Глава 18. Цинковый кризис

1

– Ну хорошо.. – Не спеша протянул Генерал поудобнее устраиваясь в кресле. Не придал значения или знал, об истиной принадлежности начальника охраны? И вообще в его поведении сквозила снисходительность воспитателя, благосклонно наблюдавшего как воспитанник возится с игрушками. Меня такая благодушность крайне раздражала, но что я мог поделать? Полистав у себя столе Генерал преобразился. – Тут более важные дела есть.. через пару дней доложишь.
– Иваныч! – перехватил меня после приватного доклада, директор по маркетингу, бодрый, морщинистый старик не пропускавший ни одной молоденькой сотрудницы. – Зайди-ка, что покажу! – Кабинет маркетолога был рядом с постом. Уютная приемная с симпатичной секретаршей и просторный, обделанный под красное дерево, кабинет начальника. Бумаги с широкого стола сброшены вниз, а на столе.. а на столе, я проглотил комок в горле, лежал использованный гондон.. еще там стояла пустая бутылка и пара пластиковых стаканчиков. Все было понятно, но я беспечно рассмеялся – Федорыч, развратник вы эдакий, вы передомной борделем хвалитесь? – Но директор по маркетингу в этот раз к шутке расположен не был – Это я бордель развел, я? Да это твоя охрана по ночам, сюда ****ей водит!! – Я оглянулся назад и прикрыл дверь. – Да ладно Фёдорыч, не кипятись! Это может твоя.. – я небрежно кивнул в сторону приемной, сознательно оклеветав секретаршу. День был положительно неудачный и маркет даже запрыгал от возмущения – Да моя Иринка может что-то и позволяет себе, но такого бардака не вытворяет!!!
– Все, все, все! – Я примирительно поднял руки и схватив телефон накрутил диск. – Шишкин? Ты мне нужен. Кто у нас там ночью стоял в главной контре? Ага.. Уволить, уволить к чертовой матери прямо сейчас! – Маркет стих и перестал орать с интересом прислушиваясь к разговору. – Даже разбираться не буду! Все. Все я сказал, уволить! – И бросил трубку. Директору по маркетингу было совсем ни к чему знать что разговаривал я с пустой трубкой, разборки только еще предстоят, хотя исход был ясен прямо сейчас. – Федорыч?
– Ай? – отозвался лукавый старик. Я нагнулся и стал помогать собирать бумаги с пола. – Ты уж пожалуйста, никому? Разобрались ведь, а? А то ведь Генерал узнает..
– Ну конечно.. я разве не понимаю..

2

Задымленная литейка дышала холодом и настороженностью. Руководящий персонал рассосался по каморкам. Ткнувшись в несколько дверей, я наконец попал в открытую. Помещение было выкрашено ядовито зеленой краской, серо и пыльно. Тусклая лампочка еле освещала сидевшего за потемневшим канцелярским столом пухлого пожилого мужчину. Перед ним лежала груда свежих, пухлых пирожков с пылу с жару. Один из них он как раз закусил и силился прожевать. Увидев меня он чуть не подавился и протестующее замахал рукой. – .. оед.. – донеслось возмущенное мычание. – Мы на минуточку, вы кто по должности? – Вместо того что бы освободить рот, мужчина запихнул оставшееся и замахал руками еще сильнее. – Пойдемте отсюда, начальник участка может быть наверху – предложила стоявшая сзади аудиторша из внутризаводского контроля. Кабинет начальника оказался открыт и мы беспрепятственно вошли. Внутри, пусто. Весело насвистывая начальник участка шел по коридору. – Вы ко мне? – он пока еще ничего не знал. – По какому вопросу? – Аудиторша вежливо улыбнулась – Контрольная проверка цветных металлов. Пригласите кладовщицу и откройте кладовые. – Начальник участка, худощавый мужчина в очках, понимающе кивнул и вышел. Около открытых дверей собралось местное начальство, замолчавшее как только показались мы. Все было в норме. Готовая продукция грудой лежала в углу. Свежие цинковые катыши сияли первозданной, серебренной чистотой. В другом углу лежали цинковые пластины с заводскими клеймами. Никого криминала. Пошарив по закоулкам я выудил из под настила каплевидный анод странного серого цвета. Судя по тому как несколько человек переменились в лицах, находка представляла определенный интерес. – Ваше изделие? – Начальник участка, товарищ Машков повертел находку в руках. – Ну. – Отпираться было бессмысленно.
