Брёвна

       И вот мы идём.
       Мы сильны и бодры.
       Промокшие пальцы роняют спички,
       От которых зажгутся костры…
       В.Цой



Брёвна – не брёвна, а люди, но для других – брёвна.

Я захожу в лес. Собирать воздух в лёгкие. Собирать гемоглобин в клетки. Становиться лучше. Уплывать от глупых приземлённых мыслей на чудо-корабле. Хвоя придаёт моему дыханию смоляную тяжесть, шелест листьев отзывается эхом в моих чувствительных ушах. Я знаю, кто я, и зачем пришла.

Когда звуки дороги стихают, и лес смыкается деревянным войском за моей спиной, я чувствую стеклянную тишину, искусственно выцепленную из шума, которая слегка гудит, как хрустальный бокал.

Я пришла строить корабль. Точнее не строить, а участвовать в строительстве. Это очень странно, но идеологично. Я подхожу к куче брёвен, лежащих на поляне. Вот они, мои потенциальные союзники. Ветер треплет мои волосы как бумажных змеев. Они прилипают к помаде, но мне плевать. К вечеру с моим лицом ещё и не то будет. Я ложусь рядом с ними в определённой последовательности. Мы представляем собой корабль. Кто угодно, увидев нас, не понял бы, кто мы. Мы – люди, но для других брёвна. Я поворачиваю голову к своему другу – бревну №7.
-Ты готово? – спрашиваю я.
-Да, – отвечает бревно №7. – Я совсем не боюсь!
-Я тоже, - говорю я. – За такое дело и пострадать не жалко. А кого ждём?
-Да, бревно №18 задерживается.
-Ну, оно как всегда! Небось, со своим дятлом…
Мы смеёмся, кряхтя корой и тряся опилками.
А вот и оно! Бревно №18. Притопало, уважаемое.
Мы готовы отправиться в путь. Нас подхватывают волны уверенности и жажды борьбы за справедливость. Нас сносит потоком ярости, нас увлекает в бездну самоотверженности. Наша путеводная звезда – человечность, наш маяк – гуманизм. Наши кулаки сжаты, наши кастеты в карманах, наши корни плетутся по земле, плывя кораблём, скользя санками, летя ветром. Как, наверное, странно бороться за гуманизм кулаками?! Мы любим людей. Мы брёвна, но мы умеем любить. В наших трухлявых внутренностях есть жалость, доброта, сочувствие. Больше, чем у тех, кто называет себя людьми. Мы будем драться до последнего бревна, до последней щепки. Ради последующих брёвен. Чтобы люди перестали уничтожать то, что не похоже на них. Инакомыслящих, цветных, просто других. Человек – машина смерти, перемалывающая всё то, что не пролезает в силуэт отверстия его мясорубки. Мы брёвна, мы борцы. Сегодня – борцы с нацистами. Завтра – не знаю с кем.

Началось. Перемешалось. Подралось. Закончилось.
Кастеты выбиты из моих веток, бревно №7 валяется на асфальте. Щепки раскиданы на несколько метров по окрестностям. Эта битва была тяжелой. В сморщенной коре бревна №7 я вижу его лицо, всё в кровоподтёках. Я вижу его страдания, я эмпат. Воздух больше не бодрит меня, он убивает последнюю надежду. На нашу победу, на равенство. На справедливость. Наверное, всегда будут классы. Всегда будут ранги и касты. Но я надеюсь, что и борьба не прекратится. Хотя так сложно сейчас в это поверить… Наш корабль разбился об гору предрассудков, расовой ненависти и бесполезной агрессии. Я с отчаяньем думаю о том, что, наверное, никогда не наберётся достаточно брёвен, чтобы построить этот чудо-корабль. Этот броненосец, способный заставить людей посмотреть на мир глазами, а не пустыми дуплами, набитыми будничной суетой и злобой. Никогда нас не будет больше, никогда. Пусть брёвен, зато способных мыслить. Как объяснить им это? Как донести это до них? Ведь мы всего лишь куски дерева… На нас плюют. Нам отвешивают последние пинки, чтобы потом уйти и насладиться своей победой. А разве победа не в осознании смысла? Разве победа это не переубеждении противника? Разве сила в кулаке, а не в слове? Хотя откуда мне знать, ведь я всего лишь бревно. Куда уж мне.

Я смотрю им вслед, уходящим и радующимся. Мы не победили, потому что мы говорим на разных языках. Нельзя объяснить что-то человеку, способному услышать лишь скрип ветвей. Сознанию никогда не дотянуться до подсознания. Я смотрю им вслед и думаю:

Эти люди – не люди, а брёвна. Но для других – люди…