Глава 19. Старая мелодия

       На наших былых советских застольях в конце концов переходили к анекдотам. Анекдоты были разные, но в конце концов всегда про глупых, но хитрых евреев, которые всюду пролазят, норовят протащить своих родственников, которых у них куча, короче, ограничивают ареал существования славян, говоря современным языком. Те же разговоры, видимо, велись и в других странах Европы в разные времена. Иногда от разговоров переходили к делу, и тогда совершались погромы... Холокост...
       Во всех других странах Европы, более демократических, чем СССР, в первой половине 20 столетия евреев извели почти поголовно. А в нашей стране с ее жестокой диктатурой, ГУЛАГами евреи смогли выжить, их массово не уничтожали, как демократически сделали в западной Европе. В СССР их культурно давили процентными нормами, как раньше при царе-батюшке чертою оседлости. Жизни лишали в крайних случаях, когда диктатору мнилась угроза. Конечно, его ненавидели, но ненависть к диктатору могла вызреть лишь в семьях со свободой мнения. И здесь культурные еврейские семьи явно были впереди одурманенных водкой русских, славянских семей. В стране царила ложь, недостатки, нехватка пищи, товаров народного потребления. И во всех несчастиях в Советском Союзе была виновата не буйная татарская, не хмельная русская, не хитровато - куркульская украинская кровушка, но тихая еврейская кровь. Все мы в Союзе были, конечно же, интернационалисты. Но как же мешала нам эта вечная капля на носу у тихого еврея-портного в момент истины! Как раздражали эти рачьи глаза евреек! А эта речь! Этот идиш!
       О, эта тихая еврейская кровь! Она являлась дрожжами прогресса, но одновременно и ненависти, и преследования не только в Испании времен инквизиции, в Германии во время тов. Гитлера, да и всей Европы тогда же.
       Древнее Иудейское царство, когда-то разбитое в боях, покоренное и рассеявшееся по свету, никак не хотело умирать. Тихие старички-раввины ревностно берегли святые иудейские книги, сохраняли и развивали древнюю веру. Веру в то, что вот сейчас евреям плохо, но были же когда-то лучшие времена. Так почему же хорошее не может повториться? Надо только покоряться всем режимам, правителям, насильникам, разбойникам,- авось, и наши умы пригодятся. И пригождались! Умением применяться к обстоятельствам, воспитанным свойством рубить только семижды семь раз отмерив, да подумав о последствиях, не болтать спьяну (видали ли вы когда-нибудь пьяного еврея – это нонсенс!), работать неутомимо и продуктивно, и при этом не «качать права».
       А эти редкой шемаханской красоты еврейские девы, нередко встречавшиеся в Союзе! Они выкатывались из нищих еврейских семей, как горошины из стручка, в поисках счастья. Свои парни редко брали их в жены, удачливые из них женились либо на уродливых Двойрах с богатым папашей, либо на уродливых же славянках, татарках и т.д., стыдясь и не замечая своих нищих соплеменниц, презирая и даже ненавидя их за то, что они, как их матери, несли на себе печать очевидного еврейства, эти выпученные глаза, эти лица страдающего Иисуса Христа. Они были не слишком обременены образованием, могли громко ссориться и кричать, как на восточном базаре, словом, были типичными или, как говорят в низших слоях еврейства, Хайками. Иногда они выходили замуж за нееврейских мужей (такое счастье, такое счастье!), и всю себя отдавали тихо и покорно, на всю жизнь во всем подчинялись мужьям, не перечили, не язвили, но тихо приспосабливались, рожали детей, не роптали, что не любит, а терпит, да и как можно не терпеть такую дуру – все сделает, что ни скажешь. Молча стерпит измены. А прогонят – уйдет куда глаза глядят, и пропадет, развеется, как песок...
       Конечно, на еврейках женилась преимущественно только знать духа: композиторы, художники, военачальники. Ну как бы мог жениться на еврейке вечно пьяный и озлобленный мужчина (из неевреев, естественно), которому мать с детства вложила в голову «эти жиды», «эти пархатые», «все места лучшие позанимали», «вечно в ученые прутся», «в село бы их!» и т.д.
       А какие у евреев богатства? Слезы, а не богатства. Как сказал бы тихий старичок-раввин, эти слезы и есть все наше богатство. Ибо русский вытрет слезы и пойдет дальше. А еврей соберет эти слезы, выпарит, получит соль, да ее продаст. Вырученные грошики сложит, добавит те, что не потратит на водку – вот тебе и «богатство», настоянное на слезах.