– Не похож он на цинковый.
– Проверим. – Машков сунул находку в карман.
– Эй-ей, а ну давай обратно!
– Я думал я сам проверю.. – бормотал начальник вытаскивая анод обратно.
– Спасибо, я уж как-нибудь сам. – Поболтавшись по цеху я попытался разговорить кого-нибудь, но все было напрасно. Ладно, отложим пока этот процесс. Сидя в уютном кабинете, аудиторша с непроницаемым лицом строчила акт о чем-то дружески переговариваясь с цеховой бухгалтершей. Рассчитывать на неё не приходилось, здесь я был абсолютно чужой. Что здесь происходит она поняла сразу, но делится со мной своими догадками, не спешила. Эта чопорная дама с несвежим дыханием мясоеда не знающего поста, кого-то очень сильно боялась. С первых же произнесенных слов Любовь Александровна обозначила приязнь и полное понимание существующей проблемы. А то, что она выполняет, не более чем служебная необходимость.. На меня глядела с холодком и сразу дистанцировалась, показывая что с этим грязным типом, она не имеет ничего общего. В чем-то она конечно права, не тот у неё возраст и положение что бы кидаться на амбразуры и топить людей, с коими она проработала не один десяток лет.
Но никто не знал, что болтаясь в поисках работы, я успел закончить трех месячную переподготовку и получить солидный документ менеджера предприятия с правом работы бухгалтера. Так что многое из разговора двух бухгалтерш мне было понятно. Специалисты на переподготовке были отменные, кое что я знал и об аудите. Первейшая заповедь аудитора – не навреди клиенту, а выявив все слабости и тонкости, довести их до сведения работодателя. Естественно, что такие заинтересованные лица как налоговики пытаются узнать секреты, но чем сильнее молчат аудиторы тем выше их коммерческая стоимость. Так что позиция главы внутреннего аудита, была понятна. Но у меня стояла своя задача, и авторитетов кроме Генерала, для меня на заводе не было. Я алкал успеха, крови, если угодно!!! Нужно было торопится пока рядом никого не было. – Любовь Александровна.. – я звучно выговорил красивое имя. Дама подняла настороженные глаза. – Почему вы затребовали документацию только за один прошедший месяц?
– Я делаю то, что считаю нужным. И это, не ваше дело.
– Вы так считаете? Вы все делаете с такой неохотой.. – Напудренное лицо пошло пятнами, крылья аккуратного носика раздулись как у волчицы а зрачки стали тонкими как булавки. Она даже ничего стала.. помолодела малость. – Что вы себе позволяете? – тихо прошипела аудиторша. – Что за грязные намеки? Вы.. вы.. – Ого! – Я ошалел от лютой злобы и ненависти. Возможности людей до конца не изучены, а уж женщин тем более. Я сразу стал уступчив и покладист. – Все нормально, давайте работать дальше Любовь Александровна – пробормотал я уткнувшись в стопу ведомостей. Грязные были намеки или нет, но своего они достигли. Документы были затребованы за год, махом перелопачены и выдан результат. Специалист она, надо признать, отличный. Быстро и толково разъяснив суть, Любовь Александровна ушла гордо подняв аккуратную прическу. Без выводов разумеется, это она предоставила делать мне самостоятельно. И на том спасибо. Обложившись бумагами я начал первый допрос. Фу, допрос.. Слово, из гестапо – энкавэдешных времен. Сейчас это называется – собеседование по остро интересующему вопросу. В собеседниках у меня был мужчина от литья. Я сильно «удивился» когда он попался мне на глаза. – Тебя же уволили? – С месяц назад он попался в лапы патруля на «народной тропе» с куском обработанной бронзы. А так как откупиться от охраны денег у него не было и от плодотворного сотрудничества нарушитель решительно отказался, то.. Да я тогда и не настаивал, слишком маленькой была зацепка. От заступников отмахнулся порекомендовав «несуна» уволить. И больше не проверял. Уволили ли его? Конечно нет. Увольнение с завода происходит в крайних случаях, когда вина очевидна и затереть дело не удалось из-за громкой огласки. В таких случаях, проштрафившихся принимают обратно через недельку, другую. Или через месяц, если был скандал и начальник цеха получил в приказе по заводу выговор, с инфарктом. «Неожиданная» встреча произошла как нельзя кстати. – Проходи, присаживайся! – открыто улыбнувшись пригласил я и бросил рядом с пепельницей пачку сигарет. – Угощайся.
