Saturnia pyri

Пятница. Рабочий день мучительно медленно подходил к концу. Казалось, что секундные стрелки не то, что на месте – вспять повернули. А за запыленным окном середина мая. Шеф просто изверг! Мало ему, что сам трудоголик законченный – ещё и подчинённых своих к этому постыдному занятию склоняет. Так хочется жить на полную, а не юбку просиживать в душном офисе с поломанным кондиционером! Сейчас ещё терпимо. А вот летом…
Света не отводила взгляда от циферблата. Оставалось совсем немного, но это «немного» тянулось уже очень долгое время. Как назло, за спиной вырос начальник и обрушил на девушку град праведного гнева. Ей ведь деньги не за бездельничество на рабочем месте платят! Расселась, красавица, только об отдыхе и думает. Где обещанный финансовый отчёт, спрашивается? Света заикнулась, что ещё в обед отправила отчёт на принтер, но это ещё больше разозлило шефа. Покричав на неё минут с десять, обвинив во всех промахах и спадах роста фирмы, он переключился на остальных работников. По его «тёплым» словам в их адрес сразу стало ясно, кто чего стоит. То есть – ничего…
В общем, обычное завершение рабочего дня, без каких-либо отклонений от нормы.
Всё, отмучалась!
Света с нескрываемым ликованием выключила компьютер. Собралась и, улыбнувшись самой что только бывает добродушной улыбкой захлёбывающемуся в море молчаливой злости шефу, вышла из офиса.
Карл как всегда задерживался. Пришлось ждать у его машины. Вызывать такси или ещё хуже – воспользоваться безотказными услугами городского метро и намёка на желание не возникло.
К тому моменту, как пикнула сигнализация, Света докуривала вторую сигарету. Ментоловый слимс – её любимые.
С самым невозмутимым видом Карл сел за руль и повернул стартер. Четырёхцилиндровый двигатель новенькой «Camry» тихо зарычал. Приятно запахло выхлопом. Света бросила бычок в урну и села в салон. Чёрный лакированный туфель вдавил педаль газа в пол.
Офис Карла располагался несколькими этажами выше. И зарплата его была выше, соответственно. Каждый раз после работы он завозил Свету домой. Не смотря на то, что уже второй год не жил с ней. Сейчас у него новая жена, новая квартира, новая машина, новая работа… А у Светы – разбитое сердце и долговая яма… Иногда он заходил в гости. По старой дружбе… В одной руке букет роз, в другой – бутылка мартини. Как же хотелось ещё на пороге разбить ту бутылку о его голову и отхлыстать шипами роз наглое, самодовольное лицо… Но… Света впускала его. Переступая через свою обиду и накопившуюся злость. И каждый раз надеялась, что любимый не уйдёт под утро, скажет, что хочет вернуться, что не может так больше. Но, засыпая с ним, Света всегда просыпалась одна…
- Я слышал, у тебя сейчас финансовые трудности… – не отрывая глаз от дороги, заговорил Карл.
- У меня? – смутилась девушка. – Кто тебе такую глупость сказал? У меня всё отлично. Просто замечательно!
- Вика бы не стала врать по такому серьёзному поводу.
- Да что ты себе в голову вбил? – неуверенно отбивалась Света. Ох уж эта Вика, никогда язык за зубами не умела держать. А ещё лучшая подружка…
- Не придуривайся. Я знаю, что твоя мать очень больна. Она перенесла уже третью операцию на сердце. Не думай, что не подозреваю, каких денег это всё стоит. Ты сейчас по уши в долгах. И не отпирайся.
Внутри Светы что-то оборвалось. Должно быть – стопорный механизм, который всё это время после развода удерживал от нервного срыва.
- Даже если это так, тебе какое дело? Ты только и думаешь о своей заднице! До моей мамы тебе никогда дела не было! Ты её, между прочим, до этого состояния и довёл. Не помнишь? А теперь посмеяться надо мной хочешь? Останови машину, придурок! Я никогда к тебе больше не сяду! Подвозит он меня, понимаешь. Всю жизнь мне испоганил! Иди к своей богатенькой шлюхе. Дочка начальника. Тряпка ты! Подлая половая тряпка, исчернившая моё сердце!
