Смерть Солженицына. Продолжение

Крайне любопытна реакция пишущей братии на смерть Солженицына. Больше половины публикаций на проза.ру и стихи.ру относятся к прямому шельмованию. Понятно, зависть - великое чувство. Но кроме зависти должны быть понятия приличия. Не слишком хорошо именно в день смерти писателя лезть на главную страницу, доказывая, что покойный был стукачом и мерзавцем. Отличился Фима Жиганец по полной. Хороший человек - наш Фима. Составил словарь блатной речи в помощь работникам МВД. Обычно такие словари составляются в зоне и КПЗ. Филолог втирается в доверие, а дальше... Только не говорите, что в обязанности подобных филологов и журналистов как Жиганец не входит стукачство. Не стукач в зоне - потенциальный переносчик неконтролируемой информации. С таким всё ясно. На воре и шапка горит. Некто Олег Ракитин зашел на стихи.ру и в примечаниях отметился - назвал Солженицына злодеем-сионистом. Естественно, в других публикациях и примечаниях Солженицын оказался мерзким антисемитом. Читайте Clittory Hilton и примечания. Про Игоря Ткачева и говорить противно. Между тем, ничего в данной картине странного нет. Данные господа только озвучили то, что желали озвучить многие.

В нашем обществе не принято ругать конкретных людей с большими состояниями, пока не прозвучит команда "Ату, его!" Подход логичен - могут в суд потащить, незнакомцы на улице избить, друзья отшатнуться, потому что такие они "друзья" - до первой проблемы. Если нормальный человек часто стесняется в литературе "называть явки и адреса", то это не мешает ему быть жестким в критике. Суть в ином - называя одного плохого бизнесмена плохим, можно невольно посодействовать, чтобы далеко не лучший представитель человечества занял его место. Это великая проблема журналистики, когда критика превращается в орудие передела собственности. Зато как приятно критиковать Солженицына! Киллера к подъезду не пошлет, в суд не подаст, а, если и мог бы подать, то не проплатит пытки в милиции. Смелее, шваль, чего стесняться! Цели таких скандалов вполне определенны. Если для автора скандального материала главное выделиться, то для остальных главная цель в зачистке литературного пространства от всего неординарного. Просмотрев статьи, я пришел к выводу, что большинство "писателей" сознательно игнорирует положительные или взвешенные материалы на смерть Солженицына. В истории литературы в СССР травили многих - Есенина, Маяковского, Хармса, Булгакова, Алексея Толстого, Шолохова, Симонова, Пастернака, Солженицына, Бродского, Ахматову. Заранее извиняюсь за незначительность списка. А кого не травили? Бездарных Тюлькиных. Талант, не обязательно только травили в печати. Гумилева расстреляли не тратя время на травлю. Мандельштама сгноили в лагере. Таланты замалчивали и, конечно, лишали куска хлеба. Вспомним историю Пастернака и роль в ней господина Маршака. Или историю Рубцова, когда поэт не мог прожить за счет своего творчества. Вы спросите, мол, как быть с Распутиным, Астафьевым, Айтматовым, Чуковским... Да, им не пришлось пережить травлю и полное замалчивание. Были проблемы, но жить было легче или просто хорошо. Но это писатели другого ряда. Причем во времена Сталина боролись за большие гонорары, а теперь травят даже без оправдания в виде хороших денег. И надо честно сказать, что такое общество особого сочувствия не заслуживает. Ещё меньше такое общество заслуживает хорошей литературы.

Чтобы понять наше общество, надо посмотреть, что волнует людей, "равнодушно" взираюющих на травлю Солженицына. Действительно ли они равнодушны или в их равнодушие просматривается четкая позиция. Что ж, возьмем произведение Галины Заславской "Хочу и буду". В этом произведении госпожа Заславская честно признается в нелюбви к Розенбауму и любви громко смеяться не в такт с остальными в кинотеатрах. Отнюдь не осуждаю автора - каждый имеет право на личные вкусы и право на личную позицию. Далее Галина Заславская пишет о своей любви читать Чехова в туалете. Надо понимать, что чтение Вишневого сада очень стимулирует отделение фекалий у Заславской и вызывает приятные ощущения в прямой кишке. Полагаю, особенно, когда речь у Чехова идет о рубке Вишневого сада. Тоже понимаю, автор стремится поделиться большим личным счастьем с окружающими. Её право, всё в рамках свободы слова. Интересно другое - восторженная реакция публики, более 160 рецензий, откликнувшиеся принадлежат к "сливкам" прозы. Некто Елинский предлагает дополнить Чехова произведениями Чекунова и Антона Чижова. Антон Чижов в восторге и отвечает взаимной любезностью - предлагает произведения Елинского. Ах, как все счастливы! А смерть Солженицына? Да, плевать всем на смерть Солженицына, подсчитайте рецензии и успокойтесь. Я не понимаю Романа Литвана с его злобой к Солженицыну. Литвана не читают и имеют на это основания. Уж не хочется критиковать старика и указывать на недостатки его прозы. Но он проигрывает не Солженицыну, а Заславской. Солженицын-то как раз поднимал интерес к литературе и косвенно к тому же Литвана. Впрочем, и Заславская ничего дурного не делала, она просто дала публике то, что публика хотела. А публика в восторге, ведь, если подобные вещи восхвалять, то у каждого возникнет иллюзия возможности писать не хуже. Шкурные интересы и групповщина выше художественности. Вот и вся любовь.

Тут я подхожу к самому главному - почему у нас плохо с хорошими писателями. Подписанты рассказа века Хочу и буду отнюдь не бездарны. Но стать действительно хорошими писателями им не дано. Характер определяет восприятие мира, восприятие мира отражается на качестве произведения. Произведение попадает к читателю и вызывает тихое отторжение. Не будем жалеть несостоявшиеся таланты. Они сами захотели быть равнодушными к миру вокруг них, сосредоточив свою искреннюю любовь на произведениях определенного типа. Им плевать на Солженицына, Пелевина и ещё больше плевать на Чехова или Шекспира. Как написал один "талант" - "писать цинично, как Чехов". Если можно сходу обозвать Чехова циником, то почему не назвать Солженицына мерзавцем? И ощущения приятные - не надо искать у писателей сильные стороны, нет вершин, к которым надо стремиться, не надо сопереживать, думать, рваться из последних сил. Понимают ли наши писатели, относя Чехова к разряду книг для сортира, что адекватный им читатель аналогично относится к их произведениям. Если Чехов для сортира, а Солженицын для растопки камина, то их произведения и для такого дела не годятся. Я думаю, что они умны и понимают эту закономерность. Их претензии на творчество - только жесты на публику. Не заслужило наше общество хороших писателей и точка. По Сеньке шапка.