– Не курю. – Собеседник мой встрече был почему-то не рад. – Что так? – Открыв дверь я выглянул в коридор. Никого. В соседней раздевалке было тоже пусто. Другая стена была капитальная и я надеялся что начальник участка не опуститься до банального подслушивания через универсальный стакан. Я сел за стол. – Как же это получается, что у меня другая информация? – Покопавшись, я вытащил отписку, что данный товарищ давно уволен. – Очковтирательство, сам понимаешь.. – Парень понимал, и понимал неплохо. Но молчал. Значит не дозрел. Согласно всех телевизионных и художественных фильмов, прочитанных наставлений по разведке, контрразведке и психологических трактатов, я не спешил а продолжал раскладывать чистую правду слегка утрируя её в нужную сторону. – Значит, твоим начальникам по выговору с лишением премии, да на заводскую доску «почета» пришпилим. А тебя.. детишки-то, есть? – Парень кивнул облизав сухие губы. Работать с умными, образованными людьми было очень приятно. – .. на улицу, по очень плохой статье. Без работы ты конечно не останешься. Но, намаешься, ох намаешься.. И обратно сюда тебя никто не примет. Я лично за этим прослежу.
– Что надо-то? – наконец расклеил губы мужчина. Вот, это совсем другой разговор! Что-то я знал, что-то слышал впервые. На первый раз литейщик много не рассказал, но и этого было вполне достаточно. А потом я нашел рабочий ежедневник сменного мастера, правда с вырванными страницами, но колонки расчетов в рублях, наводили на определенные размышления. И пожилая работница нашлась, с полезной советской привычкой возмущаться наглым воровством. Более молодого литейщика Серёгу такие проблемы не мучили и он равнодушно пожимал здоровенными плечами. – А я знаю? Что давали, то и загружал. – Изрытое оспинами лицо не выражало абсолютно ничего. Бык! Раньше Серега жил в деревне и получал копейки. На заводе, начальник участка поставил его помощником, а затем литейщиком и выхлопотал комнату в семейной общаге. Зарплата у него выходила приличная, даже для завода. Я присел вниз жадно хватая в литейке чистый воздух. Выключив поддув литейщик помешал жидкий металл. Парень работал даже без респиратора. Пододвинул готовую форму. – Вы бы вышли сейчас, а то ненароком брызнет, и человек вы непривычный.
– Хорошо, после смены зайди ко мне потолковать? – Сергей молча кивнул. И на последок, уже ни на что не надеясь я спросил – Тебе какой металл давали, лом? – Парень подумал и кивнул. Я насторожился – А в слитках когда получал? – Парень опять напрягся и нехотя выдавил – Давно. Не получал. Идите, а то сейчас такое начнется.. – Молочина! Я был готов расцеловать его в чумазые щеки, до того интересную вещь он сказал! Но вместо этого я надрывно закашлялся – Тебе хоть противогаз, дают?
– Не, а зачем? – молодого парня было жаль. Сколько он выдержит в этой ядовитой атмосфере? Года два – три, а потом силикоз? – Ну, в общем, жду.

