Зебра

       

Василий Веселкин слышал раньше, что существу-ют такие ученые, которые изобретают машину времени, но он считал, что это фантастика, далекая от реальной жизни. А ту как-то сел Василий с женой обедать, она и сказала, что вычитала в местной газете, что, якобы, ка-кой-то самоучка в их городе изобрел такую машину. Будто бы путешествует по разным прошедшим векам и отовсюду различные сувениры привозит: то рыцарский шлем, то древние кувшины, наполненные невиданными маслами и жидкостями. А из какого-то века, будто бы приволок пушечное ядро. С собой в путешествия пока никого не берет. Говорит, что машина еще не совершенна, рисковать никем не хочет.
- Ну что же, молодец! – усмехнулся Веселкин. – Сознательный!
А в глазах у Василия веселые искорки бегают. Же-на, обидевшись, отвернулась:
- Вечно ты мне не веришь.
- А ты-то здесь при чем, - обнял Веселкин жену за
плечи. – это журналист там насочинял…
Не поверил Василий статье в газете. Но все-таки любопытство замучило его, а вдруг хотя бы доля правды есть. Решил найти этого изобретателя, и все у него самого узнать. Интересно ему, как там насчет правил дорожного движения было в древности. Зашел он в редакцию, узнал адрес изобретателя и пошел к нему. На всякий случай взял с собой жезл регулировщика, вдруг понадобится.
Домик изобретателя стоял в глубине сада, закрытый деревцами яблонь и вишен. Был он ветхим с некрашенными черными бревнами, со ржавой железной крышей. Ступил Веселкин на скрипучее крыльцо, доски, которого под ногами заходили ходуном. Поискал взглядом звонок – нету. Стал он стучать в неказистую без ручки дверь. Никто не ответил. Может хозяина дома нет, а, может быть, он, если судить по газетной статье, в какой-нибудь прошлый век отправился. Веселкин еще раза три крепко стукнул в дверь. И за ней послышались шаги. Дверь с раздражающим скрипом приоткрылась, и оттуда выглянул паренек лет двадцати. Тощий, в майке и в трусах. Он, прищурившись, смотрел на Василия. Тот, оправив китель, по привычке приложил руку с жезлом к фуражке:
- Автоинспектор Веселкин!
Паренек недоуменно сдвинул брови:
- Но у меня нет автомобиля.
Веселкин смутился и осторожно спросил:
- Я по поводу машины времени.
Тот еще больше удивился:
- Она хоть и называется машиной, но без колес.
При чем тут автоинспекция?
У Веселкина аж уши покраснели от растерянности:
- Я не от автоинспекции, я от себя.
- А! – шлепнул ладонью себя по лбу паренек. -
Просто интересуетесь.
- Да-да. – облегченно выдохнул Василий.
- Пожалуйста, проходите, - паренек протянул нав-
стречу гостю руку. – я Олег Добрин.
Веселкин с удовольствием почувствовал крепкое рукопожатие. По небольшой тоже скрипучей лестнице они поднялись в дом.
Комната была захламощена проводочками, железячками, еще какими-то непонятными деталями. А на столе громоздилось нечто тоже из проводочек и железячек. Тут же стояла банка молока и полбуханки черного хлеба.
- Это и есть машина времени? – указал на это не-что Веселкин.
- Да! – гордо произнес Олег.
- Какая-то она, не того…- понизил голос Василий.
- Вам внешний вид не нравится? – усмехнулся
Олег.
- Да уж, как-то… - снова невнятно пробормотал
Веселкин.
- Все у нее будет, и вид, и лоск,- мечтательно произ-
нес изобретатель. – а пока это ни к чему. Я ведь ее каждый день улучшаю, она еще, можно сказать, не совсем готова.
- А в газете писали, что вы уже путешествовали на ней?
- На древние века она работает стабильно, без сбоев. А вот, чтобы попасть на два-три века назад, не получается.
Веселкин застыл от этих слов, как столб, не зная,
что и сказать.
- А вы, наверное, хотели попасть в прошлый век, в начало эры автомобилизма, познакомиться с первый регулировщиком?
- Да, да, именно… - наконец-то прорезался у Ве-селкина голос.
