Николай Басов. Гранит камень строгий. Часть 7

Кузница стояла в стороне от дороги. Это был просто сарай из досок, с мелкими окнами. Надпокатой крышей выступали четыре квадратных трубы.

Я медленно подходил.

На встречу с горочки, по утоптаной тропке, спускался худощавый мужчина в мятой соломенной шляпе и сером пиджаке, свободно висевшем на сутулых плечах. Брюки и растоптанные парусиновые туфли были в белой пыли.

Когда он поравнялся со мной, я спросил его о Романе Степановиче. Мужчина остановился. Окинул меня цепким взглядом. Пожевал тонкие губы и тихо ответил:

- Роман Степанович - это я. Ну-с. Чем могу?

- Из отдела кадров направили, - не очень уверенно пояснил я.

- Никак на работу? - усомнился он.

- Да! - с достоинством ответил я.

- Ну, и кем же ты хочешь работать? - доверительно спросил он, а в уголках рта затаилась снисходительная усмешка.

Она меня подхлеснула:

- Кузнецом, - выпалил я с вызовом и почувствовал, как у меня запылали уши.

- Теперь он с изумлением и, можно сказать, с любопытством окинул мои сто сорок девять сантиметров... Долго думал. Даже снял шляпу и смахнул пот со лба. Покусал губы и наконец решил:

- Ну что же, - в раздумье произнес он, - Свободное горно есть. Идем.

Мы вошли в кузницу. В ней стоял полумрак, хотя над каждой наковальней горела электрическая лампочка в металлическом абажуре.

Кузнецы разогнули спины. Молотобойцы опустили свои молоты. Наступила тишина.

Роман Степанович подождал пока глаза привыкли к полумраку и объявил:

- К вам пополнение, товарищи. Молодой кузнец... Как тебя звать-величать? - обернулся он ко мне.

- Дима, - просто назвал я себя.

- Молодой кузнец Дима изъявил желание работать у нас.

- Шесть пар глаз удивленно уставились на меня, как на марсианина, а Роман Степанович представил кузнецов:

- На первом горне работают Цыганов Георгий и его подручный Виктор Шмахтенков. Обслуживают каменотесов. На втором - Мельниковы. Отец и сын. Оба Иваны Ивановичи. Сидят исключительно на бурах. Третьим горном заправляет Николай Кудрявцев. Молотобойцем у него Вася Галченков. Работают на каменоколов. Есть еще один кузнец - Немченко. Он трудится в нижней кузнице. У него бригада каменотесов.

- Наш аристократ, - с иронией заметил Кудрявцев.

- Чем ты заниматься будешь - надо подумать, - продолжал начальник цеха, - а пока выбирай горно и покажи, что можешь. Как считаете, товарищи?

За всех ответил Кудрявцев:

- Правильно, Роман Степанович. Пусть покажет. А то ходят тут всякие.

Мне уступили все три горна. Я у каждого постоял за наковальней. Прикинул к руке ручник, клещи. Попробовал наковальни на слух. Все они были глухие и вязкие. Не то, что у моего отчима, звонкоголосая на всю округу. Но, все же, Цыганковская наковальня пела звонче других. К ней я и встал.

Очистил горно от шлака. Подкинул свежего уголька и растерянно спросил:

- А где же меха, что б воздух качать?

Все дружно загоготали, как добрая стая гусей, а высокий грузный Цыганов, хозяин горна, перегнулся через наковальню, дотянулся до стенки и нажал кнопку включателя. Зажурчал вентилятор и погнал воздух в горно.

"Что ковать? - машинально думал я. - Удивить бы всех цветком. Розой, например. Но это займет уйму времени и без специального инструмента не обойтись... Фигурный молоток, или гаечный ключ, наконц, - перебирал я различные варианты и внезапно осенило: Да чего я мучаюсь, откую просто гайку. Пусть решают."

На всякий случай спросил:

- А что ковать?

- Это уж решай сам, - развел руками Кудрявцев, - Мы тебе не помощнички, - и согнулся в поклоне.