Карл молча выслушивал оскорбления. С каждым разом они были всё обидней и язвительней. Машину он так и не остановил – ехать совсем недолго. Можно потерпеть. Свернул в нужный двор и затормозил у когда-то родного подъезда.
Света выговорилась и теперь молча лила слёзы. Её пальцы потянулась к дверной ручке, когда Карл виноватым голосом сказал:
- Да, я никогда не любил твою мать… Но это никогда не распространялось на тебя… В бардачке лежит конверт. Возьми его. И не спрашивай ничего. Просто возьми и всё…
Девушка взяла увесистый конверт и, не разворачивая его, вышла из машины. Лифт не работал. На восьмой этаж пришлось идти пешком. Ничего, не привыкать.
Пустая, вылизанная до безобразия квартира встретила тихим, тёмным одиночеством свою хозяйку. Не разувшись, Света рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Да, так безопасней, так лучше, проще и спокойней. С неприятными мыслями о неудавшейся личной жизни она заснула.
Разбудил телефонный звонок. Это была Вика. Часы в форме играющего с шерстяным клубком котёнка показывали начало десятого вечера.
Покорно выслушав лекцию про неумение держать секреты за зубами, лучшая подруга перешла к сути своего звонка. Сегодня открытие нового ночного клуба «Полный Улёт». Все продвинутые люди на ушах стоят. Все хотят попасть, но вход исключительно по пригласительным билетам. И, в это трудно поверить, но Вика сейчас держит в руках как раз два таких билетика! Куда их себе засунуть? Нет, там они испортятся… Пора бы уже и прекращать себя жалеть. Так вся жизнь пройдёт. Серая и нудная. Пора её окропить разноцветными огнями данспола! Деньги, деньги… У кого с ними проблем нет? Так, через полчаса зайду. Нет, нет и ещё раз... сама знаешь что. Всё, люблю, целую.
Света положила трубку. Остатки сна как ветром сдуло. Скоро придёт Вика. Ох и получит она. Какой клуб? Какие развлечения? И так уже сорок зелёных сотен долга – тут на еду еле выходит при всей экономии. О чём она вообще думает?
Постыдное чувство жалости к самой себе липкой слизью обволакивало всё внутри. И оно нарастало. А когда Света посмотрела на стол, на котором желтел на свету абажура толстый конверт, так вообще – за край начало переливаться. Надо было не брать этот конверт. Да, надо было… А ещё – держать себя в руках. Карл не обязан ничего выслушивать. Их совместная дорога второй год как споткнулась о камень противоречий и разошлась. У него – прямо и уверенно. У неё – извилисто и тернисто. Нет в этом мире счастья. По крайней мере, для одинокой девушки двадцати четырёх лет. Все бросили, все забыли… Так, нужно брать себя в руки. Не раскисать в болоте самотерзаний.
Конверт… Не трудно догадаться что в нём. Или нет? Вдруг это жестокая шутка Карла? Вдруг он хочет окончательно добить свою несчастную бывшую жену. Ему мало её одиноких заплаканных ночей? Тут можно ожидать многого. Он и глазом не повёл тогда, улыбался, а руки вонзились в грудь и вырвали сердце. Просто собрал вещи и ушёл. С бумажной волокитой развода тягались через полгода. Он пришёл, как ни в чём не бывало, и протянул бумаги. Всё на этом и закончилось.
Как мы мало знаем о близких нам людях…
Света разорвала плотную бумагу. Из конверта выпали перетянутые полосатыми бумажными лентами две пачки. С надписями на них: «50X100» и «100X100». Нет, не может быть, что из конверта вывалилось… пятнадцать тысяч. Но да, это не сон: деньги настоящие. Непоколебимо, спокойно и слегка высокомерно глядели с банкнот Грант и Франклин. Шуршат, хрустят. Новенькие все.
Да за кого он Свету принимает? Она не какая-то продажная девица! Или это он откупиться решил? Что-то поздно спохватился.
Но, не смотря на множество негативных, деньгам характерно одно полезное свойство: когда они есть, на душе становится спокойней… Не каждый сможет, обретя это спокойствие, так запросто от него отказаться. Света не была исключением…
Раздался дверной звонок. От неожиданности девушка выронила распечатанные деньги. Купюры рассыпались по полу опавшей листвой надежд. А звонок всё не унимался. Наспех подобрав деньги, Света спрятала их в самый дальний и тёмный угол шкафа, пошла открывать.
