясь понять, какие побуждения заставили его столько лет держать глубоко в себе этот немалый эпизод своей жизни.
– Сэр… вы так и не узнали, что это была за тайная сила, воскресившая вас? – нарушил молчание Бамблби. Эта история глубоко его потрясла.
– Нет, – покачал головой Оптимус. – Долгое время я пытался докопаться до истины, пока…на Кибертроне не началась война с десептиконами, – это заявление повергло автоботов в еще большее замешательство.
– Но ведь это…миллионы лет!! – раздался усиленный динамиками голос Фер. Едва Прайм начал свое повествование, она приподнялась с контейнера, невидящим взглядом уставившись на говорящего.
«Вообще-то, если быть точным – два с половиной миллиона», – вздохнул Прайм, но вслух произнес:
– Да, именно… Но мы немного отвлеклись… – прервал он не столько вполне оправданное любопытство друзей, сколько собственные тяжелые воспоминания, уже готовые вырваться наружу. – Поскольку держать ее в тайне больше не имеет смысла, вот эта история. Притягиваемая неким минералом, о названии которого предание умалчивает, эта душа вышла на молодую планету необычайной красоты. Почти всю ее поверхность покрывали океаны, а та часть суши, которая все-таки темнела пятнами на фоне голубой воды, еще не была заселена живыми созданиями. Несмотря на то, что атмосфера планеты была еще неустойчива, существо (теперь его можно назвать именно так, потому что, скитаясь в космосе в течение сотен миллионов лет, оно обрело твердое тело) не могло пройти сквозь ее газы. Но вскоре оно нашло выход: захоронив себя на многие миллионы лет в метеорите, оно, наконец, дождалось, когда вместе с вечным космическим скитальцем упадет на поверхность этой планеты. Однако за все время полета в космосе силы его иссякли настолько, что оно было уже не в состоянии последовать за зовом минерала. И тогда, не видя другого выхода, потеряв всякую надежду воплотить свою мечту, существо покорно осталось доживать свои дни в теле метеорита, мечтая, что когда-нибудь придет и его час. И по легенде оно до сих пор там. А теперь, если предположить, что история – не вымысел, планета – это Земля, а неизвестный камень – Абсидан, найденный Мегатроном, все это приобретает смысл.
– Ага… и не очень перспективное будущее, – буркнул Айронхайд.
– Точно! Ведь получается, что Мегатрон может притягивать его к себе… А если еще принять во внимание слова, произнесенные Фер, то вообще жуткая картинка вырисовывается. Выходит, Мегатрон активизировал Абсидан и уже теперь с его помощью завлекает это существо! – произнес Джазз.
– Но почему же тогда Фер его чувствует? – элементы лицевой пластины Бамблби перестроились в прищуренную гримаску.
– Вероятно, она ощущает не его, а Мегатрона. А поскольку Мегатрона связывает с ним мощная сила, это передается и Феррари, – предположил Силрон.
«Эх… Если бы так…» – вздохнула Фер, и все автоботы как один обеспокоено на нее уставились. А она, почувствовав на себе встревоженные взгляды друзей, вновь опустилась на платформу, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в металл. Ей было горько, стыдно, хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы не ощущать на себе энергию, идущую от дюжины голубых окуляров. И тем не менее она понимала, что как ни тяжело это будет для нее ради Земли и общего дела, они должны узнать, как все было в действительности…
– Я расскажу вам правду… – не поднимая головы, тихо начала она. – Эти создания – кстати, их называли анихилатами, за их невероятную тягу к разрушению – были моими предками… точнее, предками моей искры. Создавая меня, Куб совершил единственную ошибку за все время своего существования: он не придал значения качеству искры, которую собирался использовать. Это была маленькая частичка Анихилата, затерявшегося в космосе. В итоге… я появилась на свет не такая, как все: разъяренная, непримиримая, непредсказуемая, со сложным характером и… невероятным стремлением уничтожать все на своем пути. Пара дыр в священном хранилище, вмятины и трещины в коридорах и во внешних стенах станции, которые все принимали за неудачные эксперименты или кратеры от метеоритов – и я поняла свою сущность. Именно тогда, словно пытаясь сбежать от самой себя, я трансформировалась в межзвездный истребитель, и, стартовав с Кибертрона, скрылась в глубинах космоса. Да… тогда я была способна и не на такое, однако никто не знал об этом… Но во мраке вселенной меня нагнал голос Анихилата. Он поведал мне историю моего создания и приказал последовать за ним; отыскать его душу, скитающуюся в просторах космоса, и встать на его службу. «И тогда я буду властвовать над всей Вселенной!» – как сейчас помню его жуткий смех… И тут дал знать о себе мой независимый характер: я знала, что без меня ему не вернуть силу, и я…отказалась ему помогать. Я долго сопротивлялась его натиску, пока, наконец, мне не удалось одержать верх. Но эта была лишь временная победа… Когда, уверенная, что никогда о нем больше не услышу, я вернулась на Кибертрон, он начал действовать. Какой-то непонятной мне мощью он неумолимо лишал меня силы: сначала я перестала трансформироваться, а потом и вовсе чувствовать. Когда он уже угрожал лишить меня зрения, голоса, слуха, способности передвигаться – в общем, всего, что делало из меня живое существо, – если я не перейду к нему в услужение, пришло неожиданное спасение – Оптимус Прайм… – Ладонь скользнула по лицевой пластине девушки, открывая горящие болью и тревогой окуляры, и она осмелилась повернуть лицо в ту сторону, где стоял предводитель автоботов. Нежная улыбка на миг коснулась ее губ: ей вспомнились потрясающие моменты их незабываемого знакомства. – Да…сэр… сами того не осознавая, вы вырвали меня из его когтей. И после этой встречи я поклялась себе, что никогда не подчинюсь Анихилату, что бы он ни делал со мной. Ко мне вернулись утраченные чувства… но космическая форма осталась далеко в прошлом. Потом он еще долгое время терзал меня, но не мог причинить никакого физического вреда. Я словно была защищена от этого и научилась быстро пересиливать боль. Когда началась война с десептиконами и я встала на сторону автоботов, я перестала его слышать. Мегатрон был прав: во мне настолько сильно бушевало желание забыть весь этот ужас, что, в конце концов, я подавила свои воспоминания, стерла свое прошлое, как мне казалось, навсегда… Но вот, спустя столько лет, это готово повториться вновь… – закончила она и, вздрогнув, снова уткнулась в платформу, точно еще сильнее внутренне сжавшись.
– Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у Джазза.
Автоботы застыли словно статуи, неотрывно смотря на девушку и от потрясения не в силах вымолвить ни слова.
– Но почему ты не рассказала нам об этом раньше: мы могли бы тебе помочь!? – наконец, не выдержав, воскликнул Рэтчет.
– Не хотела, чтобы вы видели во мне кого-то другого… не такого как вы… – послышался шепот.
– Этого бы не произошло… – предводитель автоботов приблизился к Феррари, положил тяжелую ладонь ей на плечо и легонько погладил его. – Ты всегда была нашим другом, и что бы ни случилось, всегда им останешься.
В голосе Оптимуса промелькнула нежность, забота, трепетная влюбленность, которые он всегда испытывал к этой девушке. Но слишком тревожные, болезненные события прошедшего дня не позволили сенсорам Фер уловить эти чувства. Тем не менее голова ее приподнялась, повернувшись на голос лидера.
– Спасибо… – просто и искренне ответила Феррари и тут же опустила взгляд.
Предводитель автоботов улыбнулся, но моментально его лицо приняло сосредоточенное выражение:
– Итак, подытожим, что мы имеем… Мегатрон... Не знаю, как долго он вынашивал этот план… Возможно с самого начала войны или даже раньше, иначе бы он не успел сделать то сооружение, которое создал. Но факт есть факт: теперь мы имеем дело с гораздо более серьезным противником, чем предполагали ранее. Думаю, вы все это понимаете. Кроме того, он использует энергию камня, о которой мы ничего толком не знаем, разве что то, что камень этот земного происхождения, иначе бы он не вывел Анихилата на Землю.
– Сэр… – Джазз сделал шаг вперед и посмотрел прямо в оптику лидера. – Разрешите добавить…
– Разрешаю.
– Однако…Я не уверен, прав ли я…на все 100%.
– Говори, – приказал Оптимус Прайм, – сейчас любая информация будет кстати.
– В общем, когда я интересовался историей Земли… – при этих словах на лицах автоботов появились едва заметные улыбки. Все они прекрасно знали слабость Джазза к этой голубой планете и существам, ее населявшим, – …мне на глаза попалась интересная информация о некоем вулканическом минерале, который по каким-то причинам несколько тысяч лет назад буквально исчез с лица планеты. Ученые до сих пор бьются над разгадкой этой тайны: о его существовании они узнали по оставшимся в кратерах вулканов следам, но о дальнейшей судьбе минерала не было ничего известно. Однако не так давно я услышал одну интересную легенду. И об этом люди говорили только шепотом, боясь, как они выражались, привлечь злых духов: будто незадолго до происшествия в жерле одного из вулканов местные жители слышали страшные голоса. Склонные верить во всевозможные сверхъестественные силы, они приняли их за души умерших, навечно обреченных гореть в аду за земные грехи… У меня есть более разумное объяснение всему этому.
– Десептиконы! – догадался Бамблби.
– Точно.
– А что это был за минерал? – поинтересовался предводитель.
– Там давалась лишь небольшая заметка о его свойствах. Поскольку он давно исчез, информация о нем сейчас хранится в ценных архивах. Раньше его называли обсидиан. – Память услужливо подкинула нужный архив и Джазз процитировал отрывок статьи. – «Образуется при быстром застывании естественного расплава (магмы) на земной поверхности. Внешне представляет собой мелкие кристаллики, различимые разве что под микроскопом». И эта вся доступная информация. Однако есть еще кое-что. Излияние лав и формирование вулканических пород влияет на металлы! Это издавна заметили люди: именно с ними они связывали большинство месторождений металлов на Земле. Думаю, этот минерал накапливает в себе энергию, содержащуюся в металлических телах, в том числе и обычных рудах!
Фер вздрогнула и медленно произнесла:
– Не только в рудах… Когда луч Мегатрона прожигал мой корпус, я буквально чувствовала, как его мощь высасывает из меня энергию, неумолимо лишает сил.
Оптимус Прайм и Рэтчет быстро переглянулись. Вот истинная причина, из-за которой она едва не погибла – Абсидан впитал практически всю ее энергию! Отведя взгляд, предводитель задумчиво произнес:
– Выходит, что когда-то, чтобы реализовать задуманный план, Мегатрон собрал обсидиан со всей планеты в каком-то одном месте, – вслух размышлял он. – Вероятно, он его модифицировал с целью придать удобную, компактную форму и усилить тем самым его качества. Значит, теперь Мегатрон располагает невообразимой по мощи силой, способной вытягивать энергию из металла, в том числе и из трансформеров. Думаю, новое тело ему было необходимо, чтобы без риска для себя управлять минералом.
– Одно не могу понять, – подал голос Айронхайд. – Если минерал воздействует на металлы, то зачем же Мегатрон поместил его в металлический шар?! Помните, что рассказывала Фер: у Мегатрона в груди медленно вращался небольшой шар из стали… Вполне рационально предположить, что Абсидан находится там.
Все на время задумались. Неожиданно молчание нарушил возглас Фер:
– Абсидан воздействует только на тела, с которыми непосредственно взаимодействует! Ведь он не причинил вреда ни одному десептикону, находящемуся поблизости от него, как не навредил мне, после того, как Шило оттолкнул меня в сторону. Кроме того, не забывайте, что химический состав шара довольно сложный: возможно, существуют элементы, свойства которых позволяют ему противостоять губительной силе Абсидана. А, следовательно, со своей стороны он тоже оказывает влияние на минерал: удерживая его энергию внутри, в себе, он тем самым делает его безопасным для самого Мегатрона. К сожалению, Мегатрон научился использовать Абсидан в нужном ему направлении, поражая цели, словно лучом лазера.
– Да, похоже ты права… Но вернемся к ситуации, в которой мы оказались. Если верить легенде, Анихилат до сих пор находится в теле одного из метеоритов, упавших сотни миллионов лет назад на Землю. Активизация Мегатроном невероятного по массе и мощности минерала должна «пробудить» его ото сна и вновь вызвать жгучее желание следовать за Абсиданом. Но как мы знаем, в одиночку из той каменной ловушки, в которую он себя засадил, Анихилату не выбраться…я надеюсь, – тихо добавил Оптимус Прайм, – …следовательно, он будет требовать помощи у Мегатрона. И если мы не остановим их до того, как они сольются, Земля погибла. Вдвоем они разнесут ее на части. Похоже, здесь сошлись две родственные искры: у обоих «разрушать и властвовать» заложено в микросхемах, – мрачно усмехнулся Прайм.
– Тогда чего же мы стоим! Нам надо немедленно действовать!! – горячо воскликнул Бамблби.
– Нечего пока делать, – вздохнула Фер. – Мегатрон еще без сознания: на него это подействовало сильнее, чем на меня. Сыграл свою роль Абсидан… и моя закалка, – печально проговорила она, затем тихо добавила. – Еще бы, поваришься во всем этом с миллион лет – и не такие способности откроются, – и уже громче произнесла. – А Анихилат не подаст голоса, пока его не позовет минерал. Поэтому придется ждать, пока не очухается Мегатрон.
– Но мы может потом не успеть! – вспыльчиво произнес Бамблби.
– Будем надеяться, что этого не произойдет: ничего другого нам сейчас не остается, – сказал Прайм и вернулся к оставленной теме. – Значит, план таков: Мегатрон приходит в себя. Вероятно, сразу же Анихилат даст о себе знать. Через Фер, – он повернулся к девушке, – мы узнаем, где он находится. А потом…мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы не позволить Мегатрону добраться туда первым. Если же он каким-либо образом нас обставит, я не позволю ему соединиться с Анихилатом и уничтожу Абсидан…даже если это будет стоить мне жизни, – тихо добавил он. Затем его голос, усиленный эхом, вновь разнесся по залу, обращаясь ко всем автоботам. – Но вам, как это ни будет трудно, придется взять на себя десептиконов…
– А что делать нам? – впервые, за все время нахождения среди трансформеров, заговорил генерал Ротвел.
– Соберите своих людей и как можно больше военной техники, но сделайте это тихо, не создавая лишней паники. Грядет настоящая война, каждый человек будет на счету. Если мы проиграем… – Прайм мотнул головой, – даже не хочу думать, что тогда будет.
Молча кивнув, генерал взялся за телефон, быстро отдавая команды.
– Но как быть с Анихилатом?! – воскликнул Айронхайд. – Ведь, насколько я понял, это существо все же имеет собственное тело и разум. Вдруг, едва проснувшись, оно начнет крушить все вокруг, пытаясь выбраться? Кто знает, может за то время, что Анихилат находился в метеорите, отдыхая от бесконечных сражений, он восстановил свои силы…!?
– Если оно имеет и тело, и разум, тогда зачем ему вообще Абсидан? Почему его так тянет к нему? – задал вполне рациональный вопрос Бамблби.
– Чтобы обрести еще большую силу и вернуть утраченное тело, – ответила Феррари.
– Опять тело!!?? Ему что, мало одного?!
– Дело в том, – пришел на выручку Фер лидер, – что когда я сказал, что в космосе душа обрела твердое тело, я не совсем точно выразился. Она его попросту украла! Предполагают, что это был случайный путник с другой галактики: никто не знает наверняка, как Анихилат сейчас выглядит и какими способностями обладает… даже Искра. Я упоминал, что на каждом правителе лежит особая миссия… Так вот, если час, который это существо столько ждало, все же наступит… «Стоять на страже добра и мира» – именно такую задачу поставила Вселенская Искра перед всей правящей династией Кибертрона. Тот, кому последнему была передана эта тайна, должен будет любым способом защитить голубую планету от разрушительных планов единственного выжившего Анихилата. Но сейчас важнее другое: не допустить его соединения с Мегатроном и минералом.
– Я займусь им …сама, – спустя минутное размышление решительно заявила Фер.
– Нет! Ты уже и так много сделала для всех нас. Ты останешься здесь! – категорично высказался Прайм. – Тебе нельзя ввязываться в бой.
Процессор девушки никак не мог принять подобные слова. По нейросети пронеслась волна возмущения, протеста. И Фер совершенно позабыла об этикете.
– Значит, вы там будете сражаться, а я здесь сидеть сложа руки и гадать, живы вы или нет; или может именно в этот самый миг кто-то из вас там умирает, пока я тут бездельничаю в безопасности?!! Ну уж нет!! Не бывать этому! Ты не можешь запретить мне бороться за то, чем я дорожу!!! – вскочив с контейнера, в запале выкрикнула Феррари. Окуляры горели бешеным огнем, покалеченная оптика стреляла черными и красными искрами. В «сердце» бушевала настоящая стихия, неподвластная разуму девушки.
Оптимус Прайм был не в силах отвести от нее восхищенного, и вместе с тем встревоженного взгляда. В чем-то она, конечно, была права, и он это понимал. И, тем не менее, он не мог позволить ей впутаться в бой, зная, что любая, даже малейшая, ошибка с ее стороны, любой, пусть несильный, но меткий удар противника будет стоить ей жизни. Это же понимали и остальные автоботы и полностью поддерживали своего предводителя.
– Фер, никто из нас не имеет права тебе приказывать не сражаться, – мудро заметил Силрон, – но Прайм прав. Ты можешь серьезно пострадать в бою, и мы ничем не сможем тебе помочь. Командир не потому, так поступает, что не верит в тебя… Рэтчет, ты должен все ей рассказать …
– Да, – согласился тот, решив, что она и в самом деле должна это знать. – Под воздействием луча Абсидана твой корпус ниже грудных пластин утратил свою прочность, как изнутри, так и снаружи. Прямое попадание туда постороннего предмета даже небольших размеров неминуемо заденет искру, и тогда… – он не закончил, но всем и так стало понятно, что произойдет.
– Фер… – приблизившись к ней так, что их отделял один единственный шаг, Оптимус заботливо взял ее за плечи и твердо, но с ноткой тревоги в голосе, сказал. – Пообещай мне, что не выйдешь из этого зала…
Несмотря на то, что заявление Рэтчета глубоко ее поразило, она тихо произнесла:
– Не могу…
– Фер…!
