Лунатик

       Карьерная праща добросила меня до поста главного инженера.

       Салим - мой водитель - каждое утро обязан был заправлять машину в гараже так, чтобы можно было немедленно, «по свистку», рвануть в столицу, где в Министерстве бессистемно, но регулярно проводились различные совещания и коллегии.

       Так было и в тот день, когда на выезде с территории комбината к нашей машине бросился снабженец Илья Семёнович Тихомиров. Ему нужно было срочно в Управление материально–технического снабжения - выписать только что поступившие на центральную базу материалы. А машины снабженческие разъехались с раннего утра. Вопрос же стоял о дефицитной резине для гаража.

       Короче, взял я его до Ташкента с собой.

       Да и не чужой он мне!

       Когда я только начинал свою трудовую деятельность на оборонном заводе, аппаратчиком гидрометаллургического цеха, Илья Семёнович - в те времена красавец и донжуан, работал там же - начальником котельного цеха. Так случилось, что женился он, в конце концов, на Княжиной Валентине Николаевне - преподавателе черчения, а я у неё учился в школе и институте. Как учился - это другая история.

       По дороге речь зашла о нашем прежнем предприятии.

       Илья Семёнович старался приподняться в моих глазах, преподнести себя как опытного снабженца. Так он сообщил, что после моего окончания института и перехода на керамический комбинат, он возглавлял снабжение на химико-металлургическом заводе, вплоть до реорганизации предприятия.
       Говорил Илья Семёнович размеренно, с выражением.

       Я откликнулся, вспомнил, как сказывались на работе перебои с химикатами, топливом, дубовым экстрактом. Дубовый и еловый экстракт применялись в громадных количествах для осаждения полезного продукта в виде комплексных солей из растворов.
Помню, как все страждущие лечили расстройства желудка, употребляя раствор дубового экстракта.

       Тихомиров произнес:

- Вот! Именно дубовый экстракт был главной позицией в снабжении.
План перевыполнялся по извлечению металла, а дубовый концентрат выделяли только на выполнение программы.

- Я помню, что вагонами он поступал и контейнерами, привлекали к разгрузке и нас, технологический персонал.

- Так вот, однажды сырье получили с большим содержанием металла, план вырвали на сто двадцать пять процентов в течение трех месяцев, а чем осаждать дальше? По графику поступление дубового экстракта в ноябре, а у меня на складе уже в августе почти ничего в запасе. Вызывает меня директор и говорит:

- Собирайся в командировку в Свердловскую область, на завод по производству дубового и елового концентрата. Возьми фруктов, денег на рестораны, умри, но отгрузи вагончик сверх плана, или фондовый, но досрочно!

       Ничего не хочу слышать!

       Не отгрузишь, в снабжении работать не будешь!

       Илья Семёнович задумался.

       Я предположил:

- Так вот почему Вы пришли к нам на керамический комбинат, с экстрактом не получилось?

- Получилось. Хотите, расскажу?

- Конечно, еще полтора часа ехать.

       Рассказ снабженца:

       Оформил я командировку, получил деньги, купил билет на ближайший самолет, на утро пятницы, купил три дыни бухарские - килограммов по восемь каждая, три бутылки марочного коньяка, и в путь.

       До Свердловска лету чуть более трех часов, потом на автобусе часа три. Какой-то маленький городок в лесу, дороги разбитые, лужи, тоска зеленная.

       Нашел завод, контору - она в бревенчатом бараке была.
Зашел в отдел снабжения. Увидел два квадратных глаза: один смотрел на меня, другой - на дыни.

- Что хотите? Рабочий день заканчивается. Приходите в понедельник.

- Экстракта бы нам досрочно, а?

- Вы кто?

- Почтовый ящик, номер такой-то!

- Мы Вам все по графику отгрузили. Перевыполнения у нас нет, товарная продукция отгружается аналогичным почтовым ящикам. Вы получите в ноябре.

- Ребята, я Вас не обижу - и деньгами, и дыни Ваши, помогите. Может, неплательщиков накажете, им после нас, а?