3

Высшими должностными лицами здесь и не пахло, даже начальник ремонтного цеха был ни при чем. Афера держалась на начальнике участка, начальнике отдела металлоснабжения и некой фирмой «Кольцо» осуществлявшей поставки цветмета для нужд производства. Получая через городские пункты приема цинкосодержащие металлы, фирма гнала на завод барахло. И вот туту начиналось чудесное превращение железа в чистый цинк, заканчивавшееся в литейном тигле. Иногда фирма вывозила излишки «поставленного» цинка, но это был уже настоящий цинк купленный заводом ранее, в чушках, с фирменным клеймом производителя, по полторы тысячи баксов за тонну. Смесь свинца, олова и еще какой-то дряни с примесью цинка, в виде отлитых анодов передавалась в гальванический цех и крытая «цинком» продукция шла потребителю. И все было бы ничего, если бы не возмутились эти самые потребители недовольные пачкающимся крепежом, который вдобавок ко всему довольно быстро ржавел. Это цинковый-то!? Я с нетерпением поглядел на часы, что-то долго шел ко мне литейщик, и написал полстраницы интересующих меня вопросов.
Но нет худа без добра. Металлоснаб подчинялся директору по маркетингу и теперь, за утреннее происшествие с презервативом я был спокоен. Грохнула входная дверь. У-у кто пришел, Браток! Начальник ремонтно-станкостроительного цеха пришел вместо рабочего? Вежливо развалившись на стуле, бритоголовый, откормленный мужчина с нагло выкаченными глазами нагло же спросил – Почему товарищ начальник, вы моих людей с рабочего места срываете? Спрашиваете, без моего ведома? – Браток нагло лез на рожон. – А что я должен был делать? – спокойно спросил я напрашиваясь на нравоучение. Ухмыльнувшись, Браток закинул ногу за ногу и важно поднял толстый палец – Вы должны прийти ко мне и поставить меня в известность. И только потом, если я разрешу, вы можете что-то узнавать. – И противно хихикнув, добавил – Ты же не милиция, да и с ними разговор короткий.. – Я конечно был не милиция, и не имел права задерживать более чем на три часа, а про остальное и говорить нечего, но.. не стоило ему все таки так себя вести. Я ехидно улыбнулся – Своих, выгораживаешь?
– Это мои люди, я в первую очередь обязан все знать!
– Аа, не поделились с начальником.. Тебе какой процент должен идти? – «догадался» я. Теперь от злости покраснел Браток – Что за грязные намеки.. – Я не выдержал и фыркнул, до чего однообразно. Суешь факты в морду а они, «намеки»..
Браток, в миру Вилков Игорь Александрович был из молодых да ранних. «Новым русским» стал недавно и слыл не самым глупым человеком. Рабочие в его цех, как и к пружинщику, шли охотно, заработки были неплохие. Но брали туда далеко не всякого, и одним из немногих условий была способность держать язык за зубами. Кроме фокусов с цветным металлом и металлом вообще, на заводе было немало станков которые при минимальном вложении дают максимальную отдачу. Например, если взять станок по профилю, крепежный, то кроме того что он крайне громоздок, работает на сжатом воздухе и крайне шумен, требует очень много места. Спрятать такие станки можно, но тяжело, поэтому они не популярны. Станок фрезерный или токарный распространен сильнее и пользуются более широким спросом. Такие станки, особенно малоформатные, как правило, долго на заводе не залеживаются. Но самыми доходными считается что нибудь примитивное, вроде гвоздильных или машинки для вязки сетки рабица. Шурупные, тоже пользуются спросом. Поставь такой в сарае, заряди проволокой и знай ящики подставляй. Не пылит, не шумит, продукцию клепает. По бумагам, к которым комар носа не подточит, выработавшие свой ресурс станки списываются, выбрасываются на заводскую свалку, и по цене металлолома идут на переплавку. Конечно, людей при таком раскладе завязано не мало, но ремонтный цех при этом варианте развития, основной, ибо металлическая рухлядь в самом деле не нужна никому. Вот на этих-то