Но он не договорил, потому что из динамиков послышался голос Мегатрона.
«Шарк! Что это было!? …Ага!!» – спустя пару секунд торжествующе воскликнул он. – «Объявился! Интересно, а что он скажет, если я ему предложу поделить власть над Миром? Ведь мы нужны друг другу! Так… Он где-то рядом, я чувствую его всем естеством… Но не достать!» – разъяренно прокричал Мегатрон. – «Спокойно… Время у меня есть. Пока автоботы вникнуть в суть дела, я уже буду владеть вселенной! И тогда избавиться от них станет проще пареной репы!» – и он расхохотался.
«Значит это ты Мегатрон…?» – внезапно прозвучал спокойный, уверенный в себе голос незнакомца. И только Фер одна знала его. По нейростволу в спине пробежали разряды. Предупредительно подняв руку вверх, она тем самым заострила внимание автоботов на незваном госте.
«Я! А ты кто такой??!!» – проревел Мегатрон.
«Ты сам это прекрасно знаешь, – все так же непроницаемо ответил неожиданный гость. – Меня зовут Анихилат Рокс... И мне нужен Абсидан».
«Подожди-подожди… Мне он тоже нужен. Так может у нас общие цели?»
«Может и так. Что тебе надо от меня?»
«Твоя сила», – заявил Мегатрон.
Анихилат в ответ лишь рассмеялся: «И ты думаешь, я ее так просто тебе отдам?»
«Нет-нет, ты меня неправильно понял: я не собираюсь отбирать ее у тебя. Я просто предлагаю объединиться. И не говори мне, что тебе не нужна моя помощь: ведь, насколько я знаю, ты в теле метеорита и не имеешь ни малейшей возможности оттуда самостоятельно выбраться. Я тебе помогу в этом».
«Ладно… Но ты должен будешь пообещать сделать для меня еще одну вещь».
«Я тебя внимательно слушаю», – смиренно сказал Мегатрон, видно, посчитав лучшим сейчас не торговаться.
«Мне нужна та, которую вы называете Феррари!» – неожиданно заявил Рокс.
«Это невозможно. Она мертва!» – уверенно произнес Мегатрон.
«Ошибаешься».
«Что???!!!» – казалось, стены завода содрогнулись от прогремевшего ошарашенного голоса предводителя десептиконов.
«Да, она жива… Ты мог бы уже с десяток раз отправить ее душу в вечное скитание по космосу, к Вселенской Искре, но твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, когда от тебя требуется лишь безжалостно уничтожить врага, вставшего на твоем пути…»
«Не учи меня, как жить!» – злобно прошипел Мегатрон, но Анихилат сделал вид, словно не услышал его, и, как ни в чем не бывало, продолжил:
«…Именно поэтому она все еще ходит по этой земле…»
«Тогда я завершу начатое!»
«Нет, она моя!!! – в исступлении закричал Рокс, но затем уже спокойнее добавил. – Помни: сила в обмен на нее».
«Зачем она тебе?»
«Старые счеты».
«Хорошо, пусть будет так, – подозрительно быстро сдался Мегатрон. – Где ты?»
«Потухший вулкан, Норлэнд».
– Поспешим! – воскликнул Оптимус Прайм, но автоботам и не требовалось приказа.
Вскочив со своих мест, они все без исключения были готовы ринуться в бой хоть сейчас. Даже Феррари, стоявшая до этого немного в стороне от всех, теперь присоединилась к друзьям.
– Ты остаешься здесь! – не терпящим возражений голосом произнес предводитель, глядя прямо в окуляры Фер. – Это приказ!
Но та лишь молча опустила голову. Приняв этот жест за готовность подчиниться, Прайм, повернувшись, бросился к двери. Вслед за ним последовали и его воины.
Едва лидер отвернулся, Фер подняла взгляд. Ее всю переполняли противоречивые эмоции. Девушка была полна решимости кинуться в бой, однако на лице ее было написано крайнее огорчение: тем не менее, она не могла ослушаться приказа командира. Она знала, что, ввязавшись, безрассудно рискует жизнью, что ей не дожить до следующего дня, но, несмотря на это, ее неумолимо тянуло следом за друзьями. Не отводя печальных линз с того места, где только что стоял Оптимус, она словно взглянула ему вслед, прошептав: «Будьте осторожны…». Через секунду они уже скрылись из виду.
В зале остались лишь Фер с Сэмом и Эвелин. Едва из динамиков послышалось местонахождение Анихилата, подразделение спецназа, а вместе с ним и генерал, словно испарились.
Какое-то время царило молчание. Фер задумчиво опустилась обратно на металлическую платформу; Сэм и Эвелин, взявшись за руки, не отводили тревожного взгляда от проема двери, в котором только что исчезли автоботы.
– Все… теперь нам остается только ждать… и надеяться, что они одержат верх, – вздохнула Эвелин.
– Точно… и самое ужасное, что мы ничем не можем им помочь, – произнес Сэм и только тут понял, что сказал: послышался тяжелый, печальный вздох.
«Так ли это?» – раздался неуверенный голос из динамиков.
– Нет, ты не должна туда идти. Оптимус Прайм прав: это слишком опасно. Уверен, они справятся сами… по крайней мере, должны справиться…
«Я обязана быть рядом, сражаться бок о бок с друзьями, умереть, в конце концов, вместе с ними, если потребуется! Но не сидеть здесь…» – безнадежно пробормотала Фер.
– Но ты ведь не ослушаешься приказа Прайма? – заподозрив неладное, поинтересовалась Эвелин.
«А своей искры?! Почему я должна ослушаться зова собственной искры!?»
На это ни у кого не было ответа.
Неожиданно установившуюся тишину нарушил спокойный голос Анихилата:
«Так ты и вправду здесь, на этой планете… Ну как, обрела покой? Или еще чего-нибудь потеряла? – засмеялся он. – Наслышан о садистских увлечениях Мегатрона… Ну ничего… в бою закаляется характер. А ты как-никак воин, мало того – разрушитель! У нас всех это в крови. Я даже готов простить тебя и забыть былые ошибки, если ты докажешь свою преданность…»
«Преданность!!?? Да я тебя на куски разорву!» – разъяренно воскликнула Фер.
«Вижу, истязания не посбивали с тебя спесь! Что ж, я исправлю этот промах, – все так же хладнокровно продолжил он. – Мегатрон глуп: он не понимает, какая сила у него в руках. Но я это знаю. Я намеренно сделал так, чтобы ты слышала наш разговор, а заодно, уверен, и твои друзья. Я покончу со всеми одним махом! И обрету безграничную власть! Попробуй мне помешать, если сможешь, – язвительно усмехнулся он, и неожиданно голос его стал зловеще тихим. – Ты не хотела мне подчиниться!? Тогда ты узнаешь, что такое подлинные страдания, муки, испытав которые лишь однажды станешь желать смерти, как ничего другого во всем мире. Твои друзья скоро умрут… все до одного!!! А ты умрешь с отчаянной мыслью, что, несмотря на все старания, ничем не смогла мне помешать! Конец всему близок…и неизбежен, – и он угрожающе расхохотался.
«Это мы еще посмотрим!»
Вскочив с места, как ошпаренная, Фер резким движением руки вырвала из своей шеи провод, другим концом подключенный к компьютеру. Подпрыгнув в воздух, она мгновенно трансформировалась в красную феррари и пулей вылетела из зала, показав при этом чудеса ловкости. Даже боком не задев металлического каркаса проема, она на предельной скорости развернулась в соседнем помещении и выскочила на улицу.
– Ну и ну… – только и успел произнести Сэм.
***
Нещадно палило летнее солнце, вынуждая землю отдавать последние капли своей энергии, выжигая все живое, что еще оставалось в этой богом забытой каменной пустыне. Покрытое трещинами, истерзанное временем и стихией шоссе длинным полотном устремлялось к горизонту, где пыльно-голубое небо сливалось с остроконечными пиками серых скал.
Раскаленный воздух, казалось, приобрел осязаемость, искажая все пространство вокруг, покрывая иссохшую дорогу, кустарники, камни мелкой рябью. Словно прорываясь сквозь его вязкую структуру, по трассе неслась колонна машин. Тонкие хрупкие деревья отражались в их стеклах, точно стремились нагнать, обогнать спешащих к потухшему вулкану автоботов.
Солнце играло на их броне, ослепительными лучами пронзая сталь, словно делая ее прозрачной, хрупкой. Их лица были полны решимости бороться до конца, до последней капли энергии, последней микросхемы, еще способной дать отпор. Прекрасно понимая, что битва предстоит жаркая, они, тем не менее, смело мчались вперед, навстречу смерти. Каждый про себя думал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы не дать десептиконам победить в этой войне, даже если это будет стоить ему жизни.
«Ну, Старскрим, берегись!! Сейчас ты за все заплатишь!!» – Джазз ни на минуту не забывал данное себе обещание, когда, находясь среди друзей, в безопасности, он словно на себе почувствовал, что пришлось вытерпеть Феррари, где-то там, в логове десептиконов.
«Они у нас сейчас на своей шкуре испытают, что значит связаться с автоботами!» – уверенно произнес про себя Бамблби. Он был решительно настроен сунуть голову в самое пекло и уже буквально сейчас представлял себе, как будет уничтожать десептиконов направо и налево. И Силрон, и Рэтчет, и, особенно Айронхайд ни в чем не уступали в мыслях своим друзьям.
Только один Оптимус Прайм был невозмутим как никогда: еще бы, ведь он понимал, что от них зависит судьба планеты, а значит, они не имеют право на ошибку. Как предводитель, он был мысленно сосредоточен на предстоящем бое, чтобы, когда придет время решающего удара, хладнокровно, без лишних эмоций повести своих воинов вперед. А еще он понимал, что им вряд ли удастся выйти из этого ада живыми: слишком неравными были силы. «Да, вероятно, мы погибнем. Но прежде мы должны забрать с собой как можно больше десептиконов. Тогда у людей будет больше шансов защитить свою планету. И тогда это будет не напрасная жертва!»
Неожиданно местность резко изменилась, словно колонна машин, пройдя сквозь пространство, ступила на марсианскую поверхность. Пески и камни приобрели кирпично–красный оттенок; их сплошную структуру кое-где незначительно нарушали толстые остроконечные стволы какого-то кустарника. Поистине оазисами выглядели копны выжженной желто-пепельной травы, а словно раскиданные шаловливым ребенком камни причудливых форм завершали эмоциональную картину этого фантастического уголка планеты.
Вот впереди уже показалась плоская вершина горы: они приближались к цели своей поездки.
– Сейчас все начнется… – прошептал Оптимус Прайм, и в голосе его не было ни тени колебания, ни намека на страх.
Очередное поднятие было преодолено, и, когда до подножья вулкана оставалось всего каких-то несколько минут езды, они смогли хорошенько его рассмотреть. А обратить внимание и в самом деле было на что: возвышаясь на несколько тысяч метров в высоту, он, словно невообразимых размеров зеленый гигант, лежал посреди обширной красной пустыни. Его плоская вершина, казалось, была, точно, срезана бензопилой, а ее диаметр был до такой степени огромен, что на нем без проблем бы поместился целый город. Прямо наверху вулкана темнели замысловатыми сооружениями каменные и стальные постройки. Форма же этого чуда природы поразила бы воображение даже самого искушенного художника. Один склон горы был настолько крутой, что казалось, будто по нему кто-то ревностно прошелся топором. Зато другой, в противоположность первому, длинной дорожкой протягивался на многие километры. Именно с этой стороны и подъехали автоботы.
Не сбавляя скорость, они начали взбираться на вершину вулкана. Вокруг, казалось, не было ни души. И эта зловещая тишина угнетала процессоры, заставляла вздрагивать при каждом дуновении ветра и ждать нападения с любой стороны.
– Не нравится мне это… – Рэтчет выразил словами общую мысль. – Неужели мы появились настолько раньше их?
То, что произошло после, развеяло все их сомнения. Они уже преодолели большую часть расстояния к вершине, когда неожиданно в их ряды, словно разрезав воздух напополам, врезалась ракета. К счастью, она никого не задела, но взрывная волна, образовавшаяся от соприкосновения снаряда с землей, была настолько сильна, что расшвыряла их в разные стороны.
– Они уже там, наверху! – воскликнул Силрон.
– Автоботы, к бою!!!! – бросил клич Прайм. – Не позволим десептиконам овладеть Землей! Вперед!
– Вперед!!! – как один подхватили призыв предводителя автоботы.
Образовав колонну, они вновь устремились к вершине вулкана, неумолимо приближаясь к врагам. Те, увидев, с каким завидным упорством неприятель во главе с Праймом надвигается на них, нещадно начали палить по ним из всех пушек. Но ни один снаряд не нанес мало-мальски серьезного повреждения кому бы то ни было из автоботов.
Когда до цели оставалось совсем ничего, когда враги были настолько близки, что можно было рассмотреть их свирепые лица, автоботы открыли встречный огонь. И десептиконы бросился врассыпную.
– В бой!! – крикнул Оптимус Прайм и, первым трансформировавшись в боевую форму, кинулся на находящегося ближе всего к нему десептикона. С секундным опозданием к нему присоединились и остальные. Закипел неравный бой.
Только спустя пару минут, расправившись со своим противником, лидер заметил, что среди врагов нет их повелителя. Обведя поле битвы мрачным проницательным взглядом, словно пронзающим все на своем пути, он, наконец, увидел Мегатрона. Тот стоял в стороне от схватки, у огромного камня на краю черной бездны, каковой являлся кратер в центре срезанной вершины вулкана. За многие миллионы лет природа сделала свою работу: вмятина, оставшаяся от падения метеорита словно зажила, а сам метеорит стал напоминать скорее голую скалу, чем космического странника классической формы.
Внезапно Мегатрон занес меч над головой, готовый тотчас перерубить камень пополам и освободить Анихилата из лап пленившей его породы.
Не медля ни секунды, лидер напролом бросился к нему. Прорываясь сквозь рой десептиконов, то и дело пытающийся его остановить, Прайм открыл огонь по их главарю. Конечно, снаряды не могли нанести сколько-нибудь существенного вреда его мощному телу, но дело было сделано: меч Мегатрона так и не коснулся твердой поверхности метеорита.
Резко обернувшись к нападавшему, не помня себя от ярости, Мегатрон выстрелил в ответ, но луч его не достиг цели, пройдя всего в нескольких сантиметрах от головы Оптимуса Прайма. Их взгляды встретились.
– Вот и пришел твой конец, Прайм!! – проревел Мегатрон.
– Это мы еще посмотрим! – бесстрашно ответил ему предводитель автоботов и, выхватив меч, кинулся на врага…
...Едва только Оптимус Прайм покинул ту смертельную карусель, которой вскоре обернулось поле боя, как десептиконы словно воспрянули духом. И еще яростнее накинулись на автоботов. Те, справедливо расценив, что, сражаясь поодиночке против значительно превышающего их по численности врага, они погибнут, встали плечом к плечу, образовав кольцо и, тем самым, прикрывая друг друга со спины.
Спустя несколько минут ожесточенной битвы десептиконы начали осознавать, что, несмотря на численное преимущество, им придется очень несладко, если что-нибудь не придумать. И они избрали себе подлую тактику, но именно она вскоре начала приносить свои плоды.
Огромные прямоугольные камни, кольцами, в несколько рядов, размещающиеся на плоской вершине вулкана, были прекрасными для них щитами. Те, кто смог вырваться из общей кучи и скрыться под их защитой, без проблем могли удерживать автоботов сколько угодно, не подпуская их к себе и непрерывно паля в них из пушек. А автоботы, тем временем, сосредоточившись на тех, кто остался на поле боя, не сразу разгадали их коварный маневр. Но вскоре снаряды врагов, создав смертельную сеть вокруг пятерых героев, сражающихся спина к спине, начали поражать свои цели. Стоило только между дерущимися появиться небольшому просвету, как туда тут же устремлялась ракета десептикона. То один, то другой автобот при этом со стоном падал на колено, но уже в следующую секунду, превозмогая невыносимую боль, он мужественно вставал рядом со своими друзьями, чтобы защищать то, что поклялся охранять до последней капли энергии, а именно жизнь, во всех ее проявлениях.
Но вскоре, как автоботы ни старались, их строй все же был разбит. Демонстрируя, порой, чудеса ловкости и отваги, сражаясь за двоих, а то и за троих, в то время как их раненый товарищ на время выпадал из схватки, они все же не смогли удержать яростно наступающую на них свору десептиконов. Когда в очередной раз, получив снаряд в плечо, Айронхайд рухнул на землю, в строю автоботов образовалась дыра ужасающих размеров. Этим тут же воспользовались десептиконы, помышляя, во что бы то ни стало, не дать врагам вновь соединиться. И как ни печально признавать, у них это получилось.
Разрозненные, они были намного уязвимее. Ведь теперь им приходилось заботиться и о защите собственной спины. Но, несмотря на это, каждый из автоботов не забывал и о друзьях. Бросая быстрые, тревожные взгляды на товарища, сражающегося рядом, он был готов при первой же необходимости придти ему на помощь.
Неожиданно, в самый разгар схватки, когда разъяренные десептиконы, чувствуя свою близкую победу, с дикими криками всей гурьбой накинулись на автоботов, когда силы бесстрашных защитников Земли, уже, казалось, иссякли и они готовы были вот-вот обессилено пасть под ноги своим врагам, в нестройный ряд неприятеля посыпался град ракет. В воздухе засвистели двигатели истребителей: это люди присоединились к своим заступникам перед судьбою, намереваясь наравне с ними, во что бы то ни стало, защитить свою планету.
Неожиданное нападение с воздуха привело десептиконов в замешательство, но, быстро придя в себя, они яростно набросились на нового противника. Их ряды разделились, лишив себя тем самым преимущества перед автоботами. И те, собрав в кулак последние силы, мужественно поднимаясь на дрожащие от физических мук ноги, со стоном пытаясь совладать с неистово пожирающей изнутри болью, вновь объединились, чтобы нанести последний, решающий удар по войску Мегатрона. И бой закипел с еще большим ожесточением.
