Глава 23. Металлист и пружинщик

1

В запыленное окно влился голубой вечер. Холодало. Дверь в тамбуре глухо бухнуло и кто-то робко поскребся. – Да!
– Темно у тебя.. – проскрипело от двери. Включив старинные люстры, я отодвинул высокий стул. – Присаживайся. – Начальник отдела металлоснабжения уселся, и с усмешкой разглядывал убогую обстановку. Я не торопил, раз пришел, скажет. Такие люди зря не ходят. Чем меньше лишних глаз, тем лучше. Умница. Металлист глядел на меня и худое его лицо расплывалось умильными морщинами. – У меня что случилось-то!? – Что у него случилось, я пока не знал. Гайки, болты и гвозди получаются, как я правильно и предполагал, из железа. Железо приходит в виде квадратных чушек, длинных и коротких. В виде рулонов и стальных лент. Много железа, разного. Для крепежа моторной группы, например, подходит среднеуглеродистая сталь. Мягкая сорвется, а высокая расколется. Для внешнего крепления, тоже разная, все зависит от заданной нагрузки. Для любой детали нужна определенная марка. Правда есть определенный допуск, и с натяжкой, на изготовление тех или иных креплений можно пустить другую марку. Брачок при обработке будет, но в процессе эксплуатации это будет заметно не сразу, проскочит. На такие мелочи мало кто серьезного внимания обращает. Товар штучный, дешевый. Купил да поставил. Если деталь официальная, на неё обязательно имеется сертификат и соответственно, качество получше. Подпольная, то есть официально не учтенная, тоже имеет сертификат, оргтехника достигла необычайных высот, но качество, сами понимаете.. Потому что деталь делается из того, что удалось купить, достать, обменять или стыбзить, самый основной способ добычи металла. И тут, виноватых, потребитель ни за что найдет. Сам ведь, на дешевое купился. Но разница цен, как правило не очень велика. Вот такая небольшая предыстория. Именно с жалобой на пропажу железа и пришел начальник металлоснаба. Склад железа был рядом с пружинным производством и кладовщицы с сторожами подчиняются металлисту. Крановщица же, что ворочает чушки – подчиняется начальнику производства, то есть, небезызвестному товарищу Галиулину. Приходит по утру кладовщица на работу, а полторы тонны чушек, как крова языком слизала. Крановщицы, сменные мастера и прочее начальство картинно развели руками – А мы откуда знаем? – Я молча слушал рассказ и прикидывал – какой металл увел Галиулин? Не такой он дурак, что бы официальный хапать. Скорее всего «левый». Уверен был, металлист жаловаться не побежит. А оно вон как.. А что? При всем своем желании, я никогда не смогу узнать что это был за металл. Кто мне расскажет правду и покажет накладные? Приход-расход нужно копать задолго до этого случая. Да и не до того мне будет, ведь металлисты такую возможность предоставили, пружинщика за блудливый хвост взять! И после цинка себя реабилитируют, смотрите какие мы честные!
– Воруют и воруют! – искреннее возмущался металлист, и я, в общем-то был с ним согласен. Галиулин обнаглел сверх всякой меры.

2

Сменный мастер Самигуллин был перепуган. Пот, первый признак страха, обильно усыпал лоб. Парень лет двадцати пяти, растерянно водил расширенными зрачками по столу и сжавшись сидел на стуле. – Ничего я не брал.. Ничего не знаю..
– Ну как не брал, Ринат? Кто кроме тебя мог дать команду крановщице?
– Не я..
– А кто, я что ли? Говори, кто конкретно дал команду на погрузку? – Мастер угрюмо молчал.
– Кто? Начальник производства, заместители? Кто? Давай без протокола. – Парень вонял от страха. Мысли скакали и он не знал за какую из них схватиться. Еще чуть-чуть и он расколется! – Ты знаешь что тебе за это будет, а? Украл ты много и дадут столько же, много..
– Украли их! – выкрикнул парень.
– Кто?
– Не знаю! Мужики ночью!
