Джаз

ДЖАЗ

       Мелодия распутывалась, как укатившийся клубок ниток, и было трудно угадать, где закончиться эта нить и куда покатится эта путаница ритмов, синкоп и импровизаций. Конца не было, была бесконечная череда звуков, которые то вдруг делали плавную остановку, перед тем, как сделать очередной рывок, то нервно взлетали вверх, чтобы рассыпаться калейдоскопом эмоций. Настоящего мастера всегда можно отличить от дилетанта. Можно не знать имен, можно не запоминать названий композиций, но настоящая музыка заставляет затаить дыхание, и пальцы сами начинают выстукивать ломаный ритм.
       Джаз может быть непонятен в силу отсутствия опыта слушания. Как может оценить сладкое туземец каменистого острова, на котором растут только кактусы. Ситуация выдуманная, но можно привести такое же сравнение с шоколадом, который долгое время не знали в Европе. Этот музыкальный шоколад может вызвать отрицательную реакцию у тех, кто не способен воспринимать новое, или вызвать привыкание, схожее с зависимостью.
       Эта музыка возникла как сплав культур, европейской и негритянской, позже туда вплелись и другие этнические жанры, но суть всегда оставалась революционной, эмоциональной и высоко профессиональной. Люди, познавшие все в роке или в классике, рано или поздно приходили к джазу.
       История джаза знает много одержимых музыкантов, которые жили этой музыкой, спали на рояле и готовы были пожертвовать всем, ради своей любви и стремления к совершенству. Один такой персонаж взят за основу в замечательном фильме «Пианист» с участием Тима Рота. Этим людям не нужны были деньги, им нужна была музыка.
       И все же, в свое время трибун Советской России Максим Горький назвал эту музыку «музыкой толстых». Возможно, он не понял сущности нового веяния, но могут быть и другие объяснения. Горького, при всей его рабоче-крестьянской сущности нельзя обвинить в недальновидности. Что-то он все-таки заметил. Мне кажется, он заметил рядящихся под негров конъюктурщиков, игравших модную танцевальную музыку в дорогих ресторанах Европы. Лозунг «Сегодня ты играешь джаз – завтра Родину продашь» стал раскручиваться, закрывая ищущим музыкантам возможность развиваться. А ведь и в Америке джаз называли тлетворным влиянием коммунистов. Что так пугало в джазе руководство России и его заокеанских противников. Скорее всего, та свобода и отсутствие четких рамок и ритмов джаза напугали и тех и других.
       Несмотря ни на что джаз продолжал развиваться. В него устремились высококвалифицированные музыканты и сегодня при развитии средств тиражирования вполне можно оценить работы старых и новых мастеров джаза. Но только как узнать о них? О джазе практически никакой информации. Отдельные джазовые передачи, начинающиеся в час ночи, под чутким контролем Игоря Бутмана предлагают нам хорошую, но очень старую музыку. Непонятно для кого эти передачи или клубные джазовые концерты, начинающиеся в час ночи, если рядовой любитель джаза не может позволить себе не спать ночью, не говоря о ста долларах за вход в джазовый клуб плюс еда и выпивка. Джаз, кажется, становится музыкой толстых? Возможно, прав был великий пролетарский писатель?
       В своем рассказе «Жан-Люк» я описал концерт великого джазового скрипача Жана Люка Понти в Москве. Его выступление не освещалось нигде, на его концерте не появился российский гуру джаза Игорь Бутман, но огромный дворец спорта «Дружба» был полон, полон студентов и всех, любящих настоящую музыку. Туда попытались войти «толстые», но энергия Жан Люка не дала им расслабиться за коньячком и они были вынуждены ретироваться.
       И в то же время салонно- ресторанный джаз, как символ чего элитно-недоступного заставляет толстосумов тратиться на дорогие билеты в клубах, где можно не обращать внимания на музыку, и можно вкусно поесть и попить до утра.
       В свое время мне пришлось организовать один из первых советских фестивалей джаза. Я был поражен ажиотажу, с которым весь город раскупал билеты. Город, в котором от силы можно было насчитать две сотни любителей джаза, перекупал втридорога билеты только чтобы потом рассказать, что они видели диковинку.
       Я рад тому, что сегодня доступно все. И даже если нет никакой рекламы джаза на радио или телевидении, я благодарен тем энтузиастам, которые штампуют пиратские диски Джорджа Бенсона, Чика Кореа, Жана Люка Понти, Херби Хенкока и Джона Мак Лафлина.
       К сожалению, если кто-то из великих приедет выступать в ночном клубе Москвы, я не пойду туда. И не только из-за высокой цены. Я люблю саму музыку, но в клубе для «толстых» даже самая лучшая импровизация становится музыкой «толстых». Я предпочту сходить на ближайший радиорынок и тихо спросить у продавцов дисков, нет ли у них хорошего джаза. Может быть, среди кучи музыкального хлама, заполонившего прилавки, засверкает незаметный бриллиант