- Пока не получится. – огорчительно щелкнул пальцами паренек.
- А как хоть она работает? – все еще не веря, что разговор серьезен, поинтересовался Василий.
- Принцип? Да, несложно. Сгущается время и приоткрывается невидимая завеса. Нужно сконцентри-ровать энергию, очертив вокруг себя мелом на полу или щепочкой на земле круг, и все…
- И все? - Веселкина понесло. – А попробовать можно?
- Вы хотите попасть в другое время? - недоуменно
спросил Олег, до этого чувствовавший во взгляде собеседника недоверие.
- Да! –твердо решив, выдохнул Василий.
- Я пока еще никого не брал с собой. Но когда-то надо начинать, - Олег изнутри аж весь засветился, - вы мне понравились, давайте попробуем.
Тут Василий и о жене забыл, и о том, что вечером на дежурство надо идти. Олег накинул на свои плечи рубашку, натянул брюки.
- Неудобно же появляться в древности в трусах и майке, правда же?
- Ко-конечно. - не мог справиться с волнением Веселкин, и все же не до конца веря Олегу. Взглянул на свои форменные брюки и китель, и вдруг его осенило:
- А вдруг мы попадем в зиму? Как тогда? Ведь замерзнем.
- Это исключено! – успокоил Веселкина Олег. – Я наладил машину так, чтобы попадать именно в то время
 года, в котором сейчас находимся. А иначе много вся-ких хлопот.
Олег начертил большой круг мелом на полу около стола с машиной и взял в руку какой-то приборчик вроде дистанционного управления от телевизора.
- Вставайте сюда! - пригласил он Веселкина на се-редину круга.
- А машина с нами тоже туда попадет? – придвинулся Василий к изобретателю.
- Нет, конечно, - и Олег встряхнул на ладони приборчик. – вот он включит ее через определенное время в режим возвращения. Да вы не волнуйтесь. Я вот три раза бывал в разных веках, ведь возвращался же.
Олег потянулся к машине, нажал на какой-то рычажок. Внутри машины затикало. Все громче, громче, громче… В комнате потянуло сквозняком, который превращался в настоящий ветер. Казалось, вокруг под-нялась пыль, потому что комната и все, что в ней стоит, скрылось из вида. Веселкин наконец-то понял к своему великому ужасу, что машина времени настоящая, и что она уволакивает его неизвестно куда. Права жена, когда ругает его, что он сначала делает, а потом думает.
- Остановись! – схватил Веселкин Олега за рукав рубахи. – Я забыл, мне ведь сегодня дежурить.
- Во-первых, уже поздно, мы в вихре времени, а, во-вторых, не беспокойтесь, сколько бы мы не пробыли в прошлом, вернемся в ту же минуту и в ту же секунду, в которых находились в нашем времени. Мы только, как бы в пруд нырнули, вынырнем в том же месте.
В это время ветер стал затихать, туман рассеялся, и Веселкин к своему ужасу увидел, что он оказался посреди какой-то улицы, мощеной крупными камнями. Все-таки до последнего мига он не верил Олегу, даже и после того, как ветер поднялся в комнате. Мало ли как можно ветер поднять? Спрятать несколько мощных пылесо-сов, включив в режим распыления краски, тут такая буря поднимется, ого-го!
- Что, испугались? – улыбнулся Олег.
- Да уж… - выдохнул Веселкин, оглядываясь кру-
гом.
По сторонам каменной дороги стояли приземистые
домики. Возвышалась над ними церковь с еще более высокой колокольней, напротив которой они и оказались.
- Удачно получилось! – радостно воскликнул Олег.
- Что удачно? – спросил все еще не пришедший в
себя Веселкин.
- Да, примета хорошая, - кивнул в сторону церкви спутник. – искать долго не придется то место, куда мы, так сказать приземлились.
- А может быть сразу и вернемся. – нерешительно пробормотал Василий.
- Вам, что же, неинтересно побывать в прошлом, посмотреть все своими глазами. - осуждающе взглянул на него изобретатель. – Да и потом, я еще машину не наладил так, чтобы она тут же возвращала. Для переклю-чения в систему возврата ей тоже нужно время.
- А вдруг она совсем не переключится? – заныло у Веселкина под ложечкой.