Каждый из этих поистине героев уже имел то или иное тяжелое ранение; но даже раненные, они, тем не менее, не сдались, а, казалось, еще больше навалились на неприятеля. Любая рана, полученная в бою, всякий удар врага, достигший цели, придавал им еще больше ярости, заставлял в бешенстве наступать на противника. Им был неведом страх, они не знали такого слова, как «отступление», потому что у них не было дороги назад. Они не могли позволить себе повернуть, как бы туго им ни приходилось. И через полчаса жаркого боя десептиконы дрогнули. Один за другим они падали в бою, пока силы более-менее не уравновесились: практически на каждого автобота теперь приходилось по одному
десептикону.
Джазз сошелся в бою со своим злейшим врагом – Старскримом. При виде автобота ненависть залепила тому оптику, и он сломя голову бросился на помощника Прайма. Но всякий его удар, который он с яростью обрушивал на противника, не достигал цели. Джазз, как ни в чем не бывало, отражал его выпады, при этом не забывая презрительно подразнивать десептикона фразами типа: «Ну что ж ты, Скрим. Разве можно так сражаться? Ты что, позабывал все приемы, которым учила тебя мама!?» От этих слов линзы Старскрима разгорались еще более безумным огнем – и вот он совершил свою первую ошибку. Почти полностью открывшись после очередного неудачного выпада, он не успел вовремя среагировать. Меткий удар Джазза – и отрубленный манипулятор десептикона отлетел далеко в сторону, а по поврежденным проводам пошли яркие искры. Но уже спустя минуту схватка вновь возобновилась, казалось, с еще большей яростью.
Бамблби достался самый огромный, самый мощный из десептиконов – Блэкаут. Довольно забавно смотрелась эта парочка на фоне остальных: неуклюжий, громадных размеров Блэкаут и маленький, шустрый Бамблби. Именно его ловкость, невероятная подвижность, которые вводили десептикона в замешательство, помогали автоботу одерживать победу в первые минуты боя. Крутясь вокруг Блэкаута, нападая на него с самых неожиданных сторон, он в полной мере оправдал данное ему имя – «Бамблби».
Но это было преждевременное ликование. Получив чуть ли не с десяток ранений, едва не лишившись конечностей, вертолет рассвирепел. Мощным ударом он откинул Бамблби в сторону. Тот, пролетев по воздуху не менее сотни метров, со всего размаху врезался в один из тех огромных камней, словно стражами возвышающихся над полем боя.
Стальные жвалы десептикона нетерпеливо клацнули, в окулярах сверкнул жестокий огонь – и он яростно бросился к автоботу, намереваясь добить противника. Одно усилие – и скала, в три раза крупнее самого десептикона, расколовшись на части, с невообразимым грохотом полетела вниз, на Бамблби. Но буквально за секунду до столкновения, собрав все силы в кулак, камаро все же удалось увернуться от груды обломков, уже готовых раздавить его на месте. Однако тут не замедлил напомнить о своем присутствии Блэкаут. Не дав противнику даже опомниться, он выхватил меч и стремглав налетел на ярко-желтого трансформера, яростно размахивая этим грозным оружием.
И теперь уже настал черед Бамблби взбеситься. Из-за стремительного, неистового наступления десептикона не имея даже возможности подняться на ноги, снизу вверх смотря на своего противника, он, тем не менее, отражал его удары с мастерством воина, прошедшего через не один бой.
А Блэкаут уже по-настоящему начал выходить из себя: он, могучий воин, и не может победить какого-то щенка, да в придачу еще и раненого! И действительно, только спустя какое-то время рана Бамблби дала о себе знать: замедлились движения, затуманилось сознание, вскоре вот-вот ослабнет рука, сжимающая меч… «Ну уж нет! Не бывать этому!» – мысленно воскликнул он и, казалось, еще яростнее начал отражать удары вертолета.
Постепенно овладевающую противником слабость заметил и Блэкаут. Жвала раздвинулись чуть в стороны, застыв в зловещей, торжествующей улыбке: последний выпад, еще одно усилие – и враг будет повержен! Их мечи со звоном сцепились, так, что аж искры полетели в разные стороны. Как более мощный, Блэкаут медленно, но неотвратимо, всей своей силой давил на трансформера. Вот уже острие меча было настолько близко от лица автобота, что малейшее ослабление сопротивления грозило ему смертью. И тут Бамблби решился на такой трюк, от которого у Блэкаута едва окуляры из орбит не повылазили: изловчившись, он непостижимым образом увернулся от готового рассечь его лицевую пластину на части меча десептикона и, молнией перекатываясь по земле с живота на спину, вскочил на ноги. Грозное оружие Блэкаута, разрубив пустоту в том самом месте, где только что находился автобот, зарылось глубоко в землю. Не дав ему сообразить, что произошло, Бамблби хладнокровно выпустил в него очередь из обеих пушек…
Неплохо обстояли дела и у остальных автоботов: несколько врагов уже были повержены, а выжившие отчаянно занимались тем, что пытались спасти свои жизни.
Но вот меч одного из десептиконов – Бэррикейда – едва не зарубил Рэтчета на месте. К счастью, тот успел вовремя отскочить назад. Однако этого было недостаточно: в следующую секунду оружие противника настигло его, ужасающей полосой безжалостно пройдясь через весь его корпус. Глубокая рана, прорезавшая металл словно бумагу, причинила ему невыносимую боль. На миг Рэтчет потерял сознание, и если бы не Айронхайд, как раз в это время бросивший взгляд в сторону друга, Бэррикейд наверняка бы завершил начатое. Но этому не суждено было сбыться – и битва закипела с новой силой.
А в это самое время где-то в стороне от основного поле боя сражались два титана – Оптимус Прайм и Мегатрон. Почти в два раза крупнее предводителя автоботов, Мегатрон прекрасно понимал, что имеет все шансы, и, надо сказать, немалые, на победу. Он не особо заботился о своих действиях, стремясь лишь подавить Прайма своей силой. Но уже через несколько минут боя он понял, что одной мощи ему будет недостаточно, чтобы справиться с таким сильным и умным противником, каким, несомненно, являлся лидер автоботов. И он начал полагаться больше на интуицию, чем силу, нередко прибегая к подлым приемам: методы достижения собственных целей никогда не имели для него большого значения, а сейчас в особенности.
Надо сказать, что вид Мегатрона нисколько не удивил Оптимуса: нечто подобное он и ожидал увидеть. Больше всего его сейчас волновало, как добраться до камня, спрятанного в груди врага. Ведь именно он был ключом ко всему: миру и войне, свободе и рабству, жизни и смерти. «Есть только один вариант, как можно заполучить шар: я должен повалить Мегатрона на землю! – размышлял Прайм, не сводя пристального взгляда с врага. – Но как это сделать? У него обязательно должно быть слабое место! Только бы его найти…»
Очень быстро Оптимус Прайм понял, что имеет одно важное преимущество перед Мегатроном – его рост. По сравнению с огромным, слегка неповоротливым противником, его движения были более быстры и точны. Именно на это он рассчитывал больше, чем на все остальное. Однако каждый его удар, направленный точно в тело врага, напарывался на его броню, не причиняя тому ровным счетом ничего.
Так они и крутились в этой смертельной гонке, пытаясь поразить неприятеля и не пострадать самому. Но никто из них не мог одержать сколько-нибудь заметного перевеса. Несколько раз Оптимус Прайм был буквально на волосок от гибели, когда Мегатрон, хитрым маневром пытаясь запутать противника, сбить его с толку, делал неожиданный резкий выпад. При этом его исполинский меч, со свистом рассекая воздух, едва не настигал лидера автоботов. Но в последний момент тому удавалось увернуться от уже летящего навстречу ему смертельного острия. Отпрыгнув далеко в сторону, Прайм вновь разъяренным шершнем устремлялся на Мегатрона, стараясь поразить его в самые неожиданные точки. Но все было бесполезно. Его силы было недостаточно, чтобы нанести повелителю десептиконов значительный урон.
И тут Мегатрону надоела это суета. Когда в очередной раз Оптимус Прайм кинулся на него, тот был готов встретить своего злейшего врага. Гигантская рука, пулей промелькнув в воздухе, со всего размаха врезалась ему в грудь, отшвырнув далеко в сторону. В следующее мгновение Мегатрон, уже намереваясь покончить с противником раз и навсегда, решительно двинулся к предводителю автоботов. В его раскрытой ладони начала стремительно скапливаться энергия. Через секунду, когда она достигла в диаметре нескольких метров, Мегатрон, зловеще усмехнувшись, резко вытянул руку вперед. Сорвавшись с его ладони, этот смертоносный энергетический клубок на невероятной скорости устремился прямо на Прайма, с трудом пытающегося подняться на ноги после мощного удара десептикона…
…Неожиданно в процессоре прозвучало до боли знакомое чувство тревоги. Услышав его один раз, не забудешь уже никогда. Пройдя через множество боев, узнав цену жизни и не раз побеждая смерть, Оптимус Прайм не только закалил свое тело и характер, но и научился полностью доверять этому необычайному чувству: оно не раз спасало ему жизнь на поле битвы. И сейчас он целиком отдал себя ему в руки, возложив на него сам факт своего существования.
Резко, насколько позволяли силы, он бросился в сторону, чудесным образом избежав столкновения со светящимся шаром, и тот, пролетев мимо и нисколько не задев лидера автоботов, врезался в одиноко возвышающуюся на вулкане скалу. Она разлетелась на кусочки – и внезапно все вокруг сотряс жуткий смех:
– СВОБОДА!!!!
Схватка на мгновение прекратилась, словно чья-то невидимая рука нажала на пульте управления кнопку «пауза». И Прайм, и Мегатрон буквально замерли на месте, не сводя окуляров с образовавшейся от взрыва дымки. А там действительно было на что посмотреть. Завеса из пыли и летящих в разные стороны осколков камня словно разверзлась, и в образовавшемся просвете показался силуэт. Спустя пару секунд на площадку перед ошеломленно застывшими врагами медленно вышло нечто напоминавшее живое существо. Больше всего оно походило на огненного человека со сталью вместо кожи, а ростом нисколько не уступало трансформерам.
Когда первое впечатление от увиденного прошло, битва вновь возобновилась, только теперь Мегатрон действовал решительнее и жестче. Он чувствовал, что как никогда близок к осуществлению своей мечты, а теперь, с появлением Анихилата, его шансы на победу заметно увеличились, и он это прекрасно понимал. Те же мысли пронеслись в процессоре и Оптимуса Прайма. «Я не позволю тебе одержать верх… Чего бы мне это ни стоило!» – и он вновь мужественно набросился на превосходящего его по силе повелителя десептиконов...
А Анихилат, тем временем окинув поле боя опытным взглядом, удовлетворенно усмехнулся: его враги сами уничтожат друг друга, а ему останется лишь завершить битву, поставить, так сказать, последний штрих в колесе истории. Неожиданно его выражение лица изменилось: оно стало сосредоточенным, на губах появилась довольная улыбка. Он почувствовал приближение Феррари и в предвкушении этой встречи застыл на месте. «Как все удачно складывается… Все само идет мне в руки! И так будет всегда!»
Тем временем, схватка между предводителями уже готова была войти в свою последнюю стадию. Осознав свой промах, первый неудавшийся эксперимент с дарованной ему силой, Мегатрон избрал другую тактику. Побуждаемые невероятной силой, в его ладонях с быстротой молнии стали формироваться лучи энергии. Едва стоило одному такому лучу достигнуть достаточных размеров, как Мегатрон неистово запускал им в Оптимуса Прайма, и тут же на его месте зарождалась новая энергия. Оказавшись в свободном полете, эти энергетические стрелы словно растягивались в длинные острые копья, пронзая все на своем пути. Но до лидера автоботов они, как ни старались, не могли добраться. Умело уклоняясь от их смертельной мощи, Прайм тем временем неумолимо приближался к Мегатрону. Когда их отделяло всего с десяток метров, он выпустил длинную очередь в шею противника и неожиданно бросился тому в ноги. Его снаряды достигли цели, и на мгновение Мегатрон потерял равновесие. При этом луч, выпущенный главарем десептиконов практически в упор, должен был убить красно–синего трансформера буквально на месте. Но вместо этого он лишь задел его бок, пройдя насквозь через броню автобота. Однако Оптимус Прайм, казалось, не обратил на это никакого внимания. Его прыжок был настолько стремительным и неожиданным для врага, что Мегатрон, не успев даже сообразить, что произошло, точно подкошенный рухнул на спину.
Прайм был уже готов выхватить шар из его груди, когда внезапно невообразимых размеров огненная стрела прожгла его корпус: вонзившись на невероятной скорости в спину, она уже спустя секунду вышла с другой стороны. Резкая боль разлилась по всему телу; под действием катастрофически высокой температуры проводка, пронизывающая конструкцию трансформера, в нескольких местах полопалась, энергон неистовым потоком вырвался во внутреннее пространство корпуса Прайма, заставив системы отозваться пронзительным писком – и, обессиленный, предводитель автоботов повалился на землю.
Только когда тело Оптимуса тяжело коснулось грунта, Мегатрон, словно не веря в чудесное спасение, посмотрел в сторону стрелявшего. Им оказался Анихилат: заметив поверженного Мегатрона и уже готового овладеть Абсиданом автобота, он незамедлительно начал действовать.
С его руки уже готова была сорваться очередная стрела, когда неожиданно Мегатрон пронзительно заорал:
– Нет!!! Он мой!!!
– Ладно, как хочешь, – спокойно ответил Анихилат, отходя в сторону и предоставляя Мегатрону право самому расправиться со своим врагом.
– Все кончено, Прайм! – злорадно оскалившись, повелитель десептиконов направил огромную пушку прямо в спину Оптимуса.
В ответ тот лишь медленно повернул голову в его сторону: каждое, пусть даже малейшее движение причиняло ему ужасную боль. В его оптике не было страха, только лишь бесконечное сожаление: ему не удалось исполнить то, что он обязан был сделать, то, ради чего был создан и существовал все эти миллионы лет. Повреждения, которые нанесла ему меткая стрела Анихилата, лишили его всякой возможности сопротивляться уже, казалось, неизбежному концу: с невероятным усилием слегка лишь приподнявшись над землей, он через секунду, не удержавшись на ослабевших руках, вновь без сил повалился на грудь…
***
Фер пулей мчалась на помощь друзьям. «Только бы успеть… Только бы успеть…» – не переставала она твердить себе. Не видя перед собой дороги, она полагалась лишь на свои чувства: это было единственное, что никогда ее не подводило…со времени ее знакомства с Оптимусом Праймом.
Преодолев б;льшую часть расстояния до потухшего вулкана, Фер неожиданно услышала дразнящий ее голос, эхом разнесшийся глубоко внутри нее. ЕГО она узнала бы везде!
«Давай-давай… Может и успеешь. Мне всегда нравилась в тебе эта черта характера – целеустремленность. В этом мы с тобой очень похожи: всегда добиваемся, чего хотим и от кого хотим…любыми способами».
«Ошибаешься! Я не такая, как ты!» – воскликнула Фер, но в ответ Анихилат лишь рассмеялся:
«Такая-такая. Просто у тебя еще не было возможности это осознать, в полной мере почувствовать вкус битвы и смерти, услышать стоны поверженных врагов и насладиться созерцанием их потухших глаз. Сейчас ты слишком уязвима. Когда ты поймешь, что в настоящей войне каждый сам за себя, что там нет места сентиментальности и состраданию, ты станешь непобедимой! Чувства не должны вставать на пути достижения цели. Они – лишь
маска, призванная временно усыпить бдительность окружающих, скрыть твое настоящее лицо».
«Мне жаль тебя, если ты так думаешь…» – с нотками печали в голосе произнесла она.
«А мне – тебя. Когда-нибудь эти самые чувства тебя погубят. Если ты не выкинешь их из своей жизни…навсегда. Подлинный воин должен быть беспощаден к врагам и жесток с союзниками; чувство страха должно быть неведомо ему; а его сила, хладнокровие, с которым он ведет на верную смерть своих же воинов, должны заставлять дрожать от ужаса всех, кто встанет у него на пути. Именно у такого предводителя есть будущее; будущее, озаренное лучами славы, величия, власти…»
«И ненависти…»
«И пусть! Что такое ненависть? Это лишь отчаянная, беспомощная попытка скрыть свой страх, страх перед тем, кто выше тебя, сильнее. Но в итоге ты все равно подчиняешься, хотя и поздно (как это чаще всего бывает), переступив через свои желания, чувства, беспомощно понимая, что ничего не в силах сделать. Ты умираешь с одной единственной мыслью: «почему я не поступил по-другому!?» Но уже поздно, и ничего не исправишь… То же будет и с тобой!» – неожиданно яростно добавил он.
«Одна поправочка: я не боюсь тебя, а, значит, все твои рассуждения бессмысленны и смешны! Так, как ты говоришь, не будет никогда! Мало того, я могу тебе даже рассказать, как все произойдет на самом деле: мы столкнемся в бою – и ты пожалеешь, что когда-то связался со мной! А когда я отправлю тебя туда, где тебе самое место – к твоим собратьям – придет черед Мегатрона и всех десептиконов!»
В ответ Анихилат вновь рассмеялся: «Ха-ха-ха… А еще говоришь, что разрушения не в твоей крови!»
«Не в моей, но ради тебя и твоих новых дружков-десептиконов я, так уж и быть, сделаю исключение».
«Хм… – в искру Фер проникли чужие размышления. Анихилат мастерски манипулировал ее сознанием, заставляя прислушиваться к своему голосу, но и девушка не сопротивлялась, зная, что это бесполезно, да и не играет сейчас решающего значения. – Теперь я понимаю, почему Мегатрон не убил тебя сразу, при первой же возможности. Ты повергла его в шок, едва заговорив! Откровенно признаюсь, меня тоже всегда восхищала твоя безграничная смелость и невозмутимость к врагам, в какой бы тяжелой ситуации ты ни оказалась. Ты – прирожденный лидер, а не исполнитель, и я до сих пор не понимаю, почему ты с автоботами, когда могла бы с легкостью возглавить десептиконов. У тебя есть для этого все данные: недюжинный ум, мужество, ловкость, сила, закалка в бою, невероятное стремление уничтожать врагов и пробиваться к цели любыми способами. Иногда твоя ярость просто не знает границ, но ты совершаешь ужасную ошибку, стараясь подавить ее внутри себя. Позволь ей выйти наружу – и тогда ты поймешь, насколько сладостной, порой, бывает власть. О, как это приятно – осознавать, что тебя боятся, пресмыкаются перед тобой, дрожа от страха, что твой ужасный гнев тяжко ляжет им на голову! Признайся, это чувство тебе знакомо?!»
