Иллюзия мечты - продолжение Главы 21-26

Глава 21
23 августа 2000 года
Его не стало вчера

«… В комнате с белым потолком,
С правом на надежду,
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь…»

Внезапно темнота отступила…. Она очнулась от нестерпимой жажды. «Пить! Как хочется пить!». Губы сухие и потрескавшиеся, словно пески в пустыне. Перед глазами возник белый потолок со строгими лампами дневного света. Над ухом что-то протяжно попискивало, словно комар.
Милана повернула голову в сторону звука. Движение далось с трудом. Попыталась понять, каким образом, попала в эту непонятную комнату, с множеством пикающих предметов и каких-то трубочек, тянущихся к ее рукам и груди.
Свет откуда-то сбоку заметался, пытаясь попасть на край подушки. Легкая тень еле заметно двинулась и замерла. Милана повернула голову в сторону света. Свет струился из окна, у которого стояла ее мама:
- Мама? Мамочка!
- Миланочка, хорошая моя!!! Доченька моя!!! Ты очнулась! А мы с папой только-только говорили о тебе! Папа пошел к доктору, скоро вернется, а ты уже очнулась, доченька! Как ты себя чувствуешь?
- Голова кружиться немного…
Милана попыталась встать, тело все ломило и какое-то жуткое ощущение пустоты с завидным упорством «заползало» в душу.
- Нет, нет, не вставай доченька! Полежи.
«Почему нет Антона рядом, где же он?»
- Мама, а Антон…???
Мама судорожно вздохнула, отвернулась к окну. Затем словно приняв какое-то решение, села на краешек кровати:
- Солнышко, ты разве не помнишь?
«Не помнит? Что не помнит?» Внезапно, словно мозаика сложилась картинка – резкий скрежет, вспышка, глухой удар, падение, красное на белом, кровь, Антона в крови…
- Мама!!! Что с ним, мама??? Мама, не молчи! Мама, что с моим Антоном??? Мамааааааааааа!!!!
Милана попыталась вскочить с кровати. Резкая боль пронзила все ее тело, в глазах потемнело. Мама удержала дочь, прижала ее к себе, погладила по голове и слегка покачала из стороны в сторону, словно маленькую:
- Доченька, миленькая моя! Девочка моя, ты должна быть сильной! Слышишь?! Антона больше нет с нами. Антон погиб в аварии. Водитель с перекрестной улицы не справился с управлением и врезался в ваш лимузин. Ты, практически не пострадала, только… Господи, что я говорю! Ты должна быть сильной, доченька!
«Не может быть! Что мама говорит? Этого не может быть!!! Антон, мой любимый, мой единственный!!! Как же так? Антошка!!!». Хотелось выть, словно затравленному волку. Как больно, словно из души вынули все чувства, а вместо этого вложили туда пустоту в раскаленной оболочке! От ощущения этой пустоты хотелось стонать, кричать, плакать…
Слезы обожгли кожу, скатываясь по щекам, к подбородку. Это начало конца. Зачем же ей жить? Жить без него! Она не сможет и не сумеет! Зачем ей жить, если его нет рядом!!! За что, Господи? За что?
- Поплачь, родная! Поплачь, тебе станет немного легче! Поплачь, котенок! Мама с тобой, доченька!
- Мамулечка, за что? Почему?
- Так сложились обстоятельства, мой хороший! Ты чудом выжила, только потому, что во время упала, и потому, что весь удар пришелся в ту дверь, где сидел Антон. Если бы вы ехали на обычной машине, то и ты бы не выжила! Вас бы просто смяло, водитель джипа ехал на запредельной скорости…
- Мама!!! Почему??? Я не смогу жить без него!!! Антон!!!
Милана захлебнулась от собственного крика, судорожно хватая воздух ртом. В палату вбежали люди в зеленых халатах. В руку воткнулась выпавшая игла.
- Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь!
- Вам нельзя делать резких движений! Иначе откроется кровотечение! Да, и сотрясение даст о себе знать!
Милана замерла, повернула голову в направлении чужого голоса:
- Какое кровотечение? Разве у меня были какие-то повреждения?
Врач перевел взгляд с Миланы на ее маму. Мама почему-то помотала головой и отвела взгляд. Врач замолчал.
- Как ваш лечащий врач, я настоятельно рекомендую вам полежать у нас еще пару дней. Пока всякие нагрузки вам противопоказаны.
- Пару дней? Но зачем? Какой сегодня день?
- 23 августа. Понимаете, у вас сильное сотрясение мозга, вам положен покой. Никаких эмоциональных и физических нагрузок. Вы меня понимаете?
- Как 23? Еще с утра было 21 августа? Я что, проспала эти дни?
- Было небольшое операционное вмешательство, потом еще сильный эмоциональный и болевой шок. Потеря крови. Организму надо было восстановиться. Вот вы и проспали все это время.
- Какое небольшое операционное вмешательство? Мам???
Люди в зеленом вышли из палаты. Мама взяла Милану за руку:
- От сильного удара ты упала на осколки битого бутылочного стекла. На очень крупные осколки… В общем, началось кровотечение… Скорая долго ехала… Сама знаешь, какие в Москве пробки… Но все обошлось, всего несколько швов… Доктор советует пробыть тебе еще пару дней в стационаре, тебе следует полежать, отдохнуть. Слышишь, доченька?
«Нет!!! Нет!!! Нет!!!». Милана ослепла и оглохла. Как она может лежать и отдыхать, когда она потеряла единственного и любимого! Они так и не обвенчались! «Господи, за что? Почему ты не оставил его в живых? Почему? Господи, как же жить дальше! Антон – единственный, кого я люблю, и кто любил меня!»

