Остановите, я сойду

Эпиграф:


       «Я, как и ты, всегда ненавидел толпу,направляющуюся в кино, на футбольные матчи,
на базары и ярмарки. Ты считал, что они никогда не станут людьми, все время будут делать одни и те же глупости, верить в одни и те же сказки, и был убежден, что они, хоть и выглядят совершенно невинными, все равно являются не только жертвами, но и виновниками своих невзгод, как минимум соучастниками вины. Ты устал от обманщиков, которых они ждут, как спасителей, от их новых идей, их военных переворотов и демократий, от их пыток и кинотеатров».

       Орхан Пампук, «Черная книга»

       «Чайлд Роланд к Темной Башне пришел…»

       Роберт Браунинг, одноименная поэма



       Первую половину своей сознательной жизни я стремилась к тому, чтобы моя жизнь, которая еще только начиналась, не стала похожей на жизни миллионов людей живущих ныне, живших раньше или тех, кому еще только предстояло прожить такую жизнь: обычную, похожую, ничем не отличающуюся от точно таких же жизней. Мне представлялось, что все то, к чему стремится подавляющее большинство людей на земле – образование, работа, достаток, семья, спокойная старость – все это невообразимо бездарно и невыносимо скучно. Мысль о том, что через 20 лет я вдруг обнаружу себя где-то в середине этого «порочного круга» (школа-интстиут-работа-свадьба-дети-старость-могила), приводила меня в ужас. Когда я убежала в 15 лет из дома, а мой отец нашел меня на Арбате в Москве, куда я поехала вместо похода в школу в одно майское утро 1997 года, он спросил меня:
- Ну и чем ты собираешься заниматься в жизни?
- Не знаю, - ответила я, - думаю путешествовать…или что0нибудь в этом роде. Но точно не как все.
       Мы сидели в кафе, пили кофе, или чай (точно не помню), а я ела пирожное. Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
- Пройдет не так много времени и тебе захочется быть как все.
       Тогда я думала, что такое попросту невозможно. Я не могла и представить себе насколько папа окажется прав. Он не стал тащить меня силком домой, как это несомненно сделала бы моя мама, и как несомненно сделала бы я сама на его месте (теперь будучи матерью я могу утверждать это совершенно определенно). Он дал мне денег, взял обещание звонить время от времени и, если будет плохо, вернуться домой. Я обещала. Хотя, если честно, думала что обманываю его. Но я сдержала свое слово. Я вернулась. Вернулась не только домой, не только в свой город, который я очень люблю, а временами отчаянно ненавижу. Я вернулась сама к себе и сама в себя. Хотя это и произошло через 10 лет после того разговора.
       Теперь, когда эти 10 лет остались позади и хотя они были не особенно счастливыми, я не променяю их ни на какие другие и не о чем не жалею. Теперь, когда я знаю, что такое любовь, смерть, предательство, ложь, отчаяние, боль душевная и физическая. Теперь, когда я поняла насколько сильно ненавидят люди тех, кто не похож на них или мечтает быть непохожим, и когда слова Иисуса «Если бы я был от мира, мир любил бы свое» приобрели для меня смысл…
       Теперь я страстно мечтаю о том, чтобы моя жизнь стала похожей на жизнь миллионов людей – самых обычных, среднестатистических, ничем не примечательных. Теперь, когда я добилась того, чего хотела 10 лет назад. Теперь, когда моя жизнь действительно не похожа на их жизни. Помните: «никто не сравнится со мной в моей манере не быть необыкновенным», Роберт Мюзиль.
       Теперь, когда моя душа искалечена этим своим несходством с другими. Когда я воспитала в себе глубокое презрение ко всем, кто живет или мыслит, как все. Когда само понятие «как все» стало для меня синонимом понятия «убожество».Теперь, когда я почти уверена, что смысл жизни не в том как жить, а в том чтобы просто жить.