«Ты знаешь меня не настолько хорошо, как воображаешь себе», – спокойно ответила Фер.
«Что ж, мое дело – только предложить. Вдвоем – ты и я – мы бы правили всем миром! Мысли всех живых существ были бы нам подвластны, мы могли бы управлять их чувствами, заставлять делать все, что хотим, думать, что нужно нам! Разве не это та власть, о которой ты когда-то мечтала? И неужели тебе не хочется почувствовать эту мощь в своих руках?!»
«Единственное, чего мне хочется – это чтобы ты заткнулся…навечно!»
«Что ж… Это твой выбор… Но повторяю, ты совершаешь непоправимую ошибку. То, о чем ты говорила, не случится никогда! И знаешь почему? Потому что через секунду Оптимус Прайм умрет, а следом за ним и все остальные!»
При этих словах искра Фер сжалась от невыносимой боли. Она просто обязана успеть! И девушка, казалось, еще больше выжала из двигателя, и без того работающего на полную мощность.
«Ты не учел еще одного чувства, которое тебе неведомо – дружба! – мысленно крикнула она. – И сейчас я докажу тебе, что она имеет не меньшую силу!» – и Фер стрелой пролетела все расстояние до вершины вулкана.
Кругом слышались звон мечей и выстрелы из пушек; стоны раненых переплетались с победными криками одерживающих верх, сливаясь в одну жуткую песнь смерти. Но все это не имело для нее большого значения: она молнией мчалась на помощь самому дорогому ей существу, стремясь любым способом предотвратить непоправимое.
Уже в следующую секунду она почувствовала, что цель близка. Не меняя формы, ориентируясь лишь на звук голоса Мегатрона, она на предельной скорости подъехала почти вплотную к нему, в тот самый момент, когда он уже был готов нанести последний, смертельный удар Оптимусу Прайму, обессилено лежавшему на земле в двух шагах от него. Он был настолько ослеплен своей ненавистью к предводителю автоботов, настолько поглощен скорой с ним расправой, что заметил мчащуюся на него Феррари только уже когда стало слишком поздно: дело было сделано, ему помешали совершить задуманное.
Не сбавляя скорости, Фер начала быстро трансформироваться. Так, со всего размаху, она и налетела на Мегатрона, сбив его с ног.
– Нееет!!! Ты пожалеешь об этом!!! – неистово заревел предводитель десептиконов. И они вдвоем кубарем покатились по траве. Бой закипел.
К сожалению, их силы были неравны, и это почувствовалось уже в первые минуты схватки. Быстро приспособившись к неожиданно появившемуся противнику, Мегатрон ловко отбился от ее ударов и, отбросив ее в сторону, моментально вскочил на ноги. Он сделал ставку на собственную силу, прекрасно понимая, что по мощи ему нет равных. Каждый, кто вставал против повелителя десептиконов, неминуемо должен был умереть. Это был закон, которому он следовал в течение всего времени своего существования. И пока только одному Прайму удавалось избежать смерти. «Но и его везению вскоре придет конец!» – зловеще усмехнулся Мегатрон, – «А пока…» – и он занялся неожиданно возникшей на его пути к мировому господству преградой, каковой, несомненно, являлась Феррари.
Ухватив ее за ногу, он резко поднял девушку высоко над землей, намереваясь буквально разорвать ее на части. Но в тот момент, когда его рука, обхватив Фер за талию, уже была готова растерзать ее тело, слепящий луч бластера ударил гигантский механизм повелителя десептиконов прямо в линзу, пробив в ней дыру. Разряды прошли по нейросети робота, пронзив и чувствительные каналы Мегатрона. Истошно завизжав, он выпустил девушку из рук. Сделав в воздухе сальто, Фер пулей пролетела все расстояние до земли и всего в нескольких шагах от противника приземлилась точно на ноги, всей своей тяжестью заставив землю содрогнуться.
Она лишила противника одного глаза, но другой с ненавистью смотрел на нее. В его красной, горящей от злобы линзе отразилась такая бешеная, испепеляющая ярость, что даже герой, едва кинув на него взгляд, побледнел бы от ужаса.
Фер не могла видеть всю полноту переполнявших Мегатрона эмоций, но прекрасно это чувствовала. По его воплю она догадалась, что попала в самую точку. Решив не останавливаться на достигнутом, она вновь мужественно на него бросилась, намереваясь лишить противника вообще всякой способности видеть. Но Мегатрон был наготове. Стремительно развернувшись на месте, он придал своей сжатой в кулак ладони чудовищную скорость – и, со свистом разрезав воздух, та со всей силы врезалась в Фер. К счастью, мгновенно сориентировавшись, девушке удалось сместить неминуемое столкновение слегка на бок, иначе бы кулак, поразив ее точно в грудь, с легкостью пробил бы искру, словно лист бумаги.
От невероятного по мощи удара Мегатрона ее, словно куклу, отбросило в сторону, и, ударившись спиной о камень, девушка медленно осела на землю. От боли Фер едва не потеряла сознание, но, со всей ясностью почувствовав неотвратимое приближение врага, смогла все же совладать с собой. Пытаясь подняться на ноги, она оперлась дрожащими от напряжения руками о грунт.
А Мегатрон тем временем уже разъяренно надвигался на нее, по пути схватив подвернувшийся под руку обломок трубы …
Внезапно где-то глубоко внутри себя Фер услышала знакомый голос:
«Что я говорил тебе о чувствах…!? Я оказался прав: они убьют тебя!»
«Что тебе от меня надо!?»
«Моя искра! Отдай ее мне!!!» – зарычал Анихилат.
«Никогда!» – с яростью крикнула Феррари, и в этот момент обрубок стальной трубы со всей силы вонзился ей в грудь чуть ниже плеча, пройдя ее насквозь.
Не в силах побороть резкую боль, Фер застонала, но только лишь Анихилат и Мегатрон услышали ее полный страданий голос, словно музыкой разнесшийся в слуховых сенсорах. Мощь удара была настолько ужасающей, что, выйдя из спины, конец металлического цилиндра с легкостью пробил камень, на который Фер опиралась. Труба буквально пригвоздила ее к скале, лишив всякой возможности безболезненно пошевелиться.
Увидев, какой результат повлек за собой его выпад, Мегатрон торжествующе усмехнулся. Приблизившись к Фер вплотную, так, что его лицо оказалось напротив ее, он презрительно посмотрел девушке в окуляры и внезапно злорадно рассмеялся при виде тех невыносимых мучений, которые причинял ей торчащий из ее тела металл.
– Больно, да? – с нескрываемым удовлетворением поинтересовался он. – Ну, ничего, потерпи, скоро твои муки закончатся…навсегда! А знаешь, ты почти обвела меня вокруг пальца: признаюсь, я даже поверил в твою смерть…
«А в мой призрак, готовый мстить тебе всю оставшуюся жизнь? – несмотря на то, что ни единого звука не вырвалось из ее уст, любые слова давались ей с трудом. – Представляю, как у тебя тряслись тогда поджилки…»
Одно только напоминание об этом привело Мегатрона в бешенство. Ярость настолько овладела его процессором, что он даже не обратил внимания на необычную манеру Фер говорить.
– Ах ты…! – гневно зашипел он, наставив прямо ей в живот ужасающих размеров пушку в правой руке. Единственный глаз зловеще сверкнул.
Но Феррари решила не дослушивать бурные излияния в свой адрес, уже готовые неистово вырваться наружу, подгоняемые безжалостно задетым самолюбием Мегатрона и его ненавистью к автоботу, ослаблено покоящемуся на земле в нескольких метрах от него. Выразив свое отношение к угрозам повелителя десептиконов лишь презрительной усмешкой, она бесцеремонно его перебила. И, несмотря на то, что каждое слово, зарождающееся в ее микросхемах, стоило ей невероятных усилий, что каждая мысль, готовая разъяренной пантерой наброситься на врага, пронзала ее тело острой болью, Фер тихим, но твердым голосом произнесла:
«Жизнь ничему не научила тебя, Мегатрон. Даже тысячелетия войны… – послышался тяжелый вздох, но в следующую секунду, словно собравшись с силами, она продолжила, – …не заставили поумнеть твой пустой процессор. Ты все такой же кусок железа, каким всегда был…. Будь ты хоть на грамм посообразительнее, не доверился бы такому лживому, подлому созданию, как Анихилат».
– Не слушай ее! Она пытается нас поссорить! – закричал Рокс.
Но Мегатрон не обратил на него никакого внимания. Заинтригованный сказанным Фер, он, казалось, пропустил мимо сенсоров даже оскорбления, презрительно брошенные в его адрес. Мрачно взглянув на Феррари, он только сейчас про себя отметил, что за все время их разговора ее рот ни разу не открылся. В любой другой ситуации это вызвало бы у него дикий восторг и страстное желание над ней поиздеваться, но сейчас у него не было на это времени. Тем не менее, он не смог лишить себя того удовольствия, которое ему всегда доставляло созерцание изувеченных врагов, – и наградил Фер зловещей ликующей улыбкой. Но тут же хладнокровно приказал:
– Продолжай!
«Я чувствую, как тебя просто на части раздирает желание поскорее со мной покончить... Но, думаешь, он тебе это позволит? Как бы ни так! Я нужна ему… и не потому, что ему не дают покоя его старые счеты… Спроси у него, зачем, на самом деле, он так хочет заполучить меня…живой…»
Мегатрон лишь грозно обернулся к стоящему немного в стороне Анихилату. Его взгляд требовал немедленного ответа.
– Ну?! – прогремел он.
– Я мог бы с легкостью тебе солгать, но скажу правду: у нее есть то, что принадлежит мне, – ловко увернулся тот. «Что ж, достойная попытка, Феррари. Но не вышло!» – передал он девушке по узконаправленному каналу связи, каковой являлась его искра, то, что могла почувствовать и услышать только она.
«Еще как вышло! Ты просто плохо знаешь Мегатрона!» – усмехнулась Фер в ответ.
И действительно, едва зародившееся в его сознании подозрение вскоре возымело свое действие: взбесившись не на шутку прозрачным ответом огненного человека, тот проревел:
– Ты что-то от меня скрываешь!! Что?!
– Успокойся. Я сказал тебе чистейшую правду. В конце концов, реши для себя, кому ты больше доверяешь: своему злейшему врагу или мне; ей, не раз обманывавшей тебя, или своему союзнику?
Эти доводы, казалось, слегка утихомирили Мегатрона, но не избавили его от подозрений полностью. Все еще исподтишка наблюдая за Анихилатом, он повернулся к Фер, все так же прикованной спиной к камню.
– Вот как мы поступим… – напустив на себя мудрое выражение лица, изрек он. – Ты отдашь сейчас Анихилату то, что ему надо, а я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была быстрой и безболезненной.
«Я не могу этого сделать… потому что в таком случае ты не сможешь исполнить своего обещания», – таинственно проговорила Фер.
– Да вы что, все, издеваетесь надо мной!!!! – взбесился Мегатрон. – Все, мне надоело! – И встав перед девушкой в полный рост, он яростно воскликнул. – Хочешь играть в свою игру – давай! Только на том свете!
Из его руки вновь появилась огромная пушка. Мегатрон уже нацелил ее дуло прямо в искру Феррари, когда неожиданно ему в процессор пришла забавная мысль:
– Да ты время тянешь!! Думаешь, тебя это спасет? Ошибаешься!!
– О нет, не ее… – задумчиво пробормотал Анихилат, словно услышав светлые отголоски души Фер, и неожиданно резко указал в сторону Оптимуса Прайма, без сознания лежащего немного поодаль. – ЕГО!! Она его любит!!!! Я должен был догадаться об этом!
– Что?! Любит?!?! – не поверил своим сенсорам Мегатрон и внезапно рассмеялся. – Чувство, достойное слабаков! Именно поэтому вы и проиграете!
«Не смей даже в мыслях произносить это слово! Ты и понятия не имеешь, что это такое!!!» – яростно прошептала Фер.
– О нет, еще как имею: твоя погибель! Но напоследок я даже сделаю вам подарок: вы умрете вместе! – и он мерзко расхохотался. – Война закончена. Я победил!!!! И сейчас я завершу то, что уже давно должен был сделать: уничтожу тебя и Прайма! Каково это: осознавать, что все старания были напрасны, что конец близок, и ты ничего не можешь с этим поделать? – задал он риторический вопрос.
В глубине пушки что-то нетерпеливо заверещало; на лице десептикона появилась безмерная радость. Одно усилие, последний выпад – и все, о чем он столько мечтал, сбудется: враги будут повержены и НИЧТО не помешает ему обрести безграничную власть над всей вселенной!
Смертельный луч уже готов был вырваться из дула его бластера, пронзив искру Фер насквозь, когда неожиданно Анихилат, набросившись на повелителя десептиконов, истошно закричал:
– Нет, не убивай ее!!! Она мне нужна!!!
Но тот лишь мощным ударом откинул его в сторону, воскликнув:
– Не лезь! У нас свои давние счеты!
– Мегатрон, не делай этого! Иначе пожалеешь! – яростно выкрикнул Анихилат, вскакивая на ноги.
– Да неужели?! – в тон ему ответил предводитель десептиконов, и, словно забыв о Феррари, в бешенстве обернулся к Роксу.
***
…Едва началась эта перепалка, Фер прислушалась к окружающим ее звукам. Где-то совсем близко все еще звенели мечи автоботов и десептиконов: значит, это еще не конец, битва продолжается и не завершится, пока жив хоть один автобот! Внезапно искру сжала непреодолимая тоска. «Оптимус… Неужели, он…?» – в ужасе подумала девушка, бросив невидящий, отчаянный взгляд в сторону, где на земле лежал предводитель автоботов. Но уже спустя пару секунд, в глубине души уверенная в своей правоте, воскликнула: «Нет, этого не может быть! Он жив! И я это знаю!» И, словно в подтверждение своих слов, она услышала едва различимый звук: это тяжело, прерывисто работали механизмы в груди Прайма.
Когда враги сцепились не на шутку, Фер поняла, что это ее шанс. Она должна освободиться, должна помешать Мегатрону и Анихилату захватить Землю! Ухватившись обеими руками за торчащий из груди конец трубы, она отчаянно потянула его от себя, вложив в это все свои силы, что у нее еще оставались. При этом тело ее пронзила настолько невыносимая, острая боль, что она не смогла сдержать мучительного стона.
Но вскоре Фер поняла, что все ее старания бесполезны: металл прочно засел в ее корпусе. И, тем не менее, она не сдалась. С невероятным упорством, раз за разом она предпринимала свои отчаянные попытки, несмотря на то, что в любую секунду была готова потерять сознание от нестерпимой боли, словно парализовавшей все ее тело. И вот, когда надежда уже готова была ее покинуть, ей удалось освободиться. После очередного неимоверного усилия шест поддался, медленно, но верно выходя сначала из камня, а потом и из брони Феррари. От ужасной боли зазвенело в процессоре; пробитые системы и поврежденные провода отозвались стремительными, яростными разрядами, охватившими ее тело. Но вот последний рывок – и ничто уже не удерживало ее корпус в вертикальном положении. Обессилено она повалилась набок. А из раскрывшейся, ослабшей ладони на землю выкатился длинный металлический обрубок…
***
…Оптимус Прайм медленно приходил в себя. Раненый, он лежал на груди, не в силах подняться на ноги. Звуки вокруг, словно сквозь вакуум, медленно доходили до его сознания, с перебоями регистрируясь сбившимися сенсорами, но каждое резкое слово острой болью отдавалось в процессоре. Вскоре сквозь замутненный разум он услышал яростную ругань Мегатрона, к которой тут же присоединился не менее противный голос Анихилата. Разговор, казалось, становился громче и громче, пока, наконец, Прайм не осознал: его ощущения вновь приобрели свойственные им четкость и ясность. И он с трудом активизировал оптику.
Прямо перед ним, буквально в десятке шагов, повернувшись к предводителю автоботов спиной, Мегатрон что-то разъяренно кричал, обращаясь к стоящему чуть поодаль Анихилату. Оптимус Прайм мрачно усмехнулся: «Вот тебе и встретились две жаждущие власти личности! Но надо срочно что-то предпринять, пока они не поделили Землю на части!» Он попытался подняться, но любое движение, пусть даже малейшее, причиняло ужасные страдания. «Сил совсем нет… – сокрушенно подумал он, но в ту же минуту раздраженно возразил себе. – Я что, так и буду тут разлеживаться?! Нет, это никуда не годится! Надо действовать! Пока еще не слишком поздно…». Переборов резкую боль в груди, невероятным усилием он заставил себя слегка приподняться над землей. И в то же мгновение чудовищные муки, казалось, с еще большей яростью вырвавшиеся наружу, словно ослепили его, затмили разум, взяли верх над чувствами. Он мужественно терпел боль, неумолимо разливающуюся по всему телу, бесстрашно смотрел ей в глаза, не собираясь сдаваться, пока невыносимая дрожь в руках не вынудила его вновь тяжело упасть на землю.
И тут он увидел ЕЕ. При виде Фер, отчаянно пытающейся вытянуть из своего тела металлический шест, его окуляры сверкнули яростным огнем, а ладонь непроизвольно сжалась в мощный кулак.
Вскоре ей это удалось – и она без сил повалилась набок. Неожиданно их взгляды пересеклись: словно следуя на свет в конце черного тоннеля, не видя ничего перед собой, но точно зная, что где-то там, вдалеке ее встретит проблеск надежды, лучик счастья; полагаясь на только ей одной ведомое чувство, Феррари медленно перевела взор в сторону Оптимуса Прайма.
И тут все пространство вокруг нее буквально взорвалось белым сиянием – и Фер увидела шар, точно в замедленной съемке катящийся по траве. Уже в следующую секунду она знала, как должна поступить.