- Ну вы тоже скажете. – хмыкнул Олег и прищурил глаза, - я-то думал, у нас милиция храбрее.
Василий покраснел и пробормотал опять по поводу опоздания на смену.
- Но это исключено, я же вам говорил. – успокаивающе дотронулся Олег до плеча Веселкина.
И тут в конце улицы послышался шум, похожий на дробь конских копыт, и они увидели скачущего всадника. Олег потянул Веселкина к обочине:
- Мы с вами посреди улицы стоим. Уж вам, как ав-тоинспектору это должно быть не к лицу.
Веселкин еще больше сконфузился. Мимо них промчался на сером коне человек в старинном кафтане и в шапке. На поясе у него болталась сабля в ножнах. Он совершенно не обратил на них внимания. Когда стук копыт затих, опять наступила тишина.
- А почему на улице нет ни души? – удивился Веселкин.
Олег посмотрел в небо, на стоящее в зените, пылающее зноем солнце:
- Сейчас полуденная пора, послеобеденная. В старину в это время все спят.
Веселкин тоже взглянул на небо, и сердце его замерло, ведь там были те же облака, то же солнце, и та же глубокая небесная глубина, что и в его времени. И если все время смотреть вверх, то можно и забыть все, что случилось с ними.
И тут кто-то толкнул его в бок. Но это был не Олег. Перед ними стоял невесть откуда взявшийся небольшого роста мужчина в длинной рубахе, какой-то странной обуви. Он, нахмурив лоб, выкрикнул:
- Кто такие? Что за звания люди? Не холопы ли беглые?
- Какие же мы холопы? – не растерялся Олег. – посмотрите на наши одежды…
- Одежа знатная! – насупился человечек. Особенно внимательно он разглядывал милицейскую форму Веселкина, который тоже вступил в разговор:
- Я по званию старшина.
Олег поспешил добавить:
- Он государственный человек, облеченный властью. Видите, у него жезл в руке.
Спрашивающий малость подрастерялся, заморгал глазами и тут же склонил спину и голову перед Веселкиным:
- Государев человек? Из самой Москвы? Набольший вельможа?
Веселкин хотел возразить, что он не из Москвы, и уж, конечно, не вельможа, но Олег не дал ему и рта раскрыть:
- Понятно, важный человек, разве не видно! А вы так плохо его встречаете!
Человечек еще раз поклонился и юркнул в не-большую калиточку в ограде. А Веселкин накинулся на Олега:
- Что вы из меня самозванца делаете? Зачем врать-то? Какой я вельможа? Еще и вправду поверят.
- Вот и хорошо, что поверят. - убеждающе сказал он. – А вы хотите, чтобы нас сразу в тюрьму заграбастали?
- Так уж и сразу в тюрьму?
- Да не только в тюрьму, еще и головы обоим отрубят. У них быстро это делается. Нравы такие, средне-вековые…
И тут распахнулись ворота, которые были умело замаскированы в высоком заборе. Перед ними стоял тот же человечек, но уже не в рубахе, а в кафтане. Он снова склонился перед Веселкиным:
- Милости просим, старшине. Господин воевода ждет вас в гостиной комнате.
За воротами оказался большой пыльный двор, по которому бегали суетливо мужики в рубахах до пят и бабы в балахонах. Они носили что-то из сараев в двухэтажный терем. Посреди двора стояла и покрикивала на них толстая старуха со связками ключей.
Человечек повел гостей к широкой лестнице с разукрашенным крылечком. Они поднялись по скрипучим ступеням в комнату, в которой, несмотря на сол-нечную погоду, было темновато и мрачновато. Да и как проникать солнечному свету через крохотные, почти у потолка, окошечки? Когда глаза привыкли к потемкам, Веселкин разглядел вдоль по стенам комнаты лавки. В одном месте с лавок свешивались ковры, и там сидел упитанный мужчина, в наспех наброшенной на плечи душегрее, из-под которой по колена торчала рубаха. На голых от колен до щиколоток ногах были надвинуты какие-то чеботы. По всему видно, что человека этого только, что подняли с постели, лицо было заспанным. По его знаку в комнату втащили что-то вроде табурета, тоже покрытого ковриком.
