Утка и Дракон

Когда Утка впервые услышала о Драконе, она так испугалась!

- Неужели он действительно такой? Такой страшный? – все время переспрашивала она.

- Да! – отвечали ей, - именно такой! Такой громадный, такой злой, страшный! Самый страшный из всех зверей. И очень строгий.

Поэтому, когда она его впервые увидела (Дракон как раз задумчиво глядел на тихую воду), она очень испугалась. Очень! И ужасно разволновалась.

Но потом она как-то увидела его еще раз, как он куда-то шел, с кем-то разговаривал, и ее страх уже был чуть-чуть меньше. И так каждый раз, как она его встречала, она все меньше и меньше боялась его. И все больше принимала его и, ей казалось, понимала.

Более того, они даже познакомились, и разговорились – в конце концов, оба они были пернатыми, оба больше всего любили воздух, небо, полет. Но оба также ценили и воду, любили поплавать, хотя и разными стилями: Утка – по-утиному, а Дракон – брассом.

И, вы знаете, они даже подружились. Ведь оказалось, что у них, вообще-то, много общего: и любимые стихи, и любимые места, и любимое время года, и есть общие знакомые…

Друзья Утки только головой качали, глядя на то, как она смело разговаривает с самим Драконом, и в шутку делает ему какие-нибудь смешные замечания, как бы обижается на него; а он, тоже как бы в шутку, извиняется перед ней.

- Ох, не сносить, не сносить ей головы! – приговаривали они.

И, надо сказать, как в воду глядели. Однажды Дракон был с самого утра в дурном расположении духа (мы ведь, в сущности, мало знаем драконов, и не очень понимаем, от чего у них может быть плохое, а от чего – хорошее расположение этого самого их драконьего духа). И вот, в ответ на какую-то совершенно невинную Уткину шутку Дракон рыкнул на нее. А Утка не поняла, что он не в настроении, и снова что-то там пошутила, теперь уже про его невозможный характер.

И тут Дракон взял, да и испепелил ее, как это только они, драконы, и умеют. Прямо с перьями. Переживал потом, конечно, но что уж теперь поделаешь? В конце концов как-то успокоился.

И снова некоторые могли видеть его, грустного, одинокого, задумчиво и молчаливо глядящего на тихую гладь широкой реки…