Словно подарок судьбы, ее глаза видели еще какое-то время. И она потратила этот неожиданный дар на то, чтобы бросить последний настоящий, необычайно долгий взгляд на Оптимуса, вложив в него все свои чувства к лидеру автоботов, все то, что она не успела сказать, но хотела, чтобы он почувствовал. «Прощай…» – не отводя проницательных линз от его лица, одними губами прошептала Фер, и искра Прайма сжалась от невероятной боли: он понял, что она собиралась сделать. «Нет…Только не это…» – в ужасе посмотрел на нее предводитель. Он отказывался доверять собственной оптике, был не в состоянии поверить, что все так закончится и в отчаянии, охватившем его, с невероятным страхом в глазах медленно мотал головой из стороны в сторону, но Фер его уже не видела: для нее все вновь погрузилось во тьму.
Сделав невероятное усилие над собой, игнорируя уже, казалось, полностью покорившую его тело боль, отказываясь сдаваться в плен разлившейся в душе безысходности, всеми силами противостоя физическим страданиям, Оптимус Прайм, едва удерживаясь на дрожащих ногах, с трудом поднялся с земли. И в этот самый миг Фер начала действовать…
***
– …Она – моя! И ты не тронешь ее! Я тебе приказываю!! – тем временем прогремел голос Анихилата.
Мегатрон взбесился не на шутку:
– Я не подчиняюсь ничьим приказам!! Особенно всяких ископаемых останков! – не очень деликатно намекнул он на то, что Анихилату Роксу уже давно пора на свалку.
– Значит, останков!! – рассвирепел огненный человек. – Сейчас ты узнаешь, какое из меня ископаемое! И это будет твое последнее открытие!!
– Так ты мне угрожаешь!!?? – Мегатрон приготовился к бою.
– Угадал!! – крикнул Анихилат и, не дав десептикону даже вникнуть в смысл сказанного, неожиданно запустил в него светящимся лучом.
Только когда стрела достигла цели, Анихилат осознал, какую ужасную ошибку он совершил в порыве гнева, едва не лишившись всего, чего он так долго ждал.
Мощи этого необыкновенного оружия было достаточно, чтобы отшвырнуть Мегатрона в сторону, словно выпущенный из рогатки камень. Пролетев не менее сотни метров, тот с ужасающим грохотом рухнул на землю. Луч поразил механизм Мегатрона прямо в грудь, в то самое место, где у трансформеров обычно находилась искра, – и тот дал сбой: огромный робот, словно перерубленный напополам, развалился на части. И тут же, будто освободившись из плена, на траву выскочил небольшой металлический шар и стремительно покатился к кратеру вулкана. Анихилат в отчаянии бросился к нему.
«Нет… ты не доберешься до Абсидана», – прошептала Фер и, собрав оставшиеся силы в кулак, кинулась на врага. Сцепившись в бою, они вместе упали прямо в чернеющую бездну…
В это время Мегатрон уже пришел в себя. Тяжело поднявшись с земли, он неожиданно заметил немного в стороне готового к бою Прайма. Встав в боевую стойку, ничем не выдавая, каких невероятных усилий это ему стоило, тот хладнокровно наблюдал за противником, намереваясь уже в следующую секунду вступить с ним в схватку. Губы Мегатрона тронула зловещая улыбка: «Как клещ, ей богу! Мало тебе было? Еще захотелось!? Так сейчас я устрою тебе танцы со смертью!» И он уже был готов выпустить смертельный луч в уже порядком поднадоевшего ему предводителя автоботов, когда какое-то непонятное чувство заставило его, точно вкопанного, застыть на месте. Что-то было не так, но он не мог понять что...
Внезапно его окуляры встретились с насмешливым взглядом Оптимуса Прайма, и, несмотря на то, что их отделяло достаточное расстояние, он мог поклясться, что они были почти наравне! Только сейчас он осознал, что его обвели вокруг пальца.
– НЕЕЕЕТ!!! – вырвался вопль отчаяния.
Но размышлять не было времени: Прайм был уже слишком близко…
***
…Борьба началась еще в воздухе. Вцепившись друг в друга, словно сросшись телами, и Фер, и Анихилат Рокс яростно наносили удар за ударом. Часто лицо то одного, то другого проходило в ужасающей близости от стен вулкана. Один раз Анихилату удалось изловчиться настолько, что, мгновенно развернувшись в воздухе, навалившись на Фер всей своей тяжестью, он с силой прижал ее к камню, словно намереваясь буквально впечатать ее в вертикальную породу. На невероятной скорости девушка спиной проехалась по шершавой поверхности вулкана, когда неожиданно под ногами точно ниоткуда материализовалась небольшая площадка, словно закладкой в книге выступающая из пород вулкана. Под тяжестью соприкоснувшихся с ним тел выступ содрогнулся – и, отколовшись от нижнего основания ступени, вниз, в неистово бурлящую лаву, полетели небольшие осколки породы и тут же вмиг исчезли, яростно поглощенные стихией.
От резкого приземления, врагов, словно резиновые мячики, разбросало в разные стороны. Ударившись спиной о стену вулкана, Фер повалилась на живот. В груди что-то больно кольнуло, перехватило дыхание… Долгое, жестокое, мучительное соприкосновение с вертикальными породами, а потом и с каменной площадкой на миг лишили ее чувств…
Пока она пыталась совладать с собой, Анихилат уже встал на ноги. Увидев девушку, лежащую на земле, он зловеще усмехнулся и неторопливо направился к ней. Началась настоящая ожесточенная битва. И, тем не менее, она сильно отличалась от всех известных доселе боев. Поняв, что, только поработив ее тело и разум, он сможет завладеть ее искрой, Анихилат всеми силами, надо сказать немалыми, воздействовал на чувства Фер, ее мысли, воспоминания. От ужасных терзаний, невыносимой гнетущей безысходности, вмиг охватившей ее сознание, она мучительно корчилась на земле, отчаянно пытаясь ухватиться за спасительную мысль.
«Я обещал тебе сделать так, чтобы ты на своей шкуре испытала, что такое подлинные страдания? – угрожающе нашептывал ей Анихилат. – Говорил, что ты пожалеешь, что не покорилась мне? Сдайся – и умрешь спокойно; а если откажешься, я заставлю тебя вопить от дьявольской боли!»
«Никогда…ты не получишь…мою искру», – упрямо, словно сквозь стиснутые от боли зубы, отрывисто процедила Фер и, пересилив себя, с трудом поднялась на ноги, чтобы одним единственным, последним выпадом перерубить все то, что связывало ее с Анихилатом.
Но неожиданно вулкан словно ожил, готовый заживо проглотить в своем теле двух незваных гостей. Камень под ногами задрожал, на его ровной поверхности образовались ужасающих размеров трещины – и площадка, на которой находились Фер и Рокс, угрожающе накренилась в сторону пропасти…
Тем не менее, она была еще достаточно прочна, чтобы не обвалиться вниз, заодно прихватив с собой заклятых врагов. Но едва только грунт затрясся, не удержавшись на ногах, они оба повисли на краю огненной бездны, отчаянно ухватившись за землю руками.
А вулкан, словно разгневанное не на шутку могучее божество, начал плеваться камнями в чужаков, зашедших на его владения. Один осколок, рикошетом отбившись от стены вулкана, пулей прошелся по телу Фер. Безжалостно разворотив броню на ее груди, он наполовину обнажил искру, при этом едва не лишив ее последних сил.
Блеск этой мощи, вложенной Энергетическим Кубом в каждого трансформера, дающей жизнь всем творениям космоса, завораживающе подействовал на Анихилата. Не раздумывая ни секунды, он попытался силой вырвать ее из груди Феррари, но новый толчок, сотрясший землю, – и, не удержавшись одной рукой за край обрыва, он полетел вниз. Однако буквально в самый последний момент ему удалось ухватиться за ногу находящейся всего в нескольких метрах от него Фер.
Повиснув на ней, Анихилат всей своей тяжестью неумолимо тянул девушку в пропасть. Она попыталась скинуть врага, нанося ему свободной ногой мощные удары в лицо, корпус, но все было бесполезно: он мертвой хваткой вцепился в нее, не собираясь отпускать, более того, даже предпринял отчаянную попытку по ее телу взобраться наверх. И тут в процессор Фер пришла неожиданная мысль…
«Неет!!! – истошно закричал Анихилат, словно почувствовав все ее размышления, как свои собственные. – Ты не сделаешь этого!»
«Уверен?» – иронически поинтересовалась Фер.
В глазах Анихилата отразился дикий ужас: уже в следующую секунду он знал, что она способна совершить такой поступок.
«Тогда ты сама умрешь!!!» – выкрикнул он в отчаянии, полагая, что этот довод подействует на Фер, но ошибся.
«Пусть будет так! – эхом раздался в глубинах его черной души бесстрашный, уверенный голос девушки. – Я готова принести себя в жертву... ради мира, любви и жизни». – «Тогда у Оптимуса будет больше шансов победить Мегатрона и выжить самому», – с надеждой отозвалось в ее искре. И она разжала руки…
Душераздирающий обезумевший крик сотряс стенки вулкана, и это не была Феррари. Она падала молча, с легкой улыбкой на устах. Перед окулярами ее рождались и затухали образы, воспоминания о прекрасных минутах ее жизни, проведенных рядом с Шилом, а потом с Оптимусом Праймом и всеми автоботами. Да, она была счастлива рядом с ними… И даже когда началась эта война, унесшая жизни многих ее товарищей, она, тем не менее, была рада и горда от того, что сражается бок о бок с верными друзьями, какими всегда являлись для нее автоботы.
«Жаль, мы больше никогда не увидимся, – печально вздохнула она, – но вы всегда останетесь в моем сердце…»
Однако это был еще не конец. Несмотря на неотвратимое приближение угрожающе нависшей над ним смерти в образе кипящей огненной жидкости, готовой спустя минуту захватить его в свои смертоносные сети, Анихилат даже тогда не отказался от своего дьявольского плана. Словно вихрь, в воздухе налетев на Фер, он вновь силой попытался овладеть ее искрой, предполагая, что, соединившись с ней, он обретет невероятную мощь и вырвется наружу, чудом избежав объятий смерти.
Фер до последнего защищала то единственное, что всегда ей принадлежало, то, что делало из нее чувствующее, мыслящее создание, пока ее силы не иссякли, и она не погрузилась в беспамятство. Видя, что ее сопротивление прекратилось, в глубине души уже празднуя свою победу, Анихилат, было, ухватился за камеру ее искры, собираясь вырвать ее из груди девушки, когда произошло неожиданное. От соприкосновения с пылающим огненным «сердцем» Фер его собственная сила оставила его тело, и он грудой металла плюхнулся в вязкую огненную жидкость.
«Это конец…» – промелькнула в процессоре девушки безмятежная мысль. Но за секунду до того, как лава, соприкоснувшись с телом Феррари, должна была окончательно ее поглотить, словно откуда-то издалека послышался нежный голос: «Твоя любовь спасла тебе жизнь…»
***
…Предводители вновь сошлись в схватке. Только теперь никаких обходных, запасных, оттягивающих последний момент, путей не было. Лишь смерть – для одного и жизнь – для другого. «Либо я – его, либо он – меня. Иного не дано!» – это понимал каждый из противников. И именно это придавало им сил с каждой минутой все яростнее набрасываться на врага, заставляло не сдаваться и любой ценой добиваться своего.
Раненый, едва удерживаясь на ногах, Оптимус Прайм как никто другой знал, чем может обернуться для Земли его поражение, а потому, собрав все оставшиеся силы в кулак, мужественно устремлялся вперед, все больше и больше тесня Мегатрона к обрывистому склону горы. Его движения были точны и быстры, но каждый выпад, каждый удар, направленный на врага, острой болью отдавался во всем теле.
Во все стороны летели искры от скрещенных мечей этих двух титанов. «Ты заплатишь за все!! За все, что ты сделал с Фер, все, что ей пришлось из-за тебя пережить: за боль и страдания, которые она испытала, за каждую вмятину, рану, шрам, царапину на ее теле, даже за каждое воспоминание об этом, терзающее ее душу!» – клялся себе Оптимус и еще яростнее набрасывался на врага.
Мегатрон с трудом отбивал стремительные атаки лидера автоботов, и это его раздражало. Но осознание того, что его противник был к тому же еще и серьезно ранен, а он при этом – полон сил и энергии – приводило его просто в необузданное бешенство. И, тем не менее, он ничего не мог с этим поделать: казалось, что Прайм буквально взбесился, не давая ему даже возможности перейти в наступление. Как на самом деле недалеко он был от истины!
Ожесточенная борьба продолжалась вот уже с полчаса и с легкостью могла продлиться еще столько же, если бы Мегатрону в конце концов не осточертело. «Все, довольно! Повеселился – и хватит!» – мысленно обращаясь к своему врагу, прокричал он. – «Теперь моя очередь!» – и, показав чудеса ловкости и изворотливости, провернув хитрый, вероломный маневр, он попытался подойти к противнику сбоку, намереваясь нанести решающий удар. Но не тут-то было!
Предвидев нечто подобное, Оптимус Прайм быстро сориентировался, резко развернувшись лицом к Мегатрону. Его меч, со свистом прорезавший воздух, с силой вонзился врагу в грудь, в то самое место, где у того находилась искра. От неожиданности, боли и охватившего его отчаяния Мегатрон взвыл, схватившись руками за лезвие оружия и словно пытаясь вытащить его из своего тела.
– В тебе нет и половины ее отваги и силы, – презрительно глядя в оптику главарю десептиконов, произнес Прайм и вырвал меч из корпуса поверженного врага.
С грохотом, сотрясшим землю, Мегатрон рухнул на спину, едва не задев головой один из тех величественных каменных гигантов, веками стоящих на страже вулкана. Ладонь, все еще сжимавшая меч, ослабла, позволив оружию беспрепятственно выскользнуть из длинных, тонких стальных пальцев. Стоя всего в пару шагах от предводителя десептиконов, Оптимус Прайм мрачно смотрел на его, казалось, безжизненное тело.
И тут, словно приоткрыв занавес неожиданной, дарованной ему свыше передышки, невыносимая, острая боль вновь вернулась, пронзив грудь автобота с еще большей силой. Не в состоянии ее побороть, он обессилено упал недалеко от своего злейшего врага…
***
... – Прайм!!! – раздался встревоженный вскрик Рэтчета. Не теряя ни секунды, он мгновенно бросился к лидеру.
Припав на одно колено, одной рукой упираясь в землю, тот мужественно пытался подняться на ноги, где-то внутри себя сражаясь с уже готовой одержать над ним верх смертью.
Уже через секунду автоботы обступили своего командира. Айронхайд с одной стороны, Рэтчет – с другой, они без лишних слов помогли ему опереться об их сильные плечи и подняться с земли. Только когда он с трудом выпрямился во весь рост, они едва не ахнули, увидев ужасающих размеров дыру в его груди. Рэтчет в смятении посмотрел в окуляры Оптимуса.
– Все нормально… – заметив обеспокоенный взгляд друга, тихо проговорил предводитель.
– Сэр… вам срочно нужна помощь, – не терпящим возражений голосом произнес Рэтчет. Он-то знал, что их командир буквально на грани жизни и смерти.
– Не сейчас, – все так же тихо оборвал его Прайм.
Одно чувство не давало ему покоя; оно настолько овладело его разумом, что он на миг даже забыл о невыносимой, словно пожирающей его изнутри, боли. Феррари… Он медленно обвел друзей проницательным взглядом. У каждого из них было, по меньшей мере, с десяток серьезных ранений, полученных в бою, но все они были живы. Только ЕЕ среди них не было…
– Фер… Она… – слабым голосом начал Оптимус Прайм, но не договорил: страдания и безысходность завладели его искрой. «Она не смогла выбраться…она осталась там…»
– Что!!??…Она была здесь??! – не веря своим сенсорам, воскликнул Бамблби: он уже понял, что произошло.
– Да… Фер спасла мне жизнь, – шепотом произнес предводитель и сокрушенно опустил голову. По его искре разлилась невыносимая горечь: он не смог ее уберечь; она все же ввязалась в битву… и погибла.
А автоботы тем временем отчаянно осматривались по сторонам: может, она где-то лежит раненая, может, ей нужна помощь друзей!? Но девушки нигде не было. И тут взгляд Джазза упал на кратер вулкана, черной дырой темнеющий на фоне зелени, и на изорванную, местами словно зверски выдранную траву, дьявольской дорожкой ведущую прямо в пропасть. Не раздумывая ни секунды, он сломя голову бросился к бездне. Вскоре к нему присоединились и остальные.
Пристально вглядываясь вниз, автоботы стояли на краю обрыва. И только лишь безнадежный мрак был ответом на все их немые, отчаянные крики. Их искры готовы были разорваться от ужасных страданий, которые им причиняло осознание того, что они больше никогда не увидят Фер. С десептиконами было покончено, но они потеряли друга… лучшего друга.
Зловещая тишина накрыла все вокруг. Ее, казалось, осязаемая сущность безжалостно проникала в самую душу, в клочья рвала сердце, сводила с ума.
Особенно больно было смотреть на Оптимуса Прайма. Теперь, когда он был в шаге от того, чтобы поведать Фер о своих чувствах, он внезапно понял, что чуда не случится, что он потерял ее, и на этот раз уже навсегда. Отпустив плечи Айронхайда и Рэтчета, едва удерживаясь на собственных ногах, он сделал шаг вперед. Как ни тяжело ему было, он чувствовал, что должен сказать эти последние слова.
– Она была настоящим бойцом, воином, готовым сражаться до последнего во имя того, что любила, – слабым, но торжественным голосом произнес лидер. – И она принесла себя в жертву ради того, чтобы эта планета никогда не узнала цену рабства и смерти, чтобы все мы – автоботы и люди – никогда не испытали на себе страданий и гнета, но вновь смогли обратить свой взор туда, где над горизонтом светящимся диском появится свободное, безмятежное солнце. Все мы, без исключения, обязаны ей жизнью…и свободой… Феррари, память о тебе навеки останется с нами… – тихо произнес предводитель автоботов, и искра его сжалась от невыносимой безысходности. Только сейчас он по-настоящему пожалел, что не человек: он не умел плакать, – но, несмотря на это, казалось, из его глаз вот-вот потекут крупные слезы.
