Рафаэль и Кассандра

1.
Из узкого окна сторожевой башни Кассандра осматривала внутренний двор Замка. Ночь выдалась безлунной, и в густых тенях ей то и дело мерещились лица, но каждый раз, всмотревшись внимательнее, девушка обнаруживала лишь пустоту. Никакого движения заметно не было – лишь стража каждый час совершала свой тоскливый обход.
Как давно это было? Пять минут – или полчаса назад? В ушах Кассандры еще звучали слова переклички: «Все спокойно…»
Но только спокойствие было ложным.
Лишь только шаги часовых затихли, как она выпрыгнула из темноты на дремавших привратников, убила обоих на месте и, не теряя времени, взбежала по лестнице наверх. Она оказалась в маленькой каморке под крышей, где трое солдат играли в кости.
К слухам о маленькой армии, якобы несущей службу в стенах замка виконта Сореля, Кэсси всегда относилась скептически, и оказалась права. Солдаты – пожилые усталые французы, ветераны давно прошедшей войны, – не хотели сражаться. Они привыкли к спокойной, ленивой жизни, к уважению со стороны детей и внуков, и несли свое ночное дежурство просто чтобы поднакопить деньжат. Жалкие, бесполезные существа... Девушка без сожаления отправила на тот свет всех троих – старики и испугаться-то толком не успели.
И вот она стоит у окна. Вглядывается вниз, в чернильные тени. Сердце бьется лишь чуть быстрее обычного.

Выждав необходимое время, Кассандра убедилась, что никто не спешит поднять тревогу, а значит, ее миссия пока остается тайной. Удачно! Теперь пора продвигаться вперед. Спускаться вниз тем же путем – слишком долго, да и против принципов. Гораздо быстрее через окно.
Девушка скользнула в узкий створ и застыла, словно даже не прячась, а позируя для кисти невидимого художника. На секунду лунный свет красиво очертил ее фигуру...
Потом она спрыгнула вниз, к подножию башни, и скрылась в тени.
Успели ли вы хорошо рассмотреть ее? Думаю, нет, но возможно, кое-что увидели – и удивились. Странно, но на первый взгляд Кассандра напоминает ребенка: миниатюрная фигура, и волосы золотые, и большие доверчивые глаза… Да-да, глаза у нее удивительные: они способны пленить своим сиянием, но где-то в глубине таится злая усмешка. Возможно, вам не захочется встретиться с ней взглядом вновь. Кассандра – совсем не дитя, и один раз увидев эту хрупкую девушку за работой, вы этого зрелища никогда не забудете.
Еще она похожа на участницу театральной постановки: во-первых, из-за одежды (блузка с кружевным жабо, кокетливый жакет и юбка, выставляющая напоказ черные ленты чулок, – все это как-то не вяжется с происходящим). Во-вторых, из-за легкости, с которой ей все удается: Кассандра прорвалась внутрь замка играючи, и ее прыжок из окна – постановочный трюк, не иначе! Все детали ее образа: и лицо, и осанка, и походка, и взгляд – выглядят немного наигранно. Взгляните, как она крадется вдоль стены: бесшумно как кошка, и также быстро, но почти не смотрит по сторонам – и если в одной из каменных арок ее поджидают враги, подобное безрассудство дорого обойдется! Щит вроде бы взят наизготовку – но почему он так плохо прикрывает и шею, и грудь?
Заметив, что дверь, ведущая в западное крыло Замка, приоткрыта, наша героиня мягко переходит на бег. Ее кредо – быстрота и внезапность, а не расчет, ее храбрость достойна восхищения. В этом театре все по-настоящему, и Кассандра – вовсе не девушка из ваших снов. Остерегайтесь ее обаяния.