Не спрашивая разрешения, в коридор впорхнула рыжеволосая девушка. Вся накрашенная, напомаженная, с золотыми серьгами и кулоном в виде сердечка. Тонкий, сладковатый аромат французских духов. Вика.
 - Ты чего ещё не собрана? – поприветствовала гостья. – И слышать не хочу, что не можешь, нечего одеть, надоело всё и тому подобную чушь!
Света провела подружку в гостиную, некоторое время молчала, а потом ни с того ни с сего:
 - Знаешь, Викусь, а я вот возьму, и пойду с тобой!
У Вики чуть глаза на лоб не вылезли от удивления. Нет, она, конечно, допускала мизерную возможность такого поворота событий, но чтобы вот так, сразу, без уговоров, претензий и сетований на нелёгкую жизнь…
А тем временем Света продолжала:
- Ты ведь подождёшь меня немного? Я накрашусь, оденусь. Как думаешь, голубое платье или бордовое?
- Бордовое более вызывающее, – начала потихоньку приходить в себя Вика, – одень его.
- Я тоже думаю, что бордовое. Чаю хочешь?
- Нет, спасибо. Чего покрепче бы…
Света вынула из холодильника узкогорлую бутылку:
- Полусухое подойдёт?
- Красное?
- Белое.
- Это хорошо, я не люблю красное…
- Давай, за предстоящую ночь!
Вика приняла полный бокал с вином и залпом его осушила. Даже не покривилась.
- Ещё будешь?
- Своё допивай, и наливай! – бархатный румянец начал пробиваться сквозь пурпурную стенку макияжа. – Давай, для клуба кондиция нужна.
- Эх, отвыкла я от всего этого, – говорила Света, одной рукой держа бокал у губ, второй – натягивая колготки на стройные ножки.
- А ты вспоминай. Нечего нам с тобой в девках сидеть. Там ведь все завидные женихи города будут! Глядишь, и нам чего перепадёт…
Подружки рассмеялись. Впервые за столь долгое время стены квартиры наполнились живым, непритворным, искренним и весёлым смехом. Они допили бутылку. Света полностью собралась. Когда она клала в сумочку новенькие пятидесятки, Вика не смогла сдержать удивления. Мол, лучшая подружка давно, а банки грабить сама ходит, с собой не берёт… Света в ответ только многозначительно улыбнулась.
Вызвали такси. Ждать пришлось не так уж и долго. Ночные огни столицы мелькали в окне. Было в них что-то успокаивающее. Давно забытое, постепенно всплывающее из памяти. Словно былая радость жизни вновь обретала краски. Или так просто казалось из-за хмельной лёгкости в голове? Трудно сказать…
Блики неоновых фонарей, прожекторов, приглушённый гул клубной музыки. Возле входа с исполинской переливающейся красным, жёлтым и фиолетовым надписью «Полный Улёт» толпились люди. Словно роем пчёл облепили. У преграждающей ленты стояло четверо громадных детин-охранников в тёмно-синих костюмах. Они надменным ленивым взглядом наблюдали за приветливым администратором, проверяющим пригласительные. Счастливицы входили внутрь. С какой завистью и негодованием остальные глядели им вслед…
- Привет, Светка! – возникло из толпы лицо бывшей одноклассницы. – Сколько лет, сколько зим!
- Ленка! Ты что ли? Как дела? – не то, чтобы Света не была рада встречи со старой знакомой, но место не совсем подходящее. Да и школьные годы не совсем хочется сегодня вспоминать. А воспоминания всё наплывают на берега сознания. Вот и школьный двор, курилка, панический страх перед завучем математики, неразделённая любовь к молодому учителю физкультуры, заспинные насмешки над новым платьем, пусть и купленном на Централке, зато как красиво оно обтягивало стройные бёдра… Все парни слюни пускали. А «подружки» завидовали и при любой подходящей возможности делали гадости. То потёкшей шариковой ручкой «случайно» к её белоснежной одежде прикоснутся, то на туфель грязной подошвой наступят, то жвачку в волосы закинут… Правда, со жвачкой только один раз такое было: после разбирательства в кабинете директора ни у кого повторять подвиг Ленки мозгов не хватило. Тогда пришлось укоротить столь красивые длинные каштановые волосы. Они-то отросли, а вот обида осталась на всю жизнь…
- Отлично дела у меня, Светик. Всё просто прекрасно. О, привет, Вика, ты тоже здесь… – собеседница удостоила Вику пренебрежительным взглядом. – Не жалуюсь. Недавно с бойфрэндом в Египет летали. Толик такой милашка. Не представляете, он обещал купить мне машину. Какую захочу, так он сказал. Я вот думаю: «Феррари» или «Порш»?.. А как у тебя? Слышала, Карл тебя бросил… Так сочувствую…
Мало Свете школьных воспоминаний, так теперь ещё и язвительные бредни этой дуры выслушивать. Ни для кого не секрет, что её Толик свою «Жигули» продал, чтобы в Египет слетать. А про покупку машины, так это только во сне разве. Но почему тогда так неприятно на душе стало? Только от Лены-дылды и выслушивать сочувствия о неудавшейся семейной жизни. Злость берёт!