- Я схожу к директору, - сказал человек с квадратными глазами.

Вернулся через пять минут:

- Директор ничем помочь не может, только по графику. Предложил подойти в понедельник, посчитать, на сколько дней раньше можно отгрузить.

- Какие дни, мне на два месяца раньше надо! Ребята, это же оборона!

- А мы только с ней и работаем.

       Подхватив дыни, бросился к директору.
       Секретаря на рабочем месте уже не было.

       В кабинете полноватый мужчина лет шестидесяти паковал какие то свертки.
       Как зайти? С какого бока подъехать?

       Стал, как Виннипух в мультфильме с зонтиком: «Кажется, дождь собирается!», ходить туда - сюда перед открытой дверью. Только вместо зонта - дыни.

На пятом витке из кабинета раздался голос:

- Эй, человек с дынями, зайдите.
 
       Зашел.
- Вам же сказали - в понедельник. И вопрос не решается так, как Вы хотите.

- Да куда мне идти? Вот лягу у входа в контору, и буду ждать. Мне домой без концентрата нельзя.

       Директор посмотрел на меня.

- Знаешь что?

- Пока нет.

- Мы ничего не родим сегодня, рабочий день закончился. Меня ждут жена и дочь. Мы собрались в загородный дом. Кажется, ты - парень нормальный, приглашаю на выходные к себе.

- Великолепно, у меня марочный коньяк самаркандский есть!

- Тем более! Коньяка попьем, отдохнем.

       Мы сели в директорскую Волгу, поехали к нему. Жил он в кирпичном двухэтажном коттедже. Сад, деревянный добротный забор, металлические ворота на въезде и рядом вторые - от гаража.

       Дома его ждали, моментально вышли жена - женщина лет пятидесяти с небольшим, темные с проседью волосы, и дочь - лет двадцати пяти, симпатичная.
Ритуал выезда на дачу был явно отлажен, а директор, очевидно, не терпел задержек.
Ехать предполагалось часа три. По дороге директор представил жену и дочь. Дочь – Вера, недавно развелась, приехала из Свердловска отдохнуть и проведать родителей. Муж у неё пил, а в последнее время стал распускать руки. Суд рассмотрел их дело и, как тогда было принято, дал два месяца на раздумья. Вера для себя окончательно решила, что жить не будет с таким мужиком.

       Я был молод и в ударе - рассказал несколько анекдотов, все посмеялись, включая Веру. Делали привал, убили одну дыню, приняли немного коньячка.

       Наконец приехали. На берегу озера, в хвойном лесу с осиновой опушкой, стоял бревенчатый дом в два этажа, крытый кровельным железом, окрашенным в ярко-зеленый цвет. Рядом - летняя кухонька и навес со столом и скамейками. Сделано добротно. Внутри дома и летней кухни все обито вагонкой, проолифено и залакировано.

       На первом этаже комната с лежаком и вешалками, назвали сенями и постелили мне здесь.

       Вера выбрала спать на улице, под навесом. Директор с женой, видать, как обычно, - на втором этаже, где были бильярдная и спальня.

       Быстро накрыли на стол, который оказался весьма привлекательным за счет домашних заготовок: курица, красная рыбка, грибочки, патиссоны, зелень всяческая и напитки.
Пили коньяк, хозяйка - свое вино из лесной малины.

       Скоро Вера раскраснелась, её нога шаловливо поглаживала мою под столом. Директор посматривал на дочь, переглядывался с женой.

       Я сообщил, что являюсь холостяком, и это сразу вызывало к жизни тост о необходимости жить парами. Хохотали и отмахивались от мошкары. Хозяин вытащил мазь, все натерлись.

       Ах, с каким чувством я растирал спинку Верочке! - по-другому я её уже не называл.
Верочка предложила искупаться в озере. Директор сослался на трудную неделю и пошел на свой второй этаж спать, за ним, убрав со стола, отправилась его жена с подносом, где
стояли графинчик, тарелочка с нарезкой колбасы и сыра, чайник.