Не смотря на запреты врачей, на похороны любимого ее отпустили. Под собственную ответственность. Наплевать на здоровье. Зачем ей жить? Ради чего? Стояла удушливая жара, городской смог не давал вздохнуть полной грудью. Но Милану отчего-то знобило. Тошнота волнами подкатывала к горлу. Слез уже не осталось. Она безмолвно приближалась к храму, в котором они должны были венчаться.
Только теперь, она шла не под венец и не в белом свадебном платье. Она шла на отпевание, в черном, с головы до ног, в черном. Она шла проститься с ним. Навсегда проститься с ним… Каждый шаг давался с трудом. «Его больше нет со мной» и шаг вперед, «Его больше нет со мной» и еще один шаг вперед.
Мама и папа поддерживали ее под руки. Люди перед ними расступались, шептались между собой:
- Смотри, как горе подкосило. А ведь молодая совсем. Невеста его!
- Дайте пройти… Сюда, сюда прошу.
К ним подошла распорядительница, провела к гробу, рядом с которым стояли его родители. Увидев Милану, мать Антона кинулась к ним, рыдая:
- Миланочка, детонька, горе-то какоееее… Сыночек родненький, любименький, единственный… Ой, горе-то какоееее…
Отец Антона стоял молча, изредка прикладывая платок к влажным от слез глазам. Обнял несостоявшуюся невестку.
- Крепись, девочка. Крепись…
Милана не могла выдавить из себя ни слова, в горле стоял противный ком. Она понимала, что нужно что-то сказать в ответ, как-то успокоить родителей Антона. Мысли путались.
- Я знаю как вам тяжело… Простите меня!
- За что, дочка?
- За то, что я жива…
- Что ты, дочка! Хоть ты жива!
«Зачем? Для чего, Господи? Как мне жить без него? Почему я не погибла вместе с ним? Почему?». Милана повернулась к массивному, мрачному гробу, в котором лежал ее Антон. Его лицо было каким-то бледным и чужим. Безумная идея сверкнула в мозгу: «Это не мой Антон! Антошка другой!». Мысль сверкнула и погасла.
Вышел священник, началось отпевание. Все было как в тумане, слезы застилали глаза, ноги подкашивались. Священник все говорил и говорил. Его монотонный голос обволакивал, словно кокон.
Милана понимала, что родителям Антона возможно тяжелее в тысячу раз, ведь они потеряли ЕДИНСТВЕННОГО сына. Ей казалось, что она не имеет право скорбеть вместе с этими людьми, что она в чем-то виновата перед ними. Виновата в том, что жива. Но жива ли?
Через положенное время служба кончилась.
- А теперь попрощаемся с Рабом Божьем, Антоном!
Началось самое тяжелое - прощание с Антоном. Люди подходили к родителям Антона и к ней, что-то шептали сочувственное, пытались как-то помочь и успокоить, при этом понимая, что всякие слова лишние. Человека не вернешь.
Милана подошла к гробу, рыдания «душили» ее. Она упала на колени, попыталась обнять то, что было таким родным и живым, таким веселым и сильным, таким любящим и любимым. Пальцы ощутили лишь холод, исходивший от тела любимого. «Господи, спаси и сохрани его светлую душу! И, забери же меня скорее к нему, Господииии…». Чьи-то руки оттащили ее, подняли и повели к выходу.
Как они ехали на кладбище, она не помнила. Словно в тумане видела, что гроб опустили в яму. Словно в тумане кинула три горсти земли. Словно в тумане возложила венок. И поняла, что это конец. Больше она никогда не увидит любимого. Он там, глубоко, в этой холодной и мерзлой земле, один в темноте, один. Его больше нет. И ей незачем больше жить. Жить без него… невозможно!
«…Я ломал стекло как шоколад в руке,
Я резал эти пальцы за то, что они
не могут прикоснуться к тебе!
Я смотрел в эти лица и не мог им простить
Того, что у них нет тебя, и они могут жить!
Но я хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой,
Я так хочу быть с тобой,
Я хочу быть с тобой,
И я буду с тобой»


Глава 22
Сентябрь 2000 года
Жить вопреки

Она уже месяц вела затворнический образ жизни, практически ни с кем не говорила, не отвечала на телефонные звонки, почти не ела. Вся ее комната была усеяна фотографиями Антона, она засыпала с его изображением, вся в слезах и просыпалась от слез. Было больно и жутко от сознания того, что она потеряла Антона.
«Господи, пусть лучше он был далеко от меня, но живой! Пусть бы с другой женщиной, но живой!». Подобные мысли посещали ее после посещения могилы Антона. Каждый день ее маршрут напоминал круговорот – цветочный магазин, кладбище, домой. Она покупала светлые орхидеи и возлагая их на могилу, пыталась сдерживать нахлынувшие воспоминания.
Пару раз ее вызывали к следователю, который объяснил, что в виду смерти виновного, дело закрывают и передают в архив. Сделать что-либо не представляется возможным. У виновного остались жена и малолетняя дочь, совсем крошка. Требовать с них какую-то моральную компенсацию Милане даже в голову не приходило.
Приезжали ее друзья и коллеги с работы. Даже сам шеф заехал проведать свою подчиненную. Заверил, что на фирме ее ждут. И что он дает ей столько времени, сколько ей потребуется, чтобы прийти в себя и выйти на работу.