- Садитесь, старшине, - заговорил сидящий. – а ваш холоп пускай постоит.
- Но это не холоп! – возмутился Веселкин. – Это Олег, изобретатель.
- Садитесь! Садитесь! – замахал руками Олег. – Ничего со мной не случится, я постою.
Веселкин уселся на табурет, не зная, как еще возражать. После непродолжительного молчания толстый мужчина спросил:
- Как здоровье их величеств Алексея Михайловича и матушки царицы, а так же царевичей и царевен?
  Веселкин искоса взглянул на Олега, но, видя, что тут надо самому выходить из положения, кашляя и кряхтя, пробормотал, что все благополучно.
Мужчина расплылся в улыбке и подобострастно покачал головой, а затем посерьезнел:
- Что же Алексей Михайлович изволит узнать у меня, последнего его раба.
Веселкин лихорадочно соображал, чтобы такое спросить, и решил не мудрствовать:
- Да, вот насчет дорог… надо бы у вас в городе проверить.
Воевода растерянно захлопал глазами.
- Какое количество ДТП у вас на дорогах? – понесло, как всегда Василия.
Воевода уже побледнел и переглянулся с низеньким человечком. А тот непонимающе смотрел на Василия. Веселкин стукнул себя по лбу, откуда им знать, как расшифровывается ДТП.
- Ну, травмы, увечья на дороге бывают? – пояснил он.
- Увечные? – переспросил человечек. – Ходят, ходят по дорогам и нищие и блаженные люди.
- Ну и попадали они под… как его… ну, лошадь, что ли?
- Да! Да! – встрепенулся человечек. – Намедни, бабу одну оглоблей задело.
- Ну вот, об этом я и спрашиваю! – тоже оживился Веселкин. – Ну и каково было наказание водителю?
Не успел человечек и рта раскрыть, как воевода воскликнул:
- Было наказание, было. Я велел ему голову отрубить!
- Как…! Да вы с ума сошли! – ужаснулся Веселкин.- Разве вы на это имеете право?
- Я воевода сих мест! – горделиво подбоченился мужчина, но, видя, что Веселкину не понравились слова про отрубление головы, сбавил свой пыл. – Это я так поначалу хотел казнить подлеца, а потом раздумал. Решаю, как бы его наказать.
- Ну а женщина-то жива? – поинтересовался Василий.
- А что ей подеется. – вступил в разговор человечек.
- Может быть, она и сама виновата в этом ДТП, ведь и такое бывает? – предположил Веселкин.
- Ну и ее выпорем, как сидорову козу! – обронил воевода.
- Зачем спешить с выводами. Вы мне покажите место, где все это случилось. Поговорить надо со свидетелями, людьми, которые все это видели.
- Да недалече от храма и содеялось, - промолвил человечек, - на том месте, где вы стояли.
- Так-так… - собрался с мыслями Веселкин, включаясь в работу
- Степка! - крикнул воевода человечку. – приведи на улицу мужиков и баб, кои видели эту оказию. Старшина допрос будет с них сымать.
И тут же велел слуге, чтобы тот его одевал. Веселкин вместе с Олегом вышли за Степкой из комнаты. Неудобно стоять и смотреть, как человек одевается.
Вскоре все они вышли из ворот на улицу. На дороге кучкой стояли несколько мужиков да баб. Увидя вышедших, они бухнулись перед ними на колени, а бабы еще и завыли. Да так отчаянно, будто их собираются вести на казнь.
- Да вы, граждане, не бойтесь! – стал успокаивать людей Веселкин. – Мне надо только прояснить картину происшествия. Вы все были свидетелями того, как женщину задела лошадиная оглобля, ведь так?
Бабы замолчали, а мужики растерянно моргали глазами.
- Вы что, порки захотели! – закричал воевода. – Ну-ка, говорите! Вот ты! – и он указал на рыжебородого мужика.
- Не виноватый я… - запричитал он.
- Да вас никто не винит, успокойтесь, - мягко заговорил Веселкин. - вы только покажите, откуда шла женщина, и быстро ли ехала машина, тьфу ты, лошадь.
- Заботник ты наш! – придвинулась к рыжебородому простоволосая баба и стала часто кланяться Василию. – Дитятки у нас. Муж он мне. Не губи, заступись.