- Не надо сочувствий. У меня сейчас новый кавалер появился, – соврала Света. – По сравнению с ним, Карл – карапуз в песочнице. Я сейчас счастлива как никогда ещё…
Блеф сработал. Лена была ошарашена новостью. Пока она размышляла что ответить, Вика вклинилась:
- А ты чего здесь стоишь, со всеми, внутрь не заходишь?
- Так как же зайти сейчас? Пригласительный нигде не достать. Говорят, позже могут запустить…
- Ну ладно, мы тогда пошли, – Вика взяла под руку Свету, а второй нарочито небрежно вытянула из сумочки пригласительные – так, чтобы Лена их хорошо разглядела...
На этом встреча давних подруг закончилась.
Массивные двери разъехались, и Света с Викой вошли внутрь.
Нет, на простой ночной клуб это уж совсем не похоже! Громадный зал: стены разрисованы странными картинами. Несуразные размеры, неестественно перетекающие формы, яркие цвета, расплывчатые нелепые фигуры, образы… Посредине зала стояла исполинская белёсая статуя Голиафа. Нормальная до пояса, а ниже – расползающаяся по полу разноцветными змеями.
- Ну мы и зашли с тобой, подруга, – выдавила из себя поражённая Вика, косясь на Голиафа.
- Да, размах у них тут что надо, – отвечала Света, разглядывая толстенную изгибающуюся змею, вылезающую аккурат из области паха мифического героя.
Они бы так и остались стоять у странной статуи, если бы Вика не заметила створчатую дверь, очень хорошо вписавшуюся в диковинный колорит стен. Лишь подойдя вплотную можно было убедиться, что она настоящая, не нарисованная. Удивительно, но в громадном зале кроме подруг больше никого не было. Так специально задумано: парами впускать? Или просто пригласительных слишком мало? Скорее всего – и то, и другое…
Распахнувшиеся двери впустили в ядовито-зелёный коридор. Широкой, долгой спиралью он вёл вниз. И с каждым шагом ритмичная музыка нарастала. Вливалась в мозг, растекалась по телу приятной, возбуждающей волной. Так и хотелось начать танцевать: ловить ритм, двигаться в такт, отдаться ласкам невидимых рук музыки…
Да, Света так долго себя ограничивала, сдерживала, пыталась забыть… Но нет! Она создана для клубной жизни. Для танцев до утра, для коктейлей у барной стойки, для ветреных знакомств с сексуальными мачо! Карл никогда не любил клубы. Говорил: глупая трата времени, прожигание жизни… Его антипатия постепенно передалась и Свете. Он ушёл, а вдолбленная нелюбовь осталась. Да и после развода как-то не тянуло. Всё времени не было, с деньгами проблемы, а главное – желание напрочь отсутствовало. До сегодняшнего вечера. Странно получается: ведь она здесь именно благодаря ему, Карлу. Человеку, всеми возможными способами отбившему страсть к дансполам…
Коридор привёл в полукруглую галерею, окунув с головой в океан ритмики барабанов, электрогитар и синтезаторов. По бокам крутые винтовые лестницы. За высокими поручнями открывалось захватывающее своими масштабами зрелище. Громадный переливающийся всеми цветами радуги данспол имел форму ночной бабочки. Вот исполинские крылья, вот брюшко, усики… Но что это? Неужели крылья шевелятся? Да, действительно! Бабочка медленно, но уверенно летела сквозь суетливую пелену ночной жизни. Покорно унося в желанную даль развлечений редких танцующих на ней людей…
Люди. Их было так мало. Просто невероятно мало для такого огромного клуба. И что с ними? Нет, трудно рассмотреть – слишком высоко. Да и разноцветные блики вертящихся фонарей обзору не помогают…
На винтовую лестницу Света ступила первой. Вика за ней. Странно, но лестница была ограждена круглой ярко-оранжевой стеной. Глаза постепенно привыкали к резкой смене света. Спуск оказался куда дольше предполагаемого. Опять коридор с едко-зелёными стенами. Стоит отметить, что в нём музыка сильно приглушалась и доносилась лишь тихим отголоском. У малиновой двери выхода стоял человек. Странно одетый. Вернее – голый, если не считать пристёгнутых кожаными ремнями к спине крыльев… бабочки!
