Кукла Летиции

       Глава первая.
Небольшой рыбачий посёлок раскинулся по берегу бухты тёплого южного моря. Жители посёлка, в основном, занимались рыбным промыслом. Но были среди них и кожевенных дел мастера, сапожники, да лавочники. Встречались портные, парикмахеры, да иных мелких дел мастера, без которых обойтись было бы трудно.
Всякое в посёлке случалось, но, как обычно, все проблемы жители решали сами. Если случалось, что соседи разругаются, то через некоторое время, пристыженные людом посёлка, так же и помирятся. Недавние недруги разопьют чашу мировую, и вот они уже снова друзья. Никто зла не держал.

Все друг друга знали. А если кому в дом беда стучалась, помочь спешили, и не раз вызволяли семьи из беды. Кончались в многодетной семье припасы на зиму, помогали, несли в дом всё, кто, чем богат и может поделиться. И семья спокойно доживала до сезона рыбной ловли, никто не голодал.

И только одна семья в посёлке жила обособленно, семья лавочника Модесто.  Модесто торговал сахаром, мукой, чаем, солью и прочими мелкими товарами. Был он мужиком прижимистым, в долг никогда товар не давал, тогда, как другие лавочники всегда отпускали товар в долг, поскольку знали, что люди никогда не обманывали, и, как только из нужды выбирались, то всегда возвращали долги и даже сверху денег набрасывали, благодарили за щедрость хозяина.

Модесто был тучным неопрятным мужиком, лицо его постоянно лоснилось от жира, кучерявые чёрные волосы торчали во все стороны и давно забыли, что такое расчёска. Маленькие и колючие глазки смотрели на мир исподлобья. У Модесто была жена, Мойра, худенькая запуганная женщина, которая редко появлялась на улице, она почти всё время торчала на кухне или возилась с сыном, который как две капли воды был похож на своего родителя. Сыну Модесто было пять лет, но уже в этом возрасте он был не выносимым ребёнком с вздорным характером. Бенитто так и не смог подружиться со своими сверстниками, ребятня стала сторониться драчливого и вечно кричащего мальчика. И он целыми днями слонялся по двору один, не зная, чем заняться.

Зимой жизнь в маленьком посёлке текла размеренно. Все ждали промыслового сезона. И только, когда в маленькой бухточке появлялось торговое судно, то почти всё население посёлка высыпало на берег. Торговали прямо с лодок, вплотную пришвартованных к пирсу. Можно было купить красивые ткани, привезённые моряками из далёких стран, сигары, табак и ещё много разных вещей, сделанных руками заморских мастеров.

В один из весенних дней, когда в бухточке показалось торговое судно, жители собрались на берегу. Лодки пришвартовались, началась торговля привезённым товаром. Тогда – то, с одной из лодок, сошёл на пирс моряк. Был он высокого роста, хорошо сложён, светел лицом и имел густую русую шевелюру. Из под густых бровей смотрели серые смешливые глаза. На плече моряка сидела яркая крупная птица, с большим хохолком, который при каждом шаге моряка поднимался и снова опускался на голову птицы. Таких птиц никто раньше в посёлке не видел, и как называется это чудо, никто не знал.

Детвора сразу же окружила моряка. Они бежали за ним весёлой многоголосой толпой, дурачились, хохотали над смешной птицей. Птица тоже никогда не видела такого большого скопления орущих маленьких людей, которые неотступно следовали за её хозяином. А когда ей надоело наблюдать за маленькими кричащими человечками, она засунула свою голову под крыло, чем ещё больше рассмешила ребятишек.

Моряк невозмутимо шагал вдоль берега в сторону посёлка, и только в глазах его была смешинка. Он любил детвору.
Постепенно детвора разбежалась, а моряк продолжил свой путь. Он искал таверну. Там он мог узнать, где в посёлке можно снять жильё, ему нужна была комната. Моряк хотел надолго осесть в этом посёлке, и заняться ловлей рыбы. Плавать на кораблях больше не хотелось, была усталость от постоянной жизни на море. А вот устроиться в тихом посёлке на берегу моря, мечтал уже давно. Мечта о своём доме, жене и куче шумных ребятишек, не давала ему покоя. Пора было уже обзаводиться семьёй, ведь так недолго и бобылём остаться.

Таверна располагалась на пригорке, рядом с галечным пляжиком, где всегда были любители принять солнечные ванны и поплескаться в тёплой морской воде в купальный сезон. А зимой сюда стекались завсегдатаи со всего посёлка, чтобы вкусно поесть, выпить пива с вяленой рыбой, да поболтать о делах. Хозяином таверны был добрый и приветливый мужичок сорока лет. Давид и сам раньше занимался рыбным промыслом. Но годы постоянной тяжёлой работы давали о себе знать, и все заработанные деньги он вложил в таверну, и не прогадал. И доход у него был постоянный, и друзей он имел много. А ещё он имел в своём доме красавицу жену, приёмную дочь, и четверых пострелят, которых любил безмерно и жизни своей без них не представлял.

Жена его, Адриана, была ему во всём под стать. Всем взяла. Статная, лицом красивая, приветливая женщина притягивала в таверну посетителей своими кулинарными способностями и добротой. Никогда Давид не задавался целью спаивать своих посетителей и вышибать с них как можно больше денег за выпивку. Пиво в таверне было приложением к тому, что подавалось на стол из мастерски приготовленных закусок. Люди любили это уютное и гостеприимное местечко. Сюда часто захаживали и женщины со своими маленькими детишками, чтобы вкусно перекусить и посудачить о делах с гостеприимной хозяйкой. Адриана рада была подругам, множество дел не оставляли свободного времени, чтобы ходить в гости.

У Давида и Адрианы была приёмная дочь, молодая красавица Летиция. Летиция рано осталась сиротой, шторм унёс её родителей. Случилось это в один из летних дней, когда рыбаки вышли далеко в море рано утром. Ничего беды не предвещало, но к середине дня небо внезапно почернело, и разыгрался сильный ветер. Волны постепенно набирали силу, и вот уже через края волн не стало видно рыбачьих лодок. Люди, что есть сил, боролись со штормом, пытаясь добраться к берегу. Но в тот день не все рыбаки вернулись домой. Ещё три семьи остались без кормильцев. Рыбаки не остались равнодушны к семьям, потерявших кормильцев. На общем собрании решили часть денег от продажи рыбы, отдавать семьям, пока их дети не станут на ноги и не смогут себя обеспечивать. А маленькую Летицию забрал к себе Давид. Летиция была его крёстной дочерью. Давида и отца Летиции связывала давняя дружба, они с малых лет были неразлучны. И Давид, потеряв самого близкого друга, ни на минуту не сомневался в том, что девочка должна воспитываться в его семье, и его долг, заменить ей отца. Адриана была рада решению мужа и приняла Летицию, как свою родную дочь. Она всегда хотела родить девочку, но рождались одни только мальчишки.