2.
С малых лет Кэсси, как ласково называли ее зрители (как называли ее друзья, хотелось бы сказать нам, но друзей-то у девушки не было), дралась на всех аренах мира, и видит бог, дралась хорошо. В обычной жизни она была нелюдима и даже застенчива, подобно многим девушкам-сиротам, но на арене менялась до неузнаваемости. Танцуя и дразня, она упивалась своим превосходством над более сильными и опытными соперниками; любила красиво побеждать и убивала всегда жестоко.
Совершенствуя мастерство с годами, Кэсси часто задавалась вопросом: к чему все это? Стоит ли жить ради нескольких минут, проведенных под свист и улюлюканье толпы на арене? Долгое время собственное предназначение для нее оставалось лишь неясным намеком. Прошли годы, прежде чем в изматывающей борьбе за выживание она увидела цель и смысл. Рассказ о дне, когда она обрела себя, мы отложим на потом, но то, что Кэсси нашла в тот день (а может быть, То, что нашло ее?), с тех пор занимало все ее мысли, наполняя душу жаждой обладания самой прекрасной и могущественной вещью на свете.
Она научилась играть по чужим правилам, которые были просты: отказаться от прочих желаний, стремлений и надежд, отбросить страхи, раствориться в бесконечной стихии битв – и думать лишь об одном.
Великий Клинок… Недосягаемый когда-то – и такой пугающе близкий теперь!
Кэсси дралась с яростью и искусством, которых не знала прежде, отдаваясь схватке всецело и не задумываясь о своей роли в многовековой драме, именуемой «Турниром клинка». Иногда ей казалось, что предмет ее вожделения обладает собственной волей и сам направляет руку, пронзающую сердце врага, и отводит смертельные удары, и хранит ее, как ценную игрушку, из соображений, известных ему одному. Хочет ли он сделать ее своей хозяйкой – или принести в жертву, сыграв эффектный финал? Иногда ей казалось, что оба исхода хороши, один неотличим от другого. Между тем Кэсси заканчивала бой очередной победой, и в этот миг ее восторг, восторг трибун и проходящая теплой волной сладострастная радость Клинка сливались воедино.

3.
Девушка бесшумно летела через двор, едва касаясь брусчатки мысками сапог. Ветер трепал короткие волосы, меч как влитой сидел в ладони… Не сбавляя хода, она плечом распахнула дверь и скользнула в полутьму коридора, готовясь отразить арбалетную стрелу, летящую в грудь, или увернуться от падающей сетки – но здесь ее ждало разочарование.
Никого.
По опыту Кассандра знала, что такой противник, как Рафаэль, едва ли станет сам рыть себе могилу. Оставить замок без охраны теперь, когда считанные недели остались до финала и любой участник готов платить за жизнь соперников из собственного кармана – это безумие! Виконт так уверен в себе? Или готовит ловушку? Впрочем, ловушки не числились в арсенале бойцов Турнира: считалось, что обладать Клинком может лишь победивший в честном бою.
Хотя необязательно на арене. Не на глазах у тысяч зрителей. Да что там, не обязательно даже при свете дня…
По крайней мере, так считала Кассандра.

Выбрав путь по наитию, Кэс взлетела по лестнице на второй этаж, где ей наконец улыбнулась удача: двое копейщиков и седоусый сержант сгрудились около чадящего факела, вглядываясь вниз. Не сказать, чтобы они ее поджидали, но она буквально чувствовала их тревогу:
«Слишком темная ночь… Дверь скрипнула неспроста, внизу кто-то есть, и он нарпавляется…»
Конечно, она миновала пролет куда быстрее, чем ожидали эти ватные куклы. Проскочила мимо остолбеневших солдат на полном ходу, в прыжке оттолкнулась от стены и приземлилась прямо в центр их небольшого отряда.
– Привет, служивые! – прежде, чем солдаты успели что-либо понять, они уже ощущали на лице ее разгоряченное дыхание.
– Где спальня вашего господина? Говорите быстро, и я вам сохраню жизнь… ненадолго.
Но эти глупые, ленивые крестьяне просто таращились в ответ, начисто утратив дар речи, а Кэсси не любила ждать. Мгновение спустя два тела уже сползали по кирпичной стене, скрежеща доспехами, а Кассандра скороговоркой повторяла свой вопрос, приставив ничуть не насытившийся кровью клинок к горлу старика-сержанта.
– Четвертый этаж… На самом верху башни, – солдат указал в потолок трясущейся рукой. Капли пота проступили на его багровом лице.
Белокурая нимфа с ухмылкой пронзила его мечом, грациозно качнувшись вперед, и, позволив телу упасть, стряхнула капли. Привыкшая убивать ради своих поклонников в первых рядах, она и сейчас не могла отказать себе в толике театральности.