       На небе уже светила луна.

       От выпитого вода не казалась холодной.
       Мы поплавали. Я держал Верочку на руках, бесстыдно гладил.
       Она на секунду прильнула ко мне всем телом:

- А я сплю на улице.

- Верочка, я все понял!

       На втором этаже пока горел свет. Вера расположилась во дворе, я лег в сенях.
Скоро (наверное, директор приговорил графинчик и запил чайком) свет потушили во всем доме.

«Рано!», - сказал я себе.

«Пора!», - это пришло в голову вместе с храпом руководителя.

       Я встал, как есть в трусах, прислушался, на цыпочках мелкими шажками стал двигаться к двери.
 
       Вдруг грохот опрокинутого пустого ведра разорвал тишину в лесу. На втором этаже зажгли свет, а храп прекратился. По лестнице с фонариком спустилась хозяйка.
 
- Илья, я ведро поставила рядом, вдруг по малой нужде прижмет, так Вы не стесняйтесь!

- Спасибо, учту!

       Прошло около часа. Вновь храп со второго этажа, пора!Я встал, обошел ведро и начал открывать дверь. Боже!

       Скрип разнесся по ночному месту отдыха, какие-то птицы зашумели в верхушках деревьев, на втором этаже зажегся свет. Спустились оба. Что не спится? В туалет хочется? Вот тебе фонарик.Ну, пора, наконец, отдыхать!

       Больше в эту ночь я не отважился крутить любовь, чтобы в озере не утопили.
Утром в субботу, когда все встали, отдых продолжился. Коньяк закончили. Появилась водочка, и много. Я продолжил ухаживание. Шепнул, что вчера плохо сориентировался и сегодня не оплошаю.

       Верочкины глаза говорили о многом, главное, они хотели ужать дневное время суток.

       Покидали удочки, поймали карасей, хватило на сковороду. Пообедали с возлиянием. Когда стало темнеть, директор сказал:

- Мне рулить завтра, поедем домой после обеда, пить больше не буду,тебя, мать, это тоже касается. Молодежь, хорошо бы, если бы Вы чего серьезного придумали!

       Да не поедет Илья на Урал, нет дынь у нас!

       И, махнув рукой, держась за поручни лестницы, директор поднялся в спальню. Подносик с графинчиком вновь был доставлен по тому же адресу.

       Хозяйка мыла посуду, и, когда пошла к озеру, я набрал со сковороды, где жарили карасей, жира и смазал петли входных дверей.

       Стемнело, было тихо. На втором этаже улеглись.

       Во дворе ждала Верочка.

       В голове мысли, что это «наш последний и решительный бой». Дождавшись храпа, я встал. Пора! Обошел ведро, подошел к двери, приоткрыл её - тихо!

       Для гарантии стал открывать и приподнимать дверь в петлях.

       Шарах! Дверь снялась с петель!

       Сделанная из дуба или лиственницы, она весила килограммов сорок!

       Оказавшись на свободе, дверь, придерживаемая за нижнюю треть, повела меня, забеременевшего, во двор, где я благополучно рухнул на инвентарь летней кухни, после пары виражей вправо - влево, вызвав грохот, подобный взрыву мины и последующему крушению поезда.

       Вскочили все.

       Верочка с испуганными глазами и неудовлетворенным томлением.
       Директор и его жена, вылетевшие во двор в нижнем белье.

       Директор помолчал и сказал:

- А, может, ты – лунатик?

       В воскресенье мы вернулись в городок.

       Я пошел в Дом приезжих и заночевал.

       В понедельник директор сам созвонился с заводом, где перевыполнение плана было умеренно, и уточнил, что те могут поменяться с нами графиком получения дубового экстракта.

       Перед отъездом я зашел к нему, сказал дежурное спасибо, передал ненужный привет Верочке, пригласил к нам в Азию на плов и прочее.

       Директор посмотрел, улыбнулся и сказал.

- Езжай уж, Лунатик!

...К совещанию я «подготовился».