А на собрании вышел спор. Как только прослышал Модесто, что тринадцатилетняя Летиция осталась круглой сиротой, поспешил на совет. Рыбаки его появлению сильно удивились, ведь он никогда на подобные собрания жителей посёлка не хаживал, его мало интересовали проблемы людей. А тут явился, да ещё и просить стал, чтобы разрешили забрать сиротку, сказав, что его жена больше детей родить не может, а всегда хотела дочку. Народ притих, стали спорить, кому девочку отдать. Да только один Давид сразу понял, для чего Модесто девочка понадобилась. Не пройдёт и двух лет, как жадный Модесто сделает из девочки прислугу в доме. Не хотел Давид такой судьбы своей крестнице, слишком хорошо он знал повадки Модесто. Так на собрании и объявил. Спор разрешился в сторону Давида и уже вечером, после собрания, Давид забрал Летицию у старой бабки, которая за девочкой присматривала.

С первой минуты, как сирота переступила порог дома Давида, она была окружена заботой и вниманием. Мальчики были рады появлению в их семье Летиции, ведь они уже давно знали эту девочку и любили, как свою сестричку. Под чутким руководством матери, мальчишки постоянно занимали Летицию играми, не давая ей возможности оставаться одной и вспоминать о трагедии. А вечером, когда пострелята укладывались спать, Адриана была рядом с девочкой. Она рассказывала ей интересные истории, вспоминала добрые сказки, заставляя девочку мечтать о хорошем. И пока малышка не засыпала, Адриана не выходила из комнаты. И так было до того времени, пока Летиция не почувствовала, что этот дом ей стал родным.

Шло время, детки росли. Летиция превращалась в зеленоглазую красавицу.
Умом Летиция пошла в своего батюшку, она была открыта и честна. Красотой и статью Летиция удалась в матушку. Казалось, не было в посёлке девушки, прекраснее Летиции. Но Летиция никогда своей красотой не гордилась. Смотрясь на своё отражение в зеркале, она думала только о том, чтобы аккуратно выглядеть. Адриана всегда говорила, что не в красоте счастье, а в том, как сможет человек распорядиться своей жизнью. О том же задумывалась и Летиция. К семнадцати годам научилась управляться с хозяйством, и хорошо шить. Из под её умелых пальчиков, выходили прекрасные вещи. Она сама придумывала модели платьев и юбок, которые всегда пользовались спросом у молодых модниц. Адриана не хотела, чтобы девушка обременяла себя заказами по шитью, но Летиция успокаивала матушку, говорила, что делает это с большой охотой, поскольку ей интересно шить красивые вещи и придумывать новые модели.

А ещё Летиция любила выращивать цветы. Во дворе росли кусты роз, в саду Летиция выращивала большеголовые георгины и простые ромашки, которые своей белизной освежали краски сада, в горшочках сидела пахучая герань. Мальчики, которые раньше с равнодушием относились к затее сестры украшать двор цветами, постепенно стали понимать, что если хочется, чтобы мир вокруг тебя засиял красками, то это можно сделать своими руками. Летиция давала жизнь цветам. Давала жизнь и красивым вещам, которые с удовольствием носили женщины посёлка. Они радовались удачным обновкам, и от этого в их жизнь проникала та теплота, с которой Летиция шила эти вещи.

И мальчики стали помогать Летиции. Сначала помогали сажать цветы, носили землю из лесочка, поливали, когда сестрёнка сидела за шитьём. Летиция радовалась помощи и тому, что мальчишки не остались безучастны к её затее. Скоро они так привыкли копаться в земле, что уже не могли остановиться. С окраины посёлка, мальчики принесли семь пирамидальных маленьких кипарисов, и посадили их вокруг дома. Сделали с помощью батюшки две просторные беседки и посадили вокруг них плющ. Двор превратился в уютное местечко, благоухающее ароматами цветов, а в тенистых беседках можно было спрятаться от жары.

А ещё, мальчики делали из дерева болванки для голов кукол Летиции. Летиция из оставшихся лоскутков ткани шила куклам платья, заодно и модели новые придумывала. Куклы были в доме повсюду. Они сидели на самоварах в доме и в таверне, они стояли в окошках, радуя прохожих своими нарядами, были куклы и в комнате Летиции. И, часто случалось так, что женщины, придя заказать платье или юбку, выбирали совсем другую модель, в которой красовалась кукла Летиции.
Но не только мальчиков задела красота, которую делала Летиция. Жители поселка так - же не остались равнодушны. И скоро на голых землях дворов стали появляться цветы, беседки, увитые плющом, и повсюду высаживались кипарисы и тополя. Они ещё были совсем маленькими, но деревья юга, под жарким солнцем, быстро набирают силу и идут в рост. Посёлок, из невзрачного, застроенного деревянными, похожими друг на друга домиками, превратился в цветущий сад. Жилища людей облагородились этой красотой. Немного времени спустя, появились в посёлке и кипарисовые аллеи, спускавшиеся к берегу моря. И солнце, привыкшее жарить голые земли посёлка, натыкалось своими палящими лучами на зелёную преграду, которая, отбрасывая тень, давала жизнь зелёной траве.

Глава вторая.

Мануэле увидел таверну на холме. Обычный дом, ничем не отличавшийся от других домов в посёлке, и только вывеска над входной дверью, вещала о том, что в этом доме можно перекусить и выпить пива. Вокруг таверны много красивых цветов, на улице, недалеко от входа, увитая плющом широкая беседка со столиками. И чистота у дома, которая поразила моряка. Те питейные заведения, в которых ему приходилось бывать ранее, подобными качествами не отличались. Хозяева не особенно заботились о чистоте и комфорте, они просто делали деньги. В беседке сидели мамочки с детьми. Они кормили детишек и переговаривались между собой. Мануэле с интересом разглядывал публику в беседке. Ухоженные, красивые женщины и не менее очаровательные карапузы. Затем переключился на группу мужчин, которые стояли недалеко от входной двери. Они курили трубки, и что - то бурно обсуждали, что было заметно по тому, как они жестикулировали.

Заметив подходящего чужака, мужчины замолчали. Мануэле, проходя мимо, приветственно наклонил голову. Мужчины так же приветствовали моряка. Они продолжили спор, когда Мануэле входил в дверь таверны. Перешагнув порог, Мануэле замер от изумления и даже замешкался. Ему показалось, что он ошибся адресом. В большом и просторном помещении таверны, было очень уютно и чисто. Не было того огромного стола посередине, к которым привыкли завсегдатаи пивнушек. Семь небольших круглых столиков стояли у окошек, с цветами в расписных горшках на широких подоконниках. На столах красовались разноцветные скатерти, хорошо накрахмаленные и отглаженные. Стояли солонки и маленькие вазочки с живыми цветами. Несколько посетителей, которые были заняты поглощением вкусной пищи, о чем можно было догадаться по тому, как ароматно пахло, на Мануэле не обратили внимания. Зато его сразу увидел хозяин таверны.

Давид несколько минут изучал внешность Мануэле. Моряк ему явно понравился. Не может у злого человека быть такого доброго и лучистого взгляда. Давид на своём веку повидал много людей, как хороших, так и не очень, и знал, что лицо человека может многое рассказать о своём хозяине. Давид позвал моряка жестом руки, приглашая пройти в помещение. Мануэле подошёл к одному из свободных столиков, расположился на удобном стуле. От вкусных запахов, у него резко разыгрался аппетит. Давид уже спешил к посетителю.

