К нам едет президент

 Президент. Собрался с неожиданным, спонтанным визитом в нашу глушь. В провинцию. Не важно куда. Важно, что не в Москву и не в Питер. В провинцию. К нам. Откуда мы это узнали? Да мало ли! Надысь несколько бронированных внедорожников с антеннами кружили от трассы, до поворота на соседний коровник. В них стриженные одинаково братья - близнецы с рациями в белых сорочках с коротким рукавом. Лето ведь. Бабу Нюру, доярку пугнули. На обед она шла, с фермы. Видит, мужик у джипа заправляет своё хозяйство в штучные брюки, и на Нюру смотрит как-то недобро. Выделяется. Не местный. Сразу видать, что-то вынюхивают. Номера у них странные, столичные, но буквы у всех одинаковые: Е номер КХ. Гаишники знают такие, и честь ещё отдают, то ли людям этим, то ли их номерам. В народе номера эти зовут "Еду Куда Хочу". Не прошло и дня, как следом за "екахастыми" областное управление ГИБДД совершило несколько проходок-инспекций вдоль означенного пути. Злые. В матюгальники орут. Егорыча, он у дома близ дороги яблоками торговал, прямо матом, по матери, в матюгальники, чтобы яблоки свои поубирал. Молодые, наглые, с автоматами. А Егорычу - то за восемьдесят годков, других, наверное, помнит, тоже, молодые были, с автоматами, чужие и орали вот так же гортанно, да побили их тогда. А эти свои. Такие вот внучата-сучата выросли. Съел, смолчал Егорыч, поубирал свои яблоки и калитку - то, со стороны дороги, затворил. Пошёл валерьянку пить. Расстроился. Никогда ведь мусорам дела не было до обшарпанного жизнью треногого табурета, на котором ведёрко с яблоками стояло. Чем помешал супостатам? Макариха - то, что четвёртый дом за поворотом, так ей эти орлы три трёхлитровки с молоком разбили. Баба она горластая, препираться стала, вот и скинули мусора её трёхлитровки с ящика. Порядок видать наводят. А один, толстый, красный, ещё и прикладом на неё замахнулся. Кто видел? Да вон хоть и племянница её подтвердить может. Все банки вклочья. Разве так можно?! А молоко, у её коровы Найды густое, жирное. Да всё на землю. Эх!
Участковый наш, тоже, без дела не сидел. Накануне вечером заглянул в дом к братьям Тольке и Гришке - местным алкашам. Понятно, пьяные, вечер. Отдыхают люди. Приехали ещё четверо ментов на козлике, покидали в козла Тольку и Гришку, бумаги какие-то написали и увезли, суток на трое. В районный вытрезвитель, видать. Неделю их после не было видно и слышно. Умучили братанов мусора. Вернулись пешком из района, бледные, небритые, жрать хотят.… А к цыганам - то, не ходил. Вон, Касым всей семьёй спирт покупной разводит, и наше село поит, своей "касымовкой", разумеется, не даром. Дом себе построил кирпичный с гаражом и всеми удобствами. А Витька - участковый, на майские у него денег на машину занял, потому и не трогает цыган. Так-то.
А в день непредвиденного визита у властей и вовсе конфуз вышел. Оно понятно, не к нам президент собирался, а через нас только, его путь лежал. До солдат, в какую-то часть воинскую ехал наш правитель, духа молодым бойцам придать, да заодно и какую-то технику посмотреть новую. Так ГАИ с прилегающего участка дороги трактора в поле не пускала, обождёте говорят, ничего не убудет, а с ночной смены трактористы не могли с поля выехать. Всю ночь мужики в поле жали, а они им - "…ничего, от вас не убудет…". Целых две машины патрульных приставили, въезд - выезд в поле перекрыли. Разговорился наш Васька - комбайнёр с этим майором, а тот говорит: "… невелено, вот барин проедет, тады… Ты, на своей дрыгалке, (на языке гаишника - комбайн), больше пятнадцати километров не поедешь, а тут спецколонна, из Москвы - понимать надо. Да и ходу тебе до твоей тракторной станции семь вёрст, не могу допустить, уж извини…" Так и стояли мужики, одни с работы, вторые на работу, только что шапок не ломили. От рук отбились видать.
Как колонна пошла, их всех попросили залечь в лесу у дороги, мало ли что… Долго хорониться пришлось, потому как сначала машины охраны туда - сюда прошмыгнули, затем ГАИ, и лишь минут через десять проследовала основная колонна с Самим. Особо важное, государственное, надо сказать дело. - Ну, да по машинам! - "Да уж, рано обрадовались, мужики, Он ведь ещё обратно поедет!": - промямлил майор в мечтательной нерешительности.
А в самом - то нашем селе что?! Да получилось так, что стоит оно при дороге, вдоль той самой, по которой и организован был спецпроезд. Народу, ясно, ничего никто не сказал, и тем более не предупредил заранее. По обеим сторонам дороги - менты. На улицу не пускают, ни в магазин, ни в сберкассу, ни ещё куда, не суйся. Хорошо, хоть нужник, да и другие удобства во дворе. А то, не приведи Господь! Клавка - продавщица сельского продмага, как открылась в этот день, так и закрылась, ни одного посетителя у неё, кроме, разве что ментов. Те на обед себе брали выпить - закусить. Тоже люди ведь.
А обратного проезда не было. Пошёл наш Путин другим путём. На вертолёте говорят, улетел. Врать не буду, не видел. Оцепление свёртывалось. Зашипели ментовские рации, закрутились мигалки, и в несколько минут, как и не было никого. Наваждение сплошное. Пылью взметнулась дорожная грязь. А что? Провинция.
Вернулись усталые мужики с поля, пришла колонна комбайнов, уже при фарах. Продавщица - Клавка поставила продмаг на охрану и воротилась домой. Долго ворочался старый Егорыч, пытаясь в тот вечер уснуть. Макариха встретив Найду с вечерней отвела её в хлев доить. Племянница её, Ксюха, второй вечер как уходит куда-то с соседским Колькой. Любовь, наверное…
А Василию, тому, что комбайнёр, приснился сон, будто майор, тот же, но, уже на вертолёте, длиннющей рукой своей отлавливает птиц и на скорую руку распихивает их по клеткам. Потому, как следом, летит - Сам. "Спецпролёт" называется. Ну, да Василия простить можно, молодой ещё, глупый…