Время - Аня Ропперт

-закрой глаза и не успеешь моргнуть, как пролетит много-много лет... (с)
Чужой дневник


1. Марина

- Чашку кофеюуууу… - где-то пел приемник, - я тебе горячего…
Я лежала на пляже в синем купальнике с рисунком «под чешую», был девяносто девятый год. Мне 11 лет через 11 дней. Перед моими глазами - панамка. За ней небо. Нострадамус предсказал конец света прямо на мой день рождения. На самую середину лета 1999 года. Страшно немного, но в целом приятно. Даже если все погибнем, то в день моего рождения. Но хотелось бы ещё поносить новые джинсы. Поэтому умирать в 11 день рождения мне не хочется. Пускай даже вместе со всеми.

Темнеет на юге очень поздно и как-то долго. Сумерки такие томные. И папа везет меня в машине. И на мне белые носки и джинсовая юбка. Мне 11 лет. Рядом сидит Марина. Она старше меня на три месяца. Она живет в соседнем подъезде выше на три этажа. Тогда мы жили еще в старой квартире. В 11 лет она была самая модная в классе, а я знала, что в нее влюблен Андрей, который учится в математической школе, и ему 13.

«Бац»… или «клац»… Или «щелк»… какой там бывает звук в кино в таких случаях?

Мне двадцать. Я сижу на работе в белой рубашке. Моя коллега любит «радио ретро», и из приемника играет та же самая песня. Завывает. Падают снежинки. Завтра Крещение. 9 лет назад, как вы понимаете, ничего не случилось. Помню, только, лил дождь с утра до вечера.

Она пришла как-то в пятницу, с улыбкой до ушей, в школу. Шестой класс, кажется. Мы тогда учились во вторую смену. Была зима. Шел снег. Мы писали друг другу записки целый урок. Она сказала, что они встретились с Андреем. Они гуляли, смеялись, потом он завалил ее на спину в снег и поцеловал.
Я, помню, меня захватывал с головой рассказ, изложенный в записках. Я заталкивала их в боковой карман сумки. Ещё помню ощущение влажных носков в сапогах, и как отогревшиеся от мороза щеки проявлялись малиновыми пятнами на лице.
 Я написала «и как целоваться? Тебе понравилось?»
Марина поймала записку обеими руками. Нас чуть не выгнали из класса. Она развернула ее под партой, густо краснея, закрыла рот рукой, чтобы не захохотать в голос. Потом кивнула. Я отвернулась и смотрела в стекло. Там падали снежинки, и только снежинки.
Учительница стучала мелом по доске. В конце урока она провела какую-то вертикальную черту и сказала «икс равно игрек равно пяти, что и требовалось доказать». Ничего из этой темы я не поняла.

Почему иногда бывает, что живешь с человеком в соседнем подъезде, и вы не видитесь годами. Не в 11 лет, конечно. Тогда все учились в одном классе. В пятнадцать лет родители перевели меня в гуманитарный техникум. Марина осталась в школе. Мы не виделись три года.

Потом она позвонила, мы начали снова дружить. И теперь я работаю. Когда она спросила, как дела, пришлось ей сообщить. Марина учится на очном отделении крупного университета. Сказала, что работать не пойдет даже под дулом пистолета. И рассмеялась. Потом достала из сумки помаду и подкрасила губы. Потом рассказала, что Вика Ворсова беременна, что Катя Иващенко на прошлой неделе вышла замуж. Ещё что-то про две пары замшевых сапог…

 И я чуяла уже в ней запах глаженых рубашек, лака для волос. Что большая главная цель в ее стеклянных глазах светится, как неоновая реклама в ночи. Время, как и память, избирательно. Что-то в нас стирается окончательно, что-то проявляется, напротив.
 Я представила, как она катит коляску впереди себя, и периодически поправляет одеяльце. Но мы же только вчера школу на соседней улице закончили? Или год. Что, уже два?..
Мы в потоке. В реке. Времени не остановишь. Что и требовалось доказать.
…икс равняется игрек…

2.
«Прошлое забыто. Будущее закрыто» (с) Мультфильм.