Попугай на плече Мануэле засуетился, он тоже не прочь был проглотить несколько фруктовых кусочков. Смешно мотая головой, и переминаясь с лапки на лапку, он выказывал Мануэле своё нетерпение. Мануэле снял попугая с плеча и посадил на спинку стула.

Давид приветливо поздоровался с моряком, погладил по спине птицу и спросил, что привело моряка в их края. Но Мануэле был настолько голоден, что попросил Давида сначала его накормить, а уж потом и поговорить о делах. Давид понимающе кивнул и уже через десять минут, перед Мануэле стояло аппетитное жаркое из цыпленка, пересыпанное зеленью. На второй тарелке высилась горка ломтиков свежего хлеба. Попугай получил свою порцию из смеси зерна и фруктов. У Мануэле заурчало в желудке, это и было сигналом для того, чтобы цыпленок исчез с тарелки очень быстро. Мануэле уже давно с такой скоростью не поглощал пищу, да и давно уже не ел так вкусно приготовленного цыпленка. Попугай так - же быстро расправился со своей порцией, затем залез на плечо Мануэле и заснул. Они оба уже устали от длительного путешествия, и птица могла спокойно отдыхать на плече своего хозяина, а вот у хозяина ещё были дела.

Когда Мануэле, уже не спеша, допивал из бокала пиво, заодно с интересом рассматривая посетителей, к нему подсел Давид. Моряк показался ему интересным человеком, и Давиду не терпелось узнать, что его привело в посёлок. Мануэле расплатился за еду и стал расспрашивать хозяина таверны, где можно снять комнату, или купить маленький домик. Найти дом в посёлке, который можно будет купить, Мануэле и не надеялся. Он спросил просто так, а вдруг повезёт, ведь с чем чёрт не шутит! И правильно сделал. Недалеко от того места, где жил Давид, пустовал небольшой дом. Хозяева давно уже уехали из посёлка, так и не сумев дом продать. Да и жителей в то время в поселке не так уж и много было. Это только в последние десять лет народ стал приезжать в посёлок и активно строиться. Дом так и стоял с заколоченными окнами, ожидая своего хозяина.

А много лет назад, когда весь посёлок насчитывал не более двадцати дворов, люди строились на том месте, где хотели. Дома тянулись вдоль побережья, и до моря было рукой подать. Но сейчас, когда посёлок вплотную подходил к холмам, земли на побережье уже не осталось. На недавнем совете решено было старый пустующий дом снести, чтобы освободить место. Но была заминка, и дом остался стоять. И Давид пообещал Мануэле поговорить на совете и похлопотать за него. Он надеялся, что совет посёлка не будет против, и не откажется помочь новому человеку. А пока Мануэле может поселиться на втором этаже таверны в пустующей комнате. В таверне только днём бывает много посетителей, а на ночь заведение закрывается.

Мануэле с радостью принял предложение Давида. И вскоре ему показали и саму комнату. Это было довольно просторное помещение, где было всё необходимое. Просторная кровать стояла у широкого окна, большая бельевая тумба приютилась в углу комнаты, посредине стоял большой стол и четыре стула. Около входа в комнату, справа от двери стоял высокий шкаф. Умывальник дополнял набор необходимых вещей. И всюду, на широких подоконниках, в маленьких горшочках, росли миниатюрные розы. А по углам подоконников сидели куклы в расшитых кружевами платьях. Одна, самая большая кукла, была не похожа на остальных тем, что у неё был тёмно коричневый цвет её кукольного лица. У этой куклы было много косичек, её наряд не был похож на те, что носили другие. На шее куклы были крупные бусы, сделанные из дерева, а на руках много колец. Она улыбалась пухлыми алыми губами, сидя на кровати и опираясь на подушки.

Давид совсем забыл, что в комнате остались куклы Летиции. Он редко бывал на втором этаже дома, в основном здесь хозяйничали женщины. Они могли часами сидеть наверху, когда не было наплыва посетителей и заниматься своими женскими делами.
- Сейчас я позову дочку, она заберёт кукол, чтобы они вам не мешали – сказал Давид и поспешил вниз.
Мануэле пересадил спящего попугая на спинку стула, а сам принялся доставать вещи из своего заплечного мешка. Вещей было не много, но это не смущало Мануэле. Он всегда плавал налегке. Всё необходимое можно было прикупить в любом порту. Самое главное, у него были деньги. Он никогда не был транжирой, и за долгие годы работы на море, сумел накопить приличную сумму, которой должно было хватить и на покупку дома и на много лет безбедной жизни. Но Мануэле не собирался сидеть, сложа руки и ждать, когда закончатся деньги. Он хотел найти работу с хорошим доходом. Руки у него были золотые, работящие. Сколько себя Мануэле помнил, они всегда были заняты делом. Он мог ходить на промысел вместе с другими рыбаками, мог строить дома, выкладывать печи, умел он хорошо делать рыбачьи лодки, чинить пробоины. А ещё он обладал замечательными кулинарными способностями. Будучи ребёнком, он наблюдал за тем, как стряпала его бабушка. Мануэле любил вкусно поесть, поэтому бабушкина стряпня вызывала у него такой интерес. Вот только свои кулинарные способности никому выдать не удалось. Мануэле привязался к морю и уже в пятнадцать лет, плавал с отцом на промысловом судёнышке. А потом, немного повзрослев, перешёл на большое промысловое судно и стал пропадать из дома на полгода, а то и больше. Возвращаясь домой, он отдавал большую часть накоплений матушке, затем была небольшая передышка, длившаяся не больше месяца, и снова уходил в море. Море тянуло магнитом, и Мануэле уже не мог спокойно сидеть на берегу. Руки требовали работы. Сердце рвалось повидать мир. Но годы шли, и море стало обычным явлением, чужие города надоели, а в свой посёлок возвращаться не хотелось. Из родных в посёлке остался только отец. А матушка умерла рано. Простудилась, схватила воспаление лёгких, и врачи не смогли её спасти. Слишком поздно она обратилась за помощью. Бабуля ушла следом за дочерью, сердечко не выдержало. Отец через три года женился на молодой женщине, и у них родилась дочь. Мануэле видел свою сестру, но не хотел жить в доме отца. Хоть это был и его дом, но без матери и бабули он казался чужим и пустым. Он попрощался с отцом, когда уходил в море год назад, предупредив, что домой не вернётся, будет искать себе новое место и попробует осесть, отстроив свой дом. Обещал отцу при первой возможности навестить его.

