На смерть писателя

Поначалу Солженицына читали, как сенсационный прорыв в запретное. Хрущ по серости решил, что «Один день Ивана Денисовича» - картинка к его докладу на съезде и позволил публикацию. Но рассказ этот несомненно талантлив. Несомненно. Читал и перечитывал куски до утра. "Матренин двор" тоже. В Архипелаге видна торопливость, стремление успеть охватить все запомненное. "Раковый корпус" и "В круге первом" написаны добротно, но яркого, гениального эмоционального выплеска в них нет. Я не увидел, не почувствовал. Трактат про евреев читать не буду, боюсь найти там снисходительную титульность. Колесо прочту.
А зачем он вернулся? Для аксакальства? Научить, как жить не по лжи и обустроить этот заболоченный дурдом? Не понимаю. Что ему не жилось в Вермонте? Не мог же он там от заокеанской сытости стать ностальгическим романтиком. Не понимаю. И уж совсем не понимаю, как мог понравиться ему верховный чекист.
Упертый был мужик, очень упертый. Земля ему пухом.