- Да вас никто не тронет, - улыбнулся Веселкин. – мне нужна только ясная картина.
Тут мужик стал лбом стучать о булыжник дороги, у самых ног Веселкина и бормотать в отчаянье:
- Бог свидетель, не трогал я эту картину…
- В пытошной сразу определят, куда ты ее дел!- заорал воевода.
Веселкин растерялся. Он не знал то ли смеяться, то ли плакать в этой ситуации.
- Я ж не про картину спрашиваю. Я хочу понять, как случилось происшествие, и кто в нем виноват.
Тут все мужики и бабы кинулись стучать лбами о мостовую и выть:
- Не виноватые мы! Не виноватые!
Веселкин пытался остановить эти вопли, но у него ничего не получилось. Воевода велел стражникам отвести всех вопящих в тюрьму. Те повели баб и мужиков, толкая их в бока кулаками.
- Ну их-то зачем в тюрьму? – заволновался Веселкин.
Воевода, важно отдуваясь, ответил:
- Подержат их там, выпорят и отпустят.
- За что? – непонимающе воскликнул Василий.- Они ведь только свидетели.
- Найдем вину для порки, хуже от этого они не будут.
Тут уж Василий разозлился. Он понял, что уговаривать воеводу бесполезно:
- Ах так, ну тогда я доложу про вас Алексею Петровичу.
- Михайловичу! – поправил его Олег.
Воевода понял, что, пожалуй, перегнул палку.
- Дак ведь… - забормотал он. – как прикажете, так и будет.
Он велел догнать стражников и отпустить мужиков и баб. Те узнали, что за них заступился Веселкин и опять бухнулись перед ним на колени, а одна, самая смелая баба спросила:
- И какой же у тебя ангел, болезный ты наш?
Веселкин непонимающе захлопал глазами, не зная, что ответить. Но, к счастью, ему снова помог Олег:
- Василий он, Василий.
- Надобно, свечку в церкви за здравие раба божия Василия поставить! – загалдели мужики и бабы и ринулись на ту сторону дороги,к церкви.
       В это время по дороге, не останавливаясь, промчался какой-то экипаж с парой лошадей. Одна из баб чуть не попала под колеса этого экипажа, еле увернулась.
- Вот это не дело! – возмутился Веселкин. – Ведь у вас здесь сплошные дорожные происшествия.
Воевода засопел обидчиво и стал усиленно приглашать гостя посмотреть его прекрасных рысаков и псов, а потом и отобедать, чем Бог послал.
- Да причем тут псы и обед? – непонимающе спросил Веселкин. – Вам тут обязательно зебра нужна. Люди из церкви выходят прямо на проезжую часть. А кучера и всадники совсем коней не придерживают. Зебра будет их дисциплинировать.
Воевода растерялся и поджал губы:
- У нас на заморских зверей в казне денег нет.
Веселкин понял свою промашку, покраснел.
- Да это не зебра, как таковая, это просто так на-зывается, потому что полоски. Вот принесите мне, если можно, ведро белой краски и кисть, тогда увидите.
Воевода распорядился. Веселкин взял кисть и стал ею мазать прямые поперечные линии на дороге.. Он очень старался, чтобы они были аккуратными и яркими. А воевода стоял, насупившись. Не нравилось ему, что старшина сам работает, хотя это можно было заставить делать черных людей. Да и холоп его стоит, по-смеивается. Прищурил недобро воевода:
- А государев ли ты человек? Сумлеваюся я. А не самозванец ли ты? А не попытать ли тебя да твоего холопа?
И в это самое время зазвенел приборчик в руке Олега. Обрадовался он.
- О, время возвращения! Как в пору!
Взял из рук Веселкина кисть, и прочертил вокруг себя и Василия белый круг. Все опять затуманилось. Подул знакомый ветерок. И через мгновения они оказались опять в домике Олега, в его захламощенной ком-нате. На столе потрескивала и помигивала машина вре-мени и стояло недопитое молоко...
Шел домой Веселкин и никак не мог опомниться. Только в голове было одно: ведь он не успел рассказать людям из средневековья, для чего же, собственно, начертил на дороге белые полосы.