В дверь тихо постучали. Мануэле оторвался от своих воспоминаний.
- Входите, дверь не закрыта.
В комнату вошла юная девушка, робко остановилась на пороге. При взгляде на Мануэле, её лицо покрылось густым румянцем, предательски выдававшим смущение.
- Батюшка просил меня кукол забрать. Вы уж извините за беспокойство, я всё сделаю быстро.
Летиция, снимая с подоконников кукол, складывала их в большую корзину. Корзина наполнилась доверху, а куклы ещё оставались.
- Куклы мне не мешают, Вы можете оставить их здесь. Ведь это и их дом. Тем более, они так прекрасны, что я не прочь иметь рядом с собой такую красоту.
Мануэле, когда говорил, улыбался и смотрел на девушку. И было не понятно, говорит он о куклах или о красоте Литиции. Девушка ещё больше засмущалась, и, оставив несколько кукол в комнате, поспешила спуститься вниз. Мануэле был растроган смущением этого юного и чистого создания. Он давно уже не видел ничего подобно. В тех местах, где приходилось ему бывать, радом всегда были женщины другого сорта. Они не знали смущения, при виде незнакомцев. И Мануэле старался ничего общего с ними не иметь. Его друзья над ним подшучивали, говоря, что он так до старости доживёт, а вкус женщины так и не познает. На что Мануэле отвечал, что вкусы у людей разные бывают и друзья замолкали. В маленьких портовых городках, друзья спешили в таверну, выпить пива, да и женщинами лёгкого поведения не брезговали. Часто случалось, что после таких прогулок, кто - то из моряков хватал болезнь, лечить которую можно было, только сойдя на берег. Судовой лекарь бранился, на чём свет стоит, на незадачливого гуляку, говоря, что они уже всю плешь ему проели своим враньём. Мануэле на берег сходил только лишь для того, чтобы по земле пройтись, да местный быт посмотреть. С прогулок он приходил свежим, тогда, как моряки, напротив, приходили уставшими от попойки и женщин. Они потом ещё сутки валялись в своих подвесных койках с головной болью. Но в каждом порту повторялось одно и то – же. Мануэле устал им повторять, что зря они это делают, поскольку здоровье у человека одно, а зарабатывать таким тяжёлым трудом деньги, и затем тратить их на то, чтобы лечиться, не имеет смысла. С таким же успехом можно было и на берегу оставаться. Но таких трезвомыслящих моряков на корабле было всего трое, капитан, судовой лекарь и Мануэле.

Случалось и такое, что допившиеся до скотского состояния матросы, доползая до пирса, падали замертво на заплёванные доски, не в силах подниматься по трапу. Капитан уже давно нашёл способ доставки тел на палубу. Их загружали в большую рыболовную сеть и, с помощью подъёмника, доставляли на корму, где они и просыхали до утра. В разговоре с товарищами, Мануэле понял, что всех их объединяло одно – не было у них мечты. Все их радужные мечты остались в далёком прошлом, они были утеряны, и как утерянные ребёнком игрушки, постепенно забыты. Новые игрушки внимания не привлекали, осталось только вспоминать старые. Так они и жили прошлым, игнорируя настоящеё, а в будущем не было ничего интересного, поскольку привыкли жить одним днём, и в это самое будущее заглянуть даже и не пытались.

Мануэле мечтал всегда, и мечты не давали ему покоя, они роились в его голове, словно назойливые мухи, одна ярче другой. Многие из них были приукрашены фантастическим налётом его мечтательной натуры, им он улыбался, осознавая, что в этой жизни у него не будет возможности даже приблизиться к ним. Другие были ему под силу, и он планировал завтрашний день, стараясь не упустить ничего важного, что может пригодиться в будущем. Мануэле хорошо изучил устройство всего судна, и если на судне случались поломки, то лучшего мастера было не найти. Капитан поражался способности Мануэле схватывать всё налету. И лучшего помощника у него на судне не было. Когда Мануэле решил сойти на берег и распрощаться с морем, капитан сильно переживал, ведь он прощался не только с хорошим товарищем, но и ещё терял лучшего помощника, понимая, как тяжко ему придётся в море, без Мануэле. Вечера без друга станут тягучими и нерадостными. С доктором беседовать было интересно, но всё уже давно было рассказано, а Мануэле всегда мог найти новую тему для беседы, которая становилась интересна всем. А ещё Мануэле умел «травить байки», да так, что можно было заслушаться. Без тени налёта пошлости, они у него выходили смешными и хорошо запоминались неординарностью. И такие вечера протекали быстро и давали заряд хорошего настроения на следующий день.

И вот Мануэле уже на берегу, в довольно уютном местечке. Посёлок моряку понравился сразу, было заметно ещё с моря, что живут здесь люди, не равнодушные к своему быту. Зелень, наводнившая посёлок, и цветы, говорили о том, что люди, как только могут, стараются украсить то местечко, где живут сами и где ещё предстоит жить и их детям, они не ленивы и благодушно настроены, поскольку человеку ленивому, абсолютно всё равно, как выглядит его жилище. И только один дом в посёлке выглядел одиноко, это был дом лавочника Модесто. Он считал, что тратить деньги на покупку цветов занятие не благодарное, и пользы в дом не принесёт. Но каждый живёт своими мерками и своими ощущениями, поэтому никто не обращал на это внимания.

Мануэле быстро освоился в посёлке, узнав о быте людей от Давида. Здесь было легко, хороший нрав жителей посёлка, полностью перекрывал все тяготы их нелёгкого труда. Люди умели трудиться, умели и отдыхать. Никто на жизнь не жаловался, поскольку доставалось от этой жизни всем поровну, как хорошего, так и плохого. И повелось такое отношение к жизни, ещё с тех времён, когда только на берегу появились первые поселенцы. Был среди них седой старик, много повидавший на своём веку. Мудрый был старик. Законы его были неписаные, но соблюдались первыми поселенцами свято. Старик много помогал людям, при освоении рыбацкого дела, умел лечить, умел и людей наставить на дела добрые. А если случались междоусобицы между соседями, увещевал их так, что всем становилось стыдно за свои мелочные поступки. Взрослые учились у старика, дети у своих родителей. С тех пор и повелось, что тон всему в посёлке задавали люди старшего поколения, которых все чтили и уважали. Эти люди и входили в состав совета. И только благодаря этому посёлок существовал, как один организм. И если в этом организме что - то было не в порядке, все бросались на помощь, и, как правило, всё становилось на свои места. Это была хорошо продуманная система управления, и жители посёлка по ночам спали спокойно, не страшась дел грязных и неправедных. За всё время существования посёлка не было ни одного грабежа, ни одного убийства. А ведь такое происходило сплошь и рядом, и только воля жителей этого местечка, не допускала подобных пороков.


Часть третья.