Близились 40 дней со дня смерти Антона. Пару раз она пыталась дозвониться до его родителей и встретиться с ними. Последний раз они виделись лишь на девятый день, да и то, все были просто убиты горем, толком не поговорили по душам. Милана подспудно считала себя виноватой в том, что она жива, а Антон нет. И ей как-то хотелось оправдаться пред родителями Антона, как-то объяснить им, что она не ушла в мир иной лишь по счастливой случайности.
На энный ее визит, дверь открыла мама Антона, ранее приветливая и радушная, а сейчас какая-то чужая. Сначала они немного поговорили в мирном ключе, вспоминая Антона и тихонько плача. Затем, мать заговорила о доме в Жуковке. Сказала, что они собираются продавать его, чтобы расплатиться с кредиторами. Вдруг ее голос стал нервным и напряженным:
- Только знаешь, с тобой никто делиться не собирается! Ты нашему сыночку никто! Ясно! Даже не рассчитывай на наследство!
И стала кричать на Милану, чтобы она не смела к ним приходить и им звонить, чтобы она исчезла из их жизни раз и навсегда. Из-за нее Антошки нет! Милана выбежала из квартиры, слезы градом катились по щекам. Через минуту зазвонил сотовый. Это был отец Антона:
- Милана, ты извини мою супругу! Плохо ей совсем! Ты пока нам лучше не звони, и не приходи… Мать в стрессе, все-таки единственный сын. Сама понимаешь, ей тяжело.
Милана все и так понимала. Она лишнее напоминание о том, что их единственный ребенок мертв, а она, по счастливой случайности, жива. Но этот разговор отрезвил Милану. Надо думать если не о себе, то хотя бы об окружающих, о родителях, в конце концов. Надо вернуться на работу, не стоит подводить тех, кто тебе доверяет. Надо попытаться жить вопреки всем обстоятельствам. Надо просто попытаться…
 На работу поехала рано с утра, чтобы прошмыгнуть в офис первой, ни кем не замеченной. Хотелось просто поседеть в своем кабинете, привыкнуть к той мысли, что все будет теперь по-другому, а уж когда она к этой мысли привыкнет, тогда можно и коллег встретить. Только не сейчас, ей нужно совсем чуть-чуть времени. А то не выдержит, расплачется и сбежит, заметив жалость и сочувствие в глазах сотрудников.
Зашла в офис, заперлась у себя. Включила компьютер. Зашла проверить почту в Outlook. «У вас 173 непрочитанных сообщений» мерцала надпись на экране. Наверное, это поздравления к несостоявшейся свадьбе, а может того хуже - соболезнования. Надо все стереть, не читая.
Она уже собиралась нажать на кнопку «Удаление», но ее взгляд зацепился за сообщение. «Боже мой! Этого не может быть! От Антона?». Письмо было действительно отправлено с ящика Антона и самим Антоном.
В миг возникла какая-то безумная идея, что Антон жив и ничего этого не было. Ни аварии, ни «чужого» Антона в гробу, ни похорон… Но прочитав дату виртуальной открытки, Милана поняла, что он отослал это сообщение заранее, к определенному дню.
«Это послание от самого счастливого человека на Земле, от твоего единственного и любящего только тебя, мужа! Видишь, ты на работе, а я даже виртуально пытаюсь быть с тобой! И спешу тебя поздравить с нашей замечательной свадьбой! И сказать тебе в очередной раз, КАК СИЛЬНО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!! Как я счастлив, что именно ты стала моей женой! Ты для меня все – ты моя жизнь! Даже если, когда-нибудь меня не будет рядом, знай, что я всегда с тобой! И что тебе надо жить вопреки всему, наперекор всему, потому что я лучше отдам жизнь за тебя, лишь бы ты была счастлива. Твой любящий муж, Антон»
В каком-то безумном порыве она попыталась отправить ему ответное признание в любви, но потерпела фиаско. Сервер вернул ее письмо с пометкой «В виду отсутствия подобного адресата!». Как так? Человек только недавно погиб, а его рабочий э-мейл уже заблокирован? Мертвым нет места в жизни живых?!
Кто-то постучал в дверь кабинета. Милана собралась с духом, подошла к двери и повернула ключ.
- Верочка!
- Здравствуй, Миланочка! Ну, как ты? Зачем заперлась и сидишь совсем одна? А у нас новый сорт чая, тебе понравиться, хочешь, заварю? – суетливо объясняла Вера.
- Мне все равно…
- Ну, это никуда не годиться, моя дорогая! Я, конечно, понимаю твое горе, но, красавица ты наша, не хорони себя заживо! Слышишь?! Тебе еще жить, да жить!
- Вера!!!
- Все, молчу, молчу! Так как насчет чая?
- Не хочется, спасибо… Давай лучше поработаем!
- Конечно, давай поработаем, а то ради чего мы здесь сегодня собрались?
Больше ей ничего не оставалось в этой жизни – только работать. Работать, ради того, чтобы как-то заполнить пустоту потери и лишить себя права на нестерпимую боль утраты. Работать, ради того, чтобы казаться живой для тех, кто рядом и кому она нужна, для тех кто любит ее и кого волнует состоянии ее души.

