Бабочка на кладбище

Бабочка на кладбище

 Ма Хаонна никогда не видела таких глаз: чернильно-фиолетовых, усыпанных синими крапинками. Радужка была настолько тёмной, что сливалась со зрачком. Сама бездна глядела из этих глаз – надменно, отрешённо. Бездна есть и пребудет вовеки. Ей всё равно, что через несколько минут человек…существо по имени Легиус Моррен будет казнено.
Почему на мониторе глаза подсудимого, а не всё лицо? Судья недовольно поджала губы, настроила камеры. Теперь порядок. Женщина брезгливо поморщилась: смуглую щёку подсудимого перчёркивал свежий сочно-розовый шрам.



"Легиус Моррен. Уроженец планеты Тагг.
Обвинение: содействие внезаконникам. Сепаратизм. Анархизм. Подрыв устоев общества. Организация мятежа на планете-тюрьме".

Подавляя мятеж, погибли сорок полицейских. Подсудимый виновен, ошибка исключена. Ма Хаонна вздохнула. Теперь самое неприятное: войти в его разум, чтобы осознать мотивы и ещё раз убедиться, что будет казнён виновный.
Тысячи раз она смотрела на мир глазами преступников - убивала, грабила, насиловала. И тысячи раз, когда из её сознания стирали чужую грязь, рождалась заново. Лишь дважды подушечки её пальцев не коснулись красной кнопки.
Судья – это наказание и наивысшее благо. В его мозгу оставлена лазейка для корректировки сознания, из-за чего он может мыслить шире, чем обычный запрограммированный. Но не так широко, как тагг.
Словно услышав мысли, тагг приподнял подбородок и…нашёл взглядом глаза женщины. Невозможно! Он за сотни метров отсюда, в секторе для особо опасных…он не должен видеть камер! Но он смотрел: пристально и снисходительно.
Есть взгляды, будто нанизывающие на вертел, есть взгляды-пощёчины, взгляды-стекляшки…сейчас на ум приходило одно: проникающая радиация. Взгляд - проникающая радиация.
…спрятаться, защититься от него…
В глубине души судьи чёрным знаменем начала разворачиваться ненависть ко всем таггам, но разбилась о незыблемый фундамент программы.

 Судья должен оставаться беспристрастным. Нет сочувствия. Нет соучастия. Через несколько минут после исполнения приговора опасная информация будет автоматически стёрта из сознания.

Ма Хаонна нажала кнопку «контакт», вставила штекер в разъём над левым ухом, аккуратно прикрытый волосами. На голову подсудимого опустился старинный контактный шлем. Тагги не программировались и не пользовались имплантатами. Имплантаты, вживлённые насильно, они изобретательно уничтожали.
- Не делай этого, - донеслось из коммуникаторов.
Ма Хаонна опустила веки, часто-часто задышала, подготавливаясь к интервенции. Тело оцепенело. Сейчас…
- Просто нажми на красную кнопку, - продолжил тагг.
Откуда он знает? Сердце забилось чаще. Почему не происходит внедрение?
- То, что ты увидишь, может сломать тебя.
Сотрётся через минуту, мысленно ответила Ма Хаонна. Как и прежде, я ничего не буду помнить…
…лёгкий толчок.
Тепло – чужое тепло.
Контакт.

Сочно-зелёный луг, залитый оранжевым светом. Деревянный стол и два стула. Маленький каменный дом. Ветер поскрипывает качелями. Ма Хаонна смотрит сверху. С крыши? С дерева? Откуда эта лёгкость? И вдруг приходит понимание: она – бабочка. Жёлтая бабочка с тёмными пятнышками по краям крыльев. Махаон.
Нет стального каркаса стен. Вместо ламп – слепящее солнце. Безбрежная синь неба расчерчена белыми прожилками облаков. Воздух пахнет свободой, небом, ветром…и цветами.
Внизу, на лугу – человек. Отсюда, сверху, он смотрится как тёмная голова и выступающие плечи. Человек поднимает лицо к небу…подсудимый тагг, Легиус Моррен. Раскосые фиолетовые глаза, улыбка на тонких губах, ветер колышет чёрные пряди волос. Уродливого шрама нет. Тагг тянет руку вверх – Ма Хаонна устремляется ей навстречу вопреки здравому смыслу. Цепляется лапками за тёплый палец.
- Да, так бывает, - говорит тагг. – Это моя родина. Теперь ты знаешь, почему я так хотел вернуться. А это ты, - он аккуратно стряхивает бабочку с пальца. – Ты без красного флажка программы в мозгу.
Ма Хаонна справляется с потоком ветра, уносящим прочь, цепляется за листок. В её фасеточных глазах тысячи таггов сливаются в одного.
- Можно ли желать чего-то, не зная, каково оно на вкус? Нет. Теперь ты знаешь вкус свободы, и никто…повторяю: никто не отнимет его у тебя. Даже если захочешь.
Она хочет? Судья прислушивается к чувствам и понимает, что она больше не человек – бабочка. Её прежний опыт – запылившийся кокон куколки. Как же она могла жить и не знать? В ней рождается что-то новое, шевелится и требует, требует, требует. Что-то огромное, прекрасное и…пугающее.
- Это не просто видение тагга. Таков любой человек без цензора программы, вживлённого в сознание.

…бесконечная синь, прикосновение тёплого ветра, трепещущие крылья – такие чувствительные и хрупкие. «Только бы это никогда не заканчивалось», - возникает холодная, неповоротливая мысль.
- Прилетай ко мне на кладбище, - улыбается тагг.
А ведь не будет никакого кладбища. После того, как облучатель уничтожит мозг, тело будет разобрано – зачем добру пропадать?
Ма Хаонна срывается с листка, несётся к таггу и падает в черноту.

- Прерывай контакт прежде, чем активируются облучатели, - доносится откуда-то извне, из чёрного пустого коридора. – Иначе она может сойти с ума.
…свет.
Ма Хаонна беспомощно моргнула: над ней склонился исполнитель, она не помнила его имени. Бледный молодой человек с жиденькой чёлкой. Исполнитель обязан наблюдать за судьёй и вмешиваться, если жизни последнего угрожает опасность.
- С Вами всё нормально?
Судья кивнула, покосилась на погасший экран.
- Приговор приведён в исполнение. Эти тагги…они настоящие демоны!
Женщина коснулась имплантанта над ухом, неуклюже встала с кресла. Почему-то её качало как бабочку на воздушных потоках. Воздух был мёртв, неподвижен и пах металлом.
- Что случилось? Вы плохо выглядите.
- Не волнуйся, я в порядке, - судья расправила плечи и улыбнулась.
…а по краям чернильно-фиолетового луга, разворачивая бутоны, тянулись, тянулись к свету невиданные синие цветы.