Мануэле жил в посёлке больше месяца. Скоро совет должен принять решение по поводу пустующего дома. И моряк без дела не сидел. Он уже несколько дней выходил с мужчинами на лодках в море. Улов был хорошим, и они заработали приличную сумму, часть которой отдали семьям, потерявшим кормильцев. Мануэле помогал и в таверне. Когда Давид уезжал по своим делам, он готовил закуски. Женщины не могли за ним угнаться, он орудовал ножами, как заправский повар. Подавал Мануэле закуски на стол с шутками, посетители шутили в ответ. Детвора всякий раз, как только слышала от родителей, что они идут в таверну, слёзно вымаливала родителей, чтобы они взяли их с собой. Их интересовал попугай, который привык к новому месту и вовсю болтал с ребятишками. Его уже не пугал маленький и шумный народ. Кроме того, ему часто перепадали свежие кусочки фруктов, а за фрукты попугай готов был болтать целыми днями. Мануэле вскоре заметил, что попугай сильно потолстел и запретил ребятишкам его кормить, кроме того, пришлось попугаю урезать дневную норму провианта, чем попугай был сильно удручён, и из его клюва стали вылетать плохие и совсем не звучные словечки, за что он, и был посажен на три дня в большую клетку. Хитрая птица из клетки старалась разжалобить хозяина, рассказывая ему, какой он хороший и добрый. Мануэле делал вид, что он оглох и онемел, только его глаза выдавали внутренний смех. Но попугай о глазах человека ничего не знал, и поэтому орал из клетки, призывая хозяина опомниться и выпустить бедную птичку.

Заметив отсутствие попугая на плече Мануэле, Литиция заволновалась. Мануэле её успокоил, сказав, что попугай совсем разболтался и вспомнил старые привычки, за что и был наказан. Просидев три дня в клетке, освобождённый попугай вышел на волю. Он с кряхтением вылез из надоевшей клетки, чертыхнулся хриплым прокуренным голосом, тряхнул башкой, и не успел глазом моргнуть, как снова перед его носом появились прутья, и дверца клетки захлопнулась. Процесс воспитания продолжался.

Летиция выпросила у Мануэле попугая, сказав, что сможет перевоспитать испорченную плохими словами птицу. Мануэле только плечами пожал. Он совсем не хотел, чтобы девушка слышала выражения, которым научился попугай у моряков, но не стал противиться. Может и правда, его питомец, слушая песни и речь Летиции, поменяет свой словесный запас на более привлекательный. И птицу разрешил забрать.

Всего лишь неделю жил попугай в комнате Летиции. За всё время, из клюва пернатого, не вылетело ни одного плохого слова. А на следующей неделе Летиция принесла Мануэле его питомца. Вечером, перед посетителями таверны, попугай, трогательным голосочком, исполнил жалостливую песенку, чем сильно посетителей развеселил. Мануэле, услышав, что питомец ещё и петь умеет, был сильно удивлён его способностям. Ему и в голову не приходило, научить попугая какой - либо песенке. С тех пор, попугай, как только завидит Летицию, так сразу же летит к девушке и усаживается на плече. И между ними завязалась дружба. Теперь уже птица не оставалась одна в комнате, когда Мануэле уходил в море. Попугаю разрешали летать по всему второму этажу.

Вскоре, на совете, разрешилось и дело с домом в пользу Мануэле. Никто из жителей посёлка это решение совета не оспаривал. Им пришёлся по душе добрый балагур и трудяга. Не многие из тех, кто хотел поселиться в посёлке, получали разрешение совета. Те люди, которые постоянно нарушали закон и не хотели менять свои привычки, вынуждены были посёлок покидать и искать другое место для проживания. Им просто не выделяли земли под застройки домов. Многие пытались снять комнаты, но пожив неделю - другую, сами уходили из посёлка. Жизнь тихого посёлка им быстро наскучивала, и они отправлялись за приключениями. Их никто не пытался удерживать.

Мануэле думал, как перестроить старый дом, чтобы он стал пригодным для жилья и удобным. Советовался с Давидом, и решили они заняться домом сообща, никуда не торопясь. К дому надо было пристроить второй этаж, поскольку в нём было всего две комнаты и маленькая кухня. И маленький дом совсем не годился для больших планов Мануэле. Он представлял себе, каким прекрасным и уютным будет дом, как он приведёт в дом женщину, которую будет любить, и беречь, как затопают по дому маленькие ножки его ребятишек и наполнят его комнаты озорным звонким смехом. В посёлке Мануэле видел много молодых хорошеньких девушек, но что - то его удерживало от близкого знакомства. Почему - то ни одну из них ему не хотелось приглашать на свидание. А вот девушкам он нравился. При виде того, как девушки краснели при встрече с ним, Мануэле старался всё перевести в шутку. Он понимал, что разобьет ещё много сердец, пока будет искать свою женщину, единственную, с которой они смогут прожить жизнь душа в душу.

Перестройка дома занимала много времени, почти всё, которое оставалось свободным, после выхода в море. Давид активно помогал другу, много подсказывал, имея большой опыт, и дом преображался на глазах. Летиция и мальчики часто приходили, что бы помочь прибрать мусор, опилки, остатки досок. Девушка уже сшила красивые шторки на окна, расшила красивыми цветами скатерти и решила всё подарить, когда дом будет готов принять хозяина.

Адриана стала замечать, что девушка часто по вечерам ходит на берег и подолгу бродит там одна. Её дочь изменилась. Нет, она не стала хуже, просто детство уходило, наступала пора превращения юной девушки в молодую женщину. Её чувства обострились, изменились и песни, которые пела Летиция. В них появились грустные нотки. Часто сидя за шитьём, Литиция что - то тихо шептала, словно говорила с невидимым собеседником, то тихо смеялась, то вдруг на глазах девушки появлялись слезинки. И однажды вечером, когда Летиция в задумчивости вышла из дома и уже направлялась в сторону берега, Адриана попросила девушку задержаться. Она решила с ней поговорить, поскольку хотела понять, что же с дочерью происходит.

Спустившись к беседке, Адриана позвала дочь к себе. Было тихо, последние посетители покидали уютную таверну, желая хозяевам доброй ночи. С моря дул лёгкий, свежий ветерок, принося на берег прохладу. Адриана обняла Летицию за плечи, притянула к себе.
- Девочка моя, мы всегда были с тобой хорошими подругами и всегда доверяли друг дружке. У нас не было тайн и мне казалось, что их и не должно быть. Я старше, немного опытнее, и может быть, смогу тебе подсказать, если тебя что - то мучает. Ты ходишь грустная, и я это вижу. Расскажи, и мы вместе подумаем.
Летиция прижалась к матушке, щёки её зарделись, в глазах снова появилась грусть.
- Матушка, я и сам не знаю, что со мной происходит. Я стала часто думать о Мануэле. Когда он недалеко, и я его вижу, мне спокойно и радостно на душе. Мне нравится наблюдать, как он смеётся, шутит, мастерит что - то своими сильными руками. Когда он держит меня за руку и говорит со мной, мне хочется смеяться и летать. Да, именно летать! Настолько легко я себя чувствую! А когда его рядом нет, и я его не вижу, мне становится так тоскливо и сердце моё так сильно сжимается в груди, что порой, мне кажется, что оно разорвётся от этой тоски. У меня опускаются руки, не хочется ничего делать, и я через силу заставляю себя заниматься делами. Но матушка, он разговаривает со мной, как с маленькой девчонкой и совсем не видит, что я давно уже выросла! А я стала понимать, что мне никогда до него не дотянуться и от этого становится больно. Пройдёт немного времени, он найдёт себе женщину, приведёт её в свой дом, и перестанет у нас бывать. И я его больше никогда рядом не увижу. Он никогда больше не возьмёт меня за руку, и даже не станет со мной говорить. Я всегда останусь для него ребёнком! Матушка, как мне это пережить? Что мне делать?- Из глаз Летиции покатились крупные слезинки.
Адриана повернула лицо девушки к себе. Она улыбалась. Вспомнила, как Давид, стесняясь признаться в любви, ошивался тёмными ночами у дома Адрианы, подолгу высматривая в окне силуэт девушки. Она давно заметила стеснительного Давида, но не подавала вида, что знает о его ночных прогулках под своими окнами, и только смеялась при встрече. Девушка и сама была влюблена в Давида, но ей очень хотелось, чтобы он сделал первый шаг. И Давид сделал, только пошёл в обход, не к Адриане, а к её матушке. Решил сначала узнать у матушки, как к нему относится девушка. А у матушки кончилось терпение, и она сказала только одну фразу Давиду, которая всё и решила: - Давид, вы с Адрианой, как две овцы, которые видят открытую калитку, но боятся войти и топчутся перед ней.- А через месяц молодая жена вошла в дом Давида.