- Так, Вика, пошли отсюда! – со всей серьёзностью заявила Света, стараясь не глядеть на странного мужчину ниже пояса. Хмель вина вмиг испарился.
- Ну, не знаю, подружка, начало очень даже воодушевляющее…
- Да куда ты меня привела вообще?
- Как куда? В ночной клуб «Полный Улёт».
- Ясно что не в органную филармонию… По-моему, это сборище извращенцев…
- Слушай, Свет, не будь занудой! – начала терять терпение подруга. – Мы сюда развлекаться пришли. Ты видела сколько людей у входа стоят? Чтобы сюда попасть они готовы детские воспоминания продать. А ты, находясь здесь, хочешь к ним?
- Да ты посмотри на него! Он ведь голый!
- Ну и что? Мало ли в клубах странного народу шатается. Пошли, подруга, не дрейфь, – Вика потянула её к выходу.
И случилось то, чего так не хотелось Свете, но случиться должно было неотвратимо: голый мужчина заговорил с ними:
- Прошу простить, мои милые бабочки, но здесь работает дресс-код: можете сдавать одежду и сумочки мне. Не волнуйтесь, с ними ничего не случится. Обещаю.
- Да я же говорила, что он извращенец! – Света начала было уходить, но мужская рука коснулась её плеча.
- Света, не волнуйся, вашей чести ничто не угрожает. Я ручаюсь за это. К тому же, у нас сугубо закрытая вечеринка. Так что никто из твоих знакомых ничего не узнает, если сама не разболтаешь.
Света некоторое время не могла прийти в себя, потом собралась с мыслями и спросила:
- Откуда вы знаете моё имя?
- Я ведь говорю, что вечеринка закрыта. Было бы некрасиво с моей стороны позвать гостей и не запомнить их имён…
- Вы?.. – выпятила глаза Вика.
- Да, я владелец этого клуба.
- «Таинственный миллионер, чьего имени никто не знает» – так о вас пишут в газетах…
- Ну, это преувеличение. Вы ведь знаете. Ах нет, пардон. Разрешите представится: в паспорте у меня записано: Александр Сергеевич ***. Но я давно уже не пользуюсь этим именем. Называйте меня Павлиний Глаз.
- Оригинально, – Света начинала испытывать дружеские чувства к этому пожилому мужчине (очень даже хорошо сохранившемуся для своей седины вдоль лысины). Его нагота не действовала столь отталкивающе как прежде, наоборот – располагала к себе. Словно этот человек раскрылся, отбросил все бессмысленные законы общества и отдался во власть своим эмоциям, чувствам. Но не похотливым – чистым, девственным, прекрасным, а это большая редкость для мужчины… – Вы любите птиц?
- Терпеть их не могу!
- Тогда почему назвали себя в честь птицы? – поинтересовалась Вика, медленно стягивая с себя колготки.
- Нет, вы не поняли. Saturnia pyri – Павлиний Глаз, по-нашему. Бабочка такая. Самая красивая, что только может встретиться в наших краях.
- Ах вот оно что… – в такт кивнули подруги. Они обратили внимание на «крылья» собеседника: действительно, на их тыльной стороне красовались четыре тёмно-зелёных пятна, окаймленных коричневыми кругами – точно глаза.