4.
На лестничный пролет с рычанием выскочил дог – свирепое животное, явно натасканное на убийство, но слишком глупое для настоящего боя. Кэсси заранее предугадала прыжок и легко уклонилась: челюсти клацнули у нее над плечом. В ответ она отправила собаку в мир иной ударом заточенной кромки щита, и еще одним охранником у виконта Сореля стало меньше.
К своему несчастью, вслед за собакой в дверях появилась сонная горничная. Увидев, как могучий пес забился в конвульсиях, она пискнула, закрыла рот руками и выронила связку ключей. На секунду две женщины, стоящие друг напротив друга, встретились взглядами: полная, некрасивая девушка в сбившемся платке и сказочный демон, которым казалась Кассандра в отсветах дрожащего огня. Горничная так испугалась, что даже не закричала – и это спало ей жизнь.
– Ну и вкус у твоего господина! – прошипела Кассандра и с наслаждением плюнула девушке в лицо. – Подбери ключи, корова! Я не собираюсь тебя убивать.
Наблюдая, как несчастная пытается подхватить ключи негнущимися пальцами, Кэс беззвучно рассмеялась.
– С тем же успехом я могла бы остаться дома и строгать ветчину себе на завтрак. Но не вздумай кричать! – она подтолкнула пленницу к спальне Рафаэля, попутно думая о том, что милосердие сослужит плохую службу: животное и так наделало много шума. Но что, если на пути, попадется закрытая дверь? В конце концов, ей не может везти бесконечно! Кассандра кольнула острием меча, и заложница засеменила впереди, бормоча молитвы.

Лестница казалась бесконечной. Они уже приблизились к последнему пролету, когда чья-то огромная тень заслонила путь, и зычный голос окликнул:
– Мернье!
Увлекая за собой пленницу, Кассандра нырнула в тень. Бить сразу? Или выгадать время?..
– Ты слышал лай Тима? – тень надвигалась, почти задевая плечами стены, но вдруг замерла, почувствовав опасность. В свете факела Кассандра разглядела руку в замшевой перчатке, лежащую на эфесе меча.
– Кто это? – одними губами шепнула она на ухо своей пленнице.
– Капитан Джосс, – ответила девушка. Дрожащий голос звучал, пожалуй, чуть громче, чем нужно. – Англичанин …
Капитан вышел из тени, стремительно выхватывая меч; Кассандра интуитивно толкнула горничную вперед. Похоже, этой встречи капитан не ожидал.
– Ребекка? Что ты здесь…
Кассандра, распластавшись в кошачьем прыжке, за миг преодолела расстояние, отделявшее ее от английского наемника. Он не успел поднять свое оружие ей навстречу, всего лишь загородился левой рукой – и та упала, отсеченная у самого плеча. Воительница накинулась на англичанина, как рысь, короткий меч взлетел и опустился, обдав Ребекку кровавой струей. Джосс зарычал от боли, рывком стряхнул с себя противницу и нанес ответный удар – вот только проворная Кассандра уже была у него за спиной. Запрыгнув на плечи врага, она, словно паук, обхватила свою жертву и принялась рубить и колоть, опьяненная запахом близкой победы.
Ребекка могла бы успеть закричать. Один пронзительный вопль поднял бы на ноги весь замок – если, конечно, было кого поднимать… Изменило бы это хоть что-нибудь? Решать не нам. Так или иначе, крика не последовало: почувствовав вкус крови капитана на своих губах, Ребекка просто рухнула на пол.
А к тому моменту, как разгоряченная Кассандра нанесла по бездыханному телу Джосса последний удар, зов Клинка уже затмил ее сознание. Рафаэль где-то здесь, он – фаворит Турнира, и он должен умереть. Позабыв о Ребекке, ночная убийца преодолела последние ступени лестницы и скрылась за дверью, ведущей в личные покои виконта.

5.
Несколько минут спустя горничная очнулась. Она медленно поднялась на ноги и побрела по следу демона, который пришел, чтобы лишить ее хозяина жизни. Бедняжка не совсем понимала, что делает, но жгучая ненависть кипела у нее в груди, и она твердо знала, что уж кто-кто, а хозяин сумеет за себя постоять. Если б только успеть разбудить его! В голове у девушки стоял туман, но ватные ноги упрямо несли ее вперед. Угрюмый дворецкий – Барто – как пес дежурит у двери хозяина, и он умеет обращаться с оружием. Будь Кассандра хоть человеком, хоть демоном, но на какое-то время он сумеет ее задержать.