– Ты что, совсем сдурел? Чушка по двести килограмм, на горбу её что ли тащили? По чьему распоряжению железо смандил? Отвечай, живо!!! – Самигуллин дрожал как заячий хвост. А ведь я разговаривал вежливо, только на словах ловил. Что с ним будет, если попадет в милицию? Да не в местный ГОМ, а в районный отдел, славившийся особой жестокостью с задержанными? Нехватку профессионализма молодые сотрудники заменяли усердием. Те, что постарше, и что-то умели, давным-давно плюнули на ведомство и работают на коммерсантов. Кто остался? Вчерашние выпускники юрфака, не желавшие отдавать почетный воинский долг. Предельный возраст призыва, двадцать семь лет. Вот до этого возраста, нужно продержаться на скудной государственной оплате и оправдать доверие руководства.
Парень качался, но держался. Промолчит - выручат, начальнику производства замаранные да умеющие держать язык за зубами, во как нужны. Сболтнет, ну что ж.. Ничего ему не будет. Ни работы, ни денег, будет как скотина по заводам шататься. Дальше чернорабочего никуда не продвинется. Подбирать людишек, Галиулин умел.. Ничего у меня не получилось, а жаль. Масштабы подпольного производства поражали. Перерасход газа, воды, электроэнергии, завышенный процент брака.. Цеха гнали двойной план. Вот тебе и устаревшее производственное оборудование.. В былые времена, за подобную организацию, давали или «вышку» или Героя Соцтруда. Взяв объяснительную, засунул бумагу в папку. – Иди. Понадобишься, вызовут. – Теперь, нужно было наведаться к самому Галиулину. Хороший у него кабинет, просторный. Стены тоже, по заводской моде обшиты светлыми деревянными панелями. Тяжелые шторы на широких окнах, светлые же, приставные столы. Отодвинув неудобный, тяжелый стул я не спеша сел и положил пухлую папку. – Не помешаю, Владимир Михайлович?
– Что ты, что ты.. – Управляющий производством засуетился переложив на столе листки бумаги, открыл и закрыл ящики стола. – Всегда рад тебя видеть.. – осекся, поняв что сморозил глупость но не смутился а продолжал приветливо улыбаться. – Как расследование? – Улыбка была ехидной, а глаза смотрели холодно и настороженно. Расследование зашло в тупик, и он не мог об этом не знать. Побывав у меня, работники заходили и отчитывались перед его начбезом, то бишь замом по социальным вопросам. – В общем так.. – я сложил руки на папке. – По всему получается, что у тебя не чист на руку сменный мастер. Ты-то, к этому никакого отношения не имеешь, не правда ли? – Начальник производства возмущенно поднял светлые брови – Нет конечно, как ты мог подумать такое?
– Значит, его надо наказывать.
– Как?
– Можно уволить.. – я выжидательно примолк, но Галиулин никак не реагировал и глядел не мигая. – Можно объявить выговор и лишить премии. Галиулин снисходительно усмехнулся. – Железо нашлось, я же говорил, что кладовщики сами чего-то намудрили. Так что ни о каком увольнении не может идти и речи. И премия, за что его лишать? Выговор, ладно. Выговор согласен. – Я сердито крякнул, гладко Михалыч свою шестерку отмазывал.. Если все спустить на тормозах, то никто и боятся не будет. – Да? А показания десятка человек, что полторы тонны металла исчезло а потом так же объявилось, куда? Это что, массовое помешательство что ли? Пятьдесят процентов, и выговор.
– Но железо все же нашлось. И никто не признался. Выговор.
– Я могу снова затеять все с начала, и думаю, свидетели найдутся, из охраны.. Двадцать пять процентов и выговор. К тому же, не стоит, я думаю, раздувать вопрос об отсутствии должностного контроля с твоей стороны, как организатора. Я так думаю, генеральный очень заинтересуется такой постановкой вопроса.. – Управляющий производством замолк и наконец кивнул – Двадцать, и забыли?
