Новогодняя сказка 2. Глава 8. Реквием

Глава из повести.

… Двое спускались по каменной осыпи, отворачиваясь от секущих лицо снежных зарядов. Шли долго, но на пути уставших людей ни пещерки какой-нибудь, самой что ни на есть мелконькой, ни другого подходящего для ночлега места не находилось. Морозный ветер беспощадно выдувал из-под обветшавшей одежды последнее человеческое тепло.
Наконец осыпь закончилась, и впереди, на сколько хватало глаз, перед людьми раскинулось огромное плато. Сквозь разрывы облаков на ровную снежную поверхность изредка прорывался мертвенный свет ночного светила.

Один из путников снял со спины длинный продолговатый предмет, бережно развернул холст, и в его руках оказался меч с замысловатым вензелем на рукоятке. Обоюдоострая сталь описала в воздухе несколько быстрых кругов и опустилась на снег. Острым концом своего оружия человек провел несколько незамысловатых линий и принялся нарезать из твердого наста крупные кирпичи. Его напарник принимал строительный материал и укладывал его по кругу в стену, сводя ее в просторный купол по типу эскимосской иглу.

«На века!» - оценил плод совместной трудовой деятельности один из путников, проведя рукой по шершавой стене.

«Фамильный склеп!» - в тон ему подтвердил второй. - «Осталось снаружи написать: «Здесь покоятся с миром рабы божьи …»

«Не сглазь!» - устало перебил его первый. Он незаметно трижды плюнул на стену, замуровал оставшимися «кирпичами» вход и расстелил на «полу» толстую циновку.
Поскольку проблем для обсуждения больше не нашлось, оба немедленно легли и тотчас провалились в забытье.

… Одного мучили видения. Ноги глубоко вязли в осыпающемся мелкими камнями склоне, и от этого спуск казался бесконечным. Его товарищ неловко оступился и покатился вместе с внезапно обрушившимся камнем вниз, пытаясь зацепиться руками за что-нибудь. Метров через тридцать он ударился об острый выступ скалы и неподвижно застыл на боку, поджав колени к груди.
Осыпь, продолжая движение вслед за человеком, оставила на поверхности только голову и одну руку.

Когда первый спустился вниз, его напарник лишь тихонько стонал и на вопросы не отвечал. Раскопки продолжались долго, но пострадавший в сознание так и не пришел. Тщательный осмотр видимых переломов на теле не обнаружил. Сильно кровоточила глубокая рана на запястье, но кровь вскоре удалось остановить …

… Второй спал без сновидений. Через некоторое время он вдруг очнулся, словно кто-то в бок толкнул.

«Ва-а-ау!» - завывала на высокой ноте буря.

«Что там сейчас, ночь или уже день?» - лениво потекли мысли в голове. – «Да не все ли теперь равно? Спать, только спать! Боже, как холодно!»

Поправляя сползшее одеяло, он неловко задел напарника и удивился: локоть ударился во что-то твердое. Негнущимися пальцами он зажег спичку и увидел ставшее за время бесконечных скитаний родным лицо, на котором лежали осыпавшиеся с потолка снежинки.
Широко открытые глаза, не мигая, смотрели вверх, на лице застыла улыбка.
Спичка потухла и воцарилась тьма.

Он уже давно не чувствовал своих ног и ясно понимал, чем закончится эта ночь. Страха не было. Он лег и крепко обнял окоченевшее тело друга, словно хотел поделиться с ним последними остатками собственной жизни.

Наконец, настало время, когда все его тело потеряло уже всякую чувствительность. Но вскоре ему стало казаться, как от ног вверх медленными волнами поднимается тепло. Он знал, что так всегда бывает перед тем, как окончательно замерзнуть.
Вот согрелся живот, грудь, шея и, наконец, пальцы на руках. Стало жарко, словно он лежал на пляже под горячим Абхазским солнцем. Ничего больше не хотелось.
Он успокоился и с улыбкой закрыл глаза.


«Ва-а-а-у-ау!» - вопила снаружи дикой кошкой разыгравшаяся непогода и ледяными когтями царапала отделявшую ее от человеческих тел перегородку.

«Дело сделано!» - раздался где-то рядом низкий рокочущий голос.

К утру ровная снежная гладь простиралась от края до края необъятного плато. Ни холмика, ни бугорка, ни какого-нибудь другого намека, а лишь искрящийся на солнце ослепительной белизны высокогорный снег.
«Здесь покоятся с миром рабы божьи …»

… А где-то в глубинах времени, затерянные среди заснеженных горных отрогов, двое измученных путников упрямо продолжали свое бесконечное движение. Каменная осыпь, коварно затаившись под ногами и готовая от любой неловкости придти в движение, дожидалась своего часа. Сильный ветер сек обветренные лица в кровь.
Ночь нехотя расступалась, пропуская людей на один шаг, и тотчас смыкалась за ними плотным занавесом.
Смерть дышала в спину, но впереди приветливо махала рукой Вечность.