Конечно, откуда бедняжке было знать, что Рафаэль Сорель не спал? Он глядел из окна спальни на полную луну и улыбался собственным мыслям. Краем уха виконт слышал, как в прихожей его соперница по Турниру Клинка схлестнулась с Барто, и чувствовал, что ему передается владевшее девушкой возбуждение. Уже совсем скоро она будет здесь.
«Немножко раньше, чем ты ожидаешь, как всегда», – напомнил себе Рафаэль, и эта мысль почему-то развеселила знаменитого фехтовальщика. На секунду его улыбка перестала казаться человеческой.
Поправив рукава свободной сорочки, Рафаэль захлопнул ставни, погрузив комнату в кромешную темноту. Глаза можно закрыть, теперь они бесполезны. Ладонь смыкается на потертом эфесе; шпага легко выскальзывает из ножен, издав тонкий музыкальный звон. Теперь несколько шагов, чтобы занять позицию сбоку от двери. Добро пожаловать, дорогая… Глухие удары каблуков о доски пола успокаивают виконта Сореля, настраивая на философский лад. Они как удары молотка, заколачивающего гроб, напоминают, что все суетно и тщетно. Нет разницы между победой и поражением, если задуматься. В долгосрочной перспективе нет разницы между мертвыми и живыми. Отправляя людей на тот свет, Рафаэль всегда ощущал в душе гармонию.

6.
Камердинер виконта Сореля встретил гостью ударом боевого цепа по шее, едва она переступила порог. Кассандра увернулась, выполнив грациозный разворот; сверкнул меч, и от оружия Барто отлетел свинцовый наконечник. Однако второй рукой телохранитель виконта все же поразил свою цель.
Кэсси по достоинству оценила этот выпад, зная, что двойной цеп – опасное и требующее сноровки оружие. У нее не оставалось выхода, кроме как закрыться тонким щитом – и позволить инерции сбить себя с ног.
Барто отбросил бесполезную деревяшку, оставшуюся в правой руке, и выхватил из-за пояса кинжал. Второй цеп нетерпеливо покачивался в его ладони. Кассандра тут же вскочила, выискивая способ перехватить инициативу и атаковать – но левая рука, державшая щит, предательски немела, развернуться для нового пируэта в тесных стенах было негде, и, чтобы увеличить дистанцию, девушка медленно пошла по кругу.
Уродливый старик засмеялся себе в усы, и этот звук поразил Кассандру. Она внезапно поняла: ее здесь давно ждали! Неужели, пробираясь в замок, она стала жертвой инсценировки? Тогда каков будет финал? Кэс покосилась на дверь, ведущую в спальню. Напасть сейчас для Рафаэля было бы слишком легко, а потому Кассандра решила, что ей нечего опасаться. У них с виконтом было слишком много общего – а разве стала бы она делиться радостью этой схватки с обыкновенным слугой?!
А может быть, Рафаэля вообще там нет? Кэс отмела эту мысль с ходу. Ну конечно, он здесь, иначе все бессмысленно! Пусть здесь и не арена, но Турнир продолжается. Похоже, Сорель презирает ее и готов принять вызов – тем лучше, сам Бог велел ему проиграть! Все идет не по плану – пускай! Пожалуй, ей это даже нравится. В самом деле, как жаль, что нет зрителей!
Тем временем они с Барто сделали по комнате полный круг. Рука девушки, державшая щит, все еще казалась для противника обездвиженной, и Кэс сама не знала, насколько сможет рассчитывать на нее – но решила рискнуть.
Отбросив волосы со лба (она даже не трудилась подвязывать их перед боем), воительница бросилась в атаку, в последний момент изменив направление движения и бросившись противнику в ноги. Барто не только успел парировать скользящий удар меча своим кинжалом; демонстрируя недюжинное проворство, он развернулся на каблуках и хлестнул цепом наугад, не целясь. Кэсси зарычала от боли, когда шипы впились в бедро, и кубарем покатилась по полу. Два широких шага отделяли в этот момент Барто от беспомощной и ослепленной болью Кассандры, но камердинер успел сделать только один из них, прежде чем понял, что произошло на самом деле: острым краем щита противница рассекла ему пах.
Хлынула кровь, и с каждой каплей из тела Барто уходили силы. В глазах стало темнеть. Старик уже не сомневался, что погибнет в бою за господина, но рана, пускай и смертельная – еще не конец боя! Ведь настоящий воин не сдается никогда.
И верный слуга снова пошел вперед. Кассандра пыталась ползти, приволакивая ногу, но Барто настигал; и в следующий миг он упал, обрушив оба оружия на соперницу Рафаэля. Кассандра метнулась в сторону – лишь доля секунды спасла ей жизнь. Каким-то чудом она все же вскочила на ноги, и увидев, как изменилась ситуация, расхохоталась: ведь она стоит, а враг снова повержен! Меч пригвоздил шею камердинера к полу.
– Хозяин!.. – просипел старик. Его глаза закатились, ладони разжались – и Барто умер. Упершись ногой ему в спину, Кассандра выдернула оружие.