***
Печально опустив головы, они уже повернулись, чтобы уйти, когда внезапно из черноты кратера в воздух резко взмыл огромный черный истребитель. Сделав в небе крутой вираж, он угрожающе навис над ошеломленно застывшими на миг автоботами. Но, словно очнувшись, те моментально повыхватывали оружие, в глубине души проклиная Анихилата, а с ним в придачу и Мегатрона.
Неожиданно истребитель прямо в воздухе начал преобразовываться. Вскоре он уже напоминал трансформера. Приземлившись перед ними на одно колено, так, что аж земля задрожала, он медленно встал и поднял голову…
Взору всех автоботов предстала Феррари, собственной персоны! Но внешность ее не была прежней: красный цвет машины перемешался с черным истребителя, линзы отдавали пунцовым блеском, а весь корпус был исполосован, искорежен в ходе пережитого недавно сражения. Тем не менее, она прекрасно владела собой, твердо стоя на ногах и ничем не выдавая, каких невероятных физических усилий ей это стоило.
От удивления автоботы словно лишились дара речи. Забыв, что их пушки яростно наставлены на нее, они во все окуляры уставились на друга, чье фантастическое появление буквально выбило их из колеи.
«Они что, так и будут на меня пялиться!!!???» – разъяренно подумала Фер, но тут же взяла себя в руки, покачав головой. – «Мне надо следить за своими выпадами, иначе когда-нибудь я стану монстром. Как-никак, искра Анихилата во мне преобладает…»
Ее оптика моментально приобрела нежно-розовый оттенок, и она иронически улыбнулась:
– Вижу, вы рады меня видеть… Только, прошу, поаккуратней, а то еще ненароком пристрелите… – прозрачно намекнула она на пушки друзей, все так же наставленные ей в грудь.
Ее голос заставил их вздрогнуть, выйти из оцепенения – и, словно спохватившись, автоботы спрятали оружие.
– Этого не может быть… – спустя минуту ошеломленно пробормотал Оптимус Прайм.
Автоботы, все еще не веря своим глазам, лишь молча смотрели на нее.
– Да, сэр, не может. И, тем не менее, это так, – вновь спокойно произнесла Фер – и все сомнения ее друзей развеялись. Они-то думали, что им это только мерещится, что это их чувства безжалостно смеются над ними, выдавая желаемое за действительное.
– Ты жива!!! – неожиданно воскликнул Бамблби и первым кинулся к девушке, заключив ее в свои объятия. – Как же я рад тебя видеть! Я уж думал, мы тебя потеряли!
– Я сама так думала, – честно призналась Фер.
– Но что случилось? – заинтригованно спросил Рэтчет.
– О, это безумно долгая история! – улыбнулась Фер и уже тише добавила. – Сейчас на это нет времени. – «И оно никогда не появится! Пустые разговоры – лишняя трата драгоценных минут жизни! Потом, вряд ли вас это так уж интересует! – мысленно набросилась она на друзей, но тут же вновь спохватилась. – Да что же это такое со мной!? Злюсь непонятно на что, ворчу… Надо действовать, а не разводить бесполезные дискуссии с собственными размышлениями! А то так и потрачу без толку всю энергию!» – решительно подумала она, но, тем не менее, не смогла сдержаться, чтобы не заглянуть в пропасть. Ее терзало здоровое любопытство: настолько ли там все так жутко, как ей тогда казалось?
Мягко выскользнув из объятий Бамблби, она подошла к кратеру вулкана и взглянула вниз. Вскрик удивления вырвался из ее уст:
– Шарк!! Сколько же пришлось лететь!! К счастью, не до конца, – она хихикнула.
– Анихилат! Он утонул в лаве!? – догадался Айронхайд.
– Точно. Плавится где-то там сейчас…по частям. Он всегда меня недооценивал, вот и поплатился! Презирал чувства, говорил, что они меня непременно когда-нибудь убьют, а получилось, что наоборот. Ха, он думал, что можно так просто завладеть моей искрой! Ошибочка вышла – собственной недосчитался, – и она весело рассмеялась.
– Постой! В тебе его искра?! – в ужасе воскликнул Рэтчет.
– Да, теоретически… – хитро усмехнулись ставшие вновь красными окуляры Фер. Моментально ее рука перестроилась; огромный пулемет, сверкнув черным дулом, зловеще заверещал. И, не успел никто из автоботов даже сообразить, что происходит, как девушка уже выпустила мощную очередь в их сторону. Послышался мучительный стон…
Все резко обернулись. Старскрим, воспользовавшись моментом, когда все трансформеры были отвлечены от окружающего их пространства, с трудом слегка приподнялся на локте и уже прицелился в Прайма, намереваясь добить лидера автоботов, когда неожиданно его настигли яростно выпущенные снаряды Фер. Не успев выстрелить, десептикон тяжело повалился на землю.
– Спокойно, – усмехнулась тем временем Феррари, беззаботно, с обезоруживающей любовью косясь на все еще угрожающе дымящуюся пушку.
Реакция друзей на неожиданно появившееся из ее руки оружие, мягко говоря, ее позабавила. «Они боятся меня!! Может, и правильно делают! – удовлетворенно подумала она и тут же испугалась собственных мыслей. – Великая Создательница, что я говорю! Надо поскорее сделать, что должна, и сматываться отсюда… пока я не совершила того, о чем потом буду жалеть всю оставшуюся жизнь». Но прежде чем приступить к действиям, она примирительно сказала, обращаясь к автоботам:
– Не волнуйтесь, я не собираюсь уничтожать все на своем пути… разве что, если где затесалась парочка десептиконов… – улыбнулась она и обвела друзей проницательным взглядом. – Великий Создатель! Да вы же все ранены!!! Словно в аду побывали!! – неожиданно воскликнула девушка.
Несмотря на то, что ее собственная рана непрерывно давала о себе знать, острой болью отдаваясь во всем теле, она, казалось, даже не собиралась с ней считаться. Все внимание Фер было приковано к друзьям, и неожиданно в ее линзах появилась печаль: «Я не смогу помочь всем им …»
Внезапно что-то словно кольнуло ее в самую искру – и она медленно перевела обеспокоенный взгляд на Оптимуса. А он и в самом деле был очень плох… В центре его груди зияла огромная дыра, из которой в разные стороны торчали целые пучки разорванных искрящихся проводов и погнутых металлических деталей – элементов покореженных систем. В его поблекших окулярах отражались невероятные страдания, которые ему причиняла эта рана, но он, собрав все свои силы в кулак, отважно пытался перебороть эти муки.
Однако вскоре, как мужественно он ни держался, его ноги предательски подкосились, и если бы не Айронхайд, подхвативший предводителя буквально налету, он бы обессилено упал на землю.
Медленно, аккуратно Айронхайд опустил Оптимуса на траву. Тот был в сознании, но любое движение, любое слово, готовое вот-вот сорваться с его губ, заставляло содрогаться от боли, словно с головой накрывавшей его. Не в силах ничего произнести, предводитель лишь молча обвел затуманенным взором своих друзей, уже столпившихся вокруг него. Ответом ему были выразительные, невероятно грустные и полные сожаления взгляды, обращенные воинами на своего павшего в бою командира. Да, жизнь, казалось, неумолимо покидала его, и каждый из них, как это ни тяжело было для него, в глубине искры понимал, что ничем не в силах ему помочь. Кроме нее… Она ни за что не хотела мириться с этой мыслью. «Ты будешь жить!» – твердо пообещала себе Фер. – «Чего бы мне это ни стоило!»
Присев перед Оптимусом на колени, она прикрыла окуляры стальными веками, мысленно сосредоточившись на его ранении. Ее рука, медленно потянувшаяся вперед, легонько дотронулась до развороченной груди лидера автоботов. Неожиданно, словно от соприкосновения с током, Фер всю передернуло. С ее ладони, зарождаясь где-то глубоко внутри нее, медленно сорвался нежно-голубой лучик энергии, и, перейдя на тело Прайма, окутал его своей фантастической силой. И, словно по волшебству, прямо на глазах проводки в груди предводителя автоботов соединились, искореженные рваные края выпрямились – и дыра сама собой затянулась, оставив лишь небольшой след, смутно напоминавший о ее недавнем существовании.
Все автоботы как завороженные следили за действия Фер.
– Но как…!? – ошеломленно воскликнул Рэтчет, когда первое потрясение прошло.
Слабо улыбнувшись Оптимусу Прайму, не сводящему с нее изумленных линз, девушка с трудом поднялась на ноги. Почти все свои силы она передала ему и нисколько об этом не жалела. Обернувшись к остальным, она тихо произнесла:
– Изначально Вселенская Искра наделила всех анихилатов способностью созидать. В душе каждого из них находилась частичка Абсидана, дающая им неимоверные возможности. Сила, которой они обладали, должна была быть направлена на вклад энергии, оказание помощи тем, кто в ней действительно нуждался… Но, к сожалению, спустя тысячелетия такого существования они вообразили, что живут напрасно, используя невероятные способности, как они думали, впустую. И тогда они избрали другую тропу, лишая жизни все на своем пути, высасывая энергию отовсюду, где бы ни проходил их путь. Это разгневало Искру – и она отправила весь Абсидан, даже хранящийся глубоко в их душах, на Землю. Именно тогда и были созданы первые трансформеры. Никто не знал их в лицо, а они жили на планетах, среди звезд, даже на Земле, со всех сторон охраняя подступы к ней от ненасытных Анихилатов. Потом их век закончился, и пришли такие существа…как вы… – она не смогла произнести «мы»: «Какой же я трансформер! Разве что внешностью!» – озлобленно подумала она, но тут же продолжила, – …с той же задачей, но с другой историей. Сейчас во мне искра анихилата и весь Абсидан планеты Земля… но другие цели, – тихо добавила Фер.
Впервые даже Бамблби, отдающему предпочтение в своем пристрастии поговорить разве что хорошей заварушке, нечего было сказать. Пораженные услышанным, все ошеломленно смотрели на нее.
Фер кинула задумчивый взгляд на Оптимуса, затем перевела его на остальных автоботов. И, ничего не сказав, медленно развернулась и, слегка пошатываясь, направилась к кратеру вулкана.
– Фер… Ты куда? – позвал ее предводитель.
– Мне пора...сэр… У меня есть одно неоконченное дело, – на мгновение вполоборота повернувшись на голос командира, пробормотала она. Затем, вновь продолжила свой путь. Как же ей не хотелось произносить это ужасное слово, но именно оно как нельзя лучше выражало все те чувства, что обуревали ее в этот момент: «Прощайте», – опустив голову, прошептала она, но никто из автоботов, оставленных позади, не услышал ее.
Когда до чернеющей пропасти оставалось всего несколько шагов, ее грудные пластины словно раздвинулась – и, запустив туда руку, она медленно вынула металлический шар. Бросив быстрый, словно прощальный, взгляд на друзей, с шаром в ладони она стремительно прыгнула прямо в черную бездну.
– НЕЕЕТ!! – душераздирающе крикнул Бамблби, и первым кинулся к ужасающей тьме. Но едва только он достиг ее края, как оттуда на бешеной скорости вылетел черный истребитель и моментально исчез высоко в голубом небе.
***
…Сиганув в кратер, Фер преодолела половину расстояния до угрожающе бурлящей внизу лавы, когда под ногами, словно ниоткуда, выросла твердая порода. Приземлившись на террасу вулкана, она аккуратно положила шар на землю. «Здесь ты будешь в безопасности, пока не придет твой час. Надеюсь, следующий твой хозяин будет достойнее тебя, нежели Мегатрон», – обращаясь к Абсидану, словно к живому существу, произнесла девушка. И, мгновенно трансформировавшись в истребитель, она пулей вылетела из жерла вулкана и устремилась в космос.
Спустя десять минут она уже была за пределами Солнечной системы.
– Я сделала, что хотела! И исполнила твой приказ! – крикнула Фер в пустоту и уже более покорно добавила. – Теперь я готова повиноваться…и следовать за тобой…
– Разве ты не хочешь вернуться к своим друзьям? – откуда-то из глубин Вселенной донесся до нее удивленный мелодичный голос. Но еще до того, как Фер раскрыла рот, он знал, каким на самом деле будет ответ ее души.
– Я слишком опасна… – печально ответила девушка. – Боюсь, что не совладаю с собой и тогда…причиню им боль. Нет, лучше я останусь во мраке космоса! Здесь мне некому будет навредить!
– Ты излишне строга к себе, – заботливо возразил ей голос. – Ведь каждое живое существо само избирает, каким путем ему следовать. Ты сама управляешь своим сердцем, сама вкладываешь в него чувства. И не важно, является ли оно твоей собственностью с появления на свет или перешло к тебе от кого-нибудь по «наследству». Ты одна можешь его изменить, если сама этого захочешь. И, я уверена, ты сделаешь это, потому что я не знаю более смелого, справедливого, доброго и целеустремленного существа, чем ты! Я говорила, что твоя любовь спасла тебе жизнь… А теперь говорю, что она же спасет и твою душу. Доверься ей… и прислушайся к зову собственной искры… Что она говорит тебе? – и, не дожидаясь ответа, но уже зная его наперед, она продолжила. – А теперь…возвращайся к ним… Они ждут тебя. И ты нужна им там… Ты нужна Вселенной…
– Спасибо, – искренне ответила Фер и, развернувшись, направилась обратно на Землю, туда, где ее терпеливо дожидались автоботы.
Несмотря на ее внезапное, покрытое тайной исчезновение, в глубине искры они верили, что она вернется. Не произнося ни слова, они тревожно смотрели в безмятежное небо, в надежде, что вскоре, словно прорезав облака, из него покажется сверкающая броня истребителя. Но время шло, а Фер так и не появлялась.
– Неужели она не вернется? – обеспокоено спросил Бамблби. Именно этот вопрос задавали себе и все остальные.
Но тут, словно желая развеять все их сомнения, высоко в облаках появилась черная точка. Она медленно приближалась, все больше напоминая собой самолет, пока не увеличилась настолько, что на его крыльях, корпусе уже можно было различить игривые блики солнца.
Когда до земли оставалось всего с несколько десятков метров, Фер начала трансформироваться. Сделав сальто в воздухе, она мастерски приземлилась прямо на ноги. И тут же попала в объятия друзей. Каждый норовил хлопнуть ее по плечу, выразить свое восхищение или просто сказать доброе слово. Наконец и Оптимусу Прайму удалось к ней пробиться. Приблизившись к Фер, он нежно взял ее за плечи, легонько погладив покореженный металл, проницательно заглянул ей в окуляры и искренне произнес:
– Спасибо. Я трижды обязан тебе жизнью…
Искра в груди девушки словно подскочила и радостно перекувырнулась. От ласковых прикосновений лидера взбесилась нейросеть. «В таком случае, я обязана тебе вообще своим существованием: сколько раз ты спасал меня, сам об этом не зная; сколько раз одно твое слово, движение, мысль о тебе вытаскивали меня из тьмы!..» – понеслись признательные, пламенные раздумья в процессоре Фер.
– …Без тебя бы у нас ничего не вышло, – с благодарностью посмотрев девушке в оптику, спустя пару секунд добавил лидер автоботов.
Тут Фер, казалось, совсем смутилась. Но уже в следующую секунду, с достоинством подняв голову, спокойно произнесла:
– Я просто выполняла свой долг, сэр…
Прайм улыбнулся. Казалось, он и не ожидал от нее другого ответа. Руки Оптимуса скользнули по предплечьям девушки, опустились ниже, словно невзначай задевая пластины на ее талии, и он осторожно, словно нерешительно дотронулся пальцами до ее ладони. Затем взяв ее ладонь в свою, нежно прикоснулся губами к гладкой красной броне. Окуляры Фер загорелись ярче, и чтобы скрыть вновь охватившее ее смущение, ей пришлось опустить взгляд. Стальных губ предводителя коснулась ласковая улыбка, в голубом свете линз отразился блик радости: она жива и снова с ними! Безмолвные нежности длились всего несколько секунд и остались незаметными для остальных. Какое-то время Оптимус боролся с желанием рассказать ей о своих чувствах прямо здесь и сейчас, но долг лидера поборол порывы искры. Обернувшись к своим воинам, Прайм махнул рукой:
– Идем отсюда. Война закончилась, но у нас еще много дел. И, прежде всего надо помочь тяжелораненым… К сожалению, среди нас таких много… – сосредоточенно пробормотал он.
Однако трансформеры не разделяли озадаченности своего предводителя.
– Мы победили! Десептиконы на своей шкуре испробовали, что значит связаться с автоботами и людьми! – радостно воскликнул Бамблби.
– Закончились наши злоключения... – мудро заметил Силрон.
– Да, все…это конец, – тихо отозвалась Фер. Однако именно она и ошибалась.
Внезапно все вокруг содрогнулось от невероятного грохота. Автоботы начали в тревоге осматриваться по сторонам, когда неожиданно Джазз, пытаясь сквозь этот шум услышать собственный голос, заорал:
– Это вулкан!!! Он просыпается!!
Однако его предположение было верно только наполовину. На миг все успокоилось, но это было лишь затишье перед бурей. Не успели трансформеры перевести дух, как из глубины вулкана через кратер вырвался мощный белый луч и, словно отразившись от небес, с невероятной силой ударил Фер в грудь. Прогнувшись от нестерпимой боли, она закричала.
Ужасающая мощность света разбросала всех автоботов в стороны. Моментально придя в себя, Оптимус Прайм уже бросился к девушке, не зная как ей помочь, но любым способом намереваясь это сделать, когда внезапно все вокруг сотряс сильный, но мелодичный голос. Едва услышав его, предводитель заметно вздрогнул: «ОНА…»
– Ты поступила благородно, направив дарованные тебе время и силу на сохранение еще одной жизни, – обратился голос к Фер. – Это был смелый, но и безрассудный поступок… Ты была абсолютно права: он нуждался в твоей помощи, и только вся мощь Абсидана, которая была в твоих руках, могла отвести неминуемую гибель от Оптимуса Прайма. Но, передав ему всю свою энергию, ты могла погибнуть сама … И, тем не менее, я горжусь тобой. Ты пересилила себя и приняла правильное решение…
От невыносимых страданий слова с трудом достигали процессора девушки, словно прорываясь сквозь густой заслон замутненного болью разума. Сила давила на ее тело, подавляла, заставляла согнуться под ее невероятной мощью – и вскоре Фер, уже не в состоянии стоять на ногах, упала на колени, все так же словно разрываемая на части лучом ослепительного света.