примитивных станках и сделал свой первоначальный капитал Игорь Александрович. На них выбился в люди бывший молодой, но очень головастый специалист. Правда, местная организация воров в свои ряды его так и не приняла из-за запятнанной репутации. Игорь Александрович попал в армию, был комсомольцем, в партию правда вступить не успел, развалилась к тому времени партия, но это пожалуй было и к лучшему. Одним минусом меньше. Нехорошо осклабившись Шишкин сладострастно рассказывал как местный авторитет из «смотрящих», при большом стечении уважаемых жуликов, отхлестал Игоря Александровича по щекам сложенной газеткой и назвал «комсомольской сволочью», которой не место среди порядочных людей. В общем, почетное звание «вора» господин Вилков получить не сподобился. Справедливости ради следует отметить, что в этом случае я целиком и полностью был на стороне Игоря Александровича, брата по крови жулики обидели совершенно напрасно. Родину, как и родителей, человек не выбирает, и кем он станет известно лишь одному Господу Богу. Все видели, как в эту смутную годину сбрасывали личины первые люди государства, и стоит ли осуждать человечка, в погоне за золотом отдавшего самое дорогое, душу? Да и ни к чему таким она, душа-то, жить только мешает. Кроме того, от Шишкина же я узнал что деньги радости Вилкову так и не принесли. Сына предпринимателя нехорошие дяди приучили к наркотикам, и вырос он слабовольным и избалованным.. При всей неприязни к Братку мне такая радость заместителя не нравилась. Уж больно тяжек такой крест.
Как водится в таких случаях, нашлись люди предложившие предпринимателю защиту и молчание. Естественно, одним из первых оказался Василий Васильевич, которого начальник ремонтно-строительного, грубо говоря, послал далеко – далеко.. С тех пор они лютые враги и при одном только упоминании Братка, Василий Васильевич бледнел и тянулся за сигаретой. В настоящий момент мой заместитель сидел в своей каморке и внимательно слушал наш разговор. В детали дела я его не посвящал, лишнее, но к разговору привлек. Может, что и скажет новенькое.
Браток молчал внимательно меня разглядывая, и густо покраснел. Я был не лучше, лицо горело, и тоже внимательно изучал вероятного противника. Первая фаза дискуссии скатилась к тривиальной ругани. Никто никого не хотел понимать. Вернее я то его понимал, но уступить грубому нажиму означало потерять право соваться в его епархию, то бишь производство. Еще мне не нравилась уверенность, что все, что я ни делаю, направлено на вымогательство у него денег или услуг. Я был готов расшибиться в лепешку, но доказать что мне они нужны, но я не возьму его вонючие деньги. А если мне понадобятся небольшие услуги, а они мне понадобятся, чего уж тут, мне их окажут более мелкие цеха. И не мне, а моим доверенным людям. Но к таким как этот, я не обращусь никогда! Голодный, но свободный. А свобода дает власть над такими как этот, «деятелями». Мне, в отличие от них терять было нечего. Сложного тут ничего не было, но я был почему-то твердо уверен, что это никогда не дойдет до его работающих в одном направлении, мозгов. – Ладно. – Браток встал и оттер лицо. – Мы еще поговорим.
– Поговорим.. – согласился я и набулькав в стакан воды вежливо предложил – Не желаете?
– Спасибо.. – скривился Браток. Расстались мы удивительно мирно.
Шишкин вошел весело потирая руки – Неплохо, неплохо.. Только зря вы так горячились. Мы с Фаридовым в таких случаях договаривались, и он или я звонили по телефону что бы дать передышку. Убедились, какая это сволочь? Я ухмыльнулся – Васильич, нельзя так грубо отзываться. Тебя послушать, так больше половина завода, сволочи.
– А что, не так?
– Нет конечно. Время сейчас такое, порядки. А ты со всеми конфликтуешь. – Шишкин замолчал и иронично покачал головой – мол кто бы говорил.. – Я конфликтую не больше необходимого – не согласился я – И на личное не перехожу, работа есть работа.