Адриана видела, как бережно относится Мануэле к её дочери, и это было естественно, ведь Мануэле был старше на двенадцать лет. Он видел в Летиции юное существо, нежное и хрупкое. Кроме того, отец девушки был его хорошим другом, Летиция была постоянно рядом, и он привык к девушке, как к дочери Даниэля. Она постоянно возилась со своими куклами, шила им наряды, разговаривала с ними, и ему, взрослому мужчине, не приходила даже мысль о том, что юное создание может влюбиться в такого зрелого мужчину, как он.

Сердечко матери не ошибается, и Адриана поняла, что Летиция влюблена в Мануэле.
- Летиция, голубушка моя, с тобой ничего страшного не происходит. Ты просто влюбилась в Мануэле. Ведь это твои первые глубокие чувства к мужчине и ты растерялась.
- Матушка, но ведь я всегда любила братьев, и батюшку я сильно люблю, и скучаю, когда они уходят надолго из дома. Но я знаю, что они вскоре вернутся, и я снова их всех увижу.
Адриана улыбалась словам дочки.
- Глупенькая моя маленькая девочка, это совсем другое, когда люди любят своих родственников. Это твоя семья, и дорожить близкими, чувство естественное, оно развивается с детства и продолжается до самой смерти. Мы поговорим с тобой о любви женщины к мужчине и наоборот, и тебе всё станет понятно. Тебе пока не о чём беспокоиться, у Мануэле никого нет. Последнее время он так занят, что некогда ему на женщин смотреть. Ты не должна переживать о том, что ещё не случилось. Это просто нарисовало твоё воображение. Пройдёт время, и оно всё расставит на свои места, и у тебя будет возможность всё понять и успокоиться. В посёлке много замечательных парней, они не хуже Мануэле. Да и тебя не возможно вытащить из дома. Сколько раз по вечерам, твои подружки пытались выманить тебя на прогулки, но ты всегда находила предлог, чтобы в доме остаться. Постоянно занята делами, у тебя не остаётся свободного времени для общения с твоими сверстниками. А давай-ка, пойдём на пляж и немного поплаваем, вода к вечеру становится такая тёплая и приятная, что не хочется выходить на берег.

Адриана вошла в таверну, чтобы взять полотенца, Литиция осталась в беседке. Группу незнакомых мужчин она увидела, когда те подходили к дверям таверны. Они странно выглядели, как - то очень уж неухожено. Мужчины посёлка никогда так плохо за собой не следили, они всегда были опрятны, подтянуты, одежда, если даже и старенькая, то всегда чиста и выглажена. Эти мужчины были неопрятно одеты, одежда на них висела, словно была с чужого плеча, на многих рваные штиблеты и стоптанные бутсы. Лица, заросшие щетиной, стреляющие по сторонам глаза.
Летиции стало неприятно и как - то неуютно. Она оглянулась на посёлок. Должны были уже вернуться батюшка с Мануэле, но видно задержались.

Летиция поспешила в таверну, там оставалась матушка с мальчиками, а посетители все разошлись. Она вошла вслед за незнакомцами. Мужчин было семеро, и один из них направился к стойке бара, остальные расселись за столиками. Девушка молча встала за стойку. Речь посетителей, рассевшихся за столиками, обильно пересыпанная нецензурной бранью, заставила её ёжиться. К стойке подходил второй мужик, походка его была развязна, он буквально поедал Летицию глазами.
- Смотри, какая штучка! Просто ягодка! Так бы и съел!- Мужик открыл рот, полный почерневших зубов и хрипло засмеялся.
Летиция попятилась от стойки к полке с пивными кружками. Девушка была испугана, ёё лицо побледнело. В дверях таверны появилась фигура Давида, следом вошёл и Мануэле. Давид шел к стойке, за которой стояла испуганная Летиция.
       - Что здесь происходит? – Давид осмотрелся, ему явно не нравились чужаки. – Кто вы, откуда к нам пожаловали, что ищете в наших краях? – Давид обращался к стоящим у стойки.
Тот, кто подошёл к стойке первым, поднял руки в успокаивающем жесте.
- Наш корабль немного не исправен, он стоит в бухте. Кроме того, нам нужны продукты. Мы обычные рыбаки, в таверну зашли перекусить, если Вы нам позволите. Вот и всё. Если Вы нам скажете, где мы можем купить продукты и немного досок, мы будем Вам благодарны.- Рыбак говорил спокойным голосом, и Давид попросил Летицию подняться наверх и позвать мальчиков, чтобы они приготовили еду для рыбаков и спустились в подвал за пивом. Самой Летиции, он наказал оставаться на верху и не показывать носа, пока рыбаки не уйдут.
Сидящие за столиками притихли. Они поняли, что хозяин дома к морю имеет непосредственное отношение. Его выдавала походка. Да и второй явно был моряком.
А им не нужна была шумиха, поэтому, быстро перекусив, рыбаки покинули таверну. За продуктами они должны были приплыть поутру, Давид посоветовал в темноте по посёлку не бродить, дабы чего не вышло. Пришлось постращать чужаков, что бы подстраховаться от неприятностей в посёлке. Рыбаки ушли в сторону пирса. А Давид наказал мальчикам взять еду и тёплую одежду, спуститься к берегу и понаблюдать за чужаками, и до утра от пирса не уходить.

Мальчики были недалеко от пирса. Лодка, с севшими в неё моряками, отплыла к тёмному силуэту корабля, стоявшего на выходе из бухты. Ночь была довольно светлой, полная луна хорошо освещала море и пирс. Было видно, как рыбаки подплыли к кораблю. Мальчики расстелили одеяло прямо на не успевшем остыть песке и, чтобы не заснуть, стали тихо разговаривать. Домой вернулись, когда рассвет пришёл на смену ночи. Давиду сказали, что ничего подозрительного не заметили.

