Куполок Параскевы и Аннушки шпили...

КУПОЛОК ПАРАСКЕВЫ И АННУШКИ ШПИЛИ

По узким и извилистым улочкам нашего старого Города, по его уютным площадям и паркам в разное время ходили поэты и очарованные его маленькими двориками, миниатюрными домиками, красивыми храмами и неприступными замками, посвещая затем Ему свои лучшие стихи: "Запеленала ночь мой город в снег./ У изголовья кинула сугробы./ Куст под окном, что беззащитно блек, / укрыла в белотканную утробу."- из творчества Илана Эссе, стильной современной вильнюсской поэтессы.
"Двести восемь дней ненужных до Великого поста/ сто дерюжных восемь вьюжных ненадежных сто а там/... Воскресеньем сыропустным подведет живот с утра/сладкой луковицей хрустнет купол Павла и Петра..."- кружит голову , наездами приезжающая из Парижа блистательная виленчанка Лена Элтанг. "Бокшто улица, там выгибала бедро свое женское, / в православный собор уводила , старинный Пречистенский/ чтоб до мозга костей ощутили мы камня эротику, /этот город лелеял и пестовал в каждом невротика"- томно грустит навсегда покинувшая его Израильская поэтесса Ревекка Левитант, создающая целый стихотворный цикл о любимых местах детства."Красив Петра и Павла купол снежный/ И лес Антоколя, что дорог мне и мил..." робко пробует поэтическое перо еще одна из прекрасных представительниц нашего города Елена Шеремет.
Одним из первых поэтов, оставившим упоминание о городе на языке Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837), был Федор Глинка(1786-1880), награжденный "в кампанию 1812 года шпагой за храбрость": "Вот Вильна , польский град , французами кипит! / Двадцатиградусный мороз трещит!/ И русские сердца трещат от правой мести!"- Вписывается в историю будущий декабрист, правда до этого русские войска ненадолго оставили город и французкого императора без "исторической стражения" у стен Вильны, но никто о том од не писал, ни в восторженной форме, ни грустной, но улицы тогда были избавлены от бомбардировок и разрушений. Польский поэт Адам Мицкевич (Adam Mickiewicz)(1798-1855) проведший здесь юность мог восторгался в связи с этим:-"Я был в тевтонских крепостях.В тревоге/ Глядят на них, бледнея, храбрецы./Но трокский или вильненский дворцы/ Еще величественней их.. "- прородчествуя в "Гражине" о возведении из небытия Дворца правителей. Высланный в Россию, он несколько лет тесно общается с Александром Сергеевичем и плод их дружбы поэма "Бурдыс и его сыновья" :"Справедлива весть эта: на три стороны света/ Три замышлены в Вильне похода/ Паз идет на поляков, а Ольгерд прусаков, / А на русских Кестут воевода".
Конец восемнадцатого века, знаком cтаршему поколению со школьной скамьи по творчеству Федора Тютчева(1803-1873): " Над русской Вильной стародавной/ Родные теплятся кресты-/ И звоном меди православной / Все огласились высоты...".Помнит это поколение и современника того века, русского поэта жившего в "Вильне стародавней" Ивана Кодратьева(1849-1904) написавшего о Пречистенском: "Кого из русских не пленяет/ Великолепный этот храм?/Кому он дум не навевает, / Отрадой сердце не ласкает, /И не уносит к временам…". Времена великого князя литовского Ягайло (1351-1434) описаны генерал-лейтенантом Александром Александровичем Навроцким (1839-1914) в исторической драме " Крещение Литвы " : "А как же мне / Твердил сегодня жрец, что с Вами/ Приехал в Вильну, что ваш Бог /Велит врагам прощать обиды... "
"На берегах реки широкой, /Что лентой синей улеглась, / Как обновленная гробница, / Лежит литовская столица..."- это уже из литературного наследия горожанина следующего века, Александра Жиркевича (1875-1927) из его "Картинок детства". "У ног "стародавняя Вильна", -/ Сеть улиц, строений и крыш, / И Вилия ропщет бессильно, /Смущая спокойную тишь."- вторит ему восхищенный увиденным с башни на Замковой горе Валерий Брюсов (1873-1924), один из самых блистательных русских поэтов серебрянного века, а другой представитель этого века сатирик Саша Черный(1880-1932) некоторое время проживая в нашем городе разгадывает "Виленский ребус"-:" О, Рахиль, царица Вильны!/ Мысль и логика бессильны, -/ Этот дикий ребус стильный / И Спинозе не понять./Советский поэт, драматург и переводчик Дмитрий Кедрин(1907-1945), столетний юбилей которого отмечался в этом году, "В утро над Вильной", из исторической поэмы "Хрустальный улей", добротными и несколько тяжелыми строчками запечетливает картинки утренней жизни просыпающихся наших горожан: " Рынок вымели дворники, /месяц стоит на ущербе , /Нищей польскою девочкой бродит по Вильне весна /В бедном ситцевом платье/в сережках голубенькой вербы./ Брызнул солнечный луч, купол церкви позолотя, ..." Узнаем Романовскую, только на ней были покрытые золотом купола, в 1915 году после упорных боев с войсками Кайзеровской Германии на подступах к Вильне, русские войска покинули город без боя, тем самым сохранив от разрушения артобстрелами его достопримечательности. Через несколько лет победившие классового врага и строившие социализм соседи восхищались нашим городом: "Литва, Литва! На всем просторе, / Где раньше был российский трон, / Лишь ты одна даешь обжоре/ Припомнить рай былых времен…/ Лишь на тебя глядят умильно/Соседей зоркие глаза/ Из-за еды твоей - и в Вильно/ Ежеминутная гроза. "- Аркадий Бухов (1889-1937).
