Колокол Херсонеса. Глава 8

Поездка по крымскому побережью произвела на нас неизгладимое впечатление. Мне захотелось объехать все достопримечательности Крыма. На стекле у вахты висел красочный календарь, в котором перечислялись крымские чудеса. Я переписывала в блокнот загадочные названия: Бахчисарай, Ливадия, Симеиз…
 - Вы по Севастополю лучше походите, вы такого больше нигде не увидите, - скрипучий старческий голос зазвучал за спиной.
 - А что такого особенного в Севастополе? – пожала я плечами.
 - Записывайте: панорама обороны Севастополя, городской парк, Херсонес. Да и не забудьте еще Балаклавские гроты, - старушка в голубой косынке прокашлялась, - и когда в Херсонесе будете, загадайте желание и позвоните в колокол.
 - А вы откуда столько знаете? – удивилась я.
 Старушка улыбнулась:
 - Деточка, я здесь уже семьдесят два года живу, войну видела, город сама по кирпичу собирала. А сейчас таких, как ты, в институте учу. Да зарплата больно маленькая, вот и вожу туристов на экскурсии по городу. Всего 45 гривен. Ну и проезд сами оплатите.
 - Да я сама хочу, мне не нужна экскурсия.
Старушка поджала губы:
 - Да что вы знаете? Вы сами ничего не найдете!
Она обиженно махнула рукой и вышла из фойе.
 - Кто это? – спросил спустившийся с лестницы муж.
 - Гид местный, предлагала экскурсию по Севастополю за 45 гривен.
 - Так поехали, посмотрим, вроде недорого.
 - А давай сами съездим? Это же недалеко!
 - Ну давай.

Мы спустились к остановке, сели в уже знакомый нам разбитый Икарус. Навстречу нам дышали маревом выжженные крымским солнцем холмы, петляла белая дорога с остатками асфальта. Вот и Пятый километр, о котором я расскажу позже. Здесь мы пересели на троллейбус, который весело урчал и щелкал разболтанными компостерами. Городской парк удивил нас чистотой. По всему парку разложены огромные якоря, ржавые, погнутые и оттого поражающие своей сиротливостью. В диораму (или панораму) стояла такая очередь, что мы не решились идти туда. Мы направились к самим укреплениям, к пушкам, один вид которых приводил в ужас. За диорамой мы обнаружили удивительной красоты фонтан, он сиял и переливался на солнце миллионами радужных брызг, он веял прохладой и улыбался каждой струйкой прохожим. Однако скоро парк наскучил нам. Мы пешком пошли к Херсонесу. Указатели стояли везде, заблудиться было трудно, но мы умудрились. Какие-то чахлые деревья, зарастающие тропинки. И никого вокруг. В одном из закоулков сверкнул шелк моря, мы направились туда и вышли на взгорок, на котором стоял сарайчик с маленьким окном. За сарайчиком стояла убогая железная изгородь с калиткой, на которой висел указатель без стрелки с надписью «Херсонес». Мы направились к калитке, а из сарая выскочила женщина с всклокоченными рыжими волосами и заорала:
 - Куда претесь без билетов?! А ну назад! Назад вертайтесь, убью!!!
Мы остановились, а она юркнула в сарай, высунула голову в окошко и елейным голосом продолжила:
- Берем билеты на Херсонес, десять гривен! За фотосъемку доплачиваем три гривны.
Мы купили билеты с фотосъемкой, вошли в калитку, а женщина заперла сарай и ушла. За калиткой мы увидели ту самую старушку, которая утром предлагала мне экскурсию. Напротив нее стояло несколько женщин в панамках и купальниках. Проходя мимо них, мы услышали обрывок фразы:
 - Ну где тут Херсонес?..
 - 28 гектаров вокруг – это и есть твой Херсонес!

Из школьного учебника я помнила, что Херсонес – это древнегреческий город на берегу Черного моря. По какой причине он исчез, как его обнаружили – этого я не знала.

 Вся территория Херсонеса изрыта. В ямках и на тропинках между ямками валяются древние черепки от посуды. Кое-где разрыты целые дома. Конечно, они далеко не целые, от них осталась часть стен чуть выше фундамента. В одном из двориков мы обнаружили колодец, заглянули туда, но оттуда пахнуло могильным холодом. В центральной части полностью откопан древний театр, здесь даже проходят представления. Почти не тронуты временем древняя тюрьма и оборонительная стена. Несмотря на веселые лица туристов, Херсонес напоминает кладбище. Что-то зловещее есть во всем, даже море пахнет смертью. И только печальный колокол над морем, несчастный заключенный, со связанным языком, из мира живых. Он гудит от морского бриза, стонет от тяжести оков, которыми связали его язык. Около него мало народу, он никому не интересен.
 Я загадала желание и зашла под его капюшон. Здесь пронзительная тишина пугает и гонит прочь. Язык колокола был обвит железной цепью. Я осторожно сняла один из витков. Цепь злобно загремела. Второй виток не поддавался, пришлось, повиснуть на нем всем телом, только тогда он сполз. Третий виток был намертво приварен к языку и не давал ему раскачиваться. Но рамка, к которой был прикреплен виток цепи, едва держалась. Ее углы упирались в стены колокола, но не были приварены. Муж помог снять эту рамку, она со скрежетом подалась и повисла, гремя цепью. Теперь можно было позвонить. Язык колокола был очень тяжелым, поэтому мы действовали в четыре руки: муж раскачивал колокол, а я язык. И вдруг: «Боммм! Боммм! Боммм!»
 Издалека раздался вопль – это вопила смотрительница. Мы испугались и бросились к морю. А раскачанный нами колокол торжественно гудел над побережьем : «Боммм! Боммм! Боммм!» У моря мы спустились по камням и затерялись среди толпы туристов, которым как раз рассказывали о колоколе:
- … и если зазвонит тот колокол, то исполнится чье-то желание, и еще одна из душ погибших здесь людей поднимется в небо…
- Почему же не разрешают звонить?
- Потому что ветхий?
- Нет, он не ветхий. Его невозможно остановить. Он установлен так, что от морского ветра он раскачивается сам и звонит. И днем, и ночью не утихает колокольный звон. Вот теперь снова вызовут сварщика и приварят язык колокола…

Мы уходили из Херсонеса берегом моря, не взяв ни одного черепка, ни одного камешка. А колокол благодарно гудел над морем: «Боммм! Боммм! Боммм!»

 Желание мое исполнилось – у моего брата родилась долгожданная дочь. Он и не знает, что колокол мертвого Херсонеса исполнил его мечту.

Продолжение будет!