Часовой страж

       Балтолом Александрийский, будучи откряхтевшим своё, располагаясь в перине Дзю, на которой спал сам император Дзынь со своими ножницами, распускал клубочек воспоминаний; обчесывал пятки, ёрзал. Дым пролетая, стелился; иранские ковры вспыхивали острой краской; солнечный язык облизывал через развальное оконце седые брови Балтолома… Все казалось волшебным патефоном, отдающим свои старые желания только лишь напоминаниями о естественно сбывшимся в былые годы событии. Балтолом сделал парус, дунул в него и полетел в старое доброе время, время рифовое и крокетное.
       Балтолому двенадцать, замечательно, друзья босяки с Катушек бок о бок с ним. Выпили свинарь хорошего смачно-терпкого хуза ; вино легко обложило ордакулу харизмы; весело парили в небе облака под стук каруселей и шумел колпаками листьев ленивый ветер.
       Друзья, насолив немногим немалым, энную жменю золотых черепков, отправили неопытного Балтолома на познание мужской радости и силы в дом публичного искусства, под вывеской «Улитка на пляже», что красуется об окраину Вены и образует знаковый эпицентр известного местечка. Балтолом запихнутый, затолкался во входной проём внутренностей взъерошенным жердяем, и бросив на панель надаренное звонство очутился в лапах хозяйки Бараги, весовые категории которой превышали все условные показатели. Балтолома дрожащего выдворили от туда с грохотом, оставив шкварки от бубликов ему на мороженное, и он побрел окольными пятнами - запутанными вечно лесистыми непроходимостями. Дорожка петляла, извивалась и в конец пути занесла Балтолома шагами неслышными прямо в пасть чащобы, на ветвях которой, по преданиям старых жителей Кезы лощились сектанты Исы Первого. Некоторая часть грозы, отгремевшей «в далеке» оставила нескольких последователей этой «немаловажной» группы и положила начало "новой жизни" Балтолома Александрийского – он вступил братом в секту. Сектанты, занималась тем, что по девять часов в день лупили башкой об кору захваченного дуба – это нужно было делать для сохранения мира на земле и непременно ровно 15 тысяч раз. Балтолом целую неделю не мог пробиться к дубу, число долбителей вечно окружало несчастный дуб, и звуки превращались в какой-то шум. Балтолом тогда покинул секту Исы Первого и пробрался через лес домой, где получил хорошую взбучку. Именно эта взбучка, заставила Балтолома Александрийского задуматься о самом главном в жизни – о своей дороге.