Глава 23
Сентябрь 2001 года
Ты – живая!

Вот и еще один день прожит. Еще один день? День, длиною в целую вечность. Сколько еще таких дней и ночей предстоит пережить, полных отчаяния и одиночества? Она не знает… Бессмысленно вот так вот жить, не имея целей, не стремясь ни к чему.
Прошло около года с момента похорон, а в ее судьбе мало, что изменилось. Она с каким-то завидным упорством ходила на кладбище к могиле Антона. Его родители перебрались в Питер, с Миланой они больше не встречались. Об их отъезде она узнала случайно, от общих знакомых. Собаку Антона усыпили, потому что та много выла и никого не слушалась. Хорошо, что персидского котенка Милана оставила себе. Иначе и его бы «пристроили в добрые руки».
Вся ее жизнь состояла из обрывков воспоминаний. Она жила в каком-то иллюзорном мире, оберегая этот мир от всех посторонних. Игнорируя приглашения друзей из реальной жизни, постепенно отгораживалась от всех и в том числе, отдалялась от своих родителей. Одним словом не жила, а существовала.
Все вокруг говорили – «Ты живая! Не хорони себя заживо! Судьба послала тебе уникальный шанс – так живи и наслаждайся! Оставь часть жизни после аварии в прошлом, оставь воспоминания… Ты же сильная!». Она отвечала, что не может.… Или не хочет?
Подруги оставили все попытки хоть как-то ее расшевелить, вытащить на любимые ранее тусовки или же познакомить с кем-нибудь. Иногда, к ней подходили знакомиться мужчины, прямо на улице, но Милана с каким-то завидным упорством отвергала все попытки сближения. Глядя на растерянные лица мужчин, она даже не пыталась смягчить или объяснить свой суровый отказ. Просто проходила мимо, словно сквозь человека, не давая даже малейшего шанса, прежде всего самой себе впустить кого-то в свое сердце. Ей казалось это не нужным, да и зачем? Если в сердце до сих пор жива любовь к Антону! Или это уже только иллюзия любви?
Иногда ей самой казалось, что окружающие правы - так существовать не возможно, нужно встряхнуться, «сбросить» с себя оцепенение, найти в себе силы жить заново, попытаться поверить в то, что возможен и другой сценарий личного счастья. Но отчего-то продолжала плыть по течению нынешних событий, не прилагая особых усилий к тому, чтобы изменить себя. И еще она боялась! Боялась предать память Антона, силу чувств. Но возможно ли любить только в мечтах? Возможно ли на протяжении всей жизни сохранить любовь и верность к мужчине, ушедшему навсегда и безвозвратно?
Как-то раз, не на что особенно не надеясь, ей позвонила ее подруга-однокурсница и пригласила на встречу с выпускниками их курса. Милана решила, что это и есть тот самый поворотный момент, и неожиданно для себя согласилась.
В предвкушение от предстоящей встречи, ей вдруг захотелось пройтись по магазинам, купить что-то особенное, изменить прическу, приобрести косметические новинки. Ожидание предстоящей встречи словно вдохнуло в нее жизнь, с ее яркими красками, буйством веселья и радости.
Весь день она посвятила себе – сначала провела пару часов в салоне, сделав умопомрачительные гелиевые ногти в тон к красному шелковому платью «Prada», купленному накануне. Затем провела несколько часов под неустанным вниманием мастера, который сотворил из ее белокурых волос шикарные локоны в стиле 40-х. Образ светской львицы довершили босоножки от любимейшего дизайнера «Manolo Blahnik» и сумочка в тон от обожаемой «Prada».
Погода была изумительной, изнуряющая жара к вечеру спала, впереди приятный вечер в кругу однокурсников. Милана вызвала такси, последний раз придирчиво оглянула себя с ног до головы в зеркале и подумала, что многого себя лишала. Все-таки жизнь прекрасна! И стоит хотя бы попытаться насладиться этим прекрасным и просто жить заново.
К японскому ресторану она подъехала заранее, что было совершенно не в ее правилах. Обычно, она любила опаздывать, иногда случайно, а под час и нет. Но сегодняшний день был исключением из правил. «Неужели, я не могу позволить себе такой каприз, как прийти загодя?»
В ресторане ее встретил ухоженный распорядитель в японском национальном костюме. Церемонно поклонился:
- Добрый вечер, вы заказывали столик? На чье имя?
Милане он показался забавным, захотелось поклониться в ответ. Но вместо этого улыбнулась своей голливудской улыбкой и произнесла тоном скучающей светской львицы:
- Да, был зарезервирован столик на имя Влады Сокольской.
Распорядитель сверился с записями в журнале и манерно пропел:
- Очень рады вас видеть, надеемся, вечер будет приятным! Позвольте проводить вас! Сюда, прошу, госпожа!
И провел к столу, сервированному на двадцать персон. «Нас выпускалось гораздо больше. Помниться, что после выпускного все кричали, что хотят встречаться хотя бы раз в год и все такое прочее. И в конечном итоге, из 70 человек придут только 20, а может и меньше…Обидно».
Милана присела за стол, тут же материализовалась официантка:
- Добрый вечер! Я могу предложить вам что-нибудь из нашего меню или будете ждать остальных?
- Спасибо, пока только сушивайн .
Официантка исчезла так же бесшумно, как и появилась. «Как их тут вышколили, в этом ресторане. Прямо в японском духе». Милана задумчиво поглядывала в окно. И тут над ухом раздался до боли знакомый голос:
- Привет!!!
- Николай!!! Привет! Наконец-то кто-то пришел!
Она смотрела на него и не верила своим глазам. Он так изменился, повзрослел, возмужал. «Хотя… вон в глазах, какие бесенята прыгают. Прямо как раньше.… А что раньше? Это было так давно! Смотрю на него, и ничего не екает! Наверное, выработала иммунитет».
- Я смотрю, ты самая первая? С чего это вдруг?
- Да, так! Надо же чем-то удивить однокурсников!
- Обычно, ты любила опаздывать! Но сегодня, ты само совершенство! Я начинаю бояться!
- «Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь!»
И замолчали. Каждый обдумывал, что-то свое. Почему-то избегали смотреть друг другу в глаза. Чтобы не затягивать неловкую паузу, не сговариваясь, одновременно спросили:
- Как дела? Что нового?
И рассмеялись, как Милане, показалось, с облегчением. Хотя ей должно быть не до смеха.
- Как жизнь замужняя? Дети еще не появились?
- Я не замужем…
- Как? Неужели сбежала из под венца? Или может жених, сбежал? Я же тебя поздравлял тогда, и ты мне ответила, что свадьба в полном разгаре!
- Не свадьба, а выкуп невесты. А потом…. Потом мы попали в аварию, по дороге к церкви и … Он погиб, а я жива, осталась, случайно…
Николай взял ее за ладонь, слегка сжал пальцы, сочувственно произнес:
- Извини, я ведь не знал!
Предательски дрогнули ресницы, еще чуть-чуть и она расплачется. «Ну, же, соберись!!!». Судорожно вздохнула и убрала руку. Настроение казалось испорченным. Разговор не клеился. «Раньше было проще, мы часто смеялись, подшучивали друг над другом, а сейчас как чужие».
- А у тебя, что нового? Как карьера развивается?
- На самом деле особо не развивается, да и по годам ещё рановато развиваться дальше. Надо на этой должности окрепнуть, набраться опыта, обрасти связями и хорошей репутацией. Тут же серьезные дела, большие обороты и бизнес не «купил-продал». Так что никуда не тороплюсь! А ты? Работаешь? Все там же?
- Да, все там же и на той же должности. Мне расти больше некуда. Может, в перспективе свое дело открою.
- В этой же отросли?
- Возможно. Ну, а ты? Не женился еще?
- Нет, решил не спешить.
- Понятно.
Проболтали в таком духе, минут пять. Как вихрь, в ресторан буквально «влетела» Влада Сокольская, миниатюрная натуральная блондинка, бывшая староста группы:
- Привет, привет! Миланчик, чмок-чмок! Николя, привет!
Милана с Владой обнялись, словно не виделись с прошлого столетия: - Я очень рада, что удалось тебя «вытащить» из дому! – шепнула Влада.
- А я очень рада, что ты меня уговорила!
Николай привстал и подвинул Владе стул:
- Влада, как всегда стремительна и очаровательна! Что у тебя нового?
- О, столько всего, недавно с другом сердца купили новую квартиру и открыли свое дело. Поэтому, я вся сейчас в делах, даже некогда отдыхать! Еле-еле сюда вырвалась!
Влада все говорила и говорила, от ее звонкого голоса становилось веселее на душе. Постепенно стали подтягиваться бывшие однокурсники, радостно приветствуя друг друга. Потекла неторопливая беседа, бывшие студенты делились впечатлениями, обсуждали последние новости, рассматривали поданное меню, пытаясь разобраться в многочисленных японских блюдах.
- Может, закажем шампанское за встречу?
- Точно! Официант, шампанское в студию!!!
В мгновение ока на столе оказалось охлажденное шампанское. Материализовавшаяся из неоткуда официантка ловко наполнила бокалы. Звонко зазвенел хрусталь, провозглашая тост за встречу. Прошло как никак два года и многие не виделись с тех пор, как покинули стены института.
Милана была рада каждому, только сейчас поняла, как сильно она скучает по той, студенческой жизни. Пусть не всегда все было гладко и порой студенческим компаниям, она предпочитала общество других людей, но отчего-то именно сейчас она поняла, что ей не хватало такой вот встречи – веселой и непринужденной!
Влада обратилась к Милане:
- Как тебе распорядитель в ресторане?
Милана расхохоталась:
- Колоритный мужчина, симпатичный и такой церемонный. Я чуть было не раскланялось ему в ответ!
- «Симпатичный мужчина»! - передразнила ее Влада, - мне тут по секрету нашептали, что он гей. Наверное, поэтому в моде разбирается.
- С чего ты взяла? - Милана манерно «округлила» глаза.
- Что гей? Или что разбирается в последних дизайнерских коллекциях?
- И то, и другое.
- Я захожу, спрашиваю, кто-то уже пришел, а он мне такой: «Колорированая блондинка в платье от «Prada» из новой коллекции, и очаровательный молодой человек от «Lagerfeld»». О, он такой душка, – пропела Влада.
- Кто, «очаровательный молодой человек в «Lagerfeld»»? - насмешливо спросила Милана.
Влада издала забавный фыркающий звук, означавший «рассмешила» и продолжила:
- Я имела в виду распорядителя! Я бы с ним подружилась. Представляешь, сколько пользы и главное никаких приставаний. Помнишь, ты мне рассказывала о Симоне из твоего окружения в Милане?
- Ну, ты сравнила! Симоне гораздо моложе!
- Зато этот опытнее! Кстати, Симоне до сих пор «твоя лучшая подружка»?
- Да, понимает меня с полу слова и нам всегда есть о чем поговорить. Мы часто созваниваемся. Ты же знаешь, он за меня переживает!
Тут, к подружкам подсела Виктория:
- О чем разговор?
- Как всегда о своем, о девичьем! Ты заметила что распорядитель…
Однокурсницы увлеченно болтали, и вдруг Николай, сидевший по левую руку от Миланы, вплотную придвинулся к ней и прошептал на ухо:
- У тебя красивое платье, очень тебе идет!
От выпитого шампанского по всему телу разлилось приятное тепло, голос Николая убаюкивал, хотелось верить всем его комплиментам. Милана слегка повернула голову в его сторону, улыбаясь, словно довольная жизнью кошка, подставляющая свой пушистый бок под ласковые хозяйские руки.
- Говорите, говорите, мне приятно! Только не надо говорить то, что мне хочется услышать. А лучше то, что ты действительно думаешь!
- А если я действительно так думаю?
Она с легким недоверием взглянула на Николая и лукаво улыбаясь, продолжила беседу в шутливом тоне:
- В таком случае, ваши мысли, господин Потапов, мне приятны!
- Если бы вы госпожа Заславская, могли прочитать все мои мысли, то…
- О, «вы» помните мою фамилию?
- Я многое помню…о «вас»…
Милана изогнула бровь и с усмешкой произнесла:
- Да??? А мне казалось, что у тебя частичная амнезия!
Николай хотел ответить что-то достойное, но тут с изяществом бегемота в посудной лавке, в их беседу вклинилась Вика. Вечер потек своим чередом. А на душе у Миланы стало не спокойно. И как-то неуютно, словно мурашки по коже от незваного ветра. Знать бы в какую сторону он дует, этот ветер?