Это было двадцать седьмое мая. Лена прилетела на работу с огромными красными глазами, как ошпаренная. И сказала:
- Знаете что случилось? Сегодня день смерти моей бабушки. Она умерла года три назад. Она мне подарила фен давным-давно, когда я еще училась в университете. И как-то вскользь сказала «будет тебе обо мне память». А сегодня я забыла про годовщину ее смерти.
- Фен сломался?
- Нет. Он загорелся у меня в руках. Сначала начал искрить, я его бросила. И знаете что… это так похоже на бабушку. Она была такая требовательная к себе.
И все стали вспоминать своих бабушек.

Моя была другая. Младший брат, наверное, даже не помнит её лица. У нее были коричневые руки, даже зимой. И она целыми днями вышивала крестиком. Самая ясная часть моего детства прошла во дворе. Она был залит солнцем, и я ловила руками бабочек и ела красную смородину, путала ее нитки для вышивания.
Она умерла в один день, случайно, от инфаркта. Мне было пятнадцать. И до сих пор помню под ногами холодный кафель. Бутылка вина в холодильнике. Четыре утра. Или пять. Я не сплю уже третью ночь подряд. Только закрываю глаза, и ее желтое лицо. Самый яркий фрагмент из похорон – это я сползаю по стенке в коридоре. Потом меня мама, или тетка, хватает под локоть и говорит «соберись, в конце концов». И ставит меня рядом с дедушкой. Он в черном пиджаке, парадном, и очень сильно согнут, как будто пополам. Распахнуты настежь ворота. И мы идем очень медленно, поднимая голову, я вижу, как к забору прислонен крест. На нем надпись «07.05.1929 – 06.01.2004». Дальше. Полы. Свечки. Люди. Железные ложки для супа. Люди. Платки цветные соседских бабушек. День ее похорон был очень пасмурный.
По телевизору закончилась программа передач. Заставка и шипение. А по другому каналу заставка и писк. Я встаю с кровати, включаю свет в каждой комнате, через которую прохожу. Открываю холодильник. Достаю бутылку вина. Пью залпом. На веранде открыто окно, холодно. Январь. На подоконнике сидит отец и курит. Темно. Четыре часа утра. Или пять. Интересно, какую подряд?

- Это ты?
- Да, пап.
- Иди спать.

Однажды что-то, неподвластное нам заставляет взрослых людей плакать, как плачут дети. Это самое острое воспоминание, которое я сохранила из того возраста. Ты молча смотришь, а внутри тебе, очень страшно. Когда мне, было пять, десять и даже одиннадцать, и даже полчаса назад, я думала, что взрослые ничего не боятся. И вот теперь мой папа плачет. Десять лет назад я думала, что мой папа всё может. Просто он иногда не делает, потому что я себя плохо вела.
Не думаю, что бабушка умерла, потому что я плохо себя вела. Или потому что папа мог ей помочь, но ничего не сделал, потому что я или хоть кто-нибудь еще себя плохо вел.
Просто мой папа не всё может.

Вот их жизнь. Я просыпаюсь утром и слышу ее голос. Слышу, как он заводит машину в семь. Знаю его привычки. Что еще?
Но на самом деле, что вы знаете из того, что они могу вам рассказать, и что не могут?
Что мы знаем из правды? День, когда они познакомились? Место? Хронологию событий: «Зашел. Увидел. Сидит твоя мама. Я подумал – красивая».
А что было на самом деле? Что Они чувствовали в действительности. Иногда мне кажется, я каждый день вижу чужую женщину и чужого мужчину. Я же даже не знаю, какой он – верный друг или предатель. Потому что он мне не друг. Он папа. Он никогда со мной не дружил. Я не знаю, кто был у моей мамы первым. Сколько бы я ни спрашивала, она улыбалась и говорила: «папа».
Ну конечно, папа. У кого – другой ответ, поднимите руки.