Чужаки появились в посёлке, когда солнце стояло уже довольно высоко. Они закупили продукты в лавке Модесто, доски пришлось покупать на окраине посёлка, там, где начинались холмы. Зашли они и за одеждой, в небольшую лавку, где торговали тканями и привезёнными готовыми вещами. Проходя мимо таверны, только головы в её сторону повернули, а заходить не стали, спустились к пирсу и отплыли к кораблю. Весь остаток дня, со стороны бухты был слышен стук молотков, шёл ремонт корабля. Мануэле видел, как с корабля за борт летели старые доски. Ему это совсем не понравилось. Был на море неписаный закон, море не должно принимать крупногабаритный мусор с кораблей. Всё должно доставляться на берег. Но по всему было видно, что рыбаки законов не соблюдали. И этот факт насторожил Мануэле. Он ждал, когда корабль выйдет из бухты и уплывёт восвояси.

Давид с семьёй выходил из таверны ночью, когда были сделаны все дела. Они недалеко отошли от таверны в сторону дома, когда Летиция вспомнила, что забыла кукол, которых собрала в корзину, что бы унести домой и привести в порядок кукольные платья, запылившиеся на подоконниках. Сказав, что обернётся быстро, и догонит своих домашних, Летиция пошла к таверне. Давид с семьёй уже и домой вернулся, и несколько раз выходил на порог дома, а Летиции всё не было. Он волновался, но Адриана старалась его успокоить, думала, что Летиция просто заболталась с Мануэле. В посёлке всегда было спокойно и с девушкой ничего не должно было случиться.
Но Летиция не пришла домой и через два часа. Давид решил вернуться в таверну. Окна таверны были темны, ни одного огонька. Мануэле крепко спал на своей кровати, умаявшись за долгий день. Давиду пришлось его разбудить. Мануэле сразу не мог понять, что случилось. А когда понял, то выскочил из таверны в одном нижнем белье. Летицию искали в посёлке, на берегу, но девушки нигде не было. Мануэле побежал в сторону пирса, подумал, что может- быть Летиция захотела посидеть у воды.

Когда бежал по пирсу, наступил ногой на что - то мягкое. Нагнулся, зажёг спичку. На досках пирса лежала кукла Летиции, та самая, у которой было много косичек. Кукла своими большими глазами смотрела в сторону моря, словно ждала свою хозяйку. У Мануэле сердце ухнуло вниз, а на его месте он ощутил пустоту. Он медленно поднял голову и посмотрел на бухту. На горизонте бухты не было корабля.

Он проклинал себя за свою неосмотрительность, ведь чувствовал, что могла случиться беда. Эта девочка сейчас в руках этих необузданных дикарей, а он спокойно спал в своей кровати. Давид уже бежал в сторону посёлка, он знал, что им с Мануэле не догнать корабль вдвоём. Надо было поднимать народ и брать большой баркас. Звон колокола, разорвавший тишину ночного посёлка, пробудил жителей. Мужики, выскакивая из домов, в чём попало, кто в нижнем, кто успел натянуть верхнее, и бежали в сторону колокола. Отобрав мужчин постарше, Давид в двух словах сказал, что случилось. Действовать мужчины привыкли слажено, и скоро баркас выходил из бухты. Две большие лодки ушли в сторону большой бухты, повернув направо, баркас вышел в открытое море.

Корабль увидели далеко в море. Он стоял на якоре, на его палубе, по левому борту, пылал пожар. Рыбаки пытались с ним бороться, таская воду через борт вёдрами. Баркас на вёслах подошёл с другого бока, стал почти вплотную. А через несколько минут несколько человек были уже на палубе. Рыбаки, боровшиеся с пожаром, в суматохе, не заметили гостей. Мануэле не заметно спустился в трюм корабля. В тёмном трюме ничего не было видно. Он тихо позвал Летицию. Шорох, раздавшийся из глубины трюма, а затем тихий стон, навёл Мануэля на гору сложенных мешков, на которых лежала связанная девушка. Во рту у неё был кляп. Освободив девушку от пут, Мануэле взял Летицию на руки и стал пробираться к выходу из трюма. Давид, увидев, что Мануэле спустился в трюм, сторожил у входа. Он помог Мануэле, приняв Летицию из рук друга. Мануэле показал Давиду рукой, чтобы он с девушкой возвратился на баркас, а сам снова спустился в трюм. Там он нашёл, где хранились запасы угля, и облив их керосином, поджёг. Баркас на вёслах отошёл от корабля, его так и не заметили. Рыбаки продолжали бороться с огнём на палубе, а в трюме полыхал огонь, и его пламя уже стало выбиваться наверх. Когда рыбаки поняли, что надо покидать корабль, и что огня не одолеть, лодок на корабле не оказалось. Их и след пропал. За девушкой в пылающий трюм никто не рискнул спуститься. Ничего не оставалось, как только прыгать за борт, а там уж, кому как повезёт.

Дома Летиция рассказала, что не успела она от таверны далеко отойти, на неё накинулись из темноты, подойдя сзади. Сунули кляп в рот, и, взвалив на плечо, словно барана, привезли на корабль и бросили в трюме, предварительно связав по рукам и ногам. Она даже лиц похитителей не видела, только мужские силуэты, настолько было темно в лодке и в трюме. А ещё она испытала такое чувство страха, какое никогда не испытывала. Она молила своих ангелов, чтобы они помогли ей выпутаться из этой истории живой и невредимой. Лёжа на мешках в тёмноте трюма, она даже думать не хотела о том, что с ней могут сделать эти дикие мужчины, неизвестно откуда приплывшие в бухту.

Мануэле раскаивался даже после того, как Летиция вернулась домой. Он не мог себе простить того, что случилось с девушкой. Ведь догадывался, что никакие это не рыбаки вовсе, а самые настоящие беглые каторжники, захватившие промысловое судно и болтающиеся в море. Они искали место, где можно было осесть. Может, со временем, у них всё и получилось бы, если бы они не украли девушку, соблазнившись её красотой. Надо было ему до ухода корабля сидеть на берегу и смотреть в оба глаза. Надо было и девушку проводить до самого дома. Но, что случилось, то случилось.

Он не уходил из дома Давида, хотел убедиться, что девушка себя нормально чувствует.
Адриана возилась на кухне, когда к ней подошёл Мануэле и спросил, можно ли ему подняться в комнату Летиции. Адриана позволила, и когда Мануэле постучал в дверь комнаты, никто к двери не подошёл. Приоткрыв дверь, Мануэле увидел, что девушка крепко спала. Он сидел на табурете рядом с кроватью и смотрел на спящее лицо девушки. В его сердце проникала теплота от такой красоты, которую излучала спящая Летиция. Сон её был спокоен и глубок, грудь слегка вздымалась от дыхания. Одна рука девушки была закинута на подушку за голову, вторая покоилась на груди. Только после всего пережившего за ночь, Мануэле вдруг понял, насколько дорога ему Летиция. Понял, что его испугало, когда он узнал, что Летиция пропала. Он боялся потерять единственное и самое дорогое существо на свете, без которого его дальнейшая жизнь могла оказаться совсем никчёмной и никому не нужной. Он ещё долго сидел у постели и вспоминал. Он вспоминал те разговоры, которыми занимала его Летиция по вечерам, выпытывая у него о дальних странах, в которых он успел побывать. Вспоминал, как она смеялась над его шутками и сама шутила в ответ, как она старалась помочь ему при строительстве дома. А какие замечательные вещи она приготовила ему на новоселье. Как он мог не заметить рядом с собой ту, которая нужна была ему больше жизни? Ослеп он, что ли? Или стремление построить дом затмило собой всё остальное, и он перестал замечать вокруг себя самое главное? Теперь он уже ругал себя. Его размышления прервала Адриана, когда позвала его за стол, завтрак был готов, и все ждали только Мануэле. Летицию решили не будить, пусть девушка отоспится после страшной ночи.

