Гога Магогов

(Прошу воспринимать данное произведение всего лишь как пересказ воинских мифов)

Это было в те далекие, почти библейские времена, когда военнослужащие срочной службы и приравненные к ним курсанты с яркими бляхами на чреслах еще отдавали (скрипя сердце) честь старшему по званию, а занятные девицы отдавали то же самое, а также сопутствующее благоволение носителям упомянутых блях. Деревья росли тогда в правильном направлении, и наивно-философски разделялись на просто деревья, и - дубы. Все темные силы живой и неживой природы тогда почему-то ассоциировались именно с дубами. Ну да, дубами представлялись тупые прямые/непосредственные/посредственные начальники и командиры, главная задача которых усматривалась во всяческом усложнении жизни тяготами воинской службы. Дубы были почти повсеместны и всевластны, и первой негласной заповедью нижних чинов было стойкое противостояние дубовству в любых его посягательствах на свободу личности.

В свете этого даже допускалось мелкое мошенничество, иногда в крупных размерах, пример коего - "Человек из писсуара". Случайно не смотрели спектакль Театра на Таганке "Добрый человек из Сезуана"? Ну даже если и не смотрели, то, во всяком случае, получили приблизительный намек на этимологию данного названия.

Шествие "Доброго человек из писсуара" по раздолбайской планете курсантов началось с эффектного, до боли циркового соскока с брусьев некоего индивида - давайте условно назовем его Гога Магогов. Этот великий соскок (ох уж это развеселое таинственное словечко) приземлил Гогу на макушку с последующей госпитализацией всего тела в пределах санчасти.

Но время шло, и мы, наконец, пришли к гогиному возвращению в строй. Голова возвращенца взирала на нас из массивной гипсовой конструкции вокруг шеи и подбородка. Ну прямо белоснежный писсуар после чистки в ходе ПХД! (парко-хозяйственного дня) - таково было первичное массовое воспритие упомянутой конструкции личным сОставом.

Впрочем, впоследствии то же самое рутинное время все же подёрнуло эти ощущуния пеной привыкания. Да, постепенно к этой бурлескной маске привыкли и мы, и даже разносортное деревянное начальство, - Гога обладал удивительной магией усыплять бдительность самых отъявленных и воинственно настроенных дубов. Да, приходилось сильно повреждённому бойцу порой и занятия пропускать, и санчасть посещать, и - главное - слишком часто удаляться за пределы забора в объятия тоскующих родителей. Но - ничего не поделаешь, у человека - травма.

Однако л/с не дурак: месяцы-то идут, а известный страдалец всё лечится и лечится за забором. Частенько - явно народными средствами (- Пахнет? Да старики меня спиртом протирали, чтобы пролежней не было! - Ноги не держат, язык заплетается? Да вас бы так трахнуло бОшкой по деревяшке). А тут еще был как-то замечен мирно бреющимся; снявшим писсуар как личиночный кокон...

Пришлось колоться и подтверждать наши просветленные догадки. Действительно, Гогу давненько освободили от сладостных оков; но, будучи мужчиной магически-проникновенным, он совратил санчастных сестричек не оглашать факта исцеления и даже получил - на память - полюбившийся аксессуар - изделие было предусмотрительно-функционально разрезано сзади. Артист. Умел, да, умел он войти в образ...

Так что пришлось Гоге добровольно и по-доброму утратить монополию на ношение этого чудо-приспособления, которое теперь холилось, лелеялось, подбеливалось в эстетических целях. Да что там - даже элегантные шнурочки украсили задний разрез - корсет, да и только!

А всем давно примелькавшееся привидение ещё долго пересекало КПП (выход за забор), кряхтя и медленно ступая, и, естественно, не предъявляя никаких фишек (увольнительных записок). Да и у какого изверга повернётся язык её (фишку-то) испрашивать? Какая разница, чьи именно глаза печально корят за недосмотр и травматизм курсантский; из чьего горла выдавливается душераздирающий хрип в ответ на любое обращение ...не в меру бдительного сухаря-службиста?..
---

Да, веселое было время. Казалось тогда, вся проблема - в дубах...