Глава 24
Ноябрь 2001 года
Ослепленные счастьем

- Скажи, ты счастлива?
Пьяное и счастливое хихиканье вместо ответа.
- Нет, ты мне, скажи! Ты счастлива?
- Да, счастлива, счастлива я!!! Я самая счастливая!!!
Они пили «Brunello di Montalcino» по 120 у.е. за бутылку, и Милана уже в который раз задавала этот абсурдный вопрос своей подруге-невесте. Даже по внешнему виду можно было определить, что Влада счастлива. Вернее очень счастлива! Парящий в облаках взгляд, равнодушие к окружающим мужчинам, желание, чтобы все вокруг были так же счастливы и безмятежны, да еще и в паре, - разве не это признаки взаимной и счастливой любви?
Они сидели в уютной Владиной квартире, прямо на пушистом белоснежном ковре. На сервировочном столике стояли несколько бутылок с вином и разнообразные закуски, главные из которых были сыры. Все свободное пространство, на полу и полках, было уставлено свечами, словно в Средневековье. Из динамиков, нежно и кротко, словно ручеек, лилась музыка в стиле блюз.
Они отмечали предстоящую свадьбу Влады и ее boy-friendа Мишеля. Жених был французом по-национальности, но с русскими корнями («У каждого уважаемого француза есть в анамнезе русская прабабушка», поговаривал Мишель). Они познакомились на выставке, где Влада, работала переводчиком. «Допереводилась!» резюмировала их отношения практичная Влада. Мишель приехал в Москву со своим небольшим сырным бизнесом, который обещал быть весьма востребованным.
Сегодня они проводили Мишеля во Францию, он должен был уладить кое-какие формальности. Так думала Влада, но Милана то знала, что Мишель готовит любимой грандиозный сюрприз прямо на свадьбу – очень раритетное и до неприличия дорогое колье. Мишель посвятил подругу невесты в свои предстоящие планы, прибавив, что «таких нет ни где, поэтому Влада будет в полном восторге».
А раз выдался свободный вечерок, то почему бы двум закадычным подружкам не провести этот вечер по своему усмотрению? Влада предложила «кутить на всю катушку по-домашнему». Вот они и кутили. Сидя на ковре, попивая коллекционное вино, закусывая не менее породистым сыром и вкуснейшим жареным мясом «а-ля-рус».
Влада пробралась через «свечную батарею» и хохоча прокричала в распахнутое окно:
- Люди-и-и-и!!! Эй, слышите, люди-и-и-и? Я самая счастливая!!! Ура!!! Ха-ха-ха…
- Владка, сумасшедшая, отойди от окна, сдует же! Нет, ты точно с ума сошла от счастья!
Влада вскочила на подоконник с бокалом в одной руке и с бутылкой вина в другой. Балансируя, словно гимнастка на канате, продефилировала вдоль подоконника на радость припозднившимся прохожим и спрыгнула на ковер:
- «А я сошла с ума! Тра-ля-ля-ля-ля!!!», - передразнила она Фрекен Бок из детского мультфильма.
- Прежде чем окончательно свихнуться, плесните мне яду в этот изысканный бокал!
- С удовольствием, дорогая! Только, пожалуй яд я приберегу для другого случая, а сейчас не угодно ли вам вина, сударыня?
Продолжая кривляться, Влада наполнила оба бокала:
- Слушай, а ты знаешь, что мы такое пьем? А?
- Могу процитировать тебе с сертификата, ты уж мне прости вольности в переводе с итальянского…
- Ну, что уж там, начинай, - Влада, кривляясь благосклонно махнула рукой и с видом истинного гурмана уставилась на Милану.
- Итак, «Вино Брунелло Ди Монтальчино изготовлено из винограда Сан-Джовезе, собранного вручную. Выдержано 4 года, из них 3 года в бочках из французского дуба и 1 год в бутылках…»
- О, вот с этого места поподробнее, пожалуйста!
- Честно говоря, все плывет перед глазами, но я думаю, ты меня простишь? Так-с, на чем я там остановилась? А, вот, «… имеет насыщенный рубиново-красный цвет, богатый, гармоничный вкус и приятное, долгое послевкусие. В букете изящное сочетание ароматов дикой вишни и красной смородины». Ты, поняла, что нам с тобой досталось?!
Влада прищурилась, гладя на бокал, словно опытный сомелье , сделала глоток и с нескрываемым наслаждением произнесла:
- Ммм…твой папа умеет выбирать вина!
- Вина – это его все! Правда он предпочитает их коллекционировать, а не пить.
- Вот я всегда говорила, что твой папа – настоящий мужчина! Такое вино пожертвовать ради нас с тобой! Это же, чудо, а не мужчина! Тем более что не одной бутылкой, сколько их там?
- Не знаю, не считала… Ящика два, кажется.… Они с мамой всегда заказывают самое-самое лучшее! Любят себя побаловать! А это тебе в подарок!
- Ну, да, я помню для девичника! Только оно такое замечательное, что я бы его все и выпила…
- Эх, «деревня»! Видел бы нас мой отец, расстроился бы…
- Почему?
- Потому что кто «хлещет» коллекционное вино, просто так? Им наслаждаются, им гордятся, его пьют только по особым случаям! Понимаешь?!
Влада, с видом нашкодившего котенка, буквально «промурлыкала»:
- А мы?
- Что мы?
- Ну, у нас тоже особый случай! Моя предстоящая свадьба!
Милана захохотала:
- Владочка! Ты невозможная!!! Что же ты будешь пить на девичнике?
- Кстати, «о птичках»! Миланчик, что там у нас с лимузином для девичника?
- Лимузин, лимузин, лимузин.… А с «лимиком» у нас все в полном ажуре! Как договаривались, завтра в шесть у тебя на работе встречаемся. Там культурно отмечаем начало девичника, с культурными развлечениями, и так же культурно продолжаем в лимузине, с попутными заездами в исторические места нашей былой свободной и разгульной жизни, с последующим возращением в лимузин!
- О, как! А стриптиз?
- Обижаешь, дорогая! Будет вам и стриптиз, будет вам и персональный танец! Все, как полагается!
- Жаль, мы тебе девичник не устраивали, - мечтательно пропела Влада и тут же спохватилась, - ой, прости, сморозила, не подумав…
Милана молча рассматривала бокал, словно пыталась найти там оправдание своему веселому настроению. «Антон, Антон… Мне говорили - все проходит, а я не верила… Похоже зря…». Молча взяла с тарелки кусочек сыра, протянула подруге:
- Это на тебя вино так действует! Закусывайте девушка! Сыр у тебя отменный!
- Сыр? Еще бы! Мишель этим сортом очень гордиться! Милана, ну, прости ты меня.… Ну, ты же видишь, я настолько счастлива, поэтому и забываю обо всем на свете.
- Влада, давай не сегодня, а? Я устала, что все мне сочувствуют! Я сама себя скоро начну жалеть и тогда, совершенно расклеюсь. А я только начала приходить в себя.
Они немного помолчали, по-прежнему сидя на пушистом ковре. Милана запрокинула голову на сиденье мягкого дивана и уставилась в потолок, на котором отражались пляшущие отблески от свечей. Влада придвинулась к подруге и очень тихо поинтересовалась:
- Это так трудно?
- Что?
- Ну, приходить в себя?
Милана посмотрела на свечку, которая уже догорала и практически вся стекла на подсвечник. «Вот так и чувства, хорошее остается, подобно прекрасному воспоминанию, а плохое перегорает…».
- Труднее, чем ты думаешь! Просто у меня был выбор: либо я «возвращаюсь» к нормальной жизни, либо я продолжаю упиваться своим горем и молча сходить с ума. Я предпочла первое.
- Ты его еще любишь?
- Да… Но только, как-то спокойнее. Я представила, как будто он уехал насовсем. Туда, от куда ни позвонить, ни написать нет никакой возможности…, - при этих словах, Милана судорожно вздохнула, отгоняя слезы, продолжила, - он часть моей жизни, я всегда буду о нем помнить.
- Ну, одними воспоминаниями ты долго не проживешь! Ты хоть бы на свидание какое-то сходила для разнообразия!
- «Для разнообразия» не хочу. Я вообще об этом не думаю. Просто пытаюсь жить заново, вот и все.
- Помниться, давая отставку свои кавалерам, ты им предлагала научиться жить заново, без тебя. И у них, судя посему, это плохо получается!
- С чего ты так решила?
- А я тебе сейчас все объясню!
Произнося тронную речь, Влада раскраснелась, нависла над Миланой в позе воина-разрушителя, пытаясь ткнуть своим угрожающе длинным ногтем прямо в самую суть проблемы. В то, что Милана, по ее, Владиному, мнению, в упор не замечает:
- Потому что они до сих пор у тебя в друзьях, как верные пажи, ждущие, что королева снизойдет до них и пригласит на великосветский раут! Потому что ты не замечаешь, как они на тебя смотрят, при встрече! Но я то не слепая, я то вижу!
От угрожающего вида подруги, Милана развеселилась и в шутливой форме поддержала разговор:
- Ну, и что же ты видишь?
- Вижу… О! Дно пустого бокала! Еще по одной?
- Наливай!
- Так… О чем это я? Ах, да! Я говорю, ты не видишь…

