Параскина свадьба

Анюта меня зовут, а отца моего Франтишек звали. До шести лет моих мы под Польшей жили, и только после уже под Россией…

Я много таких историй знаю. Рассказываю, когда попросят. Село большое и проезжие бывают интересные. Расскажут что, ну и я не смолчу – до рассвета повести да притчи: ах! ах! чего не только на свете не случается! Вот ведь как человек – любит про страшное послушать и других попугать.

Был у нас учитель один – социалист и безбожник. Но непьющий и шибко грамотный. Из евреев. На девушек не смотрел, а сохли по нему и красавицы и обычные, да и замужняя какая полюбит – страсть просто!

Ну а социалиста что на уме? В свою веру обратить коммунистическую. Ну и сожгло его. Ведь обман это и воровство одно. Истинно говорю!

Пришел он к нашему ксендзу и на колени: мол, повеситься хочу, сил нет.

Тот поговорил, поговорил с несчастным – отговорил вроде.

С месяц прошло, тот снова: повешусь, все уж, бесповоротно решил.

Ну, видит ксендз – нет никакого выхода – решился человек на неприглядный грех и отговорить уже не получится никак, и говорит ему: за кладбищем крест стоит, что в поле, так ты, как стемнеет, подвесь себя за ноги на тот крест.

Сбегал учитель домой за веревкой, привязался к вершинке, страдает только, что не за шею. А как стемнело, стали вокруг него черти бегать. Двенадцать часов бегали, да крест все не давал им до человека дотянуться.

Утром отвязался уже, собрал какие вещи и, как говорят, в Палестину уехал.
Все это я потом узнала, а только в то утро муж мой из города вернулся. И не в себе будто. Спрашивает: а свадьба-то была? али приснилось мне?

Какая свадьба-то? - спрашиваю. Да Параскина свадьба, – говорит.

А Параска эта была наша деревенская дурочка.

Так вот, рассказывает: приезжаю в село, вот как сейчас точно, а свадьба уже вовсю гуляет – Параска за учителя выходит. Всю ночь хороводили, только проснулся я утром в чистом поле…

Да ну, говорю, конечно, приснилось.

А тут и соседи постучались, входят: ой, а слышали – Параска на ночь повесилась!