7.
– Вот я и пришла, Рафаэль, – прошептала Кассандра.
Она стояла прямо напротив заветной двери и улыбалась, медленно вращая в ладони рукоять меча. Капли крови стекали по желобку одна за другой и срывались, образуя черную лужицу у ее ног.
Она уже не чувствовала ни сомнений, ни страха – знакомый властный голос звучал в ее голове, повелевая расправиться с противником быстро и жестоко.

И совсем рядом, в темноте спальни, ждал своей очереди виконт Сорель, положив руку на шпагу, словно на трость. Глаза закрыты, но их взгляд словно устремлен в небеса, грудь вздымается редко и ровно. Он хочет сполна насладиться последними секундами тишины перед бурей. Будь что будет…

Лишь пара метров пространства и тонкая деревянная дверь отделяли их друг от друга. Здесь же, в комнате, невидимая обоим, снова точила свою косу смерть.

8.
Кассандра сделала несколько шагов и остановилась, скривившись от боли. Левая рука и левая нога болели так, что она с большим удовольствием каталась бы по полу, чем вступила в поединок с главным фаворитом Турнира Клинка, – но баловать себя девушка не привыкла. Да и стоит ли обращать внимание на боль – жалкие стоны немощного тела? Открытых ран и переломов пока нет, она знала, так чего же еще нужно? Кэсси приходилось драться и в куда худшем состоянии. Драться – и побеждать!
Через несколько секунд боль ушла: Кассандра просто отказалась ее чувствовать. Она продолжила путь; и без того едва заметная хромота пропадала на глазах. Возможно, комната с единственным входом была ловушкой… Возможно. Но главное - чтобы она не была пуста. Ловушка готова и ждет – но тот, кто готовил ее, сейчас легко может сам в ней оказаться.
Повторяя тот прием, что мы уже видели, Кэсси перешла на легкий, воздушный бег, взлетела, ударом распахнула дверь и ворвалась в опочивальню Рафаэля, словно вихрь, описав мечом полный круг, отразив щитом несколько воображаемых ударов, приземлилась, пригнулась, скользнула в сторону и замерла в своей лучшей боевой стойке (не самой эффектной, но самой эффективной, да и какого черта, в этой темноте?!)
Темнота! Вот что поразило Кассандру в следующую секунду. Ни свет луны, ни свет уличных фонарей – ни один луч не пробивался в эту комнату.
Предметы в комнате были различимы разве что в виде неясных теней.
А потом дверь, влекомая пружинным механизмом, захлопнулась, и все погрузилось в первозданный мрак.