Современным литературным исследователем межвоенной Вильны Павлом Лавринец, открыты читателю имена почти трех десятков молоизвестных поэтов разных национальностей, писавших на русском в нашем городе в тот период и сумевших в условиях вынужденой эмиграции объединится и издать поэтический альманах. Одной из них, поэтессе Лиле Клебановой в 1927 году удалось подметить, надвигающуся вторую катастрофу двадцатого века, передав предчуствие строками из стихотворения "Вильно": " Овеянный прошлым воинственных дней, / Сонный город застыл в ожиданье…/ По куполам помертвевших старинных церквей/ Луч, скользнув, улетел на скитанье."
Вторая мировая война для города начиналась дважды 1 сентября 1939 и 22 июня 1941 года когда пострадали в основном от бомбежек улицы, где компактно проживало еврейское население нашего города: -"Здравствуй, красавец Вильно, Вильно,/ Все мы тебя любили сильно./ Было нас много/ Милостью Бога,/ Только, увы и ах,/ Нас не отыщешь в гетто, в гетто, --/ Мы по соседству где-то, где-то,/ В тёмных дубравах,/ Солнечных травах /
И полевых цветах."/ "Вильнюсское гетто" Александра Городницкого, академика Российской Академии естественных наук, как поэтический памятник нашим горожанам.
Победная лирика, родившегося в нашем городе и похороненного в нем, литовского поэта Людаса Гира (1884-1946) писавшего стихи на литовском, польском, белорусском и русском языках, представлена четырехстишьем написаным в июле 1944 года:"В московском небе я видал и твой салют/ Родимый Вильнюс наш, моей земли святыня./ Во славу Родины востаржествует труд, / Прекрасней будешь ты, чем был в веках доныне... ".
Аура наших мест не дает спокойно спать приезжим Поэтам, они у нас влюбляются и страают: "По Вильнюсу, примерно в тот же час, /Двух собачонок женщина водила./ Бессонницу свою заполнить тщась, / Со мной болтала искренне и мило... "-как у Александра Межирова и Константина Левина : "Дзенькуе, полуполячка из Вильнюса!/ Ты тихо вышла из-за угла/ Я и не подумал, во что это выльется, / И старую шкуру мою прожгла." ... "А Вильнюс пахнет персиком и хлебом/ и хлебом не корми лишь дай влюбится ,/ иду и понимаю что попала,/ всмотревшись в эти улицы и лица..."- вздыхают каждый о своем киевлянка Ева Шателей и Владимир Высоцкий :- "Пусть в ресторане не дают на вынос,/ Там радио молчит там благодать / Вбежит швейцар и рявкнет:" кто на Вильнюс?../ Спокойно продолжайте выпивать!.."
Город притягивает к себе Поэтов, а потом увековечивает их имена памятными досками, если они уезжают за океан и получают Нобелевскую премию, помня, прословляя и шепча здесь в наших храмах Ему:- "Сверни с проезжей части в полу-/ слепой проулок и, войдя/ в костел, пустой об эту пору, / сядь на скамью и, погодя, / в ушную раковину Бога, / закрытую для шума дня, / шепни всего четыре слога:/ - Прости меня." Иосиф Бродский(1940-1996) останавливался на улице Лейиклос, а стихи неоднократно посвещал Томасу Венцлове, с которым был дружен более тридцати лет.Четыре слога "Прости меня " - пронести бы покоянно через всю жизнь.