А потом мы разговорились ни с чего. Разговор был без начала. Я помню, что уже совсем не раскачивалась, а ты сидел на брёвнышке...
- Они очень хотели иметь детей, но не могли. Ей нужна была операция, но она стоила дорого. Когда появились деньги, когда появилась возможность, у меня появился брат.
Бабушке решили делать операцию, но боялись, знаешь, у стариков слабое сердце, собрались, вроде, как подождать до апреля. А в январе она умерла, - у меня дрожал голос, и я поражалась сама себе, почему не могу остановиться, почему говорю и говорю, - знаешь, так странно... она умерла в сочельник. От инфаркта. За одну ночь. Щёлк - и нет.
А в понедельник она собиралась купить себе очки. А я всё думаю о двух вещах: что осталось, кроме запахов и обрывков в памяти, которых не выжечь никакой кислотой? И ещё, что некоторые вещи должны бы были случиться гораздо раньше, чем они произошли...
- Темнеет, пойдём обратно.
Я кивнула и подняла голову к небу.
А мы - чем отличаемся от всех?
Чем отличаемся от родителей?
Чем отличаемся от тех, кто был до нас, кто был для нас?
Мы так же самоотверженно пытаемся быть гениальными.
И что мы - ты, я, сможем оставить после себя, кроме обрывков чьей-то памяти и запахов?
 
3. Они

« - Курение сокращает жизнь. В среднем, на десять лет.
       - Это же последние десять лет. Все равно от них никакого удовольствия!» (с)
телевизор

Они поженились в двадцать два или двадцать три, родители отдали им часть дома.
Через год родилась девочка. Они ссорились, смывали в унитаз свидетельство о браке. Потом мирились. Склеивали его скотчем. Они ругались. Выбрасывали кольца. Били посуду. Делали все как в фильмах во время ссор, никогда не дрались, не выдирали волосы. Они меняли работы. Иногда она плакала. Он обнимал голову руками. Они продали телевизор в 97-м году. В 99-м купили машину. Он читал вслух Библию. Потом родился мальчик. Лет через десять. Когда было разбито два сервиза, и трудовая книжка исписана мелкими буковками.

За семейным, скучным ужином обменивались очередными, пустыми, новостями.
Отец сказал:
- а я сегодня мужика одного видел... когда-то работали вместе. Я посмотрел на него, сначала не узнал, и отметил про себя - как он постарел! А потом вспомнил - и я, тоже, наверное, постарел...
Глаза у него заблестели. Он отпустил вилку и сказал:
- а душа такая молодая...

Время сушит людей, как сухари в духовке, как последние летние листья в октябре, на ветру. Прошло 20 лет с того дня, когда они пришли в этот дом, и сказали, что хотят пожениться. Это были мои родители.

По деревянному крашеному полу покатилось яблоко. Оно выпало из пакета, и мамина рука его схватила после третьего прыжка.
Она охнула, и сказала:
- Пойдёмте уже на пляж!
       И тут я вспомнила, как один человек сказал мне: «А в сорок лет, когда у меня не будет уже стоять, кто-то будет трахать мою жену. Мне придётся об этом догадываться или об этом знать. Но что поделаешь - это жизнь».
И я никак не могла примерить это предложение к нему и к ней. В то время, как они сидят на кровати и обсуждают олимпиаду в Сочи. И как понять, это хорошо спланированный обман, и они снимают кольца и опускают в карман, выходя из дома, или они, правда, счастливы откусывать бока зеленого яблока и говорить про Сочи.

4.

«Вот что значит быть взрослым – иметь на спидометре цифру 210, но не превышать 60ти». (с) Кино

- Чем занимаешься? Ну… то есть, кроме как учишься и работаешь?- спросил он и улыбнулся.
«И правда? Чем же я занимаюсь?»
 Я не рисую, не фотографирую. Не танцую, не занимаюсь спортом. Не умею играть на пианино или на гитаре. Даже готовить не умею. Я много размышляю. Много читаю.
«Я много читаю в свободное время», - ну просто цитата из школьного сочинения.
Так чем же я занимаюсь?
Много размышляю, да так, что иногда всё не умещается в голове.
Но, разве, «думаю» = «делаю»?!
Я помотала головой и сказала:
- Ничем особенным.
Он ещё пару раз улыбнулся мне и пошёл знакомиться кем-то другим.
В целом, я его поддерживаю, зачем тратить время на самых обычных девушек? Две руки, две ноги, особых талантов – ноль. Разбирать, копаться в её «внутренних мирах», быть может, параллельных... Искать в ней что-то особенное, тратить столько времени, что бы удостовериться – она самая обыкновенная брюнетка. И ничем особенным не занимается.
Он сейчас пьёт шампанское у бара. Завтра проснётся утром со страшной головной болью. Вспомнит, может быть, меня. Может, её, их, музыку. Всё равно что. Мы с ним, скорее всего, больше не встретимся. И никому не грустно. Это, как вырезанный из киноплёнки моей жизни, фрагмент. Чтобы не упустить самое важное, такие эпизоды вырезают, и склеивают. И пишут на экране, перед тем, как перейти к следующей сцене: «прошло три месяца» или «прошло десять лет».