Говорят, что каждый участник Турнира Великого Клинка втайне мечтает о смерти. О славной смерти, конечно: иными словами, о гибели в бою. Да, как ни парадоксально, любой соискатель мечтает проиграть поединок. В какой-то мере это объясняется тем, что умереть как-то иначе для них – позор, но есть и другая сторона, чувственная, почти эротическая, иррациональная. Все эти люди (довольно неординарные в своем большинстве, надо признать) слишком часто видели смерть, чтобы ее бояться, и видели достаточно ее обличий, чтобы было из чего выбирать. И когда придет их час, многие хотели бы встретить ее так, а не иначе. Детали разнятся; в целом же картина складывается довольно ясная: бесстрашные бойцы (машины для убийства, сказали бы вы) желают испытать то унижение, которое столько раз читалось в глазах их поверженных соперников. Они хотят под свист и улюлюканье толпы взглянуть в надменные глаза своего убийцы и почувствовать, как сталь в последний раз пронзает тело. Мир полон удивительных вещей…
Но не подумайте, что каждый бой на Турнире – это игра в поддавки, не делайте эту ошибку! Вспомните Кассандру, всмотритесь в ее глаза! Если бы в тот момент, когда она влетела в спальню Рафаэля, ее обитатель оказался на пути, она без колебаний снесла бы ему голову с плеч и долго плясала над трупом, оглашая победным воплем округу…
Нет, соискатели хотят быть побежденными честно, и это не мешает им ни убивать, ни презирать своих убитых.
Врываясь в спальню, Кассандра словно говорила Рафаэлю: «Вот я, мои глаза, и мои руки, и смерть на острие моего меча! Я сильнее тебя. Докажи обратное – если сможешь!»
А ответом ей была тишина. И ни капли света. Уже с Барто ей пришлось драться в полумраке, что дало старому слуге небольшое преимущество в самом начале боя, но в конечном итоге оказалось на руку бойцу с более молодыми и острыми глазами. А теперь, шагнув за ту самую последнюю дверь, Кэсси с ужасом поняла, что совершенно ничего не видит. Глаза только начали привыкать к темноте, когда раздался злосчастный хлопок, и путь назад был отрезан.
Ярость, страх и – невероятно, но правда, – покорность судьбе сменили друг друга в промежутке между двумя ударами сердца, когда девушка осознала, что комната все же оказалась ловушкой для нее. Один на один с человеком, ориентирующимся в узком пространстве так же свободно, как в своих собственных мыслях, наверняка тренировавшимся драться с завязанными глазами. Попалась на крючок, как рыба!
Темнота душила ее, и внутри поднималось чувство, столько раз испытанное в кошмарных (и возбуждающих) снах: уж очень было похоже, что она добралась до конца своей короткой тропы.
Но Кассандра преодолела этот соблазн. Оцепенение владело ей лишь долю секунды, а затем знакомый голос – злой, жестокий – выдернул ее из ночных кошмаров, невидимая рука залепила пощечину:
«Очнись! Он здесь, рядом, и он знает, где ты! Убей его!»
«Но как? – ответил голос испуганного ребенка. – Он победил. Я в его власти. Я отправлюсь на корм червякам через минуту».
Снова пощечина!
«Крутись, не стой на месте! Двигайся, прыгай, летай! Спутай право и лево, верх и низ – не дай ему ни единого шанса!»
Внезапно она вернулась в мир живых. Сердце сжалось от струи адреналина, чувства обострились до предела – она была готова драться. С момента хлопка двери прошла лишь доля секунды, но Кэс понимала: сейчас малейшая задержка может оказаться фатальной. Девушка подобралась, присела, мышцы ног напряглись, как пружины… Именно в этот момент шпага Рафаэля насквозь пробила ее щит, затем левое предплечье, и вошла в живот. Подставленная рука спасла ей жизнь: не встретив этой преграды, клинок Рафаэля выпотрошил бы ее, как поросенка.
Кассандра с криком подалась назад, и ей удалось соскользнуть с клинка, прежде чем тот повернулся. Рафаэль резко выдернул шпагу, раздирая рану в предплечье. Ладонь Кассандры раскрылась, и щит на кожаных ремешках соскользнул вниз. Кэсси, ослепленная болью и наполовину обезоруженная, продолжала пятиться, как вдруг ее правая ступня попала в продолговатую дыру неправильной формы. Эти коварные дыры назывались в простонародье мышеловками и часто ставились в темных местах «на воров». Щиколотка с пугающим хрустом подломилась, и, при всей своей ловкости, через секунду Кэс уже лежала на спине. Ощущение, от которого удалось с таким трудом избавиться, вернулось: живой ей отсюда не выбраться. Рафаэлю осталось нанести два – три удара, чтобы сделать ее совершенно беспомощной, а потом спокойно завершить свое дело тем способом, который придется ему по душе. Впрочем, насчет способов Кассандра не питала иллюзий. Что бы это ни было, это будет ужасно.