– Ну ладно вам – отмахнулся зам от щекотливой темы – Что дальше думаете делать?
– Дальше? Дальше металлоснаб нужно потрясти.

4

Отдел металлоснаба был не многочисленен и располагался в нескольких кабинетах. Начальник, услужливый и веселый Лисин не отказывал никому. Его заместитель, Копылов, был полная противоположность, с людьми был резок и груб. Исключение товарищ Копылов делал только молодым и главным образом стройным женщинам. Страсть к стройному стану была легко объяснима. Сам, товарищ, обладал «зеркальной» болезнью, то есть свой орган из-за объемистого чрева мог видеть только в зеркало. Разговора с Копыловым не получилось, помощник начальника отдела иронизировал и ехидно усмехался. По тому, как он безбоязненно вел себя я понял что в этой афере он не участвовал. Еще два помощника «толкача» были постоянно в разъезде и дергать их не имело смысла, разве только так, для общего развития и ознакомления. В общем и целом дело было ясное, доклад был готов и для чистоты эксперимента требовалось лишь опросить кладовщицу. Полная, во всех отношениях мягкая тетка сопровождала меня по складу и показывая куски и рулоны какого-то самопального цинка, неспешно объясняла ситуацию. Фабричных чушек было не много. – Откуда такая самодеятельность?
– А это эти, «Кольцо» понавезли. Понаберут всякой дряни, на металлургическом заводе выплавят и .. – Кладовщица опасливо зыркнув по сторонам, доверительно сообщила что «эти», в замен хлама не раз вывозили фабричный металл. Пухлые пальцы женщины были унизаны золотом. Рубиновые серьги, несколько золотых цепочек.. Для меня всегда оставалось загадкой, почему женщины, именно женщины, так не равнодушны к желтому металлу? Мужчины одевают его чаще всего из-за «понятий» и дабы произвести впечатление на тех же дам. А женщины, напяливают его к месту и не очень. Почему? Может и правда, золото и драгоценности содержат энергию этого печального мира? Интересный вопрос.. А эта-то, тоже лиса еще та. Шишкин и её пытался подоить, куда там.. Я взглянул в честные выцветшие глазки. Тридцать с лишним лет, этим складом заведует! Всех как облупленных знает, все начальство, поди когда помоложе была, за стоячее голенькое естество подержала? Кладовщица почему-то смутилась. И я окончательно убедился – подержала-подержала, вишь как она мысли-то читать умеет..
Фирма «Кольцо» скромно ждала на скамейке и увидев меня вскочила навстречу. Я собственно еще не знал что за люди, и вскользь поинтересовался – Вы ко мне?
– Да, нам хотелось бы.. – Генеральный директор был форменным «зицем» из «Золотого теленка». Спившийся мужчина пятидесяти с лишним лет глядел умоляющее и тряс трясущимися руками. Требования выдвигал нагловатый начальник службы безопасности, как представился он. Тянуть резину было ни к чему и что бы сразу от них отвязаться я взял телефон. Начальник металлоснаба отозвался сразу. – Сергей Филипыч, они нам ничего не должны?
– Нет.
– Претензии могут возникнуть?
– Нет.
– Тогда разрешаю отдать им, их барахло. Барахло, ты понял? – Зиц обиженно затряс руками – Молодой человек, какое же это барахло, чистый цинк! – Пускаться в бессмысленный спор не хотелось и я лишь коротко спросил – Сертификат качества есть?
– Конечно.. – Посмотрев, насмешливо крутанул – Компьютер и хороший сканер с принтером, и я вам таких «сертификатов».. Да, еще один вопрос к вам. Вы с кем институт кончали, с Машковым или Лисиным? – В процессе дознания, знакомство, как компрометирующее обстоятельство оба валили друг на друга и меня просто взял интерес. Зиц снял очки, протер слезящиеся глаза – А в чем, собственно говоря, дело?
– Просто. – Я выжидательно замер с пропуском. Зиц пожевал губами – Вообще-то мы все вместе учились.