– Идет.. – Прежде чем я собрался, Владимир Михайлович снова засуетился. – Тут вот какое дело еще.. Одну бабенку с пружинами прихватили. Я тебе мешать не буду, побеседуй с ней, может чего полезного для тебя расскажет.. – Управляющий поднялся. Я не возражал, поговорить было интересно. Владимир Михайлович демонстрировал свои возможности. Работница вошла и робко остановилась у порога. – Присаживайтесь – кивнул я на стул напротив. Занимать место хозяина кабинета, как он настаивал, было все-таки неприлично. Женщина сковано села спрятав сжатые ладони между колен. Сорок – сорок два, на вид. Обычного телосложения, простое лицо. Работница и домохозяйка, каких десятки миллионов, на ком, собственно говоря все и держится. – Что взяли? – нарушил я напряженную тишину.
– Клапанную пружину..
– Сколько?
– Двадцать комплектов..
– Куда вы её девали, сдавали кому? Не торговали же вы сами на базаре ею?
– Нет конечно.. – едва улыбнулась работница. – Я правда раньше, на рынке подрабатывала..
– Значит, прежнему хозяину сдавали. Почем? – Женщина растерянно посмотрела. – Да, по пятьдесят копеек штука..
– И за.. я быстро подсчитал – За двадцать рублей, охота вам дрожать в цеху и на проходной? Хотя.. Если этим заниматься каждый день, то за неделю сотня набежит. Но все равно копейки. Стоит ли? – Женщина заплакала злыми слезами. – А что делать? Зарплаты не хватает, торговать, особенно зимой, не могу, болею! Приходится, этим заниматься.. Вы что думаете, от хорошей жизни этим занимаются? Да платили бы нормально, разве кто этим занимался бы?!
– Успокойтесь. – Налив воды из хозяйского графина я подал всхлипывающей женщине. Зубы выбивали дробь о край стакана.
– Что же скупщик побольше не заплатит? Риск! Он ведь с этих пружин раз в десять, больше имеет.
– Больше никто не дает, эти черные сами между собой все цены устанавливают.. Попробуй кто-нибудь, заплати больше, сами же на него наедут.. – Лицо работницы озлобилось – Рыба с головы гниет! Как рынок начался, начальство знаете как воровало? Рабочие только глаза таращили! А потом.. Что оставалось делать, не подыхать же с голоду? Не выгоняйте меня с работы.. Я не знаю куда податься.. – Глаза снова набухли слезами. Я рассеяно крутил карандаш. – Да-да, рыба гниет с головы, но чистят её всегда с хвоста. Что с вами делать, решит управляющий производством. – Ну что я ей, ещё мог сказать? Таких историй я уже наслушался и нагляделся, и то, что мне решил продемонстрировать Галиулин, было лишним. В стране мораль скотного двора и в этой частичке целого, творится то же самое. Рабство. Бери бабу и делай с ней все что захочешь..
– Ну, как побеседовали? – не скрывая жадного любопытства спросил Владимир Михайлович занимая своё законное кресло.
– Да так.. Ты чего с ней делать-то будешь?
– Выговор, премии лишим. В первый раз в краже замечена, если еще раз попадется.. А что? Может выгнать её?
– Как хочешь. У тебя вон мастер полторы тонны уволок, а ты ему чуть не благодарность готов вынести. А тут.. – Управляющий дернулся. – Ну хочешь, я его тоже выгоню?
– Не надо Владимир Михайлович, за одно, два раза не наказывают. Тем более решили уже.
Сидя у себя я вытаскивал и не спеша разглядывал многочисленные объяснительные и подводил неутешительные итоги. Приемщицы, крановщицы, сторожа, отсутствовавшего в ту ночь. К тому же охранник семидесяти лет от роду, был в стельку пьян, так что его присутствие – отсутствие на рабочем месте, абсолютно ничего не решало. Из объяснительных, в начале, выходил полнейший разнобой. Затем люди путаться переставали и ответы становились все уверенней и глаже. Прежние показания отрицались и писались новые, как все было на самом деле. Упорно стоят на своем. И самое интересное из всего этого, женщины лгут искуснее мужчин. Уверенно. Правдоподобно. Наверное, если бы я не знал правды, я бы поверил.