Но ведь, по крайней мере, не мгновенно? Девушка не хотела лишаться надежды на спасение слишком быстро, хотя и знала, что спасения неоткуда ждать. Темнота снова душила ее, мешала думать, не давала двигаться. Рука горела огнем, а в животе, наоборот, застрял острый кусочек льда. Сотни невидимых игл пронзали сломанную ногу.
Виконт Сорель, безошибочно определив, что произошло (разве не на это он рассчитывал?), подскочил и рубанул шпагой вслепую, сверху вниз, разрубая пространство перед собой на две половины. В глазах Кассандры вспыхнул нестерпимый свет, который в мгновение ока выжег темноту, что царила вокруг, и тело само рванулось в сторону. Как ни тянуло покончить со всем поскорее, без игры в кошки-мышки, инстинкты оказались сильнее разума. Девушка перекатилась на живот, вырвала ногу из западни, не глядя отмахнулась мечом и, выполнив неуклюжий пируэт, с размаху врезалась затылком в угол кровати.
Мир покачнулся. Свет, разлившийся было у нее в голове, уже мерк, темнота вновь вступала в свои права, но на этот раз в ней кружились тысячи искр. Раздавшийся совсем близко свист шпаги с грехом пополам привел Кэсси ее в чувство.
«Брось это, девочка, – шепнула она себе. – Ты не беспомощна. Ты можешь сориентироваться и в темноте. Если когда-то пора было взять себя в руки, то это сейчас. Не сдавайся!».
Нет, просто так она не сдастся. Кэс заставила себя сориентироваться, насколько могла. В конце концов, и она знает комнату не хуже самого Сореля. Не один час она изучала ее через открытое окно с крыши библиотеки, возвышавшейся над стеной Замка через две улицы
Итак, она около кровати. Дверь в комнату осталась слева, но она блокирована. Там Рафаэль, уже готовится к новому круговому удару, которые так хорошо удаются с трехфутовой шпагой в руке. Однако из комнаты есть и другой выход – через окно… Изо всех сил Кассандра вгляделась в темноту. Ей показалось – или на стене проступила слабая полоска света? Окно! Перемахнуть через кровать, прыгнуть к окну, распахнуть ставни, впустить в свет в эту комнату-могилу и исчезнуть прежде, чем глаза Рафаэля смогут отвыкнуть от темноты. Быстрота всегда была коньком Кассандры, если сейчас и ставить – то на нее.
Кэсси взвилась в воздух, как белка, оттолкнулась рукой от спинки кровати… она так и не поняла, за что зацепилась в полете больной ногой. Иглы боли пронзили ее с новой силой, она неуклюже приземлилась на самый край кровати, не удержала равновесие и полетела вниз, задавшись вопросом, не падает ли на заботливо расставленные виконтом шипы. Дубовые доски с размаху ударили ее по спине и затылку, вырвав из плотно сжатых губ короткий стон. Снова повержена – но на этот раз отсутствие новой ловушки немного воодушевило девушку. Она перекатилась вбок, встала на колени и замерла, настороженно вслушиваясь, вглядываясь в черноту. Тут же послышался шаркающий, скользящий звук шагов Рафаэля: не открывая глаз, фехтовальщик ориентировался по дуновениям воздуха и звукам. А вот Кассандра всегда ставила на свои острые глаза и не прогадала: шпага Рафаэля блеснула в темноте – настолько слабо, что он и сам, пожалуй, не заметил бы – но все же достаточно. С этой секунды Кассандра действовала на уровне рефлексов: ухватившись прямо за лезвие левой рукой (и так едва шевелится, нечего терять), правой рубанула наотмашь, метясь чуть выше эфеса – по руке Рафаэля. Виконт отпрянул… и шпага осталась у нее! Сердце Кэс едва не выпрыгнуло из груди от радости, но в то же время она понимала, что в бою важную роль играет инерция. Иногда ее можно использовать себе во благо, но не стоя на коленях на деревянном полу. А порой стоит один раз промахнуться – и драка живо напомнит игру в шахматы, где следующий ход за соперником, а тебе остается лишь ждать. Поэтому все нужно было делать быстро: остановить движение меча, вывернуть кисть и ударить. Кэсси уже готова была это сделать – и тут кулак Рафаэля почти что вышиб из нее дух.
Кассандра очнулась, лежа лицом на досках пола. Должно быть, прошла всего секунда, может две: она до сих пор жива. Рафаэль был где-то рядом, обшаривая пол в поисках своего оружия: значит, Кэс успела отбросить шпагу в последний момент. Уже неплохо…