- Я инсектолог. С ранних лет увлекаюсь бабочками, – глаза мужчины заблестели. – Эх, видели бы вы мою коллекцию! Это просто шедевр… Ну ладно, может быть когда-нибудь и увидите. И не одну… В общем, я разбогател на том, что разводил редкие виды насекомых, в основном – бабочек. Многие богатые коллекционеры готовы душу за некоторые экземпляры отдать. Мне их грязные души меньше всего нужны. А вот на банковский счёт миллиончик-другой – всегда рад принять…
- А зачем нам раздеваться? – Света задала этот вопрос больше по инерции, чем по необходимости…
- Я ценю чистую красоту… Вы когда-нибудь видели одежду на Argema mittrei или Actias selene? Ах, опять я латиницей…
- Я так и не поняла, откуда вы узнали моё имя. Ведь билеты были у Вики. Она могла позвать с собой кого угодно…
- Я очень тщательно выбирал гостий – это всё, что вам нужно знать. Ещё раз повторяю: в стенах моего клуба не о чем беспокоится. Даю голову на отсечение: ничего с вами не произойдёт, никто не будет приставать, никто не обидит. Вы будете в полной, что только возможна, безопасности.
Или это глаза на крыльях собеседника гипнотизировали, или вправду слова казались более чем убедительны: Света разделась. Ярко-оранжевый свет стен озарил её идеальные формы. Плавные изгибы, красивые линии… Вика не могла глядеть на тело подруги без зависти, хоть сама ни чем ей не уступала…
- Мои красавицы, умнички, – хвалил мужчина. – Вы прекрасны!
С этими словами он достал из распахнувшейся в стене двери две пары шёлковых «крыльев». Те, что были выполнены в жёлтых тонах, с четырьмя жёлто-бордовыми пятнами «глаз» и длинными хвостиками-отростками на нижней паре крыльев – он протянул Свете. Легкие и совсем не громоздкие, как казалось вначале. Девушка с лёгкостью пристегнула их ремнями. Вике достался похожий наряд, только зелёных цветов и с не такими длинными отростками. Она тоже без труда его одела.
Две бабочки готовы к празднеству ночной жизни!
Малиновая дверь бесшумно разъехалась, впустив в коридор сладостную лавину ритмичной музыки. Света и Вика вошли внутрь.
Во всём помещении практически не было людей. Все встретившиеся – были девушками. Стройными, красивыми, с разноцветными «крыльями» за спиной. Громадный данспол так и манил к себе. Но больше к себе манила барная стойка. Само собой разумеется, что она была стилизована под раскинувшую свои яркие крылья бабочку. Барменша – такая же как все здесь: красивая молодая девушка с крылышками за спиной – не спрашивая, протянула два бокала со светло-фиолетовой жидкостью. Трубочки были поразительно похожи на хоботки бабочек. «Нектар Психеи» – так она его назвала.
Психея… Это что-то из древнегреческой мифологии? Но зачем что-то гадать, когда напиток столь прекрасный?! Света попыталась вспомнить, пила ли она что-нибудь подобное. Нет – категорически! О существовании такого чудесного напитка она даже во сне ничего не подозревала. Девушка и не заметила, как бокал опустел. Барменша протянула ещё два полных бокала – у Вики напиток тоже кончился.
Хмель приятной лёгкостью разлетался по телу. Стало так легко и приятно, что хотелось взмахнуть своими шёлковыми крыльями и… полететь… Полететь ввысь, к ночному небу, усеянному разноцветными звёздами фонарей. Но… взлететь нельзя. Зато можно потанцевать!
На брюшке летящей бабочки данспола было полно места. И эта музыка! Не какая-то чушь, каждый день тоннами ненужных децибел рвущаяся из приёмников радио. Настоящая танцевальная музыка. Её нельзя было ослушаться, с ней нельзя было договориться, от неё нельзя было отмахнуться. Она сама заставляла твои члены двигаться в замечательном, гармоничном танце.
Это был самый лучший вечер в жизни Светы. Да чего уж мелочиться: и Вики, и всех остальных девушек!
Света сидела у стойки – отдыхала, набиралась сил перед очередным заходом на данспол. К ней подсел мужчина, Павлиний Глаз, как он сам себя представил в самом начале. Он спросил, не хочет ли девушка выйти с ним в место, где не так шумно: нужно поговорить. И это не то, что она может подумать. Мужчина обещает вести себя прилично.