– …Тебе не нужна сила камня, ты не стремишься владеть ею … Нет… – между тем продолжала Искра. – Я слышала твои мысли, чувствовала желания: у тебя совсем другие стремления, мечтания, порывы души, и Абсидан здесь бессилен. И, тем не менее, тень сожаления промелькнула в твоих глазах: несмотря на мощь, которой обладала, ты не могла помочь всем своим друзьям…
Боль, казалось, не собиралась отпускать Фер: мучения становились все нестерпимее. Она уже практически одержала верх над ее телом и разумом, когда неожиданно все исчезло. Без сил Феррари повалилась на спину.
– …Именно поэтому мы доверяем его тебе: отныне ты хранитель Абсидана. Используй его силу с достоинством, – торжественно в тишине закончила Создательница.
Автоботы незамедлительно бросились к лежащей без движения Фер.
– Когда же все это закончится! – в отчаянии пробормотал Айронхайд.
Присев перед девушкой на колени, Прайм пропустил руку между ее шеей и травой и аккуратно приподнял ее голову, а следом и плечи.
– Фер… – тихо пробормотал он. Его взгляд упал на ее открытые, потухшие глаза, казалось, уставившиеся куда-то вдаль. – Нет… она не могла тебя убить… Этого не может быть! – с болью в голосе шептал Оптимус Прайм. – Прошу тебя, очнись… Умоляю!
Его ладонь нежно скользила по ее стальному лицу: щекам, губам, шее – вздрагивая от невыносимого отчаяния, поглотившего предводителя автоботов. Но девушка не подавала ни малейших признаков жизни, все так же покоясь на его руках. Тело ее ослабло, стало невероятно тяжелым; голова безвольно откинулась назад. «…Умоляю…» – вырвался, казалось, из самой искры Оптимуса Прайма едва различимый сдавленный стон.
Он не мог знать, что именно в этот самый миг в душе ее происходит решающая битва, сражение, которому предначертано определить ее сущность. Абсидан медленно, но верно, занимает свое место в ее искре, вытесняя оттуда все лишнее, отводя на задний план то, чем она жила до того, как ее судьба свершилась. Открывая перед ней двери будущего, он впускает все ее чувства в новую среду, заключает их в новую оболочку, шаг за шагом возвращая в жизнь новое существо, ту, которой предстоит стать Спасительницей.
И тут голова Фер еле заметно дернулась. В следующий миг в ее глазах резко зажегся ослепительно белый свет. И первое, что Феррари увидела, был невероятный страх во взгляде Оптимуса Прайма, ужас от осознания того, что он может ее потерять. «Он тоже меня любит!!» – радостным, обнадеживающим лучиком пронеслось в процессоре.
В следующую секунду раны на ее корпусе, словно сами собой, начали медленно затягиваться, и вскоре все ее тело, еще недавно покрытое ужасающих размеров шрамами, теперь блестело девственно-ровной поверхностью. «Значит, это правда… Ты действительно наделила меня силой Абсидана…» – размышляла Фер, обращаясь к невидимой Создательнице, и тут же решительно себе заявила. – «Тогда я знаю, что должна сделать!»
Она аккуратно, с помощью Оптимуса, поднялась на ноги: ее тело все еще ныло от пронзившего его луча Абсидана. Пару секунд ей потребовалось, чтобы сконцентрироваться на друзьях. Ее окуляры, казалось, вспыхнули еще ярче, если это вообще возможно, – и вот ослепительный свет окутал уже всех автоботов, наполняя их энергией, залечивая тяжелые ранения. Через минуту он исчез так же внезапно, как и появился.
Полные сил, готовые вновь ринуться в бой при первой же необходимости, автоботы полукругом стояли вокруг Фер, удивленно разглядывая себя и друг друга. Ни одной раны, ни единого шрама, словно не они вовсе были в самой гуще сражения каких-то несколько часов назад! Не в состоянии произнести ни слова, все как один благодарно посмотрели на Фер. А та лишь радостно улыбнулась им.
Внезапно выражение ее лица изменилось: на нем появились сосредоточенность, задумчивость, сменившиеся затем яростным огнем в оптике – и она прошептала:
– Мегатрон…
– Он мертв, – успокаивающе произнес Оптимус Прайм.
Но в ответ Фер покачала головой:
– Пока еще нет, – и резко обернулась в сторону того участка, на котором еще недавно возвышалось многомиллионное захоронение Анихилата.
Мегатрон действительно был там. Опираясь спиной о небольшой по размерам камень, он отчаянно сражался где-то внутри себя, пытаясь победить неумолимо приближающуюся смерть. Неожиданно ему на лицо упала чья-то тень, и он медленно поднял глаза. Несмотря на то, что уже садящееся солнце не ослепляло, блики от его лучей, отражаясь в стеклянных линзах повелителя десептиконов, не позволяли ему рассмотреть неожиданного визитера. Но он знал, кто это был, чувствовал всем своим нутром!
– Ну, давай, добей меня! Я же знаю, как тебе этого хочется! – презрительно крикнул он.
Желание и в самом деле было нестерпимое, но она одержала над ним верх. Присев перед Мегатроном на корточки, Фер спокойно заглянула ему в окуляры:
– Нет, я не буду этого делать.
– А я бы сделал! С огромным удовольствием! Да так, чтобы ты хорошенько намучилась перед смертью! И с наслаждением наблюдал бы за твоими страданиями, восторгаясь каждым криком боли, каждой искоркой отчаяния, даже вскользь промелькнувшего страха или чувства неудержимой ненависти; предвкушая тот миг, когда, наконец, погаснут твои глаза. Один раз я уже совершил ужасную ошибку, позволив тебе умирать в одиночестве, – он мерзко усмехнулся. – Больше бы этого не повторилось.
– По-моему ты чересчур размечтался, – все так же невозмутимо заметила Фер.
– Шарк!.. – потрясенно уставившись на девушку, от переполнявших его чувств воскликнул Мегатрон. – Кто же ты такая?!
Он не понимал ее, и в то же время отчасти восхищался ее хладнокровием. То, что он делал с ней, мог бы пережить не всякий воин, а она смогла. Более того, она имеет сейчас все шансы отплатить ему сполна, надо только лишь достать пушку и закончить то, что начал Прайм. Но ей это было словно не интересно: ни тени ярости или ненависти не увидел он в ее оптике, лишь совершеннейшее спокойствие и равнодушие.
– …Неужели тебе не хочется отомстить мне?! За все измывательства, пытки, страдания…!? – Едва Мегатрон произнес эти слова, ладони Оптимуса, стоящего чуть позади Фер, яростно сжались в мощные кулаки: одно только упоминание об этом рисовало в его сознании ужасные сцены, минуты, которые Фер пришлось пережить в полном одиночестве среди врагов. – …Неужели нет ни тени желания разрядить в меня весь заряд бластера и наблюдать как он медленно, мучительно пресечет мое существование?! Ты не могла так быстро забыть все, что произошло – здесь или на станции! Тогда, что же это?! Почему?! – кидался он вопросами, не в силах понять главного: того, что она – живое, чувствующее существо, у которого есть душа и сердце!
Она хладнокровно смотрела на своего врага, и никто не знал, чего ей это по-настоящему стоит! Нет, она не собиралась яростно набрасываться на него: Мегатрон уже получил свое, лишь несколько минут отделяют его от вечного мрака. Но чувства неистово бушевали в ее сознании. Боль накатывалась снова и снова, словно все те муки, которые ей пришлось испытать за это время, не желали оставлять ее, терзая с все новой и новой силой. Память вновь и вновь возвращала в те мгновения, когда она невероятными усилиями удерживала себя, чтобы не накинуться на Мегатрона, когда отчаянно пыталась унять страдания, подавить крик, с трудом встать на ноги, но при этом при всем мысли ее неотступно следовали бок о бок с Оптимусом Праймом и ее друзьями. Тогда она знала: что бы ни произошло, что бы Мегатрон не делал с ней, с ее душой и телом, она останется сама собой и пусть умрет, но не предаст своих. «Нет, я не сделаю этого, не стану чудовищем!» – в очередной раз твердо заявила себе Фер, мрачно наблюдая за врагом. – «Хотя бы во имя любви к Оптимусу…». И, проницательно взглянув в окуляры повелителю десептиконов, девушка тихо ответила:
– Потому что я не такая как ты…
– О да, это точно… Ты особенная… Я давно это знал, еще с тех пор, как впервые увидел тебя во мраке космоса. Это Анихилат тогда так зверствовал? – последнее слово Мегатрон произнес с явным наслаждением, хотя искренне завидовал Роксу, что не оказался на его месте. – Что ж, не мудрено, что ты столь отчаянно пыталась забыть все, что тебя с ним связывало. Но от судьбы не уйдешь, Феррари! – хищно оскалился он, но тут же лицо его перекосилось от боли. Однако, сделав небольшую передышку, десептикон вновь заговорил. – …Независимая, непредсказуемая, несокрушимая; смелая, гордая духом…и яростная, жестокая по своей сути…а сейчас тем более… Да! Ты стала такой же, как он, и от этого никуда не спрячешься!! Уверен, в глубине души ты знаешь, что я прав: в тебе – искра Анихилата, а, значит, – пусть не сейчас, но когда-нибудь – его желания и цели станут и твоими, выйдут наружу, и тогда откроется твоя истинная сущность!
– Ошибаешься, цели и желания у меня другие…и всегда такими останутся.
– А ведь с теми способностями, той мощью, какой обладаешь, ты могла бы в два счета завоевать всю Вселенную… – разочарованно произнес он.
– Что, хочешь сделать мне предложение? – безрадостно рассмеялась Фер, но тут же ее окуляры сверкнули молнией, и она мрачно изрекла. – Не выйдет!
И не дав ему больше сказать ни слова, она поднялась на ноги и присоединилась к друзьям, в течение всего времени их разговора стоящим позади нее.
Спустя пару секунд Мегатрон вздрогнул, в красных линзах появилась невыносимая безысходность: его искра медленно затухала, жизнь выходила из его тела, и он никак не мог этому помешать. Вскоре раздался его полный отчаяния и боли крик…
Глядя на все его страдания, Фер разрывалась на части от переполнявших ее эмоций. Она презирала его всей душой, не могла забыть и простить ему того, что он сделал с ней, ненавидела за потерю Шила и своих друзей-автоботов. В глубине искры Фер чувствовала, что, если бы их разговор затянулся еще на пару минут, она бы не совладала с собой и с превеликим удовольствием собственноручно стерла его с лица земли. Но, тем не менее, даже ухмылки, зловещей и мстительной, не появилось на ее губах: несмотря на все то зло, что он причинил людям и трансформерам, ей было его жаль.
Спустя пару минут его окуляры потухли… Это был конец Мегатрона – беспощадного, коварного повелителя десептиконов…
***
– …Но все-таки, что же произошло между тобой и Анихилатом там, в жерле вулкана? А потом? – не унимался Бамблби, хвостиком следующий за Фер.
День уже клонился к вечеру: солнце зашло за горизонт, и лишь отдельные его лучики, соприкасаясь с броней трансформеров, отражались от ее ровной блестящей поверхности. Военная авиация людей уже давно покинула эти края: произведя в воздухе торжественный, благодарный вираж, истребители совершили посадку на одну из секретных баз, скрытых в горах Северной Америки. И теперь здесь остались только автоботы.
Им некуда было торопиться: война закончилась, и вскоре, минуя ночь, наступит новый день, в который они все мужественно, без тени страха в глазах, с достоинством подняв головы, вступят на этой планете. Они все были живы – и это главное! Медленно, беззаботно они шли по склону вулкана, с каждым шагом оставляя позади место их недавней битвы с десептиконами…
– Бамблби! Не доставай! – воскликнул Айронхайд, бросив быстрый пытливый взгляд на Фер: ему самому было до ужаса интересно.
Это не ускользнуло от прозорливого глаза Бамблби. В ответ он лишь хитро усмехнулся:
– Ага, а самого, небось, любопытство прямо изнутри разъедает, – без злости поддел он товарища и тут же резко отпрыгнул в сторону: огромная рука Айронхайда уже готова была ухватить его за «крылышко» – торчащую за спиной дверцу машины.
Весело рассмеявшись, Бамблби, укрывшись за могучей фигурой Силрона, принялся за Айронхайда, неугомонно выкидывая колкие шуточки в его адрес: «Сам напросился… В следующий раз не будешь попадаться под горячую руку». Тот, однако, тоже был не промах – поддерживал словесную баталию по всем правилам, беззлобно подкалывая друга в ответ и, время от времени, всё норовя сцапать Бамблби за неосторожно выглядывающий из-за Силрона уголок.
Оптимус Прайм, шедший с Фер немного впереди, усмехнулся:
– Прямо как дети, – без тени недовольства покачал он головой.
– Точно, – согласилась с ним девушка, – только уж, больно, огромные…этак метров по 5–7.
– Ага, а процессоры работают на уровне двухмесячных детенышей людей! – подхватил идущий по правую руку от предводителя Джазз. – Ладно – Бамблби, ему можно еще побаловаться, но Айронхайд…?! Опытный воин, можно сказать ветеран войны, а ведет себя как…
– Обезьяна, – подсказал Рэтчет, и все разразились диким хохотом.
– Я хотел немного другое сказать, – сквозь смех с трудом выдавил из себя Джазз, – но это мохнатое земное существо, надо признать, как нельзя точно отражает его сущность.
За этой репликой последовал новый взрыв веселья. Тут уж не выдержал Айронхайд:
– Вы чего там ржёте?! – нарочито грубо поинтересовался он, на миг отвлекшись от занятной перепалки с Бамблби.
– Да нет, так…ничего… Изучаем животный мир Земли… – начал, было, Джазз, напустив на себя серьезную мину, но не договорил. В точности скопировав его интонацию, мысль друга подхватил Рэтчет:
– …Ага, по индивидуальным признакам отдельных личностей, – и вновь автоботы не удержались от хохота. Даже Оптимус Прайм позволил себе больше обычного.
Фер улыбнулась: она никогда не видела, как предводитель смеется. Исподтишка, стараясь, чтобы никто из друзей не заметил ее нежного, счастливого взгляда, обращенного на Оптимуса, она наблюдала за его беззаботным спокойным лицом, веселыми блестящими окулярами, в которых не осталось и тени задумчивости или сосредоточенности. Сейчас он был словно не лидер бесстрашных воинов, а просто их лучший друг, надежный и верный, готовый разделить с ними и радость, и горе. «Может это именно тот момент, которого я столько ждала…?» – с надеждой спросила она себя.
– Значит, личностей!!?? – взревел тем временем Айронхайд, но тут же присоединился к общему хохоту: что-что, а смеяться над собой он умел всегда. Всегда, но не долго…
– Айронхайд! Искру не надорви! – хлопнув друга по спине, посоветовал ему нарочито серьезным тоном Бамблби. И тут же едва не поплатился за свою дерзость.
– А ну, иди ко мне, мальчишка! Сейчас я покажу тебе, на что способна моя искра! – разошелся Айронхайд не на шутку и стремительно кинулся вслед за Бамблби, который, увидев, что попал прямо в точку, посчитал самым разумным в данной ситуации – поскорее сматывать удочки. Что ж тут сказать, они друг друга стоили!
Автоботы с улыбками на устах молча наблюдали за этой дурачащейся парочкой. Каждый думал о чем-то своем. В искре Прайма клокотала настоящая стихия, каждую секунду намеревающаяся вырваться наружу и обрушиться на Фер. Невысказанные слова, страстные чувства сжигали лидера изнутри, но что-то мешало ему выпустить их на волю. И это что-то была сама Феррари. Он не знал, как она отреагирует на его слова, поймет ли, примет действительность такой какая она есть. И простит ли его…за то, что не сказал об этом раньше. С высоты своего роста Оптимус покосился на идущую рядом Фер. Какой же она была красивой, какой желанной… Мерно текущие в процессоре размышления прервал спокойный голос девушки. И с самого первого ее слова искру лидера больно кольнуло.
- Сэр… Вам не показалось, что Бамблби стал чересчур смелым? – в тоне Фер сквозила беззлобная насмешка. – Может я сбила какие настройки?
Лидер чуть замедлил шаг. Казалось он практически не слушал ее. В процессоре мучительно вертелось лишь одно слово – «сэр…сэр…».
- Фер, пожалуйста, не называй меня так. Можно без «сэр»… Постоянно слышать это слово от тебя просто невыносимо…это рвет мне искру… - последние слова Прайм произнес так тихо, что его не услышал никто, кроме Рэтчета. Медик неотрывно смотрел в оптику лидера. В ней отражался весь спектр чувств, которые испытывал его предводитель. Заметив взгляд, Оптимус смущенно опустил голову.
Фер тем временем тоже слегка замедлила шаг, изумленно посмотрев на лидера. Его смущение, беспокойство не ускользнуло от нее.
- Но…почему без «сэр»?
Догадывалась ли она об истинных мотивах такой просьбы лидера? Вряд ли. Это было бы слишком хорошо, слишком фантастично. И обнадеживать себя зря она не хотела. «Чем я лучше других?...»
- Ты спасла мне жизнь… я в долгу перед тобой. Ты не просто воин, а...близкое существо… - Прайм говорил медленно, подбирая каждое слово, стараясь чтобы оно звучало спокойно, ласково, не пугало девушку. Автоботы притихли, и только чуть в стороне все еще раздавалась перепалка Айронхайда и Бамблби.
Фер вздрогнула. Услышать такое она не ожидала. В процессор закралось смутное подозрение, что… Нет, этого не может быть! «Зачем ты так поступаешь со мной? Зачем говоришь это? Зачем мучаешь? Мне больно….. ведь я знаю, что твои слова не значат того, чего хотелось бы мне….». Она сам не понимала, как жестоко ошибается, что напрасно терзает себя.
- Хорошо… если так будет удобнее… - прошептала девушка.