- Хорошо, - согласился я. - Тогда я кую гайку.

- Гайку! - опешил Кудрявцев, и презрительная ухмылка искривила его сухие губы, - Гайку, - повторил он с сарказмом. - Эка невидаль.

"Ну и пусть", - весело подумал я и сунул прут железа в огонь. Пока железо нагревалось, я взял у Цыганова ручной бородок и кузнечное зубило, которое вставил в квадратное отверствие в наковальне.

Прут разогрелся до бела. Я выхватил его из горна и бросил на зубило. Тремя хлесткими ударами ручником отрубил от кругляка бляшку, подравнял ее, пробил отверстие бородком и на нем же стал отделывать грани.

"Не спеши и не суетись" - всегда советовал мне отчим. Я вспомнил его слова и очень старался, чтоб у меня все получилось.

"Главное выдержать угол", - напрягал я внимание, а руки сами трудились над раскаленным железом: левая подсовывала бляшку под удар, а правая - плющила ее ручником, мяла, как пластилин и лепила нужную форму.

Вот уже четко определились грани, отверстие, толщина гайки. Теперь зачистить края, заделать фаски и готово.

Я был доволен. Получилась аккуратненькая гаечка. Я бережно взял ее клещами и сунул в ведро с водой. Она радостно зашипела.

Подошел Роман Степанович. Я положил гайку ему на ладонь. Он внимательно оглядел ее, потом глянул на меня с явным интересом и хмыкнул:

- Лихо, молодой кузнец Дима. Очень лихо. - и передал гайку Кудрявцеву.

Тот повертел ее в руках и подкинул вверх. Глаза его блестели. Он ехидно радостно объявил:

- Ха! Тоже мне, кузнец выискался. Разве это гайка? Она же пятигранная! - и презрительно цыкнул слюной, сквось зубы.

Все обступили его и стали разглядывать гайку. Действительно пятигранная.

- Пятигранная, - передразнил Роман Степанович Кудрявцева, явно заступаясь за меня. - В том-то и соль, что пятигранная. Шестигранку-то любой откует. А ты попробуй тоже сомое, да за один нагрев, - со смешком предложил он и добавил с вызовом, - слабо?

Все смотрели на Кудрявцева, что ответит. Он тряхнул головой. Подбочинился:

- Запросто! Потренируюсь малость и откую.

- Во, во! Потренируйся сперва, чем сразу человека хаять, - посоветовал Роман Степанович и забрал гайку. Потом повернулся ко мне. - Твое место будет последним. Вот, - показал он рукой на полуразвалившееся горно. - Тумба для наковальни еще послужит, а вот горно, сам видишь, придется переложить. Сумеешь?

- Приходилось, - спокойно ответил я, как будто этим только и занимался. Я внимательно осмотрел горно, пощупал кирпичи и добавил, - но материал нужен. Особенно огнеупор и известь.

- Подвезут. Дам команду, - заверил Роман Степанович. - Завтра и приступай, если не передумаешь.

- Не передумаю.

Мы вышли из кузницы.

- Ты вот что, парень. Пиши заявление и оформляйся. Я даю добро. - Он покусал губы. - Живешь где?

- Живу за рекой, - кивнул я в сторону Вуоксы. - В поселке Кирка-Антреа. Далеко.

Роман Степанович на секунду задумался, затем решительно достал из кармана пиджака блокнот, ручку, размашисто написал несколько слов и вырвал лист.

- Вот записка к коменданту, пусть определит в общежитие. И неси рабочую одежду. Пока будешь место в кузнице готовить, а там посмотрим.




Продолжение следует.



       

 


Рецензии
Надо же, ковать гайку, - а до чего дух захватывает и увлекает!
Уж извините,что "выхватил"из середины повествования. Теперь вернусь к началу.
Успехов!
С уважением,

Станислав Ленсу   06.08.2008 22:58     Заявить о нарушении
Благодарю Вас, Станислав, за отзыв.
Рассказ большой. Седьмую часть допечатала только что - дочитайте.

Елизавета Басова   06.08.2008 23:04   Заявить о нарушении