Нет причины ему не верить. На вид он и мухи обидеть не способен. А девушку-бабочку так уж подавно…
Они вошли в тот же коридор, в котором познакомились. Малиновая дверь захлопнулась за спиной. Сразу же стало тихо.
Мужчина заговорил первым:
- Света, я не буду многословен. В общем, ты ведь поняла, что я не совсем простой человек…
- Я вас не понимаю… – страх начал овладевать девушкой: резкое движение собеседника, и она закричит!
- Да нет, – попытался разрядить накалившуюся обстановку мужчина, – я не маньяк какой-нибудь или чего ты там себе навыдумывала. Я – коллекционер… Понимаешь теперь?
- Нет.
- Я обожаю красоту. Вас обожаю. Своих гостий – всех до единой.
- Не приближайтесь ко мне, – Света насторожилась, приготовилась бежать.
- Эх-х-х, сколько раз за сегодня я слышу эти слова… – тяжело вздохнул Павлиний Глаз. – Думал, хоть у тебя реакция другая будет. Да я ведь обещал, что вреда не причиню. Не понимаешь разве? Я коллекционер. Но экземпляром моей коллекции можно стать только добровольно. Упаси Господь мне ещё заставлять! Пока никто не отказался… Надеюсь, ты последуешь их примеру. Кстати, твоя подруга Вика тоже согласилась.
- Я вас просто не могу понять, – всё так же настороженно сказала Света.
- Я пригласил сюда красавиц. Ты ведь заметила, что все мои гостьи – прекрасны? Чего ты не можешь понять? Вы – будущие экземпляры моей живой коллекции. Мои прекрасные бабочки. И каждая – особенная.
- Вы меня пугаете ещё больше.
- Разве так сложно? Ты, допустим, Argema mittrei.
- Да поняла я это! – нетерпеливо перебила девушка. – Как мы можем быть экземплярами вашей коллекции?
- Как? Только добровольно. И в любой момент вы можете отказаться от этой роли.
Голос пожилого мужчины звучал успокаивающе. В конце-концов, не может он быть злодеем! У него такие глубокие, добрые зелёные глаза…
- И что от нас требуется?
- Наслаждаться жизнью в моём питомнике и только. Кстати, тот, где ты была и танцевала – лишь один из многих его залов.
Нет, это должно быть сон. Ну не может всё так быть просто и заманчиво. Жить в своё удовольствие, ни о чём не думать, лишь пожинать протягиваемые этим щедрым мужчиной плоды. Словно бабочка беззаботно порхать с одного цветка зала на другой.
- И мы… не будем обязаны… Ну, вы понимаете…
- Ну что ты, – смутился старик. – Ещё раз повторяю: здесь всё на добровольных началах. Нет, я совсем не откажусь, если ты захочешь провести со мной романтический ужин… Но всё только по твоему желанию. Так что не переживай. И поверь – цену своим словам я знаю. Она слишком высока, поэтому ими никогда не разбрасываюсь. Если сказал что-то – значит как на граните высек.
- Ладно. Допустим. Но ведь у меня много дел. Работа, к примеру. Да и мама в больнице…
- Светочка, мне так не хотелось с тобой говорить на эту тему… Я пригласил сюда только тех, кого не сковывают цепи внешнего мира. Работа – ты никогда её не любила. А мама… она ведь умерла во время последней операции. Ты всем говоришь, что она жива. Что лежит в больнице и скоро доктора поднимут на ноги. Но пойми: обманывая себя и других тебе не воскресить её…
Из голубых как сапфиры глаз хлынули слёзы. Да, всё что говорит этот добродушный чудак – всё правда! Откуда он только узнал? Хотя, какая разница?
Быть трепетно-оберегаемым экспонатом в коллекции экстраординарного миллионера, или работницей душного офиса со смехотворной зарплатой и постоянно злым шефом? Это если не вспоминать постоянные неудачи в личной жизни! Дайте подумать… Конечно же Света согласна!

*****

На следующий день первые страницы всех столичных газет пестрели едкими заголовками: «Шок: Таинственный миллионер опозорился!», «Граждане ещё не успели посетить новый клуб «Полный Улёт», как его закрыли в меру провального открытия!», «Помещение с треском провалившегося клуба планируется переоборудовать в музей постмодернизма!» и тому подобной бредятиной…

Алекс Сергеев
Май 2008 год