Гаутами. Часть I

***
Даже так живут - не умирают
Даже так пытаются любить.
Даже так – в разлуке неуёмной.
Мне тебя, любимый, не забыть.

***


Некто, опутанный проводами и дымом собственной сигареты, работал, не покладая рук уже седьмой день. Его труд сверкал перед ним радугой, звенел, пел и переливался как нечто самое прекрасное не поддающееся объяснению. Некто откинулся на кресло и покачался. Пустил колечки в потолок и подумал, что по-хорошему надо во все ввести программки. Расписать действия. Варианты. Все должно быть строгим и лаконичным иначе система не имеет право на существование.

Некий – ему одному ведомый баланс – беспокоил своей незавершенностью. Он отбросил сигаретку и она, прочертив в эфире красную затухающую траекторию, исчезла в никуда. А на планете – где зарождалась жизнь - этому сильно удивились. Некто усмехнулся по доброму – вам еще много чему придется удивляться и много чему придется выписывать законы. Он обработал руки над парами нежно голубой жидкости и углубился в работу.
Направляя пальцами невидимые потоки он вдыхал жизнь в предметы, созданные его бережной заботливой рукой. Оставался один день. Завтра презентация. И чуть позже суд.


Ничего что между ними пройдет несколько веков. Время бесконечно.
Встрепенулась бабочка на пальмовом листе и, собравшись взлететь, попробовала развернуть и завернуть свои антенны. Работает! – восторженно выдохнул Некто. Он был иногда таким ребёнком.
Пальца излучали добро и благоденствие. Неустанно сеяли разумное, доброе, вечное.


Уютно журчали ручьи под сенью деревьев. Реки устремлялись в моря, а моря сливались с океаном и замирали на полюсе своим кодом. Лед возвышался громадой и должен был держать информацию памяти. На случай если вода забудет, что она вода и станет вдруг опасной для жителей новорожденной планеты.


Планета представляла собою параллелепипед - с ядром в геометрической центре. Полюс был один и окружал ее плотным кольцом гор из камня и льда. Параллелепипед был пятиэтажным. Верхний этаж являл собою движение и был результатом всех нижних этажей.


Четвертый этаж был дозорным. Представлен был радиоактивными элементами и отражал в обе стороны. Своего рода коллапсирующий коридор в целях безопасности.
Третий этаж был эфемерен, клубился измерениями - и казалось на первый взгляд был несколько недодуман. Не оттого что некогда было ему. А оттого, что был изобретен таковым – и даже для создателя таил в себе угрозу. Угроза состояла в непредсказуемости и тысячи всевозможнейших вариантов. Это не было ошибкой. Это была энергия, зафиксированная таким образом, чтобы самой по себе являться источником движения и жизни.



На втором этаже жил Белый Свет. Он именно не был, а жил. Нестерпимо бело светили стены. Они едва угадывались по направлению лучей – являясь для них как бы источником. Потолок, пол – все представляло собой сплошной свет. Он был льющимся. Из никуда в никуда. Он просто был. Смыслом этажа было спасение. Это был резервный аварийный всевидящий этаж. Нечто сродни всем службам в нашем бытовом сознании, с нулем в двузначном номере вызова.



Нижний – первый этаж был техническим и складом одновременно.
Ядро – было тайной планеты и задумано как личный кабинет Некто. Оно было шарообразной формы, омывалось энергией и защищалось естественным гравитационным полем. Хотя этого можно было не предусматривать и вовсе – так как добраться до него ни одному из смертных возможности не представлялось.

Планете предстояло жить.

Так задумал создатель.

Так было предписано Вершителем.

Так решила межгалактическая конвенция. Ее законам был присвоен статус высшей справедливости и возможной невозможности.

 П р о д о л ж е н и е с л е д у е т ,

Если будет вдохновение, а так же -
если будет время.