Глава 25
1 декабря 2001 года
Ореол нескончаемой любви

- Поздравляем!!! Поздравляем!!! Nous f;licitons, - скандировала толпа гостей у местного ЗАГСа.
Молодожены смеялись, окрыленные счастьем и теснее прижимались друг к другу. Фотографы, пытавшиеся перекричать разгоряченных гостей, но потерпели неудачу, их не только не слышали, но, и казалось, совершенно забыли о их существовании.
Не смотря на мозглую и по-зимнему не ласковую декабрьскую погоду, в воздухе витало воистину весеннее настроение любви. Влада, сияющая от счастья, вся в белом, словно неземная Богиня, и Мишель в светлом костюме, сшитым на заказ в салоне «Feru», что на Кузнецком мосту. Может дело даже и не в дорогостоящих одеяниях, а как раз в том, что эти двое по настоящему счастливы и безумно влюблены? От этих двоих исходил ореол нескончаемой любви друг к другу.
Прямо у дверей ЗАГСа, гости раскупоривали бутылки с шампанским, поднимая тост за молодую семью. Причем, что русские, что французские гости, казалось, отлично понимают друг друга и ни в каком переводе не нуждаются.
- Горько!!! Горько!!!
- Am;rement!!! Am;rement, - тут же вторили гости из Франции.
Под нестройное скандирование гостей, счастливые Влада и Мишель целовались, а гости наперебой продолжали отсчет на двух языках:
- Раааз! Двааа! Три! Четыреее… Одиннадцать, двенадцать…
- Un! Deux! Trois! Quatre…. Onze, douze … Jusqu'; se portent bien les jeunes mari;s!
В небо взлетали, наполненные гелием разноцветные шары в виде сердец с именами молодожен. Фотографы все-таки ухитрились собрать разгоряченную толпу гостей во главе с невестой и женихом на ступенях ЗАГСа, и ловко защелкали затвором фотоаппарата.
«Какая чудесная свадьба! Как я рада за Владу! Она просто сияет от счастья!!!». Сегодня Милана была свидетельницей со стороны невесты. Поэтому на ее плечи «легли» необременительные и приятные хлопоты – быть свидетелем свадебного торжества перед законом, участвовать в послесвадебной фотосессии и сопровождать молодых на банкет в модный нынче клуб «Дягилев».
Влада в легком, совершенно неземном, подвенечном платье, держалась из последних сил. Зябко поежилась и прошептала:
- Ну, как? Все по плану?
- Да. Сейчас подъедет лимузин, и можем ехать на фотосессию.
- Скорей бы, а то я скоро превращусь в ледышку!
Милана перевела взгляд на свою норковую шубку и предложила подруге:
- Давай, я тебя закутаю. Станет теплее!
Они укутались в одну шубу, благо обе были в весе пера и могли бы легко пролезть сквозь угольное ушко, если бы им предоставили такую возможность. Подошел Мишель, видно было, что ему тоже «прохладно». «Похоже, у французов в генах непереносимость российских холодов» пронеслась крамольная мысль. Жених покосился на Милану, нахохлился и поглубже укутался в свой смокинг.
- Michel, s'il vous pla;t, ne sois pas jaloux!
- Ты же знаешь, что я великолепно понимаю по-русски. Иначе, в вашей стране я бы не выжил! Чертовы холода! Quelque chose inimaginable! – и обратился к Владе, - дорогая, разве мы не заплатили водителю достаточно, для того, чтобы нас ждала машина сразу же после выхода из ЗАГСа? Может, мы просто мало дали?
Вместо ответа, Влада выразительно закатила глаза и плотнее укуталась в «свою» половину шубы. Милане отчего-то стало неловко за водителя, которому не то чтобы «мало дали», а дали до не приличия много, и которому, она лично звонила, когда заканчивалась церемония. И который, в свою очередь, обещал подъехать вовремя, а это «во время» отчего-то так затянулось. Поэтому она попыталась прояснить ситуацию:
- Мишель, не беспокойся, сейчас он приедет! Просто здесь запрещена парковка.
- О-ла-ла, эти ваши порядки!
- Разве во Франции не чтят законы?
- Чтят, но только там есть парковка для лимузинов, около мест регистрации, и нет таких холодов!
- Ну, Мишель, не занудничай! – капризно протянула Влада, и надула губы трубочкой, словно маленькая девочка, лишенная сладкого.
- Что ты, любовь моя! Разве это занудство? – и шутливо взревновал, - в конце концов, хватит кутаться в одну шубу, чья ты жена моя или Миланы? Все на вас смотрят!
Тут подъехал лимузин и гостеприимно распахнул нутро теплого салона. Гости осыпали путь молодоженов к машине разноцветными конфетти. Кто-то откупорил энную бутылку с шампанским, и пытался окропить влюбленных «на счастье». Влада прижалась к Мишелю, который что-то гортанно выкрикивал «своим» французским гостям. Молодые были уже готовы сесть в салон, и как полагается, со свидетелями. Милана машинально продолжала идти следом за счастливой парой, но внезапно побледнела и остановилась. Влада повернулась и с тревогой заглянула в лицо подруги:
- Ты ведь поедешь с нами?
- Я… Да… То есть, нет! Я, лучше на своей машине, - Милана отступила на несколько шагов и, продолжая зябко кутаться в шубу, направилась к своему автомобилю.
Слишком сильным было потрясение – белый лимузин, словно лайнер, роскошный светлый салон… Словно что-то из прошлого, из того самого прошлого, которое она так отчаянно пыталась забыть. Забыть настолько, чтобы начать жить заново.
А для того, чтобы жить заново, следовало поменять в своей жизни некоторые детали. Для Миланы этими деталями послужили успешная сдача на водительские права и приобретение машины-мечты «Porsche Cayenne». В своей прежней жизни, Милана отчаянно мечтала водить автомобиль. Но по большому счету в этом не было нужды. Потому что сначала за рулем сидел папа, затем Милану возили друзья, иногда она пользовалась услугами такси и метрополитена. Так было удобнее, не надо думать о парковке или о быстро растущих ценах на бензин.
Почему именно «Porsche Cayenne»? Возможно потому, что эта марка сочетала в себе кошачью грацию, мощный двигатель и некую экзотичность в среде привычных для москвичей марок. К тому же у этой модели был такой манящий золотистый цвет в купе с отличными техническими характеристиками, что Милана просто не могла устоять покупки от такого красавца. Пришлось вытрясти все подкожные запасы и залезть в совершенно непростительный кредит, но покупка того стоила!

Глава 26
Январь 2002 года
Он

«…Я кажу: Нi!...
Не знаю я, не знаю!
Доля моя такая,…
Кохаю я, кохаю!...»