       Теперь я хочу только одного: хотеть жить, как все, жить, как все и быть счастливой этим. Но самое удивительное и парадоксальное не в этом. Ведь юности свойственен максимализм, и то, чего я хотела в 15 лет, выглядит как издержки переходного возраста, подростковая привычка отрицать то, что утверждают родители – так, скорее всего, выглядит для вас моя дилемма. Самое удивительно и самое ужасное для меня заключается в том, что я отчетливо понимаю, что то, к чему я стремлюсь теперь, не принесет мне радости и удовлетворения, равно как и то, к чему я стремилась раньше. И дело здесь не в том, что как известно, человек всегда хочет быть кем-то другим, кого он считает достойнее, чем он сам. И даже не в том, что мы никогда не бываем счастливы тем, что имеем. Дело в том, что все эти размышления о смысле жизни, о своем месте в мире, о том к чему нужно стремиться, что необходимо сделать, чтобы этого достичь, все эти душевные метания и откровения, все это привело меня лишь к тому, что я разучилась просто жить. Жить как бы то ни было: плохо ли, хорошо ли, правильно или нет…
       Стремясь к чему-то, я выстроила вокруг себя декорации, бутафорию. Как и в театре, зритель никогда не должен узнать, что находится там: за кулисами, за масками, за гримом. Но в результате не только и не столько зрители, но уже и актеры, и режиссер, и сценарист в моем Театре забыли, что там и кто там на самом деле. Я написала себе сценарий и в соответствии со своими меняющимися представлениями о «хорошем сценарии», «качественном сценарии», «захватывающем сценарии», вносила поправки и тут же воплощала их на «сцене». И вдруг я обнаружила, что забыла, зачем пришла в Театр: играть? писать сценарий? режиссировать? или смотреть постановку? Причем и сюжет, и мои реплики, и монологи, все рассчитано на то, что и другие актеры будут мне подыгрывать. И только теперь я поняла, что я не режиссер и не сценарист; ни в своей постановке, ни в чьей-либо другой. Я - марионетка. Я марионетка своего безумного и требовательного Эго, которое поработило меня и превратило мою жизнь в пародию, подражание жизни других, неведомых, идеальных людей, живущих своими неведомыми идеальными жизнями. И Эго это появилось не из неоткуда, не из Хаоса, не из глубин вселенной. Это Эго, как и миллионы таких же безумных чудовищ по всему миру, взращено и вскормлено мной, нами, каждым для себя самого. Оно вышло из легенд, книг, фильмов, снов, рассказов, всего этого жуткого вымышленного мира, рукотворного мира, мира нечеловеческого, жестокого, ненасытного и слепого Эго.
       И что теперь? Сбросить маску, снять грим, порушить декорации? Это невозможно. Самые близкие, самые родные, и самые безумные и безжалостные Чудовищные Эго никогда не позволят этого сделать. Это равносильно самоубийству и возможно лишь этим способом. Только в этом случае они не увидят угрозы своему существованию. Причем если уж кто и решится на этот отчаянный шаг, то необходимо обязательно оставить предсмертное письмо, к которому будут приложены фотографии главного героя и всех ведущих актеров «без грима». Иначе этот свободолюбивый акт не будет иметь никакого смысла и не нанесет ни малейшего вреда цивилизации Чудовищных Эго.
       Разыгрывать спектакль и дальше, придумав новый поворот сюжета, который наконец-то приведет героев к хеппи-энду? А вдруг окажется, что и этот путь приведет в тупик?
       Быть самим собой одна из наиболее сложных задач для любого из живущих – это старо, как мир. У каждого из нас есть своя Темная Башня, достигнув которой после долгих лет лишений и одиночества, мы заново начинаем этот путь, поняв, что и эта цель была лишь миражем. Так неужели лишь переступив тот порог, открыв ту дверь, за которой уже нет пути назад, можно постичь, какая же из дорог была все-таки единственно верной? Так как же тогда жить? К чему стремиться? Как глупый котенок пытаться догнать очередной солнечный зайчик - будь то любовь, богатство, власть, долголетие или что-то еще – который вдруг заблестит на солнце новым утром нового дня, века, тысячелетия? Читать свой путь по руке? По звездам? Ждать новой жизни в новом воплощении в надежде наконец-то достичь совершенства?
       Только теперь я начинаю понимать истинный смысл последней строки Псалма 114: «Буду ходить перед лицем Господнем на земле живых».

21\07\08