Лауреат Государственной премии СССР Роберт Рождественский (1932-1994), был дружен с нашим художником-графиком Стасисом Красаускасом (1929-1977), автором эмблемы журнала Юность и посветил ему нескольких стихов , в которых тень рифмы скользит по улицам города:" Этих стихов ты не прочтешь никогда/ В город ворвались зверея белые холода/ сколько зима продлится вылившись через край/ тихо в твоей больнице /Стаська, не умирай! ","Раскачиваясь, размахиваясь, колокола звенели. Над городскими воротами бессонно горели огни."...
Современные московские поэты чутко реагировали на все происходившее в нашем городе, затронув и недавние исторические события: "Во время очередного путча /Под Вильнюсом , в августе, возле пяти /я ехал проселком , а сизая туча/ сопровождала меня в пути..." начинает отсчет нового времени Георгий Ефремов."...Могильную горсть земли/ мешая , своей и вашей,/ чьи мертвые там полегли,/ под стенами телебашни?" продолжает политтехнолог Нателла Болтянская, а Евгению Рейн остается только констатировать, что:" Все сменилось и карта, и флаг, и вывеска / Но, спросонья глянув в распахнутое окно,/ Ты вполне утешаешься, в окружной панораме выискав/ Те же шпили и купол, прибавленный к ним заодно.../
Лешек Длугош (Leszek Dlugosz)из Кракова безхитростно сокрушается "У гроба Сырокомли", поэта похороненного в нашем городе, что "преданный земле в своем краю, теперь лежишь в чужом..." заканчивая: " Пусть Пасхальные барвинки/ Оплетут Твой скорбный камень/ Польских, русских и литовских-/ Здесь их много разных./ Амен."
Целый цикл стихов о своем городе написан нашим современником Юрием Кобриным подмечающим изменяющийся его облик и отмеченым за поэтическую беспринципность Рыцарским Крестом ордена Великого литовского князя Гедиминаса: " -И вышли:Майронис, Мицкевич, Шевченко/ - к церквушке!/ Там Петр крестил Гиннибала !/И замерли:встретил их Пушкин в простенке, / как и пологается , без пьедистала..."это отрывок из Пушкинского юбилея." Русский театр сокрушается в Вильнюсе- / ни карниза, ни фриза, ни архитрава./ Что ни продали , то исподволь вынесли / или трактором утромбовали в гравий./ Неосведомленным читателям из других городов наверно невдомек что у нас тут происходит, в будущей культурной столицей Европы. Бесхитросна и по юношески восторжена декламация новой нашей горожанки Наталии Бабельчюте:" Домом стала Литва мне теперь./ Вильнюс –город, земли той столица,/ Для меня распахнул свою дверь..." и незавуалирована искренность от бывшей жительницы:" Оторваться от всей суеты,/ В скором поезде курсом на Вильно,/ И отдаться в обятья мечты/ Безоглядно и любвеобильно... "-навещающей нас москвички Ольги Слободкиной.
"Прогуливаясь от Михаила до Анны,/ обходя костелы, кафе пивные,/ припоминаешь и постоянно/ -что еще времена иные...", "Костел Анны, костел бернандинцев, трехсотлетний пустующий дом.../", "Косые улочки, костелы ,башни.../ В закатной дымке пламенеет Анна..."- это только из нескольких стихов, об одной из любимейших архитектурных жемчужин в городе от "поэтов разных времен, стран и народов", которую французкий император Наполеон хотел унести в Париж, а русский поэт Борис Чичибабин (1923-1999) сравнивал с церквой в Коломенском: "Здравствуй царевна средь русских церквей,/ Бронь от обидчиков! /Шумные лица бездушно мертвей этих кирпичиков/.... Это из злыдни, из смуты седой / прадеды вынесли/ диво, созвучное Анне Святой,/ В любящем Вильнюсе..." , и наверно прав неизвестный Влад Швеин подметивший:"Куполок Параскевы и Аннушки шпили,/ пять веков ведут разговоры/ Этот город храним благодатью святынь/ И крестами церквей и костелов..."
Язык Пушкина, исключенный из государственной жизни страны продолжает жизнь в культурной и даже небольшие выдержки из маленькой толики написанного, только об одном городе в нашей стране, могут дать представление какое духовное богатство досталось по наследству горожанам от "любящих этот город по русски", а жизнеспособен ли в поэзии о Вильнюсе, американский язык Уолта Уитмена (Walt Whitman) покажет время...

Пт Ноя 23, 2007