Он появился внезапно, словно из неоткуда. Просто взял и прислал виртуальное письмо. «Надо же! Еще помнит мой рабочий э-мэйл! С чего бы это?». Ей было приятно. Как неожиданный, но очень желанный и необходимый, новогодний подарок, который ждешь до последнего, и вдруг, о, чудо, сюрприз у вас в руках!
Сама мысль, что именно он написал ей, была тоже приятна. Сообщение от него было незатейливым и само по себе ни чего незначащим, но для ее опустошенной души это был словно врачующий бальзам.
«Миланчик! Это Николай. Так давно с тобой не общались, словно сто лет прошло с последней встречи выпускников! Что нового у тебя? Чем порадуешь? А, знаешь, ты превосходно выглядела тогда, в ресторане! Николай»
Как-то она «покопалась» в своей памяти и попыталась отыскать там человека из прошлого, к которому она хотела бы хоть что-то чувствовать, отдаленно похожее на симпатию женщины к мужчине. И, на удивление, нашла! Николая.
Почему-то его так все и называли - Николай! Не сокращенно Коля или Колян, а именно полным именем, иногда произнося на французский манер Николя. Красивое имя. Царское имя. Величественное. Оно ему подходило по всем статьям, хотя, наверняка, он не был «принцем голубых кровей». И происхождение его не было благородным. Но, имя ему шло, словно влитое!
«Интересно, ну, почему он?» Ей казалось, что эту страницу своего прошлого она перелистнула и закрыла на веки вечные. А оказалось, все не так. Легче было с теми, с кем уже были пройдены определенные этапы личных взаимоотношений. К тем, она никогда бы не вернулась. Просто потому, что это уже было и ничего нового не будет, все повториться! А с ним, так ничего и не было. Именно это ее и завораживало, притягивало к нему, словно магнитом!
Странно, что она поняла это именно сейчас, когда он снова уехал и, похоже, надолго. Ведь тогда, на встрече выпускников, ей показалось, что ничего уже больше не екает. Что у нее иммунитет от него и все такое. Она, если честно, даже не вспоминала о нем. До сегодняшнего дня. Интересно, сколько таких вот «нереализованных желаний» у нее в анамнезе? Похоже, что только одно.
Ей захотелось, чтобы он снова очаровался ею. Чтобы он вспомнил, какой она была. Ей захотелось осуществить нереализованное желание. Настолько безумное и абсурдное, но все же осуществимое. Если оба этого хотят и оба готовы к подобным безумствам через временные пространства и расстояния, то стоит попытаться приблизиться к мечте. Если только оба…, а не один… Точнее не одна.
Правда, она не имела ни малейшего понятия, о том, что думает об этом он. Скорее всего, даже не думает. Кто она? Всего лишь бывшая однокурсница. Да и столько времени прошло. Он стал еще больше походить на «мужчину-пуленепробиваемого», много познавшего в этой жизни и уставшего от назойливого внимания.
«У меня все отлично! По-прежнему работаю на том же месте. Как ты?». Помедлила отправлять ли? Какой-то банальный текст. А что поделаешь, другого ничего не придумать. Интересно, что это с ним случилось? С чего это вдруг он решил написать?
Самое интересное, что их переписка и обмен любезностями продлилась всю рабочую неделю. Она стала ловить себя на мысли, что ждет эти послания. Каждое утро, заходя в свой кабинет, она первым делом включала компьютер и проверяла почту. И, Николай не разочаровывал ее ожидания!
В четверг она даже задерживалась на работе. Нет, не из-за накопившихся дел, а из-за переписки с ним. Она, конечно, могла бы дать ему свой домашний э-мэйл, но отчего-то не решалась. «С каких это пор ты стала такой робкой?»
В ночь с четверга на пятницу ей приснился сон. Настолько яркий и красочный. Будто Милана бродит по скалистой поляне, поросшей травой, и ищет клубнику. Ей кажется, что она нашла, под раскидистым кустом с не менее сочными плодами. Ей хочется попробовать и эти плоды. Но внутренний голос говорит ей о том, что плоды на кусте ядовиты. Поэтому она приподнимает ветви и наклоняется для того, чтобы собрать клубнику, которая притаилась под ветвями ядовитого куста. Она срывает ягоду за ягодой, пробует и с сожалением понимает, что ягоды перезрели и утратили свой вкус. И тут она замечает, что это вовсе не клубника, а скорее земляника. А кустик клубники, вот он, совсем рядом с земляничным. Тогда она срывает нужную ягоду, и вкус оказывается сочным и спелым.
Милана всегда считала, что сон – это отложение мыслей, не более того. Когда-то в детстве, одна из подруг уверяла что сон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу, является вещим. Милана особенно никогда не верила ни в вещие сны, ни в астрологические прогнозы, ни в предсказания, ни в магические заговоры и кабалистические заклинания. Но отчего-то сегодняшний сон впечатлил ее. «Знаю, кто мне нужен! Верочка! Она дока в подобных вещах»
Милана вбежала в офис, в надежде, что Вера уже на рабочем месте. На ходу, стягивая с себя кашемировое пальто (погода стояла совершенно не зимняя, а в машине работал обогрев салона, зачем же носить шубу, если можно воспользоваться пальто?).
- Верунь! У меня к тебе вопрос на миллион!
Вера оторвала взгляд от монитора компьютера:
- Ну, если только на миллион! Что там у тебя приключилось?
- Понимаешь, мне сегодня приснился сон. Такой необычный…, - Милана пыталась мысленно проверить, не забыла ли то, что приснилось, - и я подумала, что ты могла бы мне помочь его растолковать!
- С каких это пор ты веришь в сны?
- С таких, что это единственный сон, который я запомнила!
- Очень хорошо! Тогда рассказывай! Я вся во внимании!
Когда Милана закончила с повествование о «клубнике-землянике» и прочих плодах, Вера задумчиво потерла переносицу и изрекла:
- Так, предположим, что клубника – это твое нереализованное желание, причем скорее эротического характера. Клубника и земляника во сне обещает чувственное наслаждение в объятиях любовника. Но, учитывая то, что изначально ягоды прикрывались ветвями куста с ядовитыми плодами и после того, как ты все-таки отведала землянику, она еще оказалась и безвкусной, то, - Вера многозначительно воздела указательный палец вверх, - то это значит, что ты при получении желаемого разочаруешься в любовнике. А затем встретишь того, кто действительно даст тебе то, о чем мечтаешь. Вот так я считаю!
 Милана недоверчиво взглянула на Веру:
- Ты так считаешь? Но откуда ты знаешь, что клубника во сне к наслаждению?
- Милая моя, я настолько дока в этом деле, что могу по совместительству и толкованием снов подрабатывать! Давай так - если в скором будущем, у тебя что-то подобное произойдет, дай знать, права я или нет? Хорошо?
- Хорошо. Если я, конечно, вспомню об этом сне!
- Вспомнишь! Во всяком случаи, я не дам тебе об этом забыть! Буду тебя тиранить расспросами!
Милана в задумчивости побрела к себе, в кабинет. По привычке первым делом включила компьютер. В ожидании откинулась на спинку кресла, уставилась в мигающий монитор. «Интересно, что еще за эротические наслаждения.… И потом, Антон.… Как я смогу быть с кем-то, когда все еще люблю тебя, Антон?». Ее взгляд переместился на фотографию в рамке, где она и ее возлюбленный, абсолютно счастливые, на фоне подмосковного пейзажа. «Какое еще наслаждение! Все уже было! И все слишком трагично закончилось»
Когда компьютер загрузился, первым делом проверила входящую почту. Вот оно! Новый э-мэйл от Николая с забавным смайликом:
«С пятницей тебя, Солнышко! Желаю хорошего дня! ; Николай!»
Ну, что ты с этим будешь делать! Ласковое слово и кошке приятно. «Похоже, ты начинаешь таять по любому поводу, детка! Отчего бы не позволить себе легкий флирт? В конце концов, ты в Москве, а он в далеком Нью-Йорке, так милая переписка, ни к чему не обязывающая…»
Или не стоит себя обманывать? Явно, она к нему не безразлична. К сожалению! Следует иметь трезвую голову на плечах. Надо все взвесить. Зачем ей все это? Почему какие-то дежурные комплименты она воспринимает настолько серьезно? Отчего мысли рисуют настолько радужные картины? Он ведь пишет просто так. Может у него сегодня хорошее настроение, вот и решил передать ей «пламенный привет».
«Что же мне делать? Если позволю окунуться в мир грез и фантазий о прошлом, то рискую потерять всякую стабильность под ногами в настоящем! И потом, Антон! Не будет ли это предательством по отношению к нему?».
Наступило утро выходного дня. Где-то в записной книжке у нее сохранился сотовый Николая в США. Интересно, не изменил ли он свой номер? Может отправить СМС? Не будет ли это слишком навязчиво? Милана поворочалась в подушках, уткнулась лицом в пуховое одеяло.
Немного помаявшись, решительно встала, выудила из недр стола старую записную книжку, пролистала до буквы «П», и, найдя нужные координаты Потапова Николая, протянула руку к телефону:
«Привет! Это Милана из Москвы. Это все еще твой номер? Если «да», то можем общаться не только посредством э-мэйлов».
Быстро, чтобы не передумать, нажала на клавишу «Отправить» и откинулась в подушки. «Ну, и зачем я это сделала? Наверняка, у него там ночь глубокая! Да может и номер давно не его». Номер сотового по прежнему принадлежал Николаю. И не смотря, на разницу во времени, он ей ответил.