Инстинктивно сжав правую ладонь, Кассандра осознала, что та пуста. Соображать удавалось плохо. Девушка попыталась подняться, и ее вырвало тоненькой струйкой воды и желудочного сока. Кассандра заставила себя приподняться на локтях, потом встала на четвереньки. Голова была одновременно тяжелой и ватной. Припадая на левую руку, Кэс как могла быстро поползла к окну. Мир качался из стороны в сторону. Только бы выбраться, только бы выбраться отсюда… Вот и стена! Уцепившись правой рукой за подоконник, Кассандра подтянулась и кое-как встала на ноги, и в этот момент металлический звук возвестил о том, что шпага вновь в руке у Рафаэля. Девушка послала небесам молчаливое проклятье. Сбежать не вышло. Теперь малейшее движение – это конец.
В наступившей тишине с улицы пробился звук цокающих копыт – полночный экипаж спешил куда-то по мостовой, слышались сонные окрики возницы. Кассандра чувствовала запах пота и крови, исходивший от нее, и не сомневалась, что его слышит и Рафаэль. Не шевелиться… или двигаться очень тихо, очень медленно. Запустив пальцы за пояс, Кэсси медленно извлекла четырехлучевую стальную звезду, стараясь закрывать ее ладонью, боясь случайного отблеска, который недавно выдал Рафаэля. Она медленно подняла ее на уровень плеча, хотя куда кидать – все равно не знала. Окно находилось прямо за ней, но распахнуть его не было никакой возможности, да в этом не было и смысла. Левая рука уже отказывалась ей повиноваться, на левую ногу не наступить. Боль в груди и в животе – там, где остались автографы клинка Рафаэля – становилась невыносимой. Она теряла кровь и теряла время, а между тем виконт вновь принялся методично обшаривать пространство широкими взмахами клинка. Ждать было невыносимо. В какой-то момент – Кассандра и сама не поняла, как это произошло – ее тело зажило собственной жизнью, отказавшись повиноваться испуганной и потерявшей веру в себя хозяйке. Изувеченная левая рука Кэс толкнула ставни, и в комнату полился мягкий лунный свет. Рафаэль резко обернулся и то ли вскрикнул, то ли зарычал, Кассандра ясно увидела его силуэт на полусогнутых ногах и служившую продолжением руки злосчастную шпагу. Правая рука Кассандры с зажатой в пальцах звездой, отведенная для замаха, уже летела вперед быстрее мысли, а время, наоборот, потекло замедленно, как во сне.
Рафаэль ринулся на Кассандру, его сорочка вздулась на спине, как парус. Рассекающая воздух шпага издала тонкий звон. Звезда сверкнула четырьмя лучами, срываясь с пальцев Кэсси, и тут же закончила свой короткий полет, вонзившись в череп виконта там, где надо лбом начиналась линия волос. Спустя мгновение шпага, так и не встретив никакой преграды, пробила насквозь грудь Кассандры и вышла со спины, обагренная кровью. Сила удара толкнула девушку в створ окна, и лишь зацепившись руками за ставни, она смогла удержаться над обрывом. Глядя прямо в глаза Рафаэлю, Кассандра кричала. Она кричала от боли, от отчаяния и от ярости, встретившись наконец со своим злейшим врагом лицом к лицу. Но взгляд Рафаэля уже становился бессмысленным… тонкая струйка крови побежала по его лбу. Кэсси спросила себя, способен ли еще ее враг насладиться этой последней секундой – секундой победы… и поражения? Ее пальцы разжались, и тело соскользнуло с клинка, крепко зажатого в руке Рафаэля. Все так же медленно, словно во сне, Кассандра начала падать вниз, не отрывая глаз от окна спальни, где стоял, словно задумавшись о чем-то, ее убийца. «Почему становится так темно? – подумала девушка. – Ведь я же открыла ставни!» В ее ушах раздался чей-то далекий хохот, с каждой секундой становившийся громче и ближе. Он надвигался со всех сторон… «Так это была ложь! Обман, с самого начала! Будь ты проклят! – в своих мыслях что было сил закричала Кассандра, хотя в этом мире больше ни звука не сорвалось с ее бледнеющих губ.
Еще несколько секунд Рафаэль Сорель стоял неподвижно, глядя на изломанную фигуру девушки, лежащей под его окном: кровь в волосах и на кружевном жабо, порванные чулки, широко раскинутые руки. А потом сам рухнул замертво на дубовые доски пола.
Ввалившаяся в комнату горничная, Ребекка, испустила протяжный вой, увидав стальную звезду во лбу своего хозяина, и еще долго ревела над его безжизненным телом, но на крики никто не пришел. Рафаэль не любил держать много прислуги, а весь немногочисленный гарнизон Замка Кассандра, увы, перебила.