Мальчики после завтрака ушли в таверну, так, на всякий случай. Навряд ли сегодня там будут посетители, ведь весь посёлок знал, что случилось ночью. Люди не станут тревожить семью. Только ближе к вечеру, видя Давида у своего дома, жители посёлка интересовались самочувствием Летиции. Давид был благодарен жителям, за то, что не бросили в беде и помогли вызволить его дочь с корабля. Если бы не они, им с Мануэле было бы не справиться одним.

В разговоре с Адрианой, Мануэль признался, что Летиция стала ему настолько дорога, что он и не знает, как ему быть дальше. Ведь у них почти двенадцать лет разницы и Летиция, наверное, считает его стариком. На его слова Адриана только рассмеялась и покачала головой. Она рассказала Мануэле, как они обвенчались с Давидом и всю историю, которая этому предшествовала, затем посоветовала Мануэле не держать свои чувства в тайне от Летиции и открыться ей.

Неделю Мануэле всё выбирал подходящий момент. Летиция почти не выходила из дома, её вечерние прогулки у берега прекратились, девушка стала бояться темноты. Из таверны она уходило засветло, или только вместе с батюшкой. А о прогулках с подругами не могло быть и речи. Девушки встречались у Летиции, сидели в её комнате, болтали, смеялись, а когда приходила пора расходиться по домам, Летиция даже носа из дома не высовывала.

Мануэле, узнав от Адрианы, что Летиция стала бояться сумерек, решил ситуацию исправить. И однажды, когда работа в таверне закончилась и Летиция собиралась идти с Давидим домой, Мануэле предложил ей прогулку по берегу в своём сопровождении. Страх Летицию не отпускал, но возможность побыть наедине с Мануэле, пересилила ненавистное чувство страха.

Они шли по берегу. Ночь медленно наплывала со стороны холмов, заштриховывая их синей краской, и вот уже за холмами небо потемнело, подготавливая полотно для новых картин. А за морским горизонтом ещё полыхали последние краски заката. Край солнца медленно опускался и тянул за собой дорожку, которая вскоре исчезла с морской глади. Покрасневшие облака резко посерели, а затем и вовсе пропали в наступившей темноте.
Небо полыхнуло миллиардами звёзд. Луна, словно запоздавшая хозяйка, вышла из - за холмов, осветила сначала их верхушки, затем, хорошенько осмотревшись, поднялась немного выше, и щедро поливая светом все свои ночные владения, поплыла по небу в сторону моря.

Летиция сняла босоножки и босиком шла по тёплому песку. Затем,  по краю воды, притопывая и подпрыгивая, поднимая брызги. Она резвилась, словно ребёнок. Мануэле смеялся её ребячеству. Затем и сам, сняв надоевшую за день обувь и закатав до колен брюки, побежал по воде догонять Летицию, и их смех разносился далеко по побережью, звенел в ночной тишине.
Набегавшись по воде, Летиция упала на песок, Мануэле присел рядом, скрестил ноги, и, подняв руки к небу, стал читать молитву. Только молитва эта была смешная.
Просил Мануэле у бога, что бы он дал ему силы ещё долго иметь возможность догонять молодую прыткую девчонку, а не то она своей прыткостью убьет старика и не даст ему умереть в своей кровати. Летиция смеялась, а Мануэле скрестил руки на груди и склонил голову. Летиция толкнула его в бок, и Мануэле рухнул на песок.

Они поднимались к посёлку по кипарисовой аллее. Молодые деревца источали приятный аромат, хотелось дышать полной грудью и вдыхать запах кипарисовой хвои, смешанный с запахом моря. Было так тихо, что слышен был прибрежный плёс, оставшийся внизу, на пляже.
- Летиция, мне очень понравилась прогулка. А тебе? Если хочешь, мы можем каждый вечер гулять на берегу. Сейчас лето, тепло, безветренно. Да и полезны такие прогулки. И мне приятно проводить вечера в твоем обществе. Я устал от постоянной работы, да и ты сидишь взаперти, на воздухе не бываешь. Как ты думаешь?
- А меня не надо уговаривать, Мануэле. Я готова ходить с тобой на прогулки целую вечность! - Летиция остановилась и посмотрела Мануэле в глаза. Это был взгляд совершенно взрослой и серьёзной женщины.
Мануэле на секунду даже растерялся, увидев этот взгляд. Его словно током прошило. Он приблизил лицо Летиции к себе, нежно взяв её за подбородок. Глаза Летиции светились решимостью, и в них не было ни тени сомнения.
Мануэле коснулся губами губ Летиции, и девушка не оттолкнула его. Они ещё долго стояли в кипарисовой аллее, а полная луна ещё долго освещала целующуюся парочку.

Прошел месяц. Дом Мануэле был готов принять хозяина. Но Мануэле решил по другому. В дом первой войдёт Летиция. Свадьба состоится через неделю, а пока он не будет менять место жительства. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Решили гулять в таверне, помещение первого этажа было просторным и могло вместить много гостей. Кроме того, во дворе поставили ещё две беседки. За день до венчания, дом украсили. Особенно постарались мальчики. Они сплели гирлянды из живых цветов и развесили их по всему дому. Начисто выметенный двор и вымытый дом, сияли чистотой. На столах стояли вазы с розами.
Дом Мануэле они так - же украсили цветами, а вокруг дома посадили семь молодых кипарисов.

На свадьбу пришли жители со всего посёлка. Гости любовались парой молодожёнов, радовались их счастью. Летиция была похожа на юного ангела, который решил покинуть скучные небеса и сошёл на землю, чтобы порадовать жителей земли своим светлым обликом и добротой. И люди улыбались при виде неземной красоты. А Мануэле был от счастья на седьмом небе. Он не видел никого, кроме Летиции. В это день он наговорил ей столько ласковых и нежных слов, сколько не наговорил за всю свою жизнь, хотя он никогда не был скупым на слова.

Пришло время молодым покинуть до следующего дня своих гостей.

Мануэле и Летиция подошли к новому дому по аллее молодых кипарисов, усыпанной лепестками роз. Мануэле открыл дверь, взял на руки молодую жену и перешагнул порог. Первое, что увидела Летиция в доме, была её кукла, та самая, у которой было много косичек. Она сидела посреди круглого стола и улыбалась молодожёнам. Летиция засмеялась и прижалась губами к щеке своего супруга.
30.07.2008.