Июльские фантазии

       
После дождя свежо в лесу. Сверху крон шумит ветер. Слышно пенье птиц и шорох капель, осыпающихся с листьев.
Лучи солнца проникают сквозь ажурные сочные листья лип и клёнов. Серповидные листочки медуницы зелёными ладошками греются на солнце.
Ёлочки хвоща озорно красуются роскошными косичками. Хоть срывай их и подметай тропинки в лесу. Не зря в народе хвощ называют шваброй и кошачьем хвостом.
На уровне травы побеги рябинок с мокрыми листьями, тронешь за веточку и капля воды стекает на палец. Под рябинкой с веером листьев, как султан с коричневой шляпкой, растёт в царстве неразгаданном гриб подберёзовик. Срезаю его ножку у самой земли. Почему гриб называется подберёзовик? Ведь он вырос под маленькой рябинкой? Наверное, потому что его ножка напоминает бересту берёзы.
Земля под ногами очень мягкая. Сквозь траву ещё видно полусгнивший прошлогодний опад. После затяжных дождей в лесу не слышно и не видно комаров. Перешагнув старую дорогу, наконец, вышел к липнику. Прямолинейные серо-чёрные стволы молодых лип частоколом уходят в небо. Ветки высоко над землей. Под липами нет подлеска, один ковёр травы. Походил по прозрачному лесу и поднял сонных комаров. Рассерженно гудят и кусают мне за это руки, а грибов нет.
Вновь сгущаются тучи и сыпет дождь. Иду к заросшему старому лесу.
Трудно пробираться сквозь поваленные деревья. Их упавшие стволы, как стены, преграждают путь. Чёрные поверженные стволы, как гиганты с вывороченными корнями, словно здесь шёл жестокий бой, и горы поваленных богатырей сгрудились в братских могилах.
Сыро. Туман. Только одинокие лягушки прыгают подальше от моих сапог. Брюки промокли.
“Тинь-тинь”, – поёт пеночка звонким голоском.
Небо посветлело и ясней стало в лесу.
Где же грибы?
Я вернулся на тоже место, где сорвал подберёзовик у самой опушки.
А на лугу поспела земляника. Жалобно пискнул у самых ног коричнево-серый птенец, не может взлететь. Трепеща крыльями, спрятался в траву.
Кругом цветёт сказочная Иван да Марья. Остановился, вникая в таинственный говор цветов.
Налетели, как гуси-лебеди, серые тучи. Шумит с силой ветер, аж летят, как после стрижки бабы Яги, листья с деревьев. Качаются с тревогой кроны. Ветер порывом просушил листья. Но посыпал дождь, а небо белеет и не так темно в лесу.
Лисички прикрылись опадом коричневым от ночных холодов и преют. Проросли вокруг рябинок на постели из изумрудного мха.
Моросит дождь. На мху жёлтые пампушки лисичек, словно оладьи со сковородки. Гладкие, с жёлтым сарафанчиком пританцовывают на поляне.
Недалеко от них на пригорке срезал другую семейку лисичек. Лисички растут по-деревенски хуторами, чтобы видеть друг друга. Ростом ещё с мизинец. Несмышленые малыши. Смотрю, где мелькнет их приветливое солнышко. Их непосед легко собирать прямо в корзинку. Пусть там ссорятся за неосторожность. Рассеялись тучи, словно и не было их в небе! Снова светит солнце, а лисичек нет, как нарочно они ожидали свет, чтобы исчезнуть в изумрудной зелени подлеска. Надо ждать новых туч и мрака.
Луг – аэродром для трав и полевых цветов. Голубо-синие герани платочками машут, приветствуя в жару свежесть ветра. Передо мной яркие полевые фиолетовые васильки с созвездиями тонких лепестков. Звёзды зверобоя, ромашка, таволга, а выше всех колосья злаков. Стрекочут кузнечики, а в лесу поют, не смолкая, птицы.
В безоблачном синем небе сияет солнце. Весёлая салатная листва берёз и тёмные пики елей. Летний пёстрый луг, зелёно-коричневый и вдобавок радостный от многоцветья.
Ниже по склону заводь пруда, заросшая зелёной ряской. В траве желтеют желанные гроздья лисичек, они опять играют со мной в прятки.
Вошёл в старый ельник. Стволы елей коричневые. Сумрачно. Пугают настороженные чёрные стрелы мёртвых сучьев, лишь наверху в небе теплится живая хвоя веток.
Со страшным скрипом и стуком падают шишки, ветки. Не леший ли шалит? Нужно ли тревожить его владения?
Пора выходить на обратную дорогу.