Свободная жизнь

Шанбар с утра ругал жену Катю. Обед холодный, посуду помыла плохо, младшие дети - двойняшки Ванька и Мишка - бегают по улице без присмотра. Старшая – Азалия - вообще от рук отбилась. Шастает с дворовыми хулиганами неизвестно где. Катя молча занималась своими бабьими делами и никак не могла взять в толк, какая муха укусила мужа. Они всегда так жили, и никогда Шанбара это не раздражало. Да и как еще может жить цыганская семья. Сегодня здесь, завтра там. Нигде они не задерживались надолго. И почти всегда покидали свой дом тайком, под покровом ночи, взяв с собой только самое необходимое. За семейной сценой наблюдал Чаплин – дворняга с длинными отвислыми ушами и хвостом бубликом. Он следил своими умными не по-собачьи глазами за хозяйкой и хозяином, как будто пытался вникнуть в суть разговора. Вскоре ему это надоело, и он отправился к лазу в высоком заборе – проведать свою подружку – соседскую «дворянку» Найдин. Шанбар ходил по комнате взад-вперед, иногда подходя к окну и выглядывая из-за занавески на улицу. Затем снова начинал ходить по комнате, по привычке заложив руки за спину. Этот дом ему нравился. Строил он его сам. Кирпич к кирпичику. Да и детям, похоже, здесь было уютно. Младшие пошли в школу и уже начали делать успехи. Азалия здесь расцвела, и соседские пацаны слетались к цыганскому дому, как пчелы на мед, и Шанбар втайне гордился, что родил и вырастил такую красавицу. Даже жена Катя – обычно тихая и покорная – изменилась. Стала покупать вещи, о которых раньше и не подумала бы: вазу для цветов, красивый ковер с густым ворсом, старинный торшер и уж совсем безумие – она приносила в их большой и красивый дом книги и долгими зимними вечерами они всей семьей читали. Особенно Шанбару запомнилась история про сумасшедшую женщину, видимо, их крови, которая бросилась под поезд – от большой, но несчастной любви. Вот чего он никак не мог взять в толк, так это то, что кто-то может по доброй воле проститься с белым светом. Сердце Шанбара щемило так, как никогда еще за его неполные сорок. Предчувствие беды, вот что мучило его. Пожалуй, впервые в жизни он не хотел срываться с места. Он не хотел поднимать среди ночи детей и жену, и гнать их из дома, как скот гонят на выпас. Он не хотел расставаться с вазой, ковром, торшером и книгами, которые в последнее время заставили его пересмотреть кое-что в его чересчур свободной жизни.
Когда ночь укутала своим черным одеялом все окрестности, в массивные железные ворота начали стучать. Судя по звукам, били прикладами автоматов. Слышались мужские голоса. «Ах, черт, Чаплин так и не вернулся сегодня. Бродит где-то», - с горечью подумал Шанбар. Он устало встал с кресла – в эту ночь он так и не заснул – и пошел поднимать семью. Их ждала дорога…