.. И ты разрешил вывезти цинк? – Генерал был в гневе. Я молчал став на несколько сантиметров ниже ростом. Все было по честному, бумаги были в порядке и взяток от них я не брал, что бы Генерал не думал. – Почему нельзя? Разобрались же..
– Они нам должны были за испорченный крепеж заплатить!! Где их теперь искать, а!? Кто ты такой, что бы принимать такие решения? – Генерал помолчал и немного успокоился. – Что там еще у тебя? Выслушав коротко спросил – Факты есть? – Фактов было, кот наплакал. Под протокол разговаривать никто не желал. – Если фактов нет, значит все домыслы. Готовь приказ по имеющемуся. – Я молча вышел. В приемной сидел Браток и гнусно ухмылялся. Он уже успел шмыгнуть раньше меня и преподнес все в нужном ему свете. И его вины за произошедшее, как начальника производства, было не в пример больше. И ничего, как с гуся вода. Ну не сволочь ли!

5

..Среди дикого бардака ремонта, в наконец-то полученной квартире дрожал тонкий огонек свечи. Я сидел в полулотосе и громадные черные тени шевелились вместе с тонким язычком пламени. От ароматизированных палочек благовоний тянулись сиреневые дымки. Тлели рубиновые огоньки. Тишина глубокой ночи подчеркивала поющую пустоту и все неприятные ощущения таяли вместе с еле заметной струйкой дыхания сочившейся через нос. Мрак постепенно растворялся и вокруг вспыхивали разноцветные огоньки искорок.. Это люди, чья достойная жизнь вспыхивает в черноте яркой искрой, на небольшой миг освещая бредущее косное большинство. Горький не так уж был не прав в «Данко» и «Буревестнике». В то школьное время мы еще не доросли до этого знания, старательно читая вызубренные наизусть строчки. Что для нас были эти скучные уроки? Не более чем старинный школьный обряд лишенный смысла, и так неожиданно наполнившегося им только сейчас. Согласно теории, магической силой обладают любые певучие и складные слова произнесенные с пылом, смыслом и ярким мысленным образом пылающим даже перед открытыми глазами. Любой танец, исполненный со страстью и силой и все той же сверкающей как алмаз, мыслеформой. Музыка усиливает действие, как и возбуждающие напитки. Но нельзя не пить ни есть, пока идет процесс создания мыслеформы и придания ей вектора движения. Живая музыка лучше электронной, и уж тем более записанной на электронном носителе. Старинные заклинания произнесенные на непонятном ныне старинном языке, тем и сильны, что их произносило очень много людей, и в них накопилась огромная сила. Молитва – то же заклинание, как бы не обидно это звучало для священников. Тем интереснее мне было узнать что священнослужителям рекомендовалось править службу натощак, употребив пред тем поллитру кагору. Каково, а? Слишком много общего во всех религиях что бы враждовать из-за каких-то расхождений. Да-да. Мои герои не витействовали с трибун, не держали в руках оружие, и уж тем более не купались в золоте и убийственной роскоши. Мне нравились колдуны, маги, знахари, и прочий люд надежно скрытый в вековой народной толще. Мои книжные полки украшали многочисленные издания, но толкового увы, среди всей этой макулатуры было очень мало. Сказочное изобилие оккультных изданий восемьдесят девятых – девяносто третьих годов, когда с деньгами было очень туго, сошло на нет, оставив книги с больной фантазией и выхолощенной сутью. Что еще можно сказать по этому поводу? Библия и церковные иерархи правы, категорически запрещая пастве заниматься подобными делами. Я очень хорошо помню мой первый удавшийся опыт, после которого я опрокинулся на спину и испуганно заорал самым постыдным образом. Месяца два я боялся об этом просто думать, а когда не выдерживал и пытался вспоминать, колени непроизвольно тряслись в такт участившимся ударам сердца. Каждому своё.
Волшебная аура постепенно пропала. Стены перестали дрожать. Рывком встав на ноги я пошел умываться. Пора было спать.