Это те моменты, которые обычно вырезают. Чтобы зрителю было интересней смотреть. Но это не фильм. Это жизнь. Конечно, тоже можно снимать на камеру, если хочется.

Сегодня мы посмотрели фильм про то, что нужно стремиться к своей мечте. Один тех ста тысяч одинаковых фильмов, когда ты садишься в кресло в кинотеатре и через пять минут уже знаешь, чем все закончится. Что вот они поженятся, и под финальный поцелуй захочется заплакать. Фильмы о том, что нужно идти к своей мечте. И вот мы едем в такси. Я – среднестатистический бухгалтер. Ты – чуть выше среднего менеджер. Ты смотришь в свой телефон. Я, к счастью, в окно. Чему же нас учат все эти фильмы?! Разве ты, или, скажем, я, смогли бы завтра в погоне за мечтой, собрать чемодан, уволиться, и уехать. Да хотя бы уволиться.
- Костя, а о чем ты мечтал в детстве?
- А к чему такие вопросы, - отозвался он, не поднимая головы от телефона.
Я пожала плечами и отвернулась.
- О велосипеде.
- Нет, ну кем стать…
- Богатым.

Из 30 дней в месяц 20 – рабочие. Из 24 часов в сутки - 8 – сон. Еще 8 – работа. Еще 8 – в твоем полном распоряжении. Из них – 1 час на обед, 1 час на расчесывание, умывание, ожидания, очереди, пробки, опоздания, проверку электронной почты, сообщения друзьям, звонки, переговоры… Мы так прозрачно обыкновенны.
А кто-то в это время занимается сексом. Каждую минуту, пока ты стоишь в пробке. В прочем, это не сильно выделяет твою индивидуальность. Или покоряет Эльбрус, чуть реже, конечно.
Это все наверняка уже писали. Даже в таких же выражениях.
Время уменьшается. Время течет. Время все быстрее. И чтобы что-то почувствовать нужно очень сильно стараться, даже чтобы расслабиться теперь нужно стараться.

И вот, представь, Костя, ты богат. Наверняка так и случится. Тебе пятьдесят. Ты уже лет десять не спишь со своей женой в одной постели, в одной комнате, хорошо, если в одной квартире. У тебя уже не стоит, хотя ты не спишь с ней не поэтому. Но у тебя куча денег. Громадная куча. И двое детей, которые тебя доят. И нет времени. А ты уже ничего не чувствуешь. Ни комфорта в отелях, только устало восклицаешь, главным образом, на публику: «А в Тунисе, в пяти звездах, халаты были мягче!». Как будто это то, о чем ты мечтал.
Я смотрю, как Костя отрывается от телефона, улыбается мне вяло. Я отвечаю. Хотя хочется крикнуть:
 - Давай скажи мне - хватит ныть, соберись и сделай уже что-нибудь! Поменяй работу, уедь. Ну! Давай же! Что ты молчишь, делаешь умный вид! Треплешь мне нервы!
 Собери денег, не знаю, или прекрати, и вообще хватит цитировать чужие негениальные фразы, тратить деньги на плохо проведенные вечера, как на проституток, тратить здоровье, пить, не спать, всё пытаться что-то почувствовать, ухватить, всего этого хватит
пора уже писать книжки, рисовать картины, шить юбки, пить только виски. Дальше только щелчки, понимаешь - щелк-щелк-щелк-ТРИДЦАТЬ-щелк-щелк-СОРОК-щелк-...
и так далее.