- Да… так будет удобнее и спокойнее… моей искре… - голос Прайма прозвучал спокойно, ровно, и только один Рэтчет понял, насколько ему на самом деле было тяжело, больно. Медик вздохнул. Он знал его уже очень давно, чтобы быть в состоянии уловить едва различимые нотки грусти в тоне предводителя. И он поменял тему, выбрал возможно не лучший вариант, но все же: последние события не давали ему покоя.
– Кстати, насчет искры… – издалека ухватился он за больную тему, но тут же, повернувшись к Фер, попросил. – Может, все-таки расскажешь, что произошло…?
– Создатель Всемогущий! И ты туда же!? – тут же воскликнул Силрон. – Может, ей не хочется об этом вспоминать!
– Но нельзя же хранить все это веками глубоко внутри себя! Так и с процессора съехать недолго! – горячо возразил ему друг.
– Рэтчет прав, – в противовес спорящим прозвучал спокойный голос Оптимуса Прайма. Заботливо посмотрев на Феррари, предводитель произнес. – Если ты выскажешься сейчас, тебе будет однозначно проще жить с этим дальше…
«Мне-то уж точно…если я найду в себе храбрость это сказать… Только как бы вы все в обморок не попадали от подобных моих заявлений», – усмехнулась Фер своим мыслям.
– …И что бы там ни было…мы все поймем и поддержим, – решил на всякий случай добавить Джазз.
Фер вздохнула. Она прекрасно понимала, что друзья имеют полное право знать, как все было. Кроме того, не имея уже сил держать все это в своей искре, она сама чувствовала острую необходимость поделиться с ними своими переживаниями, сбросить с себя этот груз.
– Хорошо, я расскажу… – тихо произнесла она.
Губы ее тронула едва заметная улыбка, когда в тот же миг рядом с собой она заметила неожиданно материализовавшихся, словно ниоткуда, Айронхайда и Бамблби. На лице последнего заиграла по-детски довольная гримаса: «дождался!»
– С самого начала я дала Анихилату понять, что так легко одержать надо мной верх ему не удастся, – тихо начала Фер. – И он, мгновенно сориентировавшись, избрал себе другую тактику: воздействуя на мое сознание, он медленно вытягивал на поверхность картины прошлого, то, что я когда-то отчаянно пыталась забыть, ворошил воспоминания, открывал передо мной их оборотную мрачную, жуткую сторону, стремясь тем самым сломить мою волю и подчинить себе. И, честно говоря, вскоре ему бы это удалось… – печально опустив голову, произнесла она.
Дрожь прошла по всему ее телу: в памяти еще слишком свежи были те, казалось, бесконечно долгие минуты, проведенные в невыносимых мучениях, в отчаянной борьбе за собственные чувства и мысли.
Ее состояние не ускользнуло от проницательных глаз Оптимуса Прайма. Он тяжело вздохнул: казалось, он уже пожалел о том, что позволил любопытству одержать над собой верх, собственноручно втянув Фер в паутину того нелегкого для нее времени, заставив, будто заново, пережить все те ужасные страдания, причиняемые ей Анихилатом. Его тяжелая рука нежно опустилась на плечо Феррари, словно успокаивая ее: «Все уже позади…и мы с тобой». Это ободряюще подействовало на девушку, придало ей сил – и она продолжила:
– …если бы не внезапно разбушевавшийся вулкан... Он буквально раскидал нас в разные стороны. Мы с трудом удерживались за край обрыва, чтобы не сорваться вниз. До сих пор не могу понять, как это взбесившаяся стихия не убила меня прямо на месте: несколько раз меня било камнями, но, видно, недостаточно метко, – грустно усмехнулась Фер и продолжила. – Когда один такой осколок, разворотив корпус, наполовину обнажил искру, Анихилат словно голову потерял. Потянувшись ко мне рукой, он не удержался другой за край обрыва и всей своей тяжестью повис у меня на ноге. А я…просто разжала ладони…
– Что!? – ошеломленно воскликнул Джазз, но вмиг умолк, заметив предупреждающий жест командира: «Тише, мол».
– … и мы вдвоем полетели вниз. Разумеется, он и тогда не успокоился: сдаться, пускай даже в последние минуты своей жизни, было не в его характере. Он вновь попытался вырвать у меня искру из груди, и у него это почти получилось, когда внезапно все словно перевернулось верх тормашками. Сила Анихилата покинула его тело и переместилась в мое.
– Но как?! – одновременно воскликнули автоботы.
– Перед тем, как вот-вот коснуться лавы, я потеряла сознание, и…услышала голос, тот самый, который, словно ниоткуда, но в то же время и отовсюду сразу, раздался на поверхности вулкана, когда в меня перемещалась мощь Абсидана. Вы ведь узнали его, правда, с…? – с губ девушки чуть не сорвалось «сэр», но она вовремя спохватилась. Она обещала, хотя наверное она никогда не сможет называть его вслух по имени. От одной лишь мысли об этом искра тревожно пульсировала: девушка боялась, что не совладает с собой, когда с губ трепетно сорвется «Оптимус».
Фер с надеждой кинула быстрый взгляд на идущего рядом с ней предводителя. И несмотря на то, что он был на несколько метров выше ее, девушка с легкостью заметила внезапно появившийся блеск в его линзах: она не ошиблась, предположив, что именно Вселенская Искра вернула его к жизни миллионы лет назад! В следующую секунду Оптимус Прайм подтвердил ее догадку:
– Да, однажды я уже его слышал… Тогда этот голос помог мне выбраться из тьмы, показал дорогу к свету...
«…А тайная сила его называлась любовью», – усмехнулась она своим мыслям. – Только, возможно, с другим контекстом». И вслух осторожно спросила:
– Искра произнесла всего одну единственную фразу, после чего вы очнулись?
– Да, она сказала, что в скором времени на меня ляжет огромная ответственность: я должен буду спасти существо, от которого зависит судьба всей Вселенной.
Если ли бы Фер была человеком, можно было бы сказать, что у нее перехватило дыхание: колоссальный объем воздуха прошел по ее системам в считанные секунды. Девушка поняла, что Создательница имела в виду! «Она все знала, знала заранее! Еще задолго до того как меня создал Куб! Знала, что мы встретимся, что я полюблю его и что именно это чувство не позволит мне сдаться!»
Девушка пристально посмотрела на предводителя и по задумчивому выражению его линз догадалась: он и не подозревает, что уже исполнил свое предназначение! И не узнает об этом, пока она не скажет ему того, что уже давно собиралась. «Но не сейчас…Пока я не готова», – вздохнула она и продолжила:
– Искра и в самом деле там, в теле вулкана, произнесла всего только одну фразу, после чего все вокруг закружилось... и ко мне вернулись голос и зрение. Буквально за считанные минуты я увидела всю историю существования анихилатов, трансформеров, Кибертрона и многое другое... Когда видение исчезло, я уже стояла на нижней террасе вулкана. Ее голос, казалось, звучал отовсюду. Она сказала, что в моем распоряжении столько времени, сколько я сама себе могу позволить. И за это время я могу сделать все, что захочу, пока невосполнимая энергия, которую мне давал шар, не иссякнет. После чего я должна буду вернуть камень его истинному владельцу: только природа могла решать его дальнейшую судьбу.
Но уже через несколько минут, проведенных на поверхности, мне стало не по себе: в голове возникали отвратительные мысли и желания, процессором овладевала непреодолимая ярость и безумное стремление уничтожать. Я ненавидела себя за это… – тихо произнесла Фер, – мне хотелось убежать подальше ото всех, спрятаться так, чтобы меня никто никогда не нашел… И тогда я приняла решение: все закончится, когда я совершу любое, какое бы то ни было, действие. Только, наверно, после этого я по-настоящему обратила на вас внимание… – она виновато опустила голову, – …и к своему ужасу заметила раны, полученные в бою. А потом Оптимус Прайм… Я понимала, что его ранение смертельно, но в то же время была абсолютно уверена, что мне по силам предотвратить, казалось, неизбежное… И я сделала то, чему вы были свидетелями… Мое обещание, данное себе, и предсказание Искры сбылись: я совершила, что захотела – и мои силы иссякли, а, значит, и отведенное мне время тоже уже истекло. Я оставила шар в жерле вулкана, и, боясь самой себя… боясь, что когда-нибудь могу потерять над собой контроль, покинула Землю и улетела в космос с намерением остаться там…навсегда, – тихо добавила она.
– Ты не собиралась возвращаться?! – потрясенно уставился на девушку Бамблби.
– Нет… Мною овладел дикий ужас, когда я поняла, что инстинкты анихилатов во мне намного сильнее моих собственных. И в тот момент, когда они одержат надо мной победу, я хотела оказаться как можно дальше…от вас. Сама мысль, что из-за меня вы можете пострадать, была мне ненавистна. И я устремилась в космос, чтобы вновь услышать голос Искры, и, подчинившись, последовать за ней. Но она… – неожиданно Фер улыбнулась, – …она видела мою судьбу совсем в другом. И вот вновь, уже во второй раз от нее, я услышала знакомую фразу, однако тогда она звучала как-то по-иному: неожиданно для себя я осознала, что полностью понимаю, что она имеет в виду... и доверилась ее слову.
– И что сказала тебе Вселенская Искра? – осторожно поинтересовался Силрон, но в окулярах его загорелся неподдельный интерес.
«Создатель Всемогущий, где же найти в себе силы это произнести…?!» – в смятении подумала Фер. И тут внезапно поняла: если она сейчас сделает шаг назад, если похоронит эти чувства глубоко внутри себя, то уже никогда не скажет того, к чему так долго шла, о чем столько мечтала, снова и снова мысленно переживая этот момент. Глубоко вздохнув, она проговорила:
– «Твоя любовь спасла тебе жизнь… она же спасет и твою душу».
Автоботы удивленно уставились на девушку. А она чувствовала, что должна еще кое-что сказать. Повернувшись к Оптимусу Прайму, она нежно заглянула ему в глаза и тихо произнесла, вздрагивая и ужасаясь собственной дерзости:
– Да, любовь к тебе…
Предводитель автоботов ошеломленно замер на месте, не в состоянии поверить собственным сенсорам. «Этого…этого не может быть… Мне мерещится…» В искре вертелись воспоминания; мысли перескакивали друг через друга, пытаясь создать ясную чувственную картину происходящего, осознать и объяснить то, что казалось нереальным.
Но неожиданно все само встало на свои места: нежные взгляды Фер, так часто с надеждой обращенные на него; отчаянное стремление, несмотря на ее серьезное ранение и его приказ, сражаться рядом с ними; неожиданное появление на поле боя, спасшее ему жизнь; бескорыстное самопожертвование, мужество, с которым она десятки, сотни раз пересиливала боль, с одной лишь целью – сохранить их жизни; невероятно выразительный, чувственный взгляд и нежное «прощай», произнесенное одними губами! А еще раньше: их незабываемое знакомство на Кибертроне, когда, по ее словам, он «отбил» ее у Анихилата; клятва, данная Фер себе после этой встречи – никогда не подчиниться Роксу; ее неожиданное решение вылететь в качестве разведчика на Землю… Теперь он понимал, почему она так поступила: она любила его и не могла смириться с тем, что не сможет прожить с ним бок о бок всю жизнь! Возможно, считала она, расстояние притупит ее чувства…и ей станет легче…
И поэтому она всегда называла его «сэр»? Потому что боялась открыться, боялась, что он сделает ей больно! Она и сейчас едва заметно дрожала, ожидая его ответа.
«Любовь к тебе…спасла мне жизнь…» – поистине, эти слова заставили бы вздрогнуть любого, не говоря уже о том, к кому они непосредственно были обращены. Искра радостно подскочила в груди Оптимуса. Внезапно спасительная фраза Искры приобрела смысл: именно любовь между ними (а она всегда была взаимной, несмотря на то, что ни один, ни второй об этом не знали!) должна была сохранить ей жизнь, защитить от Анихилата, придать силы, а позднее наделить фантастической мощью, которой нет равных во всей Вселенной – мощью Абсидана.
Но какую чудовищную ошибку они совершили, не доверившись этому прекрасному чувству, полностью не отдавшись ему в свое время! Им достаточно было лишь однажды встретиться, чтобы полюбить друг друга, но понадобились миллионы лет, чтобы узнать об этом! Как часто он собирался рассказать ей о своих чувствах, и как много причин отложить этот разговор сразу находилось! Но он и не подозревал, что те же эмоции переполняют ее, те же сомнения и страхи терзают ей душу: она чувствовала, что нужна ему, что небезразлична, но понимала – как правитель Кибертрона, предводитель автоботов – он не мог отказаться от своего предназначения, вести обычный образ жизни. «А, может, мог? Может, должен был!?» – в смятении подумал Оптимус Прайм и тут же ответил на свой вопрос, мысленно обращаясь к Фер. – «Ради тебя ДОЛЖЕН был!»
Остановившись всего в двух шагах от него, застыла Феррари. Чувства переполняли ее, рвались наружу, и она не знала, как их усмирить. «А надо ли?» – усмехнулась она своим мыслям. Она была счастлива, что поведала об этом Оптимусу, и что бы ни произошло в следующую минуту, не пожалела бы о том, что сделала. «Теперь он знает… И будь что будет!»
– Хех… пошли отсюда, – едва они замерли на месте, быстро сориентировался Айронхайд и, усмехнувшись, поторопил друзей. – Им есть о чем поговорить.
И они не оборачиваясь, продолжили свой путь, оставив Прайма и Феррари наедине.
Не сводя друг с друга взгляда, они стояли посреди дороги в нескольких шагах друг от друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Фер не выдержала. Забыв, что здесь они как на ладони, что их друзья еще не скрылись из виду, что Оптимус Прайм – правитель, а она – всего лишь воин – теперь для нее все это было неважно, как, собственно, и для него – она кинулась к нему, крепко обняв трансформера за шею. Предводитель автоботов тут же откликнулся на ее чувства. Позабыв обо всем на свете, он радостно прижал к себе ее дрожащий корпус, поглаживая девушку по спине и словно пытаясь ее успокоить. Он не собирался ее отпускать… больше никогда.
– Я тоже любил тебя…всегда… – прошептал он.
По лицевой пластине Феррари скатилась капелька омывателя. Влага прозрачной дорожкой прошлась по щеке девушки, подбородку и с тихим всплеском упала на мощную грудь Оптимуса. Автобот вздрогнул, слегка отстранился от девушки, и приподняв ее голову за подбородок, заглянул в окуляры. И несмотря на то, что она отчаянно пыталась спрятать блестящие от слез глаза от лидера, он увидел в них радость, счастье, в которое девушка никак не могла поверить. Прайм ласково улыбнулся, медленно провел ладонями по ее щекам, смахивая капельки, и прошептал:
- Тебе незачем прятать от меня взгляд… я знаю…
***
Над горизонтом ленно вставало безмятежное солнце, неумолимо озаряя своими лучами еще сонную Землю. На мгновение лучик светила выхватил из предутренних сумерек две огромные, словно слившиеся воедино, фигуры, мирно лежащие на траве, на вершине одного из высокогорных плато Америки. Но в ту же секунду, будто игриво подмигивая этой необычайной парочке, он исчез, заставив запоздавшего путника суеверно потереть глаза.
Словно мирно посапывающий младенец в колыбели Вселенной, Земля не осознавала, что происходит вокруг, что еще совсем недавно над ней сгустилась тьма, намереваясь ее проглотить. Но сон ее бдительно оберегали бесстрашные посланцы небес, защитники, целью которых на протяжении многих веков стало сохранение жизни. Автоботы... Только избранные знали их в лицо, и только им одним было известно, какая вселенская цена была уплачена за независимость этой голубой планеты: болью, криками, п;том было отвоевано ее истинное место под мирным солнцем.
Вот веселые пучки огненной звезды коснулись ее «лица» – и Земля, открыв наивные, детские глазки, сладко потянулась: запели птицы, повылезали из нор животные, оживились люди. Улицы парков наполнились мирно гуляющими парами; спешащие по делам машины, словно суетливые муравьи, сновали туда-сюда. В саду под бдительными, беспокойными взглядами родителей весело резвились дети. Очередной день вступил в свои владения, и, тем не менее, он не был обыкновенным. Это был день, отвоеванный неимоверными усилиями людей и трансформеров, буквально силой вырванный из лап рабства, страданий и смерти. И, несмотря на то, что человечество, дитя космоса, никогда не узнает подлинную цену собственной жизни, этот день навсегда останется в их сознании, как начало их истинного существования, возрождение свободной расы на очищенной от зла планете.
«И пока жив хоть один автобот, на Земле будет царить мир и покой…» – и Оптимус Прайм, казалось, еще сильнее обнял Феррари, безмятежно покоящуюся головой на его груди. В его окулярах, обращенных на нее, появилась безграничная любовь – и мысли медленно устремились к той, что была рядом с ним. «Как долго я этого ждал, даже не надеясь, что это когда-нибудь случится, что это вообще возможно! Но теперь, я знаю, мы будем вместе… вечно, любимая…»
На лице девушки засияла блаженная улыбка. Каждой своей микросхемой она ощущала пламенное тепло, идущее от его тела; ее искра буквально подпрыгивала, впитывая в себя те страстные чувства, поглотившие Оптимуса Прайма. И все это принадлежит ей, ей одной!
Рука, нежно скользя по его мощному торсу, замерла на груди, словно пытаясь обхватить в своих объятьях могучий корпус лидера автоботов. Открыв глаза, Фер с любовью посмотрела на Оптимуса: «Я не могу жить без тебя! Ты – единственный, кто мне нужен!»
Их взгляды, полные нежности, заботы, безумной любви, переплелись, слились воедино, словно приоткрыв перед влюбленной парой их самые потаенные глубины души, все то, что невозможно было выразить словами, но что так чувственно отражалось в глазах.
– Я люблю тебя, Феррари… – прошептал Оптимус Прайм. Его губы медленно потянулись к губам девушки, нежно их коснулись, а затем дрогнули, потонув в страсти…
Минск, август – декабрь 2007 г.
Трансформеры. За пределами стали
© Copyright: Герман-Атоян Анна, 2008
Свидетельство о публикации №208072200